На этом обзор, пожалуй, пора заканчивать. В принципе, продолжать можно еще долго, поскольку различных гипотез философы, психологи и историки успели выдвинуть много. Однако обсуждать их уже почти нет смысла, поскольку слабые места у большинства теорий происхождения религии одни и те же. Если религия утешает, почему она сама и создает большинство страхов, от которых потом лечит? Если она объясняет устройство мира, то почему в таких замысловатых фантастических конструкциях? Почему вместо бесконечного множества неопровержимых идей она опирается на узкий круг повторяющихся тем? Почему она так тесно связана с вопросами морали и нравственности, если на самом деле нравственных норм не создает? Как я уже несколько раз говорил, нечего и пытаться объяснить религию по наитию, фантазируя на тему того, как работает человеческое сознание. Невозможно исходить из постулата, что религия удовлетворяет некие интеллектуальные или эмоциональные потребности, если наличие этих потребностей под вопросом. Невозможно также отталкиваться от того, что религия что-то человеку обещает, если во многих сообществах она никакими обещаниями не занимается. Наконец, невозможно сбрасывать со счетов антропологические данные о разных религиях и данные психологии об умственных процессах. («Невозможно» в данном случае означает «не следует», так как ничто не мешает нам делать это, чем мы постоянно и занимаемся.) Получается, что дать общее объяснение религии крайне затруднительно. Однако обзор существующих теорий помогает понять, что есть и другой путь, и при рассмотрении каждой из гипотез мы его наметили.

Основной недостаток этих интуитивных гипотез кроется как раз в допущении, будто можно объяснить происхождение религии, вычленив какую-то отдельную проблему, идею, чувство, и из него вывести всю совокупность того, что мы называем религией. Интуитивные гипотезы призваны проследить путь от единичного (происхождение религии) к множественному (нынешнее разнообразие религиозных представлений). Вполне естественно, учитывая, что именно это мы обычно и подразумеваем под происхождением и истоками. Геометрия обязана своим появлением землепользованию и проблемам межевания. Арифметика и теория чисел – задачам учета и отчетности, которые ставит централизация сельского хозяйства. Логично предположить, что тот же сценарий действителен и для явлений культурного порядка.

Но мы можем – и должны – подойти к проблеме с противоположной стороны. То есть, по сути, перевернуть все теории происхождения «с ног на голову», и тогда станет очевидно, что существующее сегодня разнообразие форм религии появилось в результате не расширения, а, наоборот, постоянного сокращения. Известные нам сегодня религиозные идеи – победители естественного отбора среди огромного множества других вариантов. Антропологи объясняют происхождение многих культурных феноменов, в том числе и религии, двигаясь не от единичного к множеству, а от огромного множества к гораздо меньшему – от многообразия постоянно порождаемых нашим сознанием вариантов к сокращенному набору тех, что способны передаваться другим и укореняться в обществе. Чтобы разобраться в религии, необходимо объяснить, как человеческое сознание, постоянно сталкивающееся с бесконечным разнообразием потенциального «религиозного материала», непрерывно это разнообразие сокращает.

Концепции в сознании формируются в ходе восприятия поступков и высказываний других людей. Только не стоит представлять себе процесс усвоения как банальное «перекачивание» идей из одного сознания в другое. Человеческий разум постоянно реконструирует, искажает, изменяет и обрабатывает поступающую от других информацию. В результате естественным образом рождается бесконечное разнообразие религиозных – и не религиозных – представлений. Однако дальнейшая их судьба складывается по-разному. Большинство задерживается в сознании всего на долю секунды, какие-то живут чуть дольше, но их нелегко сформулировать и передать другому. Еще меньшее количество откладывается в памяти, передается другим, но эти другие с легкостью их забывают. И наконец, крайне малое число удерживается в памяти, передается другим, запоминается ими и передается дальше почти без искажений. Именно их мы и наблюдаем затем как культурный феномен.

Итак, мы прекращаем искать истоки религии, то есть конкретный момент времени (сколь угодно давний), когда человек создал религию на пустом месте. Все сценарии, по которым люди садятся в кружок и «изобретают религию», сомнительны. Даже те, по которым религия постепенно формируется из хаоса идей. В последующих главах я покажу, как религия развивается («возникает», если хотите) из отбора концепций и воспоминаний. Значит ли это, что в какой-то исторический момент у людей имелось множество возможных разновидностей религии и какая-то из них оказалась более успешной? Ни в коем случае. Это значит, что всегда и во все времена в индивидуальном сознании возникали и возникают бесчисленные варианты религиозных представлений. Не все из них одинаково пригодны, чтобы передаваться в качестве культурной информации. Культурный феномен, как мы привыкли его понимать, есть результат постоянно и повсеместно ведущегося отбора.

Утверждение, на первый взгляд, парадоксальное. В самом деле: если вы протестант, вы ходили в воскресную школу, то у вас имеется совершенно определенный источник религиозного образования. Точно так же мусульманские медресе и изучение Талмуда и Торы у иудеев приобщают человека к одной определенной религии. У нас не возникает ощущения религиозного супермаркета, где полки ломятся от альтернативных концепций. Тем не менее отбор, о котором я веду речь, происходит в сознании почти каждого человека. В последующих главах я покажу, как возникают и постоянно отбрасываются варианты религиозных понятий. Этот процесс протекает – совершенно незаметно – в областях сознания, недоступных для самонаблюдения. Без экспериментальных ресурсов когнитивистики ни наблюдать, ни объяснить эти процессы не получится.