Глава 10

На следующее утро Алекс проснулась рано. Собственно говоря, она почти не спала. Впрочем, посмотрев на себя в зеркало, она, на свое счастье, не заметила опухших, заплаканных глаз. Что же касается душевных страданий, то они, слава богу, никому не видны. Равно как никто не узнает о том, какие сны снились ей этой ночью, хотя она и не была уверена в том, что это были сны, ведь она почти не сомкнула глаз. Скорее воспоминания. Они вернулись к ней из такого далекого прошлого, какое просто невозможно помнить. В них был мужчина – он кидал на морском берегу мяч, и женщина, которая сбегала вниз по лестнице с ребенком в руках.

Она понятия не имела, кто этот мужчина, а вот женщина – это ее мать. Ребенок – это она в детстве. А может, это вообще ничего не значило.

Интересно, подумала она с жуткой болью в сердце, Джейсон тоже не сомкнул глаз, думая о ней, переживая? А может, наоборот, сбросив с себя тяжкий груз их отношений, он спал сном младенца? Алекс представила его с Джиной. Чистой воды мазохизм с ее стороны, но она не смогла удержаться. Представила, как дети, стоило ему войти в дом, радостно повисли у него на шее – ура, папа вернулся! Наконец-то ушел от этой! Теперь им не надо ходить к ней в гости в этот ее жуткий дом. Ура!

Может, в этом есть доля ее собственной вины? Почему она не пыталась расположить их к себе? Впрочем, что теперь сожалеть? Это нужно было делать раньше, когда у нее была такая возможность, а не откладывать на потом и не искать вечные отговорки. С другой стороны, Джейсон тоже не помогал ей в этом. При этой мысли, у Алекс вновь защипало в глазах.

И все же ей ничто не мешало быть приветливее с ними, показать им, что они тоже часть ее жизни. Она же воспринимала их как соперников, как преграду между собой и сердцем их отца. Почему? Она ведь знала, что это просто дети и уже поэтому могут претендовать на его внимание и заботу так, как никогда не дано будет ей. Она почти никогда не задумывалась над тем, каково им без него, как им больно, как они переживают отцовский уход из семьи, как, возможно, в чем-то винят себя. И вот теперь она поняла это с предельной ясностью. Да что там! Почувствовала едва ли не кожей и теперь всей душой была готова помочь им залечить эту рану. Но когда они Джейсоном были вместе, она в упор отказывалась ее замечать.

А ведь такова ее работа – защищать детей.

И она с ней справлялась – билась за невинные души насмерть. Так что Джейсон был прав, когда сказал, что для нее на первом месте работа. Но у его детей были он сам и Джина. Те же, кто попадал в ее мир, во всем зависели от нее. Именно поэтому вчера вечером, после того как он ушел, Алекс поднялась с пола и заставила себя включить компьютер, чтобы к утру уже был готов предварительный отчет по Отилии Уэйд.

Нужды Отилии были куда важнее проблем Алекс, хотя в иные моменты она ловила себя на том, что перестает видеть разницу между собой и девочкой. Не иначе как задвижка на двери шкафа в комнате Отилии пробудила в Алекс воспоминания: будучи ребенком, она сама была заперта в комнате и звала мать, но та так и не пришла за ней. Время от времени, когда одиночество вновь со всей жестокостью напоминало о себе, Алекс делала перерыв, чтобы напомнить себе, что не имеет права удерживать рядом с собой мужчину, который уже принадлежит другой женщине. И вот теперь он с детьми – там, где его сердце. С ее стороны просто некрасиво пытаться вернуть его назад. С другой стороны, она не могла заставить себя не думать об этом, и все на свете было бессильно облегчить ее страдания. Шли часы, и ей становилось только хуже.

Утром, прочитав перед тем, как ехать на работу, свой отчет, Алекс удивилась тому, что собственные проблемы не помешали ей четко и ясно изложить все подробности ее визита в дом Уэйдов. Неплохо получился и краткий перечень последующих шагов. Впрочем, перед тем, как браться за воплощение их в жизнь, ей нужно что-то предпринять по поводу звонка Шейна Принса. Надо постараться, чтобы ее сняли с этого дела.

