Глава 14
Газета была свежая, однако новости в ней были вчерашние. Добравшись из Лондона до нашего городка к пяти утра, Роуз Криси вышла из служебного лимузина, предоставленного ею посольством Замбии в Лондоне. Она отпустила ничего не понимающего водителя и, поблагодарив, заверила его в том, что не о чем волноваться, она лично позвонит в посольство и все уладит.
Только начинало рассветать, и захлебывающаяся волнением женщина вошла в гостиницу «Интернационал».
Она сняла номер люкс, что располагается на девятом этаже. Один из тех люксов, что старинными широкими балконами с позолоченными перилами выходят своим великолепием прямиком на здание городского суда.
Через шесть дней здесь произойдет седьмое слушание по делу о причастности к убийству Маргарет Страйсберг, из которого женщину, все это время отпущенную под залог и подписку о невыезде, прямо в наручниках из здания суда увезут в следственный изолятор временного заключения осужденных, где ей предстоит провести две с половиной недели. Но на тот момент об этом еще не знал никто. И пока ее судьба болталась подвешенной в воздухе, Маргарет пребывала дома, ожидая следующую сессию по своему делу.
Какая-то необъяснимая сила притягивала темнокожую женщину к подсудимой. Она чувствовала, что загадка исчезновения ее пасынка каким-то образом переплетается с жизнью Маргарет и убийством Джона Айвери.
Арендовав неприметный старенький «фольксваген» 75-го года, она подъехала ранним утром к дому, находившемуся на улице, параллельной площади Спасения, то есть к дому Маргарет Страйсберг, и принялась наблюдать.
Все было довольно… нормально. Маргарет по несколько дней могла не выходить из дому, что было в принципе правильно для женщины, убитой горем. Каждое утро, ровно в восемь утра, дверь дома Маргарет открывалась, и на крыльцо выходила дрожащая от осеннего холода девушка, кутающаяся в белый халат и сжимающая кружку кофе в руках, и, беря газету, возвращалась обратно. Несмотря на короткие наблюдения за девушкой, Роуз Криси не могла не отметить ее пленительной красоты и какой-то статной величественности. Каждый день ровно в шесть вечера в окнах загорался свет, а в одиннадцать вечера погасал. Никто не входил, никто не выходил.
Так прошли четыре дня безуспешной слежки Роуз Криси, пока на пятый уже отчаявшаяся было напасть хоть на какой-либо след женщина не заметила маленькую фигурку, одетую во все черное, после времени, когда свет уже погас, тенью выскользнувшую из парадной двери дома Маргарет. Двумя огоньками своих маленьких черных глаз, подавшись немного вперед и крепко вжавшись в руль руками, Роуз пристально вглядывалась в темноту и тень, скользящую по ее кромешным углам. Сначала она даже не поверила, что перед ней была именно та самая Маргарет, в сравнении с той роскошной Маргарет, которую она видела днем. Но желтый свет фонаря, упавший на оглянувшееся лицо молодой женщины, убедил Роуз в том, что тень в действительности принадлежала той, которая ей была нужна. Только что она делала поздно ночью вне дома? Притаившись, женщина начала наблюдать.
Маргарет Страйзберг быстро прошагала вдоль дома, скрываясь в гуще посаженных вокруг деревьев, в сторону своего гаража. Спустя несколько минут из поднявшихся ворот выехал красный «Вольво». Роуз не знала, что могло понадобиться женщине поздно ночью. «Возможно, – рассуждала она, – что-то и случилось…» «А возможно, и нет», – прозвучал ее внутренний голос, строго скомандовавший ей следовать за девушкой.
Боясь раскрыть себя, преследовательница держалась настолько далеко, насколько это было возможным, не отрывая взгляд от горящих красным и желтым фар уводившего ее все дальше от города красного «Вольво». Роуз даже на мгновение показалось, что человек, находящийся в машине, раскусил ее слежку и пытается теперь завезти несчастную женщину в какой-нибудь темный лес, чтобы расквитаться с ней. Адреналин, влекомый страхом, склонен вырабатывать не только нервное удовольствие, но и различные, порой бредовые, идеи.
Спустя полтора часа беспрерывной езды по трассе машина Маргарет свернула влево, в какой-то малозаметный поворот, и юрко, словно зная каждую ямку, запетляла, как змейка, по узкой, незаасфальтированной проселочной дороге.
Прежде чем последовать дальше за девушкой, Роуз постояла немного в тени деревьев на обочине дороги, чуть поодаль от поворота. Собравшись с силами и глубоко вздохнув, она снова завела мотор, выключила фары и свернула за Маргарет. Машина подозреваемой, виляя и уворачиваясь от кочек, удалялась по пролегающей среди огромного поля дорожке. Дорога эта уводила в глубокую и чернеющую чащу темного хвойного леса. Перепуганная преследовательница на всякий случай заблокировала все двери и начала пристально всматриваться в ночь. Пробудив в себе не проявленную ранее в жизни бдительность, она пыталась как можно скорее привыкнуть к поглощавшей ее кромешной темноте и мерещившимся под воздействием страха шумам. Только два небольших огонька вдалеке были ориентирами для крадущейся по пятам Роуз.
