Случайный выстрел и ранение Руста ослабили позиции Родиона. Он понимал, что раненый противник вызовет сочувствие Ксении, а шансы на примирение с ней вообще становились призрачными. Однако у незадачливого стрелка Стрельцова был заключен контракт на определенные работы, и он имел полное право находиться в санатории. Казалось бы, у него еще было время, чтобы не спеша наладить отношения с Ксенией, но Родион не хотел ждать.

После охоты он привел себя в порядок: принял душ, подровнял бороду, надел чистое белье и рубашку – будто готовился к последнему часу. Он решил сегодня обязательно добиться встречи с Ксенией наедине. Даже если он опять застанет Руста в квартире Ксении, он обязательно дождется его ухода. А если тот не уйдет, тогда… Дальше Родион планировать ничего не стал.

Родион посмотрел на часы – одиннадцать! Вчера в это время Ксения еще не спала – принимала гостей. А как сегодня? Родион решил действовать осмотрительно. Он не попрется, как дурак, сразу к ней домой, вначале разведает обстановку, благо квартира находится на первом этаже.

Вечерний воздух был стыл и влажен. От залива доносился недобрый рокот прибоя – стоны прибрежных сосен усиливали его. Новое общежитие для сотрудников стояло особняком от остальных зданий, но и здесь фонарь освещал площадку. Родион сделал вид, что прогуливается перед сном. Засунул руки в карманы брюк, и шагал взад-вперед вдоль террасы первого этажа. Большинство окон были темны. Но одно из окошек квартиры Ксении – он вычислил их это легко – светилось мягким, приглушенным светом. Родион одним махом преодолел невысокое ограждение террасы и прильнул к освещенному окошку. Через щелочку в шторах разглядел главное: Ксения – одна. Она, полулежала в кровати и читала книжку. Во всяком случае, смотрела в нее. Однако ни одна страница не прошелестела, пока Родион подсматривал в окно.

Ксения испытывала непонятную тревогу. Ей показалось, что на балконе, у окна, кто-то есть. Этот кто-то таил в себе угрозу. Ксения поднялась, тонкая, бледная, в ночной сорочке, направилась к балконной двери, чтобы проверить надежность запора. Кажется, охота и все сопутствующие волнения выбили ее из колеи! Ксения приоткрыла штору, потянулась рукой к верхнему шпингалету двери и тут же отпрянула назад. Она бросила за окно мимолетный взгляд, но этого было достаточно, чтобы видеть за стеклом жуткую разбойничью физиономию. Игра теней превратила едва обозначенную бородку Родиона в бесформенный хаос и создала незнакомый лик. Ксения обхватила плечи руками, пытаясь унять колотящееся сердце. «Там никого нет, никого нет, – убеждала она себя. – Это нервы. Просто я сегодня очень устала». Но голос, прозвучавший за окном, вновь застал ее вздрогнуть:

– Ксения, дорогая, это я, открой, пожалуйста!

Ксения узнала бы этот голос и в стотысячном хоре голосов. После мгновений ужаса, как это часто бывает, организм отреагировал выплеском адреналина. Непомерная радость охватила Ксению. Она метнулась к задвижкам, открыла их:

– Родион, любимый! Как же ты напугал меня! Входи скорей!

Родион переступил невысокий порожек балконной двери и обнял Ксению. Все оправдания-объяснения отложил на потом, слегка ошарашенный ее горячим приемом. Она ни о чем ни спрашивала. Без слов они понимали друг друга в сто крат лучше. Ксения в порыве страсти целовала глаза Родиона, гладила его по волосам, зарывалась пальцами в знакомую щетину на лице. Она целиком и полностью отдавала себя во власть этого мужчины. Ноги уже не держали ее. Родион обхватил расслабленное тело и бережно отнес Ксению на кровать. Внезапное сближение после вынужденной разлуки и нешуточной размолвки, всколыхнуло их чувства до небес – так вспыхивает от единственной искры сухой порох.

