Как я уже сказал выше, «Основы эсперанто» Заменгофа, выпущенные в 1905 г., были выбраны в качестве «законодательной базы» всего дальнейшего развития языка. Фактически это означает, что некоторые правила не могут быть изменены – так, запрещено выражать множественное число иначе, чем при помощи окончания -j, или прошедшее время иначе, чем при помощи -is. В естественных языках таких ограничений очевидным образом не бывает и быть не может: нельзя установить, что в русском языке ближайшие 100 лет не будет изменяться склонение числительных.

Неудивительно, что такая ситуация не могла понравиться тем, кто стремился и дальше совершенствовать международный язык. Первый и самый серьезный раскол в эсперанто-движении произошел уже в 1907 г.

За шесть лет до этого, в 1901 г., была создана Делегация по принятию международного вспомогательного языка, основателями которой стали французские математики Луи Кутюра и Леопольд Ло. С 15 по 24 октября 1907 г. члены этой организации собрались в Париже, для того чтобы договориться, какой язык следует в дальнейшем продвигать на роль единого международного. В числе участников были два известных лингвиста – польско-российский ученый Иван Бодуэн де Куртенэ и датчанин Отто Есперсен (еще один лингвист, входивший в состав организации, – Гуго Шухардт из Граца – до Парижа не доехал). Кроме того, среди собравшихся был Вильгельм Оствальд, который спустя два года получил Нобелевскую премию по химии.

Членам делегации были представлены 14 проектов, в частности эсперанто и Latino sine flexione, о котором пойдет речь ниже. Рабочими языками встречи были французский и в меньшей степени немецкий. Однако уже в процессе обсуждения делегация получила проект нового языка под названием идо (ido). Как вы помните, это слово на эсперанто означает 'ребенок, потомок' – и действительно, в основе этого языка лежал язык эсперанто, но с довольно заметными изменениями. В конечном итоге делегация остановила свой выбор на эсперанто, но с модификациями, которые были предложены в идо.

По итогам встречи делегация изложила свои требования Языковому комитету эсперанто, потребовав ответа в течение месяца – до 6 декабря 1907 г. Ответ пришел только через месяц после назначенного срока, что и неудивительно: в те время международным организациям не так просто было быстро принимать решения. Выяснилось, что из 61 члена Языкового комитета только восемь человек поддержали план реформы, а 29 марта 1908 г. Заменгоф запретил называть новый язык словом «эсперанто» (даже несмотря на то, что сам он еще в 1894 г. высказывал некоторые сходные реформаторские идеи). Позже выяснилось, что проект идо разработал Луи де Бофрон, который и представлял эсперанто на встрече, причем он согласовал свои планы с Луи Кутюра – и, конечно, это только сильнее разожгло скандал. В конечном итоге идо отделился от эсперанто и стал самостоятельным международным языком. Правда, он получил не так уж много сторонников: по некоторым оценкам, в лагерь идо переметнулось только 3–4 % эсперантистов.

Различия между идо и эсперанто в основном заключаются в том, что идо больше напоминает романские языки и латынь. Самое, пожалуй, заметное различие касается выражения числа. В эсперанто множественное число обозначается при помощи показателя -j, а этот звук в конце слова вполне можно и не расслышать. Еще один его недостаток состоит в том, что он восходит к древнегреческому языку (ant^hrōpos 'человек' ~ ant^hrōpoi 'люди'), который стремительно терял популярность даже среди образованных европейцев. Именно поэтому в идо множественное число существительных выражается при помощи -i, которое не прибавляется к -o, а заменяет его; например, 'дом' ~ 'дома' – это domo ~ domi, а не domo ~ domoj. Знающие итальянский язык сразу опознают привычную модель – duomo 'собор' ~ duomi 'соборы'. Таким образом, идо сделал шаг от агглютинативности к другому языковому типу, который называется флективным: теперь уже нет отдельных морфем, каждая из которых выражает одно значение (o 'сущ' + j 'множ'), а есть единая морфема, которая выражает два значения сразу (i 'сущ. множ'). Но если отменено -j, то что же делать с прилагательными, который в эсперанто во множественном числе оканчивались на -aj? А очень просто: прилагательные в идо вообще перестали изменяться по числу и как-либо согласовываться с существительными. На этом языке 'новые дома' – это nova domi, а не novaj domoj.

Но у окончания -i в эсперанто была своя функция – так обозначался инфинитив (serĉi 'искать'). В идо на роль показателя инфинитива пришел согласный -r, как в романских языках – serchar 'искать' оказалось устроено очень похоже на, к примеру, французское chercher или итальянское cercare. Разница в том, что в идо таких инфинитивов три – в зависимости от времени: serchir 'поискать, искать (в прошлом)', serchar 'искать (в настоящем)', serchor 'искать (в будущем)'.

Сравнение между serĉi и serchar иллюстрирует и еще одно важное различие между эсперанто и идо. Буквы с надстрочными знаками, которые придают эсперанто отчетливо славянский облик и трудны при наборе, заменены буквосочетаниями; так, вместо ĉ в идо используется ch.

Впрочем, как сказано выше, на идо перешло не так уж много людей – позиции эсперанто пошатнулись, но несущественно. А вот позиции идо ослабли еще сильнее в 1928 г., когда один из самых известных его сторонников, датский лингвист Отто Есперсен (1860–1943), издал проект нового искусственного языка под названием новиаль. Этот язык во многом походил на эсперанто и идо, но подвергся сильному влиянию английского, которым Есперсен много занимался, и скандинавских языков, поскольку Есперсен сам был носителем датского. Например, время стало выражаться с помощью вспомогательных глаголов, как в английском, да и самих времен появилось гораздо больше: вместо эсперантской триады типа protektis ~ protektas ~ protektos 'защищал ~ защищает ~ будет защищать' появляются формы protekte 'защищать', ha protekte 'защитил, has protected', did protekte / protekted 'защищал, protected', had protekte 'защитил ранее, had protected', sal protekte / ve protekte 'будет защищать, will protect', sal ha protekte / ve ha protekte 'защитит, will have protected' и так далее. Впрочем, новиаль оказался еще менее популярен, чем идо. Были у эсперанто и другие соперники, но в конечном счете никому так и не удалось повергнуть гиганта.