Глава 7
Трудный день
Лера с любопытством наблюдала за двоюродной сестрой, Василиса выглядела сегодня как-то… не так.
Озабоченной выглядела, вот что. И круги под глазами синюшные, будто ночь не спала. И карие глаза кажутся совсем темными, зрачка не видно, а обычно с утра они почти светятся, Лера заметила.
Удивительно, но и после вчерашнего кошмара Василиса встала раньше всех. Лера слышала сквозь сон, как двоюродная сестра рылась в шкафу, переодевалась. А потом вывернула свой рюкзак прямо на палас, искала какие-то звездочки. А может, Лере показалось…
Лера не понимала сестру. Ей лично вчерашней поездки в лес надолго хватит, бегать в парке ни свет ни заря — глупость несусветная. Хочется спортом заняться — пожалуйста, дома тренажеры специальные есть, разве плохо?
Конечно, Василиса не горожанка, на беговую дорожку смотрит словно на диво дивное, как и на велосипедный тренажер. Ей проще в парке погонять, чем потеть в комнате, Лера едва уговорила Василису опробовать тренажеры.
Родители ушли на работу. Екатерина Васильевна неохотно, но согласилась оставить Гришу на попечение сестер. Не стала брать две недели за свой счет, как собиралась еще вечером. Сочла, что сын чувствует себя достаточно хорошо.
Лера фыркнула: мама лично покормила Гришку манной кашей. С ложечки! Как младенца. И взяла слово, что он весь день проведет в постели. Постарается подремать. Мол, никаких книг, компьютера или даже музыки!
Лекарство велела принимать по часам. И Василисин отвар сказала, чтоб выпил, не повредит. Мол, Васенька настоящая травница, ее отец хвастался, рассказывал — все лесничество у нее лечится.
Самое смешное, братец принял из Васькиных рук горьковатый отвар совершенно безропотно. Не морщился, не отнекивался, не вышучивал все на свете по своей извечной привычке, а пил лекарство как овца. И глазел на Василису завороженно, жаль, она ничего не заметила.
«Нужно Васене сказать, чтоб держалась холоднее, не хватало Гришке влюбиться в собственную сестру, пусть и двоюродную. — Лера угрюмо усмехнулась. — Впрочем, ему полезно! А то смотрит на своих девчонок как на низшие существа…»
После обеда Лера засветилась от счастья: неожиданно позвонил Оскар и предложил встретиться и погулять по городу. Мол, почему бы ни познакомиться поближе, раз вместе пять лет учиться?
Говорил Оскар со смехом, снова сыпал анекдотами, но Лере вдруг показалось, что для нового знакомого эта встреча важна ничуть не меньше, чем для нее. Что-то такое почудилось Лере в его голосе…
Радуясь, что мамы нет дома, Лера смело реквизировала из родительской спальни шкатулку с драгоценностями. Уж очень шли ей материнские серьги черненого серебра с бирюзой и такое же ажурное колье.
Подумав, Лера с сожалением отказалась от мысли надеть новое платье из натурального шелка, к нему буквально просились легкие босоножки на каблучках, а Оскар ясно сказал — они идут прогуляться, нет — прошвырнуться! — по городу.
Значит, незачем пижонить. Незачем давать Оскару знать, что для нее, Леры, настоящий подарок судьбы это нечаянное свидание. Лучше влезть в кроссовки, самая подходящая обувь для беготни по улицам.
Лера с тяжелым вздохом вернула в шкаф бирюзовое платье и решила остаться в легких летних джинсах и нежно-голубом топике. И порадовалась, что мамина бирюза вполне демократична, идет почти к любой одежде.
Лера мыла голову. Потом долго красилась и укладывала волосы. Противные кудряшки упорно не желали ложиться нужной волной, топорщились во все стороны, превращая лицо студентки в несерьезную физиономию вчерашней школьницы, причем не самой симпатичной.
Лера прекратила мучить волосы, лишь когда старинные напольные часы в зале пробили трижды, и она поняла, что опаздывает на первое в жизни свидание.
