Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Оффшорные банковские гавани позволяют вытягивать 500 миллиардов долларов в год из стран Третьего мира – этот поток «грязных денег» стал жизненно необходимым для мировой элиты.
Куала Лумпур, июль 1985 года. Возможно, жара или «Гиннес» и «Курвуазье» притупили мои чувства, но то, что говорил мой сосед, не имело никакого смысла. Я сидел с финансовым директором одного из крупнейших инвестиционных кооперативов Малайзии – Koperatif Serbaguna Malaysia; он был энергичным человеком и ведущим деятелем в Малазийско-китайской ассоциации. Я все утро беседовал с его командой и членами совета директоров кооператива о невероятном росте его депозитов и инвестиционной деятельности. Они из кожи вон лезли, стараясь произвести на меня впечатление. После встречи мы поднялись на лифте в роскошный пентхауз их офиса в центре города, где устроили пир с королевскими креветками и французским коньяком. Но в разгар обеда, когда атмосфера стала более непринужденной, мой сосед заинтересовался местом, где я родился, – тысячи миль отсюда, на острове Джерси, одном из островов Ла-Манша. Особенно его поразило то, что Джерси был оффшорной банковской гаванью.
«Там безопасно инвестировать?» – продолжал он спрашивать. Когда я ответил ему, что мало знаком с регулированием финансовых учреждений Джерси, он заметил, что этот вопрос его совсем не волнует. Наконец, я понял: он замышлял что-то не совсем законное.
Я прилетел в Куала Лумпур, чтобы подготовить отчет о юридических и нормативных принципах работы кооперативов Малайзии. Я обнаружил невероятный беспорядок, который вполне мог привести к катастрофе.
Малейшие лазейки, призванные содействовать сельским сбережениям и кредитным кооперативам, позволили советам директоров ряда депозитных кооперативов предлагать проценты на депозиты по более высоким ставкам, чем Bank Negara – центральный банк страны. В результате они привлекали миллионы в депозиты, которые могли инвестировать без юридического контроля со стороны Bank Negara или Ассоциации банков и финансовых компаний. Посещая некоторые крупнейшие инвестиционные кооперативы, я обнаружил, что они дают крупные суммы взаймы своим директорам, родственникам и друзьям, часто без какого-либо залога. Эти деньги затем переправлялись в секретные оффшорные тресты и компании, расположенные в различных налоговых гаванях, включая Гонконг, Лондон, Сингапур и Нью-Йорк. Капитал инвестировался в землю, недвижимость и фондовый рынок на пике активности, а потери от последующего спада достигали сотен миллионов долларов. Большая часть этих средств была безвозвратно утеряна в лабиринте оффшорного инвестиционного механизма, и в 1986 году Bank Negara был вынужден приостановить торговую деятельность 24 крупнейших депозитных кооперативов, чтобы не утратить окончательное доверие к банковской системе Малайзии.
Нехватка защиты инвестора не удивила меня, так как многие директора этих депозитных кооперативов были известными бизнесменами Малайзии, связанными с политическими партиями правящей коалиции. Однако меня удивил тот факт, что в течение многих лет никто из вовлеченных финансовых посредников, включая банки, юридические фирмы, бухгалтеров и аудиторов, не усомнился в незаконности переводов этих денег в оффшорные налоговые гавани и не сообщил об этом. И не я один обратил внимание на такую непрофессиональность. Многие эксперты по отмыванию денег отметили, что схемы для перевода денег, полученных в результате убийств, продажи наркотиков и терактов, – это те же финансовые сети, созданные западными банками и юридическими фирмами десятилетия назад для облегчения незаконного вывоза капитала и уклонения от налогов. Когда Осама бен Ладен язвительно заявил в 2001 году, что финансы Аль Каиды в полной безопасности, и США не удастся их заморозить, он намекал на то, что использует «трещины в финансовой системе Запада… изъяны, которые стали для нее смертельной петлей».