– Это не проблема, – заверил ее Томми, когда она рассказала ему об угрозах, оставленных Шейном на ее автоответчике. – Я всегда был против, чтобы этих Принсов вешали на тебя. Слушай, а как к этому отнесся Джейсон? Вряд ли он обрадовался, что Принс угрожает его детям?

– Нет, конечно, – подтвердила Алекс, чувствуя, как при упоминании имени Джейсона внутри ее вновь разверзлась пустота. – Он воспринял это серьезно.

– Скажи, а Принс как-то намекнул, что знает, где искать детей?

Слава богу, ответ на этот вопрос был отрицательный.

– Однако он знает их имена, – напомнила Алекс.

– Вот это уже нехорошо. Думаю, есть смысл поставить в известность полицию. А пока считай, что тебя официально освободили от этой семейки. Я возьмусь за нее сам, – Томми пристально посмотрел нее. – Что-то еще не так? Ты сегодня утром какая-то не такая, сама не своя. Хочешь поговорить о чем-то еще?

Алекс покачала головой. Потому что стоит открыть рот, как оттуда вместо слов вырвутся рыдания.

– Все в порядке, – выдавила она.

– Неправда, я же вижу. Может, лучше честно признаешься, а я подумаю, можно тебе чем-то помочь или нет.

– Ну, хорошо, только не делай из мухи слона, – сказала Алекс, стараясь не расплакаться. – Джейсон вернулся к жене и… Он… Нет-нет, не волнуйся, я как-нибудь переживу. А пока мне лучше занять себя работой.

– Это как-то связано с этим звонком? – озабоченно спросил Томми.

– Вряд ли. То есть звонок, конечно, сыграл свою роль. Но Джейсон сказал, что уже давно сам об этом подумывал.

Томми хмуро кивнул.

– Что ж, печально это слышать. Такие вещи никогда не бывают безболезненными, но ты знаешь, я всегда готов подставить плечо. Кстати, плечи у меня мощные, и если тебе надоест одно, к твоим услугам всегда второе.

Усмехнувшись сквозь слезы, Алекс взяла из коробки, которую он ей протянул, бумажный платок и, чтобы не ляпнуть чего-то такого, о чем потом пожалеет, вернулась за свой стол.

Спустя несколько минут она уже звонила в Нортумбрию, в местные социальные службы. На ее счастье, ей попалась дельная собеседница, Ди, готовая во всем ей помочь. Ди быстро нашла информацию по Уэйдам. Как выяснилось, после смерти сына Джонатана, который скончался от приступа астмы, работники социальных служб навестили их несколько раз. Никаких свидетельств того, что кого-то из супругов шантажируют, не обнаружилось.

Поблагодарив Ди, Алекс поговорила с тамошней патронажной сестрой. Та получила Отилию от акушерки сразу после рождения и продолжала курировать ребенка до тех пор, пока Уэйды не уехали. По ее словам, у нее не было поводов опасаться за здоровье ребенка, а вот мать девочки явно страдала депрессией.

– Скажите, а она получала соответствующее лечение? – уточнила Алекс.

– По ее словам, якобы да, получала. Хотя лично я не замечала у нее признаков улучшения. Наоборот, к тому времени, когда они уехали отсюда, миссис Уйэд почти полностью замкнулась в себе и почти не интересовалась ребенком. Все заботы о девочке легли на плечи отца – он ее купал, кормил, водил на прогулки. Я обсудила эту ситуацию с социальным работником, но, когда та пришла к ним, семья уже паковала вещи, собираясь переезжать.

Поблагодарив патронажную сестру и тщательно занеся все, что узнала, в личное дело Отилии, Алекс продолжила поиски, но уже в Интернете. Прежде всего хотелось бы найти газету с некрологом Джонатана Уэйда или отыскать что-нибудь о школе, в которой работал его отец, нечто такое, что не обязательно должно было попасть в официальные отчеты. Увы, она не нашла ничего, что ей уже не было бы известно.