Лера угрюмо посмотрела на собственное отражение в зеркале и с надеждой подумала, что бирюзовый мамин гарнитур непременно должен отвлечь внимание Оскара от ее злосчастной мордашки.
В кухне Василисы не оказалось. В бывшей Гришиной комнате тоже пусто. Лера поочередно заглянула в обе ванные комнаты — никого. Зачем-то еще раз зашла в родительскую спальню — а ведь только что вернула туда шкатулку — и в свою комнату: двоюродная сестра как сквозь землю провалилась.
«Да она же у Гришки! — Лера по-детски постучала по собственному лбу согнутым пальцем. — Наверняка понесла ему свой жуткий отвар, как только Гришка терпит такую горечь…»
Лера с улыбкой влетела в отцовский кабинет и растерянно пробормотала:
— Да куда ж она пропала?!
— Ты о ком? — Гриша лениво зевнул.
— О Василисе, о ком еще! Ее нигде нет, представляешь? Я всю квартиру обежала! Думала, она тебе свой отвар понесла…
— Приносила. Только я уже выпил. — Гриша снова зевнул. — Сказала, что я сейчас засну, и не обманула, глаза буквально слипаются…
— Тогда где же она сама? — возмутилась Лера. — Мне срочно уйти надо, я уже опаздываю!
— Она… — Гришка с трудом сдержал очередной зевок, — тоже ушла…
— Что значит «тоже»?!
— То и значит — ушла. Сказала, ей нужно кое-куда по делам сгонять. Мол, спи спокойно, дорогой товарищ…
— Клоун! Я серьезно!
— И я серьезно — ушла. Вырядилась в свои умопомрачительные бриджи из замши, кожаные полусапожки, черную футболку…
Лера упала в папино кресло.
— И рюкзачок нацепила, — сонно усмехнулся юноша. — Хорошо, ружье дома оставила, а то бы решил — она от нас сбегает!..
— Но… мне надо срочно идти, — с отчаянием выпалила Лера. — Меня ждут!
— Да? И кто? Анька с Наташкой?
— Не твое дело! Лера с досадой подумала: старший брат и мысли не допускает, что у нее свидание, а ведь она уже совсем взрослая, сам он в семнадцать лет давно встречался с девчонками…
— Мне правда нужно уйти. — Лера едва не плакала.
— Ну и иди. — Гриша пожал плечами и тут же болезненно поморщился, простенькое движение отозвалось головной болью. — Я тебя, кажется, за юбку не держу.
— Я в джинсах! — огрызнулась Лера.
— И за ремень джинсов тоже.
— Ты все равно сейчас заснешь, — успокаивала себя Лера, — а я через пару часов вернусь…
— Да испаряйся ты быстрее! Мне нянька не нужна, я практически здоров — подумаешь, легкое сотрясение!
— Но мама…
— Когда это ты слушалась маму? И потом, сама сказала — через два часа будешь дома, мама ничего не узнает…
— Я… я серьезно!
— И я серьезно. — Гриша зевнул. Отвернулся к стене и пробормотал: — Иди-иди, я уже сплю, честное слово…
Василиса ждала сестру, прячась за старым тополем во дворе. Ей совершенно не нравилась идея — оставить двоюродного брата дома одного, но…
Отпустить после ночного звонка легкомысленную Леру в город? А если с ней что-нибудь случится?!
Нет уж, лучше Василиса прилипнет к ней, как пластырь. Будет незаметно следовать за сестрой по всему Санкт-Петербургу, станет ее тенью, ее невидимым двойником.
У Василисы нет выбора: вдруг вчерашний звонок не розыгрыш? Вдруг этот коренастый тип действительно решил избавиться от свидетелей?
Смешно, они даже не пошли в милицию! Дядя Женя заявил, что это бесполезно. Мол, в милиции и за более серьезные дела неохотно берутся, а тут всего-навсего — тетя Катя покраснела от негодования — легкое сотрясение мозга, ссадина на затылке да неудавшийся угон машины.
