Глава 36

Первое, на что обратила внимание Саша при выходе из самолета в Руанде, — это сумасшедший невообразимый запах! Он стлался над небольшим забетонированным летным полем с парой десятков самолетов эдаким приветом с цветников всего мира. Пряная горчинка, сладкое благоухание, нежный аромат, тонкие воздушные благовония, подкрепленные еле уловимым запахом самолетного горючего. Кругом куда ни глянь радостно взбегали холмы и холмики, некоторые были покрыты живописным тропическим лесом, большинство зеленело свежей сочной зеленью. Невдалеке паслось небольшое стадо вполне обычных коров, ну, разве что рога у них были чуть-чуть длиннее. Но вот паслись они под самыми настоящими пальмами! Пальмы выглядели как на детской картинке, развесистые зеленые листья — или как их там? стебли? — и мохнатые стволы. Красноватые росчерки дорог и троп, невысокое здание аэропорта, каких-то пара этажей. Вдалеке блестело нечто очень напоминающее озеро.

А еще бросалось в глаза большое количество чернокожих военных. Ну, вообще-то Саше полагалось понимать, что у большинства населения Африки черная кожа, но непривычный взгляд цеплялся за каждое темное лицо. Белых не было видно совсем, если не считать пары относительно светлых мужчин, по виду напоминающих арабов. Саша поглядела в лицо сыну, тот сосредоточенно крутил страховочный ремень на коляске и, казалось, ничему не удивлялся.

— Саша! — Из толпы встречающих высунулся громадный букет, перевязанный золотистой тканью размером с порядочный шарф.

Сашу и Мишеля окружила куча незнакомых людей. Почти все они были высоченного роста — и девушки, и молодые люди — и белозубо улыбались в ответ на недоуменный Сашин взгляд. Один из самых энергичных подхватил Мишеля на руки. Его тут же окружил женский цветник. Африканки передавали ребенка с рук на руки, разглядывая его, как настоящую диковинку, каждой хотелось его потрогать. Мужчины в осмотре не участвовали, они по одному подходили к Саше, церемонно брали за руку, что-то говорили, осторожно пожимали и отходили. Женщины все еще держались на расстоянии, одаривая приезжую ослепительными улыбками.

Все они выглядели чрезвычайно ухоженными. Длинные шеи сияли многочисленными золотыми украшениями, не остались без внимания уши и пальцы. Саша невольно прикоснулась к несвежей после долгого путешествия прическе и с сожалением отметила, что руки требуют срочного вмешательства. Вообще, она показалась себе белой замарашкой, внезапно очутившейся на заморском балу для чернокожих принцесс. От обилия лиц, ярких нарядов и мешанины звуков у Саши загудело в голове. И тут где-то рядом раздался знакомый рассыпчатый смех. В толпе произошло движение, и перед Сашей предстал Габриэль. Светлые брюки, рубашка с коротким рукавом, весь его вид излучал свежесть.

— Саша!

Если бы он тут же не заключил Сашу в объятия, сама бы она не решилась. Габриэль обнимал и прижимал ее к себе, не обращая ровно никакого внимания на ее внешний вид и зрителей. Саша чуть осмелела. Появились еще какие-то люди, которым Габриэль раздал весь Сашин багаж, и они унесли его в неизвестном направлении.

— Ну, как ты? — спросил он, когда они наконец уселись в машину.

Мишеля забрал к себе тот самый активный парень, оказавшийся братом Габриэля — Жаном Пьером, а значит, родным Мишкиным дядей.

— Вот, приехала…

Габриэль лукаво посмотрел на Сашу:

— Поздравляю!

— Может, ты не рад? — закусив губу, спросила она.

— Что-то не так? Тебя плохо встретили? Извини, я отошел только на минутку…

— Нет, — Саша улыбнулась, — встретили меня замечательно. Они все такие… красивые.

— Кто? — изумился Габриэль.

— Девушки… парни.

— Ты кого-то себе уже присмотрела? — Габриэль взял Сашу за подбородок и сделал страшные глаза. — Я ревную!

Первый за долгое время поцелуй показался невероятно сладким. Сашу обволокло нежным бархатным покрывалом. Она в упоении закрыла глаза и вдруг почувствовала что-то необычное. Яркий, чистый солнечный свет проникал даже сквозь сомкнутые ресницы. В его прикосновении было столько тепла, затаенной бушующей страсти, свободы, радости и чего-то еще, отчего невыносимо затрепетала душа. Нежным маленьким, только что вылупившимся птенчиком, впервые раскрывшим глаза и увидевшим — мир! Серебристый «пежо» несся по грунтовой дороге, мелкие камешки стучали о дно. Саша и Габриэль сидели на заднем сиденье тесно обнявшись, а навстречу им неслась Африка. Вернее, она не неслась, а медленно, величаво проплывала мимо. Вдоль дороги двигались босые люди, одетые в яркие, но уже не такие красивые, как на встречавших Сашу людях, одежды. Многие женщины несли на головах огромные узлы и вели за руки ребятишек. Шли в основном женщины и дети, мужчин не было видно, если не считать патрульных.

— Куда они идут? — поинтересовалась Саша.

Рука Габриэля под ее ладонью чуть дрогнула.

— Это беженцы.

— Разве война не закончилась?

— Да, подписано соглашение о перемирии, у страны теперь новый президент. Он — хуту. И большинство постов тоже принадлежит хуту…

Саша вопросительно посмотрела на Габриэля, не понимая, хорошие это новости или плохие.

— Значит, у тебя сейчас нет работы? — осторожно спросила она.

Габриэль засмеялся:

— Политика и женщины друг друга плохо переносят. Думаю, это конкуренция! — Он ласково коснулся губами ее плеча. — Нет, у меня есть работа. Как раз потому, что я уважаю женщин больше, чем политику. Я работаю на очень хорошую женщину, настоящего специалиста. Агата тоже хуту, но хорошо относится к тутси. Премьер-министр считает, что все должны быть руандийцами, не важно, хуту или тутси.

— Ты работаешь на премьер-министра? — Саша не на шутку была удивлена.

— О, у меня очень маленькая должность. — Габриэль сантиметра на три раздвинул большой и указательный пальцы. — Но моя мама очень гордится мной.

— Я тоже тобой горжусь, — весело сказала Саша и без перехода добавила: — Значит, нам будет где жить?

— Нет, моя принцесса, мы будем жить у мамы. Пока. Но я обещаю, что у тебя будет свой дом.

Саша замолчала. Глядя в теплые любимые глаза, было нестрашно слушать обещания, которые, как известно, расточаются мужчинами с непринужденностью прорвавшейся канализационной трубы.

Машина въехала в черту города, но Саша этого не заметила. Убогие глинобитные хижины с крытыми соломой крышами: Одноэтажные домики, неуловимо напоминающие российские пригородные дачные постройки. Неширокие улицы с двумя полосами движения и ни одного светофора. Вскоре появились признаки настоящего города: красивые автомобили, ухоженные, правда, сплошь одноэтажные дома, витрины магазинов (некоторые были разбиты) и снова множество военных.

Странное чувство раздвоения реальности: напряженный воздух, будто вибрирующий от нарастающего чувства опасности, и уютная атмосфера в хрупкой скорлупке автомобиля. Становилось понятным, почему Саше пришлось добираться до Кигали кружным путем. Она хорошо запомнила только первую промежуточную посадку в Каире. Первое столкновение с другим континентом. Но то была не Африка, а всего лишь древние распахнутые ворота в другой мир. Настоящая Африка была здесь. Сквозь напускной европейский лоск столицы просвечивало живое, израненное войной черное тело.