Найдя номер телефона местной полиции, она позвонила в управление. У нее ушла целая вечность, чтобы пробиться к кому-то, кто изъявил бы готовность ее выслушать. Невидимая собеседница, записав запрос Алекс, заверила ее, что к концу дня ей кто-нибудь перезвонит. Ага, так она им и поверила. Лучше бы они сразу попросили ее поверить в то, что Санта-Клаус на Рождество протискивает свои телеса в печные трубы!

Следующим в ее списке шел врач Отилии, Тимоти Эйден. На ее счастье, на сей раз он оказался свободен и ответил на ее звонок. Судя по его голосу, он был искренне потрясен, узнав, что Отилию не посещает патронажная сестра. Да-да, это вопиющий недосмотр, сказал он Алекс, который должен быть немедленно устранен.

– Одну секундочку, – остановила его Алекс, прежде чем ее собеседник положил трубку. – Миссис Уэйд тоже наблюдается у вас?

– Да, – подтвердил Эйден, – но, как вы понимаете, я не имею права обсуждать…

– Безусловно. Но я была бы признательна услышать от вас, получает ли она лечение от своей… депрессии? Агорафобии? Я к тому, что с этой женщиной явно что-то неладно, и если это отрицательно сказывается на Отилии, – так лично я склонна думать, – то хотелось бы знать, как обстоят дела.

– Вас понял. Скажу лишь, что миссис Уэйд получает транквилизаторы, правда, слабые. Так что вряд ли это каким-то образом негативно отражается на ее дочери. И вообще, будь это так, я не сомневаюсь, что мистер Уэйд давно бы поставил меня в известность.

– Он тоже ваш пациент?

– Не вижу ничего удивительного в том, что вся семья наблюдается у одного врача, – довольно холодно произнес Эйден.

– Согласна. – Тогда почему это его так насторожило? – Скажите, как давно вы знаете Уэйдов? Что-то около года?

– Совершенно верно.

– И у вас есть записи их предыдущего врача?

– Разумеется, но, уверяю вас, они не содержат ничего такого, что могло бы представлять для вас интерес или как-то помочь вам.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Оттуда, что я хорошо с ними знаком и знаю, что вы ищете.

– Неужели? И что же это такое?

– Вы социальный работник, сфера вашей ответственности – дети. Думаю, это говорит само за себя.

– Извините меня за резкость, но вы говорите это так, будто не одобряете мою заботу о благе Отилии.

– Вздор, потому что, конечно же, я это одобряю. Вы прекрасно делаете свое дело – как правило. Но бывают случаи, когда чутье вас подводит. Уверяю вас, Эрика и Брайан Уэйд – прекрасные родители, а их дочь Отилия пребывает в добром здравии.

– Да, если закрыть глаза на то, что ее не посещает патронажная сестра, ребенок не говорит, а ее мать… – У нее едва не сорвалось «не дружит с головой», но вслух она произнесла другое: —…замкнута в самой себе. Спасибо за вашу помощь, доктор Эйден. Думаю, это не последний мой звонок.

– Ну, ты даешь! – воскликнула Саффи из-за соседнего стола. – Кто-то получил сейчас от тебя хорошеньких.

Алекс раздраженно вздохнула.

– Напомни мне, если мне когда-нибудь приспичит обратиться к врачу, никогда не ходить к этому. Тимоти Эйден. Ну что, говорит тебе это что-нибудь?

Саффи покачала головой.

– Южный Кестерли?

– Угу. Сейчас поговорю с кем-нибудь из наших, вдруг они о нем что-то слышали. Кстати, слышно что-то новое о нашем объединении?

– Пока вроде нет. Не сочти за труд, спроси у них, когда будешь разговаривать с ними. Кстати, Алекс, с тобой все в порядке? Ты вся какая-то дерганая.

Чувствуя, как к ней подкрадывается новая волна жалости к себе, Алекс поспешила сделать бодрое лицо.

– Да нет, все нормально. Просто немного болит голова. Да, у меня есть хорошая новость – с меня сняли этих Принсов. Томми взял их себе.

– Я рада. Наш старый дракон никогда бы не позволил вешать это дерьмо на тебя.