Василиса подумала: может, если этому «восточному» типу сообщить, что в милицию идти с заявлением никто не собирается, он хотя бы от Леры отстанет? Она не «унижала» его, на травку отдохнуть не укладывала, если честно, Лера вообще вряд ли кого запомнила, она была слишком напугана…
Василиса не сомневалась: Грише сиделка не нужна, сейчас заснет, это для него самое действенное лекарство.
С другой стороны, тетя Катя непременно вырвется сегодня с работы пораньше — волнуется же! — и ей вряд ли понравится, что больной сын остался без присмотра.
Оставалась надежда: Лера не решится уйти, когда поймет, что Василисы нет в квартире. Именно она обещала матери — Василиса скромно помалкивала! — поухаживать за братом. А если Лера останется…
Василиса грустно усмехнулась: это вряд ли. Лера потрясающе ребячлива, даже не верится, что они сверстницы. Лера чем-то напоминала Лельку, хотя младшей сестре этой весной исполнилось только десять.
А что? Одни интересы, несмотря на разницу в возрасте!
Обе всерьез озабочены собственной внешностью. Обе ненавидят свой якобы «длинный» нос. Обе страдают из-за мнимой полноты. Обе периодически садятся на диеты, старательно голодают утро, день, а вечером бросаются к холодильнику и уж наедаются…
А потом обе чувствуют себя преступницами. Обе обвиняют себя во всех мыслимых грехах и засыпают с надеждой начать с рассветом новую жизнь.
Смешные, трогательные, легкомысленные, инфантильные… вечные дети!
Никакой уверенности, что Лера вспомнит о материнских наставлениях. Наверняка в голове лишь предстоящее свидание с забавным парнем со странным нерусским именем Оскар.
Василиса пожала плечами, вспоминая недавнее знакомство. Оскар не то чтобы не понравился ей… Просто показался слишком экзотичным, слишком ярким, слишком говорливым — не по-мужски! — все в нем «слишком».
Желая понравиться, Оскар так и сыпал анекдотами, большая часть из них — про Вовочку. Лелька тоже эти анекдоты обожала, правда, ее истории менее двусмысленны.
Лера в тот день не сводила с нового знакомого восхищенных глаз. Нужно признать, Оскар тоже поглядывал на нее заинтересованно.
Василиса случайно подслушала сегодняшний разговор. Сидела у шкафа, перебирала травы, а Лера подошла к зазвонившему телефону.
Василиса совсем о нем забыла. Трубка с ночи осталась в комнате, Василиса машинально зашла тогда к себе, не подумав о спящей Лере. Говорила со странным… э-э… лесным разбойником и боялась разбудить сестру. Почему-то постоянно помнила, что она рядом.
Просто не хотелось пугать Леру мнимой опасностью!
Наверное, мнимой.
Хорошо, дяде с тетей телефон с утра не понадобился. Василиса заметила, они чаще пользовались сотовыми телефонами, чем городским.
Василиса старалась не прислушиваться к чужой беседе, но она же не глухая. А в голосе Леры звенела нескрываемая радость, когда они с Оскаром согласовывали, где и когда встретятся.
Отговаривать Леру от свидания бесполезно, Василиса за это время неплохо узнала сестру. Намекать об опасности не имело смысла, что это изменит?
Слишком невероятной выглядела история об обезвреженных ворах. И кто обезвредил? Восемнадцатилетняя девчонка. На голову ниже самой Леры!
А уж позвонивший светловолосый…
Он вчера исчез с поляны неизвестно куда — интересно, чего ради, пожалел ее или струсил? — а потом вдруг объявился и предупредил о своем страшноватом приятеле. Опять-таки — зачем?
Девушка раздраженно фыркнула: совесть проснулась! Нет, еще интереснее версия — влюбился. Смертельно. И с первого взгляда!
Теперь бы понять — в кого именно. В нее, Василису, или в Валерию, звонил-то он первоначально двоюродной сестрице. А ее, Василису, раз десять обозвал рыжей, хорошенький комплимент…
Василиса удивленно моргнула: над ней кто-то шумно завозился, на волосы и плечи посыпались листья. Василиса брезгливо отряхнулась и подняла голову.
— Ничего себе! — изумленно пробормотала она, рассматривая растекшегося вдоль ветки тощего молодого кота.
Больше всего животное напоминало старый шнурок, только полосатый. Были когда-то у Лельки такие же, разлохмаченные, она вечно просила старшую сестру зашнуровать кеды.
Василиса впервые в жизни видела настолько полосатого кота! Черные, темно-коричневые и рыжеватые полосы чередовались с завидной аккуратностью. Даже вокруг прозрачных желтых глаз наплывали одно на другое три кольца, и от носа расползались они же…
— Маскируешься под тигра? — усмехнулась Василиса. — Думаешь, воробьи от твоего вида сразу в обморок шлепнутся, останется только глотать?
Кот оскорбленно фыркнул, золотистые глаза нехорошо сузились. Василиса отпрянула от дерева и предостерегающе прошипела:
— Попробуй только, живо уши оборву! И вообще — я сама не охоте, не мешай…
Кот будто понял ее, смотрел с любопытством, но больше не щерился и не фыркал угрожающе. Длинный тощий хвост стек с ветки и теперь болтался перед Василисиным носом. Она осторожно дотронулась до него пальцем и улыбнулась:
— Действительно, шнурок…
Дверь подъезда хлопнула, Василиса резко обернулась: не хватало из-за этого забавного Шнурка прозевать сестру!
Это в самом деле оказалась Лера. Василиса быстро скользнула за тополь, чтобы сестра ее не заметила.
Девушку колотило от волнения, первый раз ей придется выслеживать человека не в лесу, а в городе, да еще практически незнакомом. И не Коську Нарышкина, что всегда воспринималась как игра, а Леру. И ставка на этот раз…
Василиса видела, как двоюродная сестра обшарила взглядом пустой двор. Потом виновато посмотрела на свои окна и неуверенно крикнула:
— Вась, а Вась!..
Кот над головой Василисы хрипло мявкнул, и девушка раздраженно прошептала:
— Ну я это, я! Имя прямо-таки кошачье, согласна. И Коська Нарышкин тысячи раз говорил, что я из рода кошачьих…
Кот недоверчиво заворчал.
— Я тоже не верю. — Василиса глаз не сводила с сестры. — Имя тут ни при чем. К тому же я не Васька, а Василиса, понял?
Кот насмешливо фыркнул, наверное, большой разницы не заметил. Василиса сердито сказала:
— Зато ты — Шнурок! Жалкий, полосатый, лохматый, тысячу лет не мытый…
— М-мв-я-яу…
— Все-все, молчу, не будем переходить на личности, ты прав!
Лера наконец поняла, что сестры во дворе нет, и пожала плечами. В последний раз обвела взглядом двор — Василиса едва успела спрятать голову — и пошла к автобусной остановке, она почему-то не любила метро.
Василиса бросилась следом и невольно оглянулась: с ветки шумно ссыпался ее новый знакомый. Припал к земле, выгнувшись дугой, и смотрел на Василису пристально и не очень добро.
— Пока, Шнурок. — Василиса помахала рукой. — Если вечером будешь на месте, вынесу кое-что к ужину. Эй, не вздумай за мной идти, я сейчас, кажется, на автобус!
К вечеру Василиса устала настолько, что на двоюродную сестру смотрела почти с ненавистью.
Легкомысленная Лера будто забыла о больном брате, даже на часы ни разу не взглянула. Зато на Оскара таращилась неотрывно, смущенно опуская ресницы, лишь когда они случайно встречались взглядами.
Влюбленная парочка протаскала Василису буквально по всему городу! Девушка никогда не думала, что часами бродить по улицам куда сложнее, чем по лесу.
Нет, следить за человеком здесь оказалось совсем просто, людей на тротуарах тьма-тьмущая, спрятаться за чужими спинами элементарно. Тем более Лера с Оскаром шли, никого не замечая, видели только друг друга.
Василиса чихнула и печально подумала: «Зато в лесу воздух чистый, а тут буквально задыхаешься от смога…»
Машины шли плотно, одна за другой, несчастные прохожие дышали выхлопными газами — и это вместо запаха цветов! — а шум транспорта заменял пение птиц, шелест листвы и журчание ручья.
