Глава 38
Прошло еще пять дней. Эйхгорн наконец-то забрал у оптика новые очки и починил старые. Позеркалил королю Парибула, сообщив, что увольняется. Надо сказать, того это совершенно не обрадовало. Он долго и громко возмущался, а в конце пообещал, что теперь Эйхгорн не найдет работу ни в одном королевстве.
Особенно короля разгневало то, что он останется без самогона.
А еще Эйхгорн нашел покупателя на Фисташку. Причем тот заплатил даже больше себестоимости. Совсем чуть-чуть, всего на два денгара, но тем не менее, Эйхгорн неожиданно получил прибыль.
Сама Фисташка переходом в другие руки осталась более чем довольна. Покупатель оказался настоящим мужчиной ее мечты — знатный, богатый и щедрый. Эксцентричный сибарит, занимающий какую-то синекуру при дворе халифа и большую часть времени просто прожигающий жизнь. Жениться он не планировал, детей терпеть не мог, и кроме Фисташки у него было уже три… горничных.
Ту это, впрочем, не огорчило — что-что, а ревность в число ее недостатков не входила.
— Она похожа на кошку, — честно признался Эйхгорн, передавая товар. — Совершенно бесполезна, беспредельно эгоистична, но при этом чертовски очаровательна.
— О, я таких как раз люблю! — восхитился покупатель. — Пойдем, дорогуша!
Эйхгорн мысленно пожелал Фисташке всего наилучшего, а потом забыл о ее существовании. Ему не терпелось поскорее попасть в Озирию.
Нбойлех и Озирию разделяло огромное расстояние. Судя по карте — около двадцати тысяч километров. Дальше, чем от Санкт-Петербурга до Веллингтона. Разумеется, пешком или верхом преодолеть подобный путь нереально. Тем более, что Озирия — остров, отделенный от континента Сурения бескрайним океаном.
Любому местному судну на такое плавание тоже потребовались бы недели, если не месяцы. А воздушное путешествие обойдется слишком дорого. Эйхгорн уже спрашивал у ибудунских ковролетчиков — через океан они летали редко, неохотно и по очень высокой ставке. Всего один согласился довезти Эйхгорна до Озирии, но запросил больше, чем у того было.
Зато оказалось, что на Парифате существует другое средство передвижения. Магическое, разумеется. Тоже недешевое, но вполне доступное по цене.
И не просто быстрое, а попросту мгновенное.
Телепортация. Парифатские волшебники овладели ею давным-давно, и по всему миру понастроили своеобразных вокзалов нуль-транспортировки — так называемых «порталов». С их помощью можно было перемещаться куда угодно.
Хотя все-таки не совсем куда угодно. Насколько Эйхгорн понял, постройка и обслуживание такого портала обходились в бешеные деньжищи, поэтому устанавливали их только возле самых крупных городов и в стратегически важных точках. Точнее, даже наоборот — порталы-то строили где попало (кажется, руководствуясь какими-то магнитными линиями), однако каждый сразу же становился стратегически важной точкой, и возле большинства со временем выросли крупные города.
К числу таких городов принадлежал и Ибудун. В нескольких километрах к югу от него находился портал. И едва закончив свои дела в городе, Эйхгорн отправился туда — своими глазами удостовериться, что в этом мире есть такая техноло… магия.
Дорога к порталу напоминала дорогу к аэропорту… при отсутствии автотранспорта. Туда и обратно — настоящие толпы. Эйхгорн угодил в самый час пик, когда народ буквально бурлил.
Бедные путешественники шли пешком, более зажиточные ехали верхом или в каретах. Над головами пролетали самые богатые — этих доставляли с ветерком ковролетчики. Группами двигались торговцы, оберегая свои повозки с товарами. Тут и там виднелись эмигранты, переезжающие в другую страну — этих сразу выдавало обилие скарба. Где-то в самой гуще заливался во все горло трубадур:
— О Мирахил, чудесный край!..
Идти пришлось без малого три часа. К тому времени, как Эйхгорн наконец добрался до портала, солнце уже почти село. Правда, и людской поток заметно поредел.
Сам портал Эйхгорн увидел задолго до того, как подошел к нему. Поразительное сооружение! Около сорока метров в ширину, почти шестьдесят — в высоту! Монументальная каменная арка… хотя каменная ли? Издалека определить трудно, но это больше похоже не на камень, а на… нет, на таком расстоянии не определить. Какой-то неизвестный материал.