С чем Алекс была целиком и полностью согласна. Она снова взялась за телефонную трубку. Народ уже начал стекаться на работу, и шум голосов мешал сосредоточиться. Алекс даже была вынуждена пальцем заткнуть одно ухо.

Странно, но в бывшей школе Брайана Уэйда в Нортумбрии на ее звонок не ответили.

– Бен! Бен! – крикнула она, заметив, что тот входит в дверь. – Мне нужно поговорить с тобой про Уэйдов с Норт-Хилл. Ты…

– Извини, мне некогда, – перебил он ее. – Я и без того опаздываю на встречу с юристом.

– Ты только скажи мне, ты разговаривал с кем-нибудь из Нортумбрии? – крикнула она ему в спину.

– Если разговаривал, это должно быть в деле, – ответил он и шагнул в коридор. Створки дверей захлопнулись за ним, как два резиновых крыла.

Поймав на себе взгляд Саффи, Алекс скорчила гримасу и снова набрала номер школы. На этот раз трубку сняли, но она была вынуждена оставить сообщение Дереку Толланду, директору школы, чтобы тот ей перезвонил. Хотя она уже привыкла к тому, что в списке дел ей вечно отводят самую нижнюю строчку, порой это раздражало, особенно сейчас, когда у нее никак не получалось сдвинуться с мертвой точки.

К сожалению, ей не оставалось ничего другого, как ждать. Вытащив отчеты по Тони Хопкинс, пятнадцатилетней наркоманке и любительнице побегов из приемных семей, она начала вносить в них новые факты. Ее занятие неожиданно прервал звонок мобильника. Звонил Винстон Такер, инспектор, курирующий родителей по крайней мере двух ее подопечных. Алекс вздохнула. Хочешь не хочешь, но придется ответить на его звонок, даже если тот окажется довольно продолжительным. Если за это время ей позвонят из Нортумбрии, им придется оставить ей сообщение, а она, как только освободится, тотчас же перезвонит.

Туда-сюда, туда-сюда. Она по опыту знала, что это может тянуться бесконечно. Тем не менее сразу после пяти ей позвонил Дерек Толланд и довольно холодно извинился, что не смог сделать это раньше.

– Должен сказать, – резко заявил он, как только Алекс закончила объяснять причину своего звонка, – я никак не ожидал, что до этого снова дойдет. Вынужден вам сказать, что женщина, о которой вы говорите, та, что выдвигала против Брайана свои смехотворные обвинения, – невменяема. Когда я последний раз слышал о ней, она проходила курс лечения. Но, судя по тому, что вы говорите, она сумела выследить Брайана и теперь вновь отравляет ему жизнь. Если хотите, я наведу для вас справки на предмет того, где она сейчас и как ее можно остановить.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Алекс, – я была бы вам крайне признательна. И последний вопрос. Могу я поинтересоваться у вас, как хорошо вы знали миссис Уэйд?

– Насколько мне помнится, я вообще ее ни разу не видел, так что боюсь, что ничем не могу вам помочь. Предполагаю, что она до сих пор переживает утрату сына.

– О, да! Скажите, а Отилию вы когда-нибудь видели?

– Пожалуй, нет. К сожалению, вынужден напомнить вам, что я занят. Однако, как только у меня будет для вас что-то конкретное, я тотчас же вам перезвоню. А пока, если будете разговаривать с Брайаном, передавайте ему от меня привет. В его лице наша школа потеряла хорошего учителя.

Отзвонившись, Алекс уже было собралась поговорить с Томми, когда заметила у него Венди, и потому решила вместо этого проверить электронную почту. К своему удивлению, она обнаружила сообщение от Скотта Дейна, полицейского из Нортумбрии, да еще и с приложением, которого она у него не запрашивала и которое оказалось отчетом об аутопсии Джонатана Уэйда.

Ознакомиться с ним она не успела – к ее столу решительно шагала Венди. Начальница была в своем обычном образе: старушечья юбка до середины икры, блузка с пышным жабо, старомодная стрижка под пажа.

– Алекс, Томми только что доложил мне, что вчера вечером тебе по телефону угрожал Шейн Принс, – начала она. – Хочу, чтобы ты знала, что я полностью поддерживаю его решение освободить тебя от этого дела. Я сама поговорю с полицией на предмет того, какие меры могут быть предприняты, когда мы в очередной раз нанесем визит этой семье.

Мы? Она не ослышалась? Что это за «мы»?

Не дожидаясь ее ответа, Венди удалилась к себе. Обменявшись с Саффи многозначительными взглядами, Алекс взялась читать заключение патологоанатома.

– Да, здесь однозначно сказано, что мальчик умер от приступа астмы, – сказала Алекс Томми, после того как он тоже ознакомился с документом. – Это и так известно. Не понимаю, затем Скотту Дейнсу понадобилось нам его посылать. Я пыталась до него дозвониться, но сегодня его смена уже закончилась и его не будет до следующей среды. Придется подождать, ничего не поделаешь.

Томми вернул ей заключение.

– Ты сегодня уже связывалась с этими Уэйдами? – спросил он.

Алекс покачала головой.

– Я думала об этом, но на данный момент у меня нет повода им звонить, даже если бы мне этого и хотелось. Но я непременно позвоню завтра. Поинтересуюсь, какие шаги они предприняли для того, чтобы Отилия пошла в детский сад. И заодно спрошу, приходила ли к ним патронажная сестра.

– Отлично, – произнес Томми и посмотрел на часы. – Черт побери, уже седьмой час! Я пообещал своей бесценной, что не стану сегодня задерживаться. Так что мне пора пошевеливаться.

– Передай ей от меня привет, – сказала Алекс, поворачиваясь к двери. И тотчас же напомнила себе, что торопиться ей некуда. Джейсон больше не ждет ее дома.

– Погоди, а что ты делаешь сегодня вечером? – спросил вдруг Томми. – Может, перекусишь с нами? Джеки всегда рада тебя видеть, ты сама это знаешь.

Алекс выдавила улыбку.

– Спасибо, но у меня сегодня репетиция. Так что вечер в одиночестве мне не грозит.

Томми пристально посмотрел ей в глаза.

– Обещаю, что в субботу приду посмотреть на вас, – сказал он ей. – Ты уж извини, что я пропустил премьеру. Кстати, я слышал, что твоя старая подруга Хизер Хэнкок потом вылила на тебя ушат помоев.

Алекс рассмеялась.

– Эта особа не забывает старых обид, – язвительно сказала она. – Но я скорее стану переживать по поводу Отилии Уэйд, чем по поводу того, что думает обо мне Хизер Хэнкок.

– Мудрая позиция, – согласился Томми. – Желаю тебе удачной репетиции, сумасшедших выигрышей в лотерею, пришельцев на твоем газоне или что ты там себе пожелаешь. Увидимся завтра.

– Завтра не получится, – ответила Алекс. – Большую часть дня я проведу в посещениях и вернусь сюда лишь под вечер. Что означает, что мы с тобой увидимся только в субботу на спектакле. Постараюсь высмотреть тебя в зале и, если тебе повезет, так и быть, разрешу тебе угостить меня чем-нибудь покрепче.

– О, можешь на это рассчитывать, – заверил он ее. – А теперь пока. Счастливо тебе добраться до клуба. Если Шейн Принс снова попробует вякнуть, сразу дай мне знать.

Хотя Норт-Хилл был не совсем по пути к ее дому, Алекс не удержалась и свернула туда с приморского бульвара.

Она сама не могла объяснить, почему. Просто, повинуясь некоему внутреннему голосу, свернула и медленно поползла вверх по холму в потоке машин, пока не доехала до открытых ворот дома номер сорок два. Лишь заехав в ворота, она поймала себя на том, что надеется увидеть Отилию стоящей у окна, как будто та от него вообще не отходила. Но нет, девочки не было. Как, впрочем, никого.

Ей тотчас сделалось слегка не по себе. Что, если Уэйды собрали вещи и снялись с места? Однако в следующий миг, к ее великому облегчению, входная дверь открылась, и оттуда вышел Брайан Уэйд.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он, шагнув ей навстречу. – Ах, это вы! – разочарованно воскликнул он, поняв, кто перед ним. – Вы что-то забыли или привезли мне копию отчета, чтобы я на нее взглянул?