Василиса брела за сестрой, тоскливо размышляя о предстоящих пяти годах жизни в эдаком бедламе, перспективы не радовали.
Сейчас казалось — диплом ветеринара не стоит таких мук. В конце концов, лечить животных она умела с детства, а практически любую консультацию могла получить на нужных сайтах Интернета…
Василиса давно поняла, что достаточно было проводить Леру до центра города — нет, даже до автобуса! — и убедиться, что за сестрой не следят, потом она могла спокойно вернуться домой.
Совершенно невероятно, чтобы коренастый наткнулся на Леру среди этой толпы. Или вычислил — не зная точно! — на какой остановке она выйдет или в каком именно кафе решит выпить стакан сока.
Конечно, Леру легко подстеречь у института или перехватить по дороге к ближайшему универсаму, но здесь, в городе, когда эта парочка сама не знает, где окажется через полчаса…
Невозможно!
Василиса шла за ними скорее из упрямства, она не любила менять собственные планы. Еще из интереса, пожалуй. Должна же она знать, как проводят свободное время сверстницы в городе и как они ведут себя с парнями.
И Санкт-Петербург Василиса увидела сегодня совсем по-другому. Настоящие каменные джунгли! У многих домов — ни единого деревца, как можно жить среди асфальта и бетонных блоков живому существу, не понять.
Василиса едва не упала, споткнувшись о бордюр, и рассердилась на себя — сколько можно? Лерка, понятно, о времени забыла, но она-то помнит: вот-вот вернется с работы тетя Катя, и что тогда?
Василиса облизала пересохшие губы: даже чаю не удалось выпить, хотя она и зашла вслед за сестрицей и ее парнем в кафе. И присмотрела себе свободное местечко за столиком у самых дверей, чтобы легче было выбраться на улицу. Потом взяла в руки меню…
Василиса до сих пор не могла прийти в себя от увиденных цен. Чашка чаю и самое дешевое пирожное стоили столько…
Еще утром наивная Василиса рассчитывала на чуть большую сумму жить здесь студенткой несколько дней, не балуя себя чрезмерно, но и не голодая.
Если честно, Василиса так и не поняла, почему мороженое в универсаме стоило почти в десять раз меньше такой же порции в кафе. И с ужасом наблюдала, как хорошенькая официантка принесла к столу сестры переполненный блюдами поднос, а Оскар вытащил из кармана бумажник, собираясь сразу же отдать деньги.
Василиса заглянула в свой кошелек и невольно усмехнулась: если она позволит себе перекусить здесь…
Придется просить у тетки на карманные расходы!
Василиса не сомневалась: тетя Катя не откажет, она уже пыталась сунуть тысячу рублей «на метро», Василиса едва сумела отказаться. И грустно подумала, что они с папой настоящие оптимисты, считали — ей хватит на неделю пять сотен на питание.
Это максимальная сумма, которую мог выделить папа на обучение старшей дочери. Еще он собирался высылать деньги на одежду и дорогу домой, а будущую стипендию назвал «премиальными» за хорошую учебу.
Папа знал, конечно, что Василиса первый год проживет в семье тетки, и откровенно радовался этому — мол, через год-другой она в городе освоится и сумеет подработать при необходимости «на булавки». Пока же пяти сотен вполне хватит, чтобы перекусить в обеденный перерыв, и на различные ученические мелочи.
Лера с Оскаром уселись на скамью в небольшом сквере. Они ни на кого не обращали внимания, Оскар что-то рассказывал, Лера задорно смеялась, кокетливо запрокидывая голову.
«Наверное, опять свои анекдоты про Вовочку травит, как Лерка не устала его слушать…»
Василиса жалостливо оглядела пыльные деревья и разросшиеся кусты сирени — листья почти серые! — и открыто подошла поближе к влюбленным. Присела на бордюр за лавкой и облегченно вытянула ноги: ходить весь день по асфальту — не то что по мягкой траве, земле или снегу, ступни буквально горели.