Но кто бы ни выстроил эту штуку, работал он на века, если не тысячелетия. От портала так и веяло седой древностью. Явись сюда Стоунхендж или пирамида Хеопса, он нашел бы с ними общий язык.
Люди же рядом с реликтовой громадой смотрелись ничтожными мурашами.
И в отличие от земных мегалитов, она была функциональна. В арке мерцала и переливалась светящаяся стена — с одной стороны люди входили, с другой выходили. В мгновение ока они переносились в другие точки планеты, пересекали тысячи, десятки тысяч километров.
Впервые Эйхгорн подумал, что Парифат не во всем отстает от Земли…
Гигантскую каменную арку окружал высокий забор. Как уже знал Эйхгорн, портал находился в Нбойлехе, однако Нбойлеху не принадлежал. Прилегающая к нему территория считалась частью Мистерии, страны волшебников. Нбойлех держал при входе таможню и собирал пошлину с каждого прибывающего и отбывающего, но за забором его законы заканчивались.
С Эйхгорна пошлины не потребовали. Он не провозил ничего, кроме ручной клади, так что с него причитался только портальный сбор — а тот был включен в стоимость перелета. Оказалось, что система тут такая же, как в метро — платишь за проход, получаешь доступ к порталу и можешь перемещаться, сколько влезет.
Портал, правда, всего один, так что своей станции порой приходится подождать. Каждые несколько минут дежурный волшебник переключает его на другое место. Звонит колокол, глашатай орет, чтобы все отошли от портала, волшебник взмахивает руками, арка светится, снова звонит колокол, а глашатай громогласно называет новую станцию.
Да и стоит это удовольствие гораздо дороже, чем в метро.
— Цена за всякую пару ног одна и та же — четыреста хлебов, — сказал Эйхгорну усталый кассир. — Это будет два орбиса, или три денгара, или двадцать толлей, или четыре хлебницы…
Эйхгорн протянул золотой регентер, получил четыре грамена и два медля сдачи, прошел в ворота и оказался в водовороте… существ. В Ибудуне тоже хватало видов, рас и наций, но здесь, на портальной станции, творился настоящий пандемониум.
Бесконечное разнообразие в одежде — от совершенно голых до ходячих коконов. Какие-то смуглые девушки благопристойно читали Ктаву, а рядом с ними трясли юбками некие не то клоунши, не то проститутки. У стены чинно беседовали два равнинных тролля и некто, похожий на слона с рукой вместо хобота. Шеренгой вышагивали длинношерстные создания, и каждый нес в ладонях по хладкамню. У портала суетилась целая орава гоблинов — они нетерпеливо верещали, ожидая открытия… куда им там было надо.
Будучи полным новичком здесь, Эйхгорн поначалу замешкался. Он знал, что надо дождаться, когда портал откроется в Озирию… но как узнать, когда именно это произойдет? Наверняка где-то должно быть расписание… только где?
Расписание нашлось немножко в стороне от каменной арки. Там высился огромный деревянный щит, на котором чем-то светящимся был начертан перечень станций и время открытия. Под щитом сидела совершенно задерганная девушка в странной униформе, похожей на сутану. Девиз «клиент всегда прав» тут явно был не в чести, поскольку вопрошающих она встречала недовольно и разве что не рявкала на них.
— Скажи-ка, детка, а когда будет портал на Грандпайр-восток? — вальяжно осведомился какой-то господин.
— Ты читать умеешь? — грубо спросила девушка.
— Что за нахальство!.. — возмутился господин. — Конечно, умею!
— Ну так и читай! — указала пальцем вверх девушка. — Расписание открытий для кого повешено? Где там Грандпайр-восток?
— Двадцать пять минут третьего рассветного часа… — недоуменно прочел господин.
— Ну вот видишь. Сейчас второй закатный. Значит, откроем через четырнадцать часов.
— А побыстрее никак?! — стал нервничать господин. — Мне что же, ночевать у вас тут?
Девушка простонала, измученно закатывая глаза. Эйхгорн посмотрел на вливающуюся в портал толпу, и мысленно согласился с ней — вопрос идиотский. С тем же успехом можно попросить авиадиспетчера отправить самолет на часок раньше расписания. Или сказать машинисту, чтоб не стоял на этой дурацкой станции целых сорок минут, а трогал прямо сейчас.
А вот безымянный господин этого, кажется, не понимал. Более того — он начал кричать на портальную служительницу, заявляя, что потратил немалые деньги и так долго ждать не собирается. Та подперла щеку ладонью и взгляд у нее стал… Эйхгорн частенько видел такой взгляд в зеркале.
— Если тебе очень-очень срочно, можешь пройти сложным маршрутом, — терпеливо сказала сотрудница. — Вон, видишь будку? Там сидит рассчитыватель — скажи ему, куда тебе нужно, и он скажет, как быстрее всего туда попасть.
Эйхгорн задумчиво кивнул. Он уже нашел в расписании Озирию, и оказалось, что ему ждать даже дольше, чем нервному господину — аж до пятого рассветного. Шестнадцать часов. Так что он решил тоже воспользоваться советом.
Сервис рассчитывателя оказался очень простым. На Парифате сотни порталов, и они постоянно связаны попарно. Пересменки длятся разное время — в невостребованные точки порталы открывают редко и всего на пару минут, а направления с высоким трафиком могут оставаться открытыми полчаса или даже дольше. А поскольку плата взимается единоразово, после чего можно скакать по порталам, пока не покинешь пределы станции, прошаренные путешественники сокращают время ожидания «пересадками».
Взяв медль за услугу, рассчитыватель принялся быстро-быстро черкать на бумажке, скороговоркой диктуя:
— Через шесть пересменок перейдешь на Аврию-Йордалию-Яраль. Там ждешь восемь пересменок, потом переходишь на Астучию. Там через две пересменки на Мухмярь-Пушту. Там еще через две пересменки на Верифекситун. Там через пять пересменок на Сервитурию. Там от портала далеко не отходи — следующей пересменкой будет Озирия.
— И сколько времени все это займет? — уточнил Эйхгорн.
— Два часа и немного минут. Это самый быстрый маршрут, если не хочешь пользоваться частником.
— Частником?.. — заинтересовался Эйхгорн.
— Ну да. Тут работает один волшебник — отправляет на любую станцию мгновенно, без ожидания, — махнул рукой рассчитыватель.
— Тогда почему все этим не пользуются? — не понял Эйхгорн.
— Потому что это стоит три тумана. Он же индивидуальный ритуал проводит.
Эйхгорн хмыкнул. Да, три тумана — это дороговато. В десять раз дороже, чем телепортация на общих условиях. Конечно, если кому-то нужно так срочно, что кровь из носу, или просто денег куры не клюют… но Эйхгорн-то никуда не торопится.
Впрочем, бегать два часа со станции на станцию ему тоже не хотелось. Гораздо сильнее хотелось есть и спать. Уж лучше спокойно отдохнуть, переночевать, а наутро со свежей головой в Озирию.
Благо все эти услуги на портальной станции имелись. Содержащие ее волшебники организовали разветвленный бизнес, предоставляя путешественникам все виды сервиса. Тут был хостел, таверна, баня, мелкие лавочники и лоточники… даже дом терпимости!
Эйхгорн первым делом отправился в таверну. Кормили там не то чтобы роскошно, но съедобно, а главное — сытно. Эйхгорн взял пива, рыбы с картошкой, хлеба, и присел за свободным столиком у окна. Снаружи как раз начался дождь.
Макая рыбу в гороховый соус и заедая ее солеными огурцами, Эйхгорн пристально рассматривал других посетителей. Из-за дождя их число заметно выросло, свободных мест почти не осталось. Все новые и новые странники входили внутрь, прячась от непогоды.
Едва не свернув башкой косяк, вломился небывало крупный тролль. За ним, дрожа всем телом, вошел сгорбленный ящер с красной чешуей и гребнем на голове. Этот прошипел трактирщику что-то нечленораздельное, совершенно точно не на парифатском, и получил ведерко крутого кипятка, которое тут же и опорожнил.
А вот следующий посетитель заинтересовал Эйхгорна сильнее других. Точнее, посетительница — темноволосая женщина средних лет. Одежда выдавала в ней колдунью… и не только одежда. За женщиной вышагивал трехметровый урод, похожий на монстра Франкенштейна — весь изборожденный шрамами, с пустым и бессмысленным взглядом. Существо покорно следовало за хозяйкой, время от времени издавая сдавленные стоны.
В зале уже негде было упасть яблоку. Медленно идя по проходу, колдунья оглядывалась по сторонам, но нигде не видела достаточно места для себя и своего… спутника.
Медленно цедивший пиво Эйхгорн поймал ее взгляд и молча указал на два табурета рядом с собой. Колдунья кивнула, расправила подол и уселась на замызганный табурет с таким гордым видом, точно находилась посреди королевского бала. Монстр, словно подчиняясь беззвучному приказу, шмякнулся подле хозяйки.
— Благодарю вас, мэтр, — чопорно сказала колдунья.
— Всегда пожалуйста, — ровным голосом ответил Эйхгорн. — Заказать вам что-нибудь? Пива, может?..
— Разве что чарку настойки, чтобы согреться, — мотнула головой колдунья, доставая из вещмешка на спине монстра темную бутыль. — У меня портал через час, я зашла только укрыться от дождя. Не скоротать ли нам ожидание манорой, мэтр?
— Чем-чем?.. — не понял Эйхгорн.
— О, простите… — пристально взглянула на его лицо колдунья. — Я приняла вас за волшебника. Ваш колпак…
— Увы, я всего лишь ученый.
— Да, теперь вижу. Я Луймелла. Луймелла до Сигонь, лиценциат Монстрамина.
— Эйхгорн. Кандидат технических наук.
Луймелла налила себе чарку пурпурной, остро пахнущей жидкости и предложила того же Эйхгорну. Тот никогда не упускал возможности попробовать что-то новое, так что не отказался. У настойки оказался глубокий сливовый вкус, а крепость ее составляла от пятнадцати до двадцати градусов. Определить точнее без химического анализа Эйхгорн затруднялся.
— А что это за манора такая? — полюбопытствовал он.
— Логическая игра волшебников, — ответила Луймелла.
— А обычные люди в нее играть не могут?
— Естественно, нет. В нее же играют маной.
— Чем?..
— Маной. Вот, взгляните, — провела рукой колдунья. — Я сделала первый ход.
— Я ничего не вижу.
— Естественно. А волшебник бы увидел. Правда, для правильной маноры нужны некоторые принадлежности — чашка воды, свечка, кость…
— Зачем?
— Потому что в игре используется мана шести видов — Огонь, Воздух, Вода, Земля, Жизнь и Смерть. С их помощью игроки плетут разноцветные узоры, перетягивают их на свою сторону, заставляют менять цвета… Очень сложная игра, там куча правил. Но если вы не волшебник, вы не можете не только играть в манору, но даже смотреть, как играют другие.
— Как жаль, — произнес Эйхгорн. — И что, все волшебники в это играют?
— Многие. Это самая популярная из магических игр. Она не принадлежит никакому конкретному институту, и в нее может играть любой волшебник.
— Институту?.. — не понял Эйхгорн. — Вы хотите сказать, что у каждого института… э… свои игры?..
— Естественно, — пожала плечами колдунья. — Это давняя традиция Клеверного Ансамбля — у каждого института есть своя магическая игра. Тридцать институтов — тридцать игр. А манора — тридцать первая, она как бы общая.
— А какие другие? — стало любопытно Эйхгорну.
— Словотворчество, Чарующий Смычок, Скользкий Шар, Битва Умов, магигард, миражата… надеюсь, вы не ждете, что я перечислю все тридцать?.. Некоторые я даже не помню. Сама я всегда больше всего любила манору… ах, жаль все-таки, что вы не волшебник…
— А что, здесь нет других волшебников? Мне казалось, тут их много работает.
— Работает, в том-то и дело, — вздохнула Луймелла. — Они на службе, им некогда. Да и времени у меня уже в обрез… Жаль, право, что в манору могут играть только волшебники…
Эйхгорн махнул рукой, подзывая полового. Тот поставил на стол еще кружку пива, сразу же принимая два медля. Монстр Луймеллы уставился на золотистую жидкость и издал протяжный стон.
— Тихо ты, — шикнула на него колдунья, наливая себе еще сливовой настойки. — Он вам не мешает, надеюсь?
— Нисколько, — ответил Эйхгорн, пристально глядя на монстра. — Что это за существо, если не секрет?
— Обычный кадавр, — отмахнулась колдунья. — Мой слуга, грузчик и телохранитель.
— Вы сами его… сделали?
— Естественно. Кто же еще?
— В самом деле, кто же еще. И как именно вы его… сделали? Очень любопытно.
Луймелла окинула Эйхгорна насмешливым взглядом и спросила:
— Вы имеете хотя бы общее представление о практическом волшебстве, мэтр? Изучали хотя бы основы маносборчества, душестроения, ятрохимии? Если нет — мои объяснения будут для вас сугубой бессмыслицей. Вы же не волшебник.
— Да, я, к сожалению, не волшебник, — согласился Эйхгорн. — Кстати, вот просто любопытно — а как вы нас называете?
— Кого — вас?
— Не волшебников.
— Так и называем, — пожала плечами Луймелла. — Неволшебники.
— А специального слова для нас у вас нет?
— Кто вы по профессии, мэтр? — пристально посмотрела на Эйхгорна Луймелла.
— Инженер.
— У вас есть специальное слово для неинженеров?
— А разве волшебник — это профессия?
— А что же еще? Титул, что ли?
— Но разве не нужны какие-то… мидихлорианы, что ли… какой-нибудь особый дар… Ведь не любой же может научиться колдовать, верно?
— Ну не совсем любой, конечно, какие-то способности все же должны быть, — согласилась колдунья. — Но это же в любой профессии так. Везде бывают одаренные и бесталанные. На инженера ведь тоже не каждый сможет выучиться, верно?
— Да уж не каждый, — хмыкнул Эйхгорн. — Кстати, а не расскажете ли тогда, как учатся на волшебника? Найдется у вас еще немного времени до прыжка?
— Прыжка?.. Какого… а!.. Занятно, не слышала раньше, чтобы переход так называли, — усмехнулась колдунья. — Да, немного времени еще есть. Что именно вас интересует?
Эйхгорна интересовало все. Но поскольку время все-таки было ограничено, он попросил лишь вкратце рассказать о структуре Клеверного Ансамбля.
Оказалось, что главное и по сути единственное учебное заведение Мистерии — это союз шести университетов, каждый из которых в свою очередь разделен на пять институтов. В таком виде Клеверный Ансамбль существует около двухсот лет — именно тогда провели глобальную образовательную реформу и построили университетский городок. Ранее же университетов было больше, они были рассыпаны по всей Мистерии и пользовались полным самоуправлением, но при этом творился в них сущий бардак.
— И сколько всего длится обучение? — поинтересовался Эйхгорн.
— Сначала пять лет школярства, — ответила колдунья. — Там преподают базовые основы. Потом можно выбрать — либо еще четыре года в университете, на продвинутом курсе, либо три года под персональным руководством какого-нибудь мэтра, практикантом. Выбравшие теорию становятся бакалаврами, практику — специалистами.
— А то и другое можно?
— Естественно. Закончивший то и другое — в любом порядке — становится лиценциатом. И должна сказать, что только лиценциаты и могут называться настоящими волшебниками. Бакалавры и специалисты — это так, недоучки. Годятся только в подмастерья.
— Вы, как я помню, лиценциат?
— Естественно.
Эйхгорн призадумался. Двенадцать лет — срок немалый. К окончанию обучения Эйхгорну будет уже пятьдесят пять. Но все равно соблазнительно.
Он спросил об условиях поступления, и узнал, что для этого надо всего лишь сдать вступительные экзамены. Если набираешь более восьмисот баллов (из тысячи), обучение будет бесплатным. Если меньше восьмисот, но больше семисот — платным. Если меньше семисот — от ворот поворот. Все очень просто.
Эйхгорн внимательно это выслушал и уже стал расспрашивать, из чего эти экзамены состоят… но тут колдунья огорошила его, сообщив, что приемный возраст для людей — с одиннадцати до четырнадцати лет. Особо одаренного могут в виде исключения принять в пятнадцать или даже шестнадцать… но уж никак не в сорок три.
Похоже, надеяться Эйхгорну не на что. Жаль.
— Ну все, мэтр, прощайте, — поднялась Луймелла. — Через десять минут мой портал — на Бодассу-Кеззури. Приятно было пообщаться.
— Взаимно.