– Ни то ни другое, – с улыбкой ответила Алекс. – Просто я проезжала мимо и подумала… Вдруг вы не будете против, если я загляну и проведаю Отилию.

Уэйд был явно не в восторге.

– Боюсь, что сегодня не получится, – ответил он. – Она в ванне и скоро ляжет в постель.

Спорить было бесполезно.

– В таком случае, простите за беспокойство. Я свяжусь с вами, как только мой отчет будет готов. – Алекс дала задний ход, как вдруг вспомнила еще кое-что. – Скажите, к вам уже приходила патронажная сестра?

Уэйд нахмурился.

– Да, нам сегодня звонили, – ответил он чуть менее враждебно. – Сестра придет в следующий четверг.

Ага, значит, врач все-таки выполнил ее просьбу. Отлично.

– Как дела с детским садом? – спросила Алекс.

– Мы пока рассматриваем варианты. Ищем тот, который бы нас устроил. К сожалению, я не располагаю временем для долгих поисков.

– Я готова дать кое-какие рекомендации.

– Спасибо. Если у меня возникнут проблемы, я вам позвоню.

Алекс ответила ему своей самой дружеской улыбкой. Ей никак нельзя настраивать его против себя, по крайней мере не сейчас. Ему ничего не стоит позвонить Венди и попросить ту заменить ее другим социальным работником. Учитывая, кто он такой, Венди с готовностью пойдет ему навстречу. И хотя иной наверняка бы сказал, что это чушь, у Алекс было такое чувство, будто Отилия послана ей судьбой.

– Кстати, – сказал Уэйд, когда Алекс дала задний ход по подъездной дорожке, – насколько я понимаю, вы делали запросы относительно моей жены.

Интересно, от кого он это узнал? От врача, бывшего директора, от кого-то из социальных служб Нортумбрии, возможно даже, от полиции, хотя в последнем Алекс сомневалась.

– Скажу честно, ее состояние вызывает у меня озабоченность. Бывают случаи, когда мать не проявляет интереса к ребенку, но, согласитесь, что это скорее исключение из правил.

– Не стану с вами спорить, – согласился Уэйд. – Я лишь прошу вас не забывать о том, через что она прошла, и не добавлять новых проблем к тем, с которыми она уже борется.

– Мне понятна ваша озабоченность, – не без притворства произнесла Алекс. – Уверяю вас, я постараюсь щадить ее чувства.

Если только не выяснится, добавила она про себя, что Эрика Уэйд отыгрывается на дочери. В этом случае пусть даже не рассчитывает ни на какое понимание.

Отилия спала. Брайан ее искупал, положил в кровать и прочел сказку. Сейчас он был у себя в студии, за компьютером. Эрика сидела перед телевизором. Взгляд ее был устремлен в экран, наполняя ее сознание образами, далекими от реальности.

Приветствуем вас на нашем канале!

«Модные интерьеры». «Место под солнцем». «Ближе к природе». Ей нравились программы про покупку и декорирование недвижимости. Они переносили ее в параллельные миры, к незнакомым людям, в далекие, экзотические края. Иногда она забиралась внутрь телевизора, чтобы кожей ощутить дождь, солнце или даже снег. И как жаль, что всякий раз она возвращалась в реальность. Будь у нее такая возможность, она бы перенеслась прочь из этого дома, чтобы больше никогда не видеть ни Брайана, ни Отилии.

Она знала, что та женщина, социальный работник, хотела вновь прийти к ним. Так ей сказал Брайан.

– Если только ты не возьмешь себя в руки, она не успокоится и будет вечно тут все вынюхивать! – рявкнул он на Эрику.

Она ничего не ответила. Ведь ей было нечего сказать.

– Или ты этого хочешь, чтобы она вечно совала к нам нос? – не унимался он.

– Я знаю, что тебе это ни к чему, – язвительно ответила Эрика.

Он посмотрел на нее так, как будто хотел ударить, однако затем лицо его смягчилось от жалости.

– Я знаю, как тебе трудно. Но ведь я делаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь. Надеюсь, ты это понимаешь?