Сначала я все-таки пытался понять, как деньги из депозитных кооперативов могли вывозиться из страны, но обнаружил, что это невозможно. Оффшорные тресты не зарегистрированы, поэтому нельзя определить, кто за ними стоит. Столкнувшись с этой непреодолимой стеной секретности, я был вынужден сдаться. Я предупредил официальных лиц Малайзии о проблемах, которые мне удалось обнаружить, и порекомендовал усилить закон о кооперативах, чтобы решить их. А мой интерес уже был направлен на более важный вопрос о том, как прекратить отток «грязных денег» из развивающихся стран в западную банковскую систему.
После завершения своего задания в Малайзии я принял серьезное решение. Я вернусь в Джерси, чтобы выяснить, как действуют оффшорные финансовые системы. На это было непросто решиться, так как мне предстояло бросить свою карьеру в области экономики развивающихся стран и заняться тем, к чему я относился с большим подозрением. Я также понимал, что какими бы ни были мои личные взгляды на сущность этой работы и налоговые гавани, я не мог позволить себе выйти из-под прикрытия ни на минуту. В подобных обстоятельствах поездка домой в Джерси была тяжелым решением, и, честно говоря, я этого очень боялся.
Я вырос на Джерси и любил природу этого острова, его берега и потрясающее культурное наследие. Однако мне хотелось посмотреть мир, поэтому я уехал учиться аудиту и оценке проектов в Лондон. В двадцать с лишним лет я решил получить степень магистра по экономике и юриспруденции. Во время обучения я присоединился к активистам Oxfam 2000, британской неправительственной организации, и стал изучать, как финансовые ресурсы многих беднейших стран мира утекают на секретные банковские счета.
Я занимался этим и после обучения. Работая в Индии в начале 1980-х годов, я все яснее стал понимать, что рынок капитала и программы по либерализации торговли, внедряемые Международным валютным фондом и Всемирным банком, помогали богачам, корпорациям избегать налогов. Налоговые гавани играли важнейшую, однако тайную роль в нелегальном переводе денег на секретные банковские счета и в оффшорные тресты, не просто принося прибыль самым богатым и могущественным людям и компаниям в мире, но и подрывая перспективу экономического развития беднейших стран. В то время как богатство развивающихся стран вывозится за границу в огромных количествах, они влезают в долги, чтобы компенсировать сокращающиеся доходы от налоговых поступлений. Это замкнутый круг: медленные темпы роста усиливают и экономическую нестабильность, и социальное неравенство, а также политические риски, поощряя еще больший отток капитала. Из-за медленного роста этим странам сложнее выплатить свои внешние долги, выполняя при этом социальные обязательства и программы по инвестированию инфраструктуры. Таким образом, оффшорные налоговые гавани подрывают экономическое развитие и приводят к бедности.
Анализ научной литературы 1980-х годов показал, что роль налоговых гаваней или процесс их взаимодействия с появляющимися глобальными финансовыми рынками никто не изучал. Оффшорное финансирование до сих пор редко упоминается в работах специалистов по рынкам капитала и мировой торговле, не говоря уже об учебной литературе для студентов факультетов экономики в университетах всего мира. Это опаснейшее упущение, особенно учитывая то, что половина мировой торговли проходит через налоговые гавани – на бумаге, если не в действительности, а миллиарды долларов ежедневно ходят по оффшорным сетям.
Моя работа в начале 1980-х годов привела меня в Юго-Восточную Азию и Северную Африку, и я повсюду сталкивался с широко распространенным мнением о том, что богатство, особенно доходы от минеральных ресурсов (например, нефти), присваивали себе коррумпированные политические и бизнес-элиты, переводя на оффшорные банковские счета и в тресты в налоговых гаванях, таких как Швейцария, Монако, Каймановы острова и Джерси. Губительное сочетание огромного социального неравенства и маргинализации в этих странах породило глубокое напряжение, особенно в странах-экспортерах нефти, где несметные доходы сосредоточены в руках небольшой элиты, в то время как масса людей не может найти работу и живет в условиях ужасающей бедности. А бедность способствует росту криминала, поощряя жестокость и усиливая влияние террористических организаций. С этой позиции легче понять связь «грязных» денег, которые переводятся на оффшорные банковские счета, с широко распространенной ненавистью к Западу многих бедных стран.