Больше всего Василисе хотелось плюнуть на этих двоих и вернуться домой, но иррациональный страх не позволял. Почему-то казалось: стоит уйти, и с Лерой непременно что-нибудь случится.
Василиса внимательно изучила сквер, все скамейки, газоны, детскую площадку — к счастью, обе аллеи хорошо просматривались, — но коренастого не увидела.
Василиса на память никогда не жаловалась, а после разговора по телефону проклятый бандит ей даже приснился. Василиса подхватилась вся в испарине и долго сидела в постели, тараща глаза на плотно зашторенное окно, не в силах поверить, что это всего лишь кошмар, а сама она дома, в полнейшей безопасности.
Стоило зажмуриться, как Василиса снова видела ненавистного коренастого: светлые злые глаза, широкоскулое лицо, тонкие синеватые губы, крупный нос и неожиданно мягкий, округлый, как у женщины, подбородок.
Василиса могла поклясться — сегодня этого типа рядом с Лерой не было, она на всякий случай не оставляла без внимания всех подозрительных лиц мужского пола. Причем за основу брала лишь рост коренастого и общий абрис фигуры, прекрасно понимая, что все остальное можно неузнаваемо изменить.
Василиса угрюмо усмехнулась: она сама после Коськиной школы могла стать старухой или сопливой девчонкой, мальчишкой, стариком или женщиной-вамп.
Если верить Нарышкину, больше всего привлекали внимание — как и меняли человека! — характерные жесты, походка, словарный запас, какие-нибудь яркие необычные аксессуары…
Так вот — коренастого сегодня не было. Или он еще не вышел на тропу войны, или появился у дома чуть позже их ухода, или…
Василиса встревоженно приподнялась: а если коренастый отправил вместо себя младшего брата?!
Девушка обежала взглядом лица ближайших прохожих и смущенно пожала плечами: она совсем не помнила мальчишку, почти ровесника. «Вырубала» вслепую, а потом не до того стало — торопилась спрятать тела в кустах до появления дяди с тетей.
Василиса заставила себя сесть на место: пока она тут, ничего страшного с сестрой не случится.
И вообще, вряд ли коренастый рискнет действовать при посторонних, а здесь слишком многолюдно. Скорее, он постарается перехватить Леру где-нибудь у дома, жильцы элитного комплекса частенько возвращались из магазина через парк.
Лера тоже старалась срезать дорогу, вдоль улицы не любила ходить, слишком много там машин, шума и грязи.
Василиса думала о своем, не вникая в разговор влюбленных, и вдруг услышала, как сестра испуганно воскликнула:
— О боже, я совсем забыла о времени!
— Но еще рано, — запротестовал Оскар. — Семи нет.
— Сколько? — ахнула Лера. — Семь?! Ну все, мама снимет с меня голову, и правильно сделает, я же обещала сидеть с Гришкой, а сама сбежала…
Василиса оживилась: наконец-то Лера проснулась. Если эти двое поторопятся к метро, то минут через сорок сестра будет дома. Тетя Катя, понятно, рассердится, но…
Главное, и Василиса окажется в своей комнате. Подальше от этого шума, от тысяч и тысяч незнакомых людей, от мерзкого смога и запаха раскаленного асфальта.
Василиса только сейчас по-настоящему поняла, насколько устала. От множества чужих лиц у нее кружилась голова, девушка по деревенской привычке всматривалась в каждого человека, горожане же не обращали друг на друга внимания. Воспринимая толпу как фон, они на редкие клумбы смотрели с большим удовольствием, чем друг на друга.
Через пару минут Василиса сообразила, что никуда Лере бежать не придется. Оскар вызовет к скверу такси и подвезет подругу прямо к крыльцу.
Василиса тяжело поднялась и побрела прочь, к метро. Сейчас казалось, она не смогла бы проводить сестру. Слишком вымотана, чтобы наблюдать за окружающими, высматривая коренастого.
Василиса мечтательно зажмурилась: ничего, вернется домой, сразу же упадет на свой диван и раньше чем через час голову от подушки не оторвