Коррумпированные режимы и непродуктивные («сомнительные») долги

В целом, по моим оценкам, более триллиона долларов – это, по крайней мере, 25–35 % из 3,7 триллиона долларов внешнего долга, накопленного странами с низкими и средними доходами за период с 1970 года по 2004 год, – либо канули в плохо спланированные, погрязшие в коррупции проекты развития, либо были просто украдены на виду у всех.

У некоторых особо крупных должников, таких, как Филиппины, Индонезия, Мексика, Бразилия, Венесуэла, Аргентина и Нигерия, доля бесполезно растраченных долгов была, возможно, даже больше. Фактически одна из наиболее важных особенностей, вызвавших долговой кризис, заключалась в том, что чрезмерные займы, расточительные проекты, утечка капитала и коррупция сосредоточились главным образом в 20 странах.

Я докажу, что активисты, стремящиеся оживить движение за облегчение долгового бремени, должны понимать это основополагающее обстоятельство, поскольку оно подразумевает, что в данном вопросе на кон поставлены гораздо более важные интересы, чем те, которыми прикрывалась до недавних пор борьба за облегчение долгового бремени стран с «низкими доходами».

Крупные заемщики с низкими доходами

Одинаковая модель расточительства и коррупции обнаруживается в 48 странах с низкими доходами, которые в конечном счете получили право на облегчение долгового бремени по программам ХИПК и MDRI от Всемирного банка/МВФ (эти программы будут обсуждаться далее). В начале 1980-х величина долга этих стран повысилась на 70 % всего лишь за шесть лет; а к тому времени, когда Всемирный банк/МВФ запустил, наконец, программу HIPC в 1996 году, этот долг увеличился еще на 7-10 %. Только 11 из 48 стран – Боливия, Республика Конго, Кот-д’Ивуар, Демократическая республика Конго, Эфиопия, Гана, Мозамбик, Мьянма, Никарагуа, Судан и Замбия – были причиной увеличения долга всей группы на 68 % в 1980–1986 годы.

Все эти 11 основных заемщиков были не только безнадежно бедными, но к тому же слабыми, незащищенными государствами, управляемыми клептократическими (криминальными) диктаторами, увязшими в кровавых гражданских войнах. Иногда причинно-следственная связь следовала в обратном направлении: чрезмерные долги обостряли политическую нестабильность. Тем не менее, основной фактор, ответственный за огромные долги, заключался в отвратительной комбинации слабых государств, коррумпированных правителей, легко доступных рынков капитала и притягательных связей с иностранными банкирами. Включив в это исследование основных должников со средними доходами, отмеченных ранее, мы обнаружили такое же давно сложившееся сплетение плохого управления, слабых государств и свободного банковского дела.

Таким образом, факты свидетельствуют о том, что страны с наибольшими долгами попали в затруднительное положение по причинам, лишь на первый взгляд имеющим отношение к тем факторам, которые, согласно общепринятой точке зрения, обычно считают главными виновниками долговых кризисов – «внешние потрясения», «стратегические ошибки», «кризисы ликвидности» и, когда пришлось признать существование коррупции и утечки капитала, – «отсутствие прозрачности».

Те страны, которые на сегодняшний день наиболее сильно обременены долгами, и которым больше всего необходима помощь, дольше всего находились в числе государств с наиболее последовательными ошибками в управлении, наиболее открытых иностранному капиталу и влиянию и с самым «неправильно организованным банковским делом». Если обладание богатыми природными ресурсами, например, полезными ископаемыми или нефтью, часто сопровождается бесхозяйственностью, сам факт наличия природных богатств не является причиной подобного разбазаривания: решающим фактором являются отношения между иностранной и внутренней элитами.

С точки зрения облегчения долгового бремени, подобная модель слабости, коррумпированности и обремененности долгами представляет собой дилемму. Простое списание долгов этих стран мало что может изменить без проведения продуманной политической реформы, а отношения с внешними агентствами не станут прозрачнее. В ином случае вышеупомянутые страны, вероятнее всего, опять загонят себя в угол. Например, диктатуры, такие, как Центральноафриканская республика, постоянно задерживают выплаты по своим внешним долгам с 1971 года!

Цикличность долгов/утечка капитала

На обслуживание огромных непродуктивных долгов уходила значительная доля экспортных и бюджетных доходов бедных стран, что истощало фонды, крайне необходимые для здравоохранения, образования и других форм государственных инвестиций, а также способствовало появлению переломных моментов после финансового кризиса. Развитие, инвестиции и занятость были задавлены постоянной потребностью, навязанной кредиторами Первого мира, произвести достаточное для обслуживания долгов количество иностранной валюты. Между тем, именно в то время, как нахлынул весь этот иностранный капитал, беспрецедентный объем средств, включающих значительную долю только что поступивших займов, уже готов был «утечь».

Конечно, утечка капитала Третьего мира – старая история, связанная с такими давнишними факторами, как экономический риск, сопутствующий событиям в отдельном иностранном государстве, нестабильность валют, банковская тайна, рост оффшорных налоговых гаваней и отсутствие глобального внедрения налога на прибыль. Между тем, произошедший в 1970-е годы и в начале 1980-х годов поразительный рост плохо управляемых финансовых вливаний в развивающийся мир, особенно иностранных займов и помощи, повысил утечку капитала из стран Третьего мира на целый порядок. Эти финансовые вливания, в сущности, сокрушили существующие политические и экономические институты многих стран, породив мощнейшую в истории волну утечки капитала, наряду с тем, что революционизировали мировой оффшорный частный банковский рынок.