И хотя ей было достаточно боязно, чем дальше она заезжала вглубь леса, тем более понимала, что ее интуиция не ошиблась. Здесь явно было что-то нечисто, и что именно – она должна была непременно выяснить.
Проехав еще несколько километров по ухабам и горкам, Роуз с удивлением обнаружила, что лес наконец закончился, и глазам ее открылись освещенные лунным светом крыши маленьких домиков. Видимо, это была какая-то деревушка, где практически уже никто не жил. Свет горел лишь в редких окнах, а фонари на улице хранили погасшее скупое молчание. Машина Маргарет остановилась у самого крайнего дома, будто бы выброшенного на отшиб; он стоял как-то особняком от всех остальных домов и ограждался огромным двухметровым кирпичным забором с венчающей его колючей проволокой. Это не показалось Роуз странным, ведь она знала, что Маргарет была баснословно богата; наверняка в доме, безобразие которого, кстати, полностью скрывалось за двухметровым стражем, много всяких ценностей и дорогих вещей.
Оставив машину в тени деревьев на том самом месте, где лес заканчивался и начиналась деревня, надежно укрыв ее за ветками повалившейся сосны, Роуз аккуратно открыла дверцу и на полусогнутых ногах начала медленно красться к дому, дверь в воротах которого сейчас открывала сливающаяся с темнотой Маргарет. Девушка не стала заезжать внутрь и, лишь взяв два больших белых пакета из припаркованного рядом красного автомобиля, скрылась за высоким кирпичным ограждением.
Роуз Криси, боясь пропустить что-то важное, бросилась со всех ног к призрачному дому, и бежала она настолько быстро, насколько старание ступать бесшумно позволяло ей.
Разумеется, в дверь она войти не могла, это бы сразу ее выдало. Да и что это за шпион, который входит в подозрительные места через парадный вход? Несмотря на то что Роуз была уже преклонного возраста, хотя и в отличной форме, дух приключений захватил ее, как маленькую девочку. Знаете, месье Шварц, лучшими разведчиками становятся те, кто имеют непосредственный интерес к делу. И он у нее был, хотя на тот момент она еще не осознавала этого в полной мере.
Обойдя вокруг ограждения, две стороны которого были открыто обращены к лесу, а третья сращивалась с самодельным деревянным забором соседей, шпионка, завернув за угол, оказалась на узкой, в полметра шириной, тропинке, разделявшей дом Маргарет и чей-то маленький коттедж. С территории соседей прямо на эту дорожку свисали огромные тяжелые ветки яблони, а рядом стояло несколько полупустых баков с водой. Делать оставалось нечего, и Роуз, подстегиваемая временем, потраченным на разведку территории, начала двигать эти цистерны к забору дома Маргарет, преданно и молчаливо охранявшему что-то. Она сняла туфли на небольшом толстом каблучке и, уверяя себя, что у нее все получится, взгромоздилась на импровизированный табурет. Этого хватило только для того, чтобы, приподнявшись на носочках, удерживаться двумя руками за верх строения, сильно вытянув шею. Но этого было достаточно, чтобы уровень ее глаз поборол линию забора, и теперь два горящих черным пламенем огонька могли жадно созерцать открывшийся взору двор.
Самое первое, что она увидела, была маленькая яблоневая рощица. Слева от нее по отношению к наблюдательнице стоял какой-то сарай, от него вела дорожка к дому, пересекая сад, и уводила дальше к воротам. Сориентировавшись в темноте, женщина начала наблюдать, затаив дыхание и пытаясь не шевелиться. Но ни на улице, ни в доме никого не было. Это показалось Роуз странным. Прошло еще минут десять, но никто так и не подал каких-либо признаков жизни в этом заброшенном, глуховатом местечке.
Роуз отметила то, каким старым и запущенным был дом. Это была еще одна странность, тревожащая женщину, ее интуиция уже вовсю кричала о надвигающейся беде. «Зачем обносить таким кирпичным верзилой маленький неприметный дом? Возможно ли, что приехавшая Маргарет, войдя внутрь, сразу же легла спать, так и не включив свет? А что, если свет здесь вообще отключили, ведь ни один фонарь на улице не горит? Что она вообще здесь в час ночи делает? Может быть, она не могла уснуть, ведь послезавтра у нее суд?» Рой мыслей, словно разъяренными пчелами, у которых отобрали мед, жужжал у притаившейся Роуз в голове, пока через еще минут пятнадцать, скрипя дверью сарая, оттуда не показалась сливающаяся с ночною темнотой тень. Тень скомкала два пустых пакета, напоминавших продуктовые, и бросила их неподалеку от дорожки, шмыгнула к другому концу дворика, проносясь мимо старого дома, и исчезла за скрывающими ее силуэт воротами.
Через минуту стоящая на цыпочках Роуз услышала заведенный шум двигателя отъезжающего автомобиля. Маргарет уехала. Но какого черта ей нужно было ночью привозить сюда какие-то вещи?
Здесь было что-то неладно, и, слезая с цистерны, разминая свои затекшие ноги, Роуз поклялась себе во что бы то ни стало раскрыть манящую к себе тайну женщины в черном.