Родион шептал Ксении глупые, бессмысленные слова:

– Лягушонок мой, царевна-несмеяна, тычинка моя единственная!

Ксения не выдержала и рассмеялась, от чего кольцо ее рук, обхватившее спину Родиона, ослабло. Он мягко развел руки Ксении, – ладони их соединились. Страсть набирала силу.

Такое наслаждение Ксения испытала впервые. Сейчас она прощала Родиону все, в чем он был и не был виноват. А он? Он тоже впервые понял, что значит любить. Любовь возносила его к небесам. Мельчайшие клеточки тела Родиона, усиливали свой разбег, устремлялись к высшей цели. Так медленно, так нежно, как никогда прежде. Упругая сила восстала в нем в тот момент, когда Ксения уже умирала от изнеможения. Но из ее уст вырвался только сдержанный стон – королева осталась верна себе. Влюбленные полетели в пропасть одновременно.

Ксения проснулась, когда начало светать. Проснулась от легкого неудобства: на ее руке лежал Родион. На узкой казенной кровати спать вдвоем было не слишком удобно. Стараясь не шуметь, она начала приготовления к завтраку. Сегодняшний завтрак должен был быть особенным. Ксения достала новую тефлоновую скатерть, постелила ее на стол. Распаковала одну из коробок, в которой томился в неволе миниатюрный старинный сервиз Императорского фарфорового завода. Много нужных вещей Ксения оставила в городской квартире, но эти две кофейные чашечки, сахарницу и молочник привезла с собой. Только сейчас Ксения смогла признаться себе, что в душе надеялась на встречу с Родионом. Она верила, что счастливый час настанет.

Оставалось приготовить яичницу, поджарить тосты и заварить кофе. И – можно будить Родиона. Никитка спал в соседней комнате. Утром он обычно не ел: его кормили завтраком в детском саду.

…Родиона разбудил аромат кофе. Он с трудом вынырнул из своего сновидения. Сон был не слишком приятным. Ему снилась вчерашняя дурацкая охота, со множеством убитых ворон. Вороны камнями падали с неба, заставляли Родиона прикрывать голову руками.

Явь, в которую он вынырнул, спасаясь от вороньего камнепада, тоже была похожа на сон, но сон иного толка. Накрытый на музейный манер, как в Эрмитаже, столик – и рядом сама великая княгиня в очаровательном неглиже. Ксения выглядела великолепно. Светлые волосы ее были приподняты над головой черепаховым крабом, бледно-розовый полупрозрачный пеньюар, как мантия, мягко стекал с плеч, на ногах переливались розовые, похожие на балетные тапочки. Две кружевные, наполненные волнующим объемом дорожки: одна на уровне груди, другая на линии бедер – просвечивали под тонкой тканью. Родион уставился на эти дорожки, загорелся мужским вдохновением.

– Вставайте, маэстро! – Ксения подошла к кровати и мягко улыбаясь, протянула Родиону руку.

– Слушаю и повинуюсь, ваше величество!

Родион выпрыгнул из кровати, преклонил колено перед Ксенией, – смешной, в одних трусах, и поцеловал ей руку.

На протяжении всего завтрака они были предупредительны друг с другом и изъяснялись высоким стилем.

Стрелки часов приближали начало нового рабочего дня. Беседа приобретала обыденный характер. Ксения сказала, что через четверть часа пора поднимать Никитку.

– И дедушку? – напомнил Родион.

Ксения объяснила: дедушка был перевезен в люкс-номер по распоряжению Руста, иначе ночь не была бы такой спокойной. Обычно один-два раза дед стучал в стенку, звал Ксению за той или иной надобностью. При упоминании Руста настроение у Родиона испортилось и он рассказал свой сон об убитых воронах.

– К чему бы это? А?

Ксения задумалась, начала убирать со стола: сдвинула чашки, закрыла крышку сахарницы, прикрыла салфеткой не съеденные тосты. Затем, улыбнувшись, дала свое толкование сна:

– Это очевидно. Вороны – это твои прошлые грехи. Они вроде бы и убиты, но мучают твою совесть, бьют по голове.

– Ты о чем?

– Я об этой дурацкой шутке с сайтом.

– Ты могла подумать, что я способен на такой неумный розыгрыш?

– После того, как ты вчера стрелял в Руста, я убедилась окончательно, что ты непредсказуем.

– Сколько можно повторять. Это случайность. Я случайно нажал на курок. А этот сайт и вообще отдельная история.

– Понимаю, коммерческий интерес? Ты нуждался в деньгах? Тебя кто-то вынудил отдать фотокарточки?

Родион резко встал из-за стола, взмахнул руками. На пол полетел кофейник, выплевывая из себя остатки кофейной гущи.

– Это поклеп! Это выше моего понимания! Как с таким мнением обо мне ты могла быть со мною сегодня ночью?

– Мне сейчас кажется, что ночью в этой комнате была совсем не я, а какая-то другая, совершенно незнакомая мне женщина, – Ксения почувствовала смущение и наклонилась, чтобы убрать с пола осколки кофейника.

– Это была чудесная женщина! – с жаром выпалил Родион и попытался помочь Ксении. – Вот и я опять провинился, разбил такую дорогую вещь.

Она отстранила его, собрала черепки в совок и вынесла за дверь, где стоял мусорный бачок. Вернувшись, снова присела у стола и уже спокойным тоном сказала:

– Сам посуди, что я могла подумать, когда одновременно с появлением звонков с этого сайта ты отключил свой телефон. Я решила, что ты нарочно…

– С телефоном вышла полная ерунда. Мой квартирный аппарат повредили ремонтники. А мобильник… Эх, да что скрывать. Несколько дней я не принимал твои звонки, но тут другая история.

– Тогда совсем не понимаю. Ты на что-то обиделся? Я испортила тебе отпуск, прервав его ради болезни деда?

Родион покачал головой, почесал бороду:

– Если бы ты знала, на какой банановой корке я поскользнулся… Расскажу – повеселимся!

Ксения с опаской посмотрела на Родиона. Несколько десятков соискателей с сайта знакомств надолго отбили у нее охоту к слову «веселиться».

– Не надо, Родион, ничего больше городить. Я готова все простить и забыть.

Но Родион настаивал, чтобы Ксения выслушала его. Он должен был выговориться до конца. Рассказал Ксении, как обнаружил у себя, опасную болезнь. Как пытался лечить ее, как просчитывал источники и варианты заражения, а потому держал паузу, не звонил. А когда все разъяснилось, стал звонить ей, но теперь она не отвечала на его звонки. Она внимательно выслушала его и со вздохом произнесла:

– Все могу понять, кроме одного: почему ты сразу-то к врачу не обратился?

– Вам, врачам, не понять, почему больные не любят общаться с врачами: и время, и деньги, и всякими анализами замучат.

– Ну, мне-то ты должен был сообщить о своих подозрениях? Мы же близкие люди!

– Да, кругом виноват, Ксюша. Но ты про сайт не дослушала. Ведь это Лада со своим дружком Толиком хотела нас с тобой поссорить. И это ей удалось. Слушай, а неужели тебе не к кому было обратиться, чтобы помогли убрать фото с сайта?

– Обращалась. К Алине. Но она столкнулась с какими-то сложностями и не смогла помочь.

– Не смогла или не захотела? Скользкая эта твоя подружка. Не нравится она мне. Скажи, а это правда, – Родион вспомнил о том, что Алина рассказала ему вчера в машине, – что вы с Рустом, на пляже… Между вами было что-нибудь?

– Клянусь, только один поцелуй. И тот поневоле – тебя, дурака выручала. Он мне условие поставил. Если я дам себя поцеловать, он тебя простит. Это же страшный человек, своих врагов не прощает. А твой выстрел…

– Я уже говорил, – Родион безнадежно махнул рукой, устав объяснять про случайность. – Ладно. Я тебе верю. Выходит, твоя Алина и тут зачем-то поклеп на тебя навела.

– Наверно, ей показалось. Она же не со зла. Ближе Алины у меня подруги нет. Мы с ней с детства дружим. Я за все ей благодарна. Она меня и Русту порекомендовала. В городе я не могла найти работу на полставки, чтобы ухаживать за дедушкой, а здесь все само собой решилось. И дед под надзором, и я могу работать.

– Кстати, – спохватился Родион, – а с дедом Руст тоже тебе условие поставил? Чем ты должна расплачиваться за его благотворительность?

– Сама удивляюсь, но, кажется, ничем. Он сам заинтересован в рекламе. Должны на днях телевизионщики приехать, будут снимать деда как заслуженного человека, принятого Рустом на бесплатный пансион.

– Вся страна узнает о бескорыстии олигарха, – усмехнулся Родион. – Хотя Андрей Миронович и впрямь заслужил право на достойный отдых. Впрочем, не он один.

Разговор прервал вбежавший в комнату Никитка. Он проснулся за минуту до того, как Ксения собиралась его разбудить:

– А вот и я! – радостно объявил он. – Дядя Родя! Ты почему долго не приходил к нам?

– А поздороваться забыл, сынок?

– Здрасте! – Никитка уже забирался к Родиону на колени.

– Ну что это за безобразие! – возмутилась Ксения. – Никита, ты уже большой мальчик. Слезь сейчас же с колен дяди Роди! Хочешь, сядь на стул.

Никитка, не слушая маму, карабкался еще выше – на плечи Родиону. В этой возне он задел ногой молочник, и второй предмет из сервиза полетел на пол. Снова раздался треск бьющегося фарфора.

Родион был расстроен еще больше Ксении. И за эту утрату он винил себя. Сплошные убытки. Тем более, Ксения говорила, что этот сервизик ей достался от бабушки и был особенно дорог.

Вначале у Ксении выступили на глаза слезы, но тут же сменились нездоровым смехом:

– Посуда бьется – к счастью. Только нелепость какая, одно за другим, как нарочно!

– Может и счастье нас ожидает особенное? – предположил Родион, чтобы утешить Ксению.

– А вдруг наоборот? – тревога блеснула в глазах Ксении.

Алина почти всю ночь проворочалась без сна. Она ревновала Руста, будто была его женой, а не мимолетной любовницей. Планы, как избавиться от соперницы, один за другим зарождались в ее голове. То она представляла, как отравит разлучницу, то – как обольет кислотой, то – как, украв у Руста ружье, застрелит негодную. Мысли, одна безумнее другой, терзали Алину. Под утро ей все же удалось забыться недолгим сном. Но и там ее продолжали терзать кошмары. Теперь отравленной, задушенной, горящей в огне она оказывалась сама. По абсурдным законам сновидений бессознательное часто выворачивает наизнанку желаемое и действительное. Во сне агрессор нередко превращается в жертву, а жертва в агрессора. Спасаясь в очередном кошмаре от страшного маньяка с пылающим факелом в руке, Алина проснулась. Наступило утро. Но даже пару часов неспокойного сна освежили Алине голову. В здравом уме и трезвом утреннем настроении, она могла только посмеяться над своим ночным беснованием. Нет, слишком упорным трудом она выстраивала свою жизнь, карабкалась по карьерной лестнице, чтобы одним неверным шагом разрушить все. Алина запретила себе даже мысленно терзать Ксению, потому что эти мысли разрушали ее.

Утро, как это нередко случается, вновь возродило надежды Алины. Что из того, что Ксения и Руст в какой-то момент оказались вместе – Алина тоже имела близость с ним, и не единожды. И еще не известно, кто будет смеяться последним. Алина с особенной тщательностью готовилась к новому дню: волосы, лицо, наряд – все должно было быть на высоте!