Эрика кивнула. Она прекрасно это понимала. Он приносил ей лекарства, которые дарили ей спокойствие, помогали уснуть, заглушали голоса у нее в голове. Те самые голоса, которые говорили ей, что она убила собственного сына и что теперь должна сделать то же самое с Отилией.

Правда, Брайан был не в курсе заказов, которые она делала сама на дополнительные лекарства – лекарства от страхов, паранойи и синдрома нехватки серотонина, которым она якобы страдала, по словам интернет-доктора.

Голоса пугали ее не всегда, лишь когда начинали кричать на нее, требуя, чтобы она ходила по стенам, куда-то уплыла по морям в гостиной или же протиснулась вместе с пеной и грязной водой в сливное отверстие ванны. Но сейчас они молчали. Молчала и она.

На столе перед ней был новый чайный сервиз, который Брайан принес домой для Отилии. Перед тем как лечь спать, Отилия играла в чаепитие. Чаем ей служила вода из-под наружного крана. Это был единственный кран, до которого она могла дотянуться, не подставляя стул.

Она положила в тарелки пуговицы, как будто это было печенье. Небольшие мятые комочки бумаги изображали пирожные – по крайней мере, так показалось Эрике. Отилия приготовила четыре чашки – для себя, Ботика и для мамы с папой. Когда Эрика не взяла со стола свою чашку, Отилия принесла ей ее сама и поставила на подлокотник дивана. Чашка до сих пор стояла там. Эрика к ней даже не прикоснулась.

Ее собственная мать ненавидела, когда Эрика рабски вела себя, и вместе с тем приложила все усилия к тому, чтобы превратить дочь в раба.

А вот Брайан принял участие в игре. С другой стороны, ничего удивительного. Он всегда подыгрывал Отилии, в какую бы игру та ни играла. Она была его хорошей девочкой, его принцессой, его вторым и последним ребенком.

Он слишком долго укладывал Отилию спать.

Когда он наконец спустился вниз, то был весь красный и потный, как будто ему не помешал бы душ, но он лишь отправился к себе в сарай, вернее, в студию. Эрика знала: выйдет он оттуда не скоро. К тому времени она сама уже будет в постели, в комнате в конце коридора второго этажа. Какое счастье, что больше не нужно спать с ним в одной постели.

Услышав позади себя какой-то шорох, она обернулась. В дверях, прижав к груди верного Ботика, в тонкой ночной рубашке стояла Отилия. Подол спереди задрался, обнажив детские ножки. Синяки после падения с лестницы были еще заметны, хотя и потускнели.

– В чем дело? – резко спросила Эрика.

– Я не могла уснуть, – еле слышно ответила девочка.

Ничего не сказав, Эрика вновь уставилась в телевизор. Отилия же вскарабкалась на кресло и свернулась калачиком. Взгляд ее огромных глаз был устремлен на мать, но та посмотрела на нее не сразу.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Немедленно прекрати! – не выдержала Эрика.

Отилия тотчас опустила глаза.

Эрика поднялась с дивана, подошла к окну, затем снова вернулась на место.

– Тебе не положено здесь быть, – сказала она дочери. – Уходи.

На ухо Ботику капнула слеза.

– Не знаю даже, что мне с тобой делать! – выкрикнула Эрика. – Хватит тут сидеть. Иди в кровать, и чтобы я тебя больше здесь не видела!

Отилия послушно слезла с кресла и, все еще прижимая к себе медведя, зашлепала босыми ножками в коридор. Внезапно Эрика налетела на нее сзади и, схватив за руку, поволокла вверх по лестнице, а когда они оказались в комнате Отилии, буквально швырнула дочь на кровать.

Та испуганно посмотрела на мать.

– Хватит пялиться на меня! – злобно крикнула Эрика.

Отилия зарылась лицом в верного мишку.

– Я за себя не отвечаю! – кричала Эрика. – Я не могу их остановить!

Зажав ладонями уши, лишь бы не слышать пронзительные голоса, что снова подняли крик у нее в голове, она выбежала из комнаты. Ей даже на миг нельзя оставаться наедине с монстром, что лежит сейчас на кровати.