Мы просто не сможем объяснить резкий рост утечки капитала и оффшорную деятельность по укрывательству от налогов до тех пор, пока не примем во внимание их прямую зависимость от всех этих «подлых займов и неограниченной помощи Первого мира».

Плохо контролируемое предоставление займов и иностранной помощи напрямую способствовало возрастанию глобальной утечки капитала, поскольку обеспечило поступление иностранной валюты, необходимой для финансирования данной утечки. Но это не объясняет, почему весь новый «ссудный капитал» не был использован для эффективных чистых инвестиций в экономику стран-заемщиц. В большинстве стран волна иностранных займов стимулировала также некоторые другие пути утечки капитала.

1. Займы дестабилизировали экономику вновь задолжавших стран, предоставив больше средств, чем их экономика могла эффективно использовать за короткий период.

2. Они обеспечили огромный источник правительственной прибыли, который избежал прямого контроля налогоплательщиков и даже не был точно измерен. Это породило огромные возможности для коррупции и растрат: часть из них была реализована в виде плохо спланированных проектов со слабым финансовым контролем, а другая часть просто оказалась в карманах министров финансов, банкиров центральных банков и других «нужных» людей, которые потом спекулировали против своих же собственных валют.

3. Потоки долгов заложили фундамент для новой высокоэффективной, глобальной оффшорной банковской сети, которая значительно упростила и удешевила для коррумпированной элиты процесс похищения и перемещения средств в такие места, как Каймановы острова, Панама и остров Мэн, а также хранение этих средств на необлагаемых налогами вкладах.

То, что в этой сети доминируют те же самые мировые банки, которые возглавили синдицирование займов странам Третьего мира, не простое совпадение. Все три фактора объединились для того, чтобы потворствовать вложению чиновниками и богатой элитой стран Третьего мира значительной части своих личных средств в оффшорные иностранные активы, несмотря даже на то, что их собственным правительствам приходилось брать больше займов за границей, чем когда-либо прежде (рис. 4).

Источник: исследования автора.

Рис. 4. УТЕЧКА КАПИТАЛА ПО СРАВНЕНИЮ С ВНЕШНИМ ДОЛГОМ, 1975–2003 ГГ.

(миллиарды долларов, страны с низким и средним уровнем доходов)

Волна утечки капитала частично приняла вид накопления значительных сумм «денег под матрасом», которые хранились жителями стран Третьего мира в устойчивой валюте и крупных купюрах – особой популярностью пользовались доллары, швейцарские франки, немецкие марки, фунты стерлингов, а после 2002 года банкноты по 100, 200 и 500 евро. К 2006 году, например, суммарный запас валюты США составлял 912 миллиардов долларов, и минимум две трети от этой суммы хранились оффшорно, особенно характерно это было для развивающихся стран, знакомых с девальвацией. Отмечается особый спрос на 100-долларовые купюры в сравнении с другими банкнотами валюты США.

Еще в большей мере утечка капитала коснулась частных средств элиты, которые помещались в оффшорные «налоговые гавани» – часто при тайном содействии банков, юридических и бухгалтерских фирм Первого мира.

Вывоз капитала, произошедший в результате этого цикла «долг – утечка», приобрел невероятный размах: по моим оценкам, «утекало» в среднем около 160 миллиардов долларов в год (по курсу доллара на 2000 год) с 1977 года по 2003 год.

Большую часть этого утекшего капитала было позволено копить в оффшорах в необлагаемых налогами вкладах, в основном в виде принадлежащих иност ранцам банковских депозитов и государственных облигаций, которые были особым образом освобождены от налогообложения странами Первого мира. К началу 1990-х общая сумма необлагаемого налогами частного капитала, утекшего из стран Третьего мира, превысила стоимость всего непогашенного внешнего долга Третьего мира!

В действительности, если говорить о крупных должниках, таких, как Венесуэла, Нигерия, Аргентина и Мексика, – тех самых странах, которые лидировали в оформлении займов, – величина утекшего частного капитала, принадлежащего их элите, в несколько раз превысила стоимость непогашенных внешних долгов этих государств (рис. 5).

Таким образом, для многих стран-должниц истинную трудность представлял не «долговой» вопрос, а проблема «активов», заключавшаяся в сложностях со сбором налогов, сдерживанием коррупции, управлением принадлежащих государству ресурсов и возвращением всего награбленного добра, хранящегося за границей.

Рис. 5. УТЕЧКА КАПИТАЛА ПО СРАВНЕНИЮ С ВНЕШНИМ ДОЛГОМ

(миллиарды долларов, 1977–2003 гг.)

Огромная доля «частного» богатства, большая часть которого финансировалась за счет иностранных займов или обворовывания принадлежащих государству компаний, была просто украдена под бдительным наблюдением Всемирного банка/ МВФ, Wall Street и City of London.

Между тем, государственный сектор этих стран – в основном простые налогоплательщики – продолжал усердно трудиться на обслуживание огромных непродуктивных долгов, тогда как в законодательстве, банковских системах и на рынках капитала данных государств процветала коррупция. Ортодоксальные экономисты не оставили этот феномен полностью без внимания. Но они были склонны выделять их в так называемые институциональные проблемы, например, «коррупцию» и «прозрачность», полагая, что данные трудности обусловлены внутренними причинами, характерными для отдельных стран. В этом ограниченном подходе единицей анализа выступает отдельно взятая страна. На самом деле все эти локальные трудности были значительно осложнены глобальной проблемой, заключавшейся в том, что структура транснациональной системы использовалась, с одной стороны, для финансирования развития, а с другой – для накопления за границей необлагаемого налогами частного капитала.