Непрекращающееся расхищение ресурсов Нигерии, а также охватившие страну бандитизм и насилие ярко иллюстрируют это. Как сообщает Economist, «когда Сани Абача был диктатором Нигерии в конце 1990-х годов, Центральный банк страны обязан был переводить примерно 15 миллионов долларов на его счет в Швейцарском банке ежедневно». Расхищение средств в подобных масштабах невозможно без обширной инфраструктуры финансовых специалистов и официальных лиц оффшорных правительств, которые получают прибыль, обеспечивая интерфейс между преступлением и ведущими финансовыми системами. Около 100 банков во всем мире участвовали в обслуживании украденных денег Абача, включая крупнейшие – Citigroup, HSBC, BNP Paribas, Credit Suisse, Standard Chartered, Deutsch Morgan Grenfell, Commerzbank и Bank of India. Согласно Реймонду Бейкеру, эксперту по отмыванию денег в Центре международной политики: «Учитывая то, что состояние Абача оценивается в сумму от 3 до 5 миллиардов долларов, разгорелась невероятная борьба за то, чтобы получать, укрывать его богатство и управлять им».
Приблизительно 300 миллионов долларов похищенных денег Абача осели в банках Джерси, которые, несомненно, знали о происхождении этих средств и запросили крупный гонорар за управление капиталом столь известного политического деятеля. Разумеется, когда международное давление, наконец-то, вынудило вернуть эти деньги в Нигерию после свержения Абача, банку не был выплачен ни цент, и не был выявлен ни один преступник – «белый воротничок», не говоря уже о каком-либо наказании за содействие в организации одного из самых чудовищных преступлений в истории современной Африки. Вместо этого официальные лица Джерси во всеуслышанье объявили, как честно и безукоризненно они вели себя во время возврата денег.
Но коррупция такого масштаба в странах Третьего мира не может существовать сама по себе, без соучастия финансовых институтов богатых стран. Нигерия уже не раз возглавляла список наиболее коррумпированных стран мира, составляемый Международной организацией по борьбе с коррупцией (Transparency International), однако сложно не согласиться с профессором Элийей Фафунва, бывшим министром образования Нигерии, который сказал в 2005 году, что Швейцария должна возглавить список наиболее коррумпированных стран «за укрывательство, поощрение и привлечение расхитителей общественных богатств во всем мире, которые принесли свои деньги для надежного хранения в их грязные сейфы».
В большинстве западных стран банки и другие депозитные учреждения обязаны проводить тщательные проверки для установления истинной личности их вкладчиков и источников их фондов. На практике контролеры подтвердили в частных беседах со мной, что проверки «узнай своего клиента» часто проводятся на уровне заполнения анкеты, и никакое внимание не обращается на то, уклоняется клиент от налогов или нет. В последние годы эти экспертные оценки были усилены по отношению к таким известным политическим деятелям, как Сани Абач. Однако банки все еще неохотно проводят «расширенные» экспертные проверки, частично из-за дороговизны подобных анализов, но также потому, что они предпочитают не замечать, чем на самом деле занимаются их клиенты.
На практике, как я понял на собственном опыте, многие адвокаты и банкиры симпатизируют тем, кто уклоняется от налогов, и получают крупные гонорары, управляя их делами. Чем еще можно объяснить то, что престижная американская компания Riggs Bank описала одного из своих известных клиентов-политиков в анкете следующим образом: «Клиент – частная инвестиционная компания, расположенная на Багамах, используется для выполнения инвестиционных услуг для собственника-бенефициария, профессионала на пенсии, который добился большого успеха и заработал крупные средства для достойной жизни на пенсии». «Профессионалом на пенсии» был бывший чилийский диктатор Аугусто Пиночет, который с 1979 года обладал 28 счетами и депозитными сертификатами в Riggs Bank общей суммой 6–8 миллионов долларов. Пиночет был обвинен в участии в пытках и убийствах. Под его руководством чилийское государство использовало «отряды смерти» для устранения членов оппозиции и устрашения гражданского населения. Он также имел отношение к перевозке наркотиков, нелегальной продаже оружия и другим формам коррупции. В 2005 году Аугусто Пиночет и несколько ближайших членов его семьи подозревались в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве.
Войти с помощью соц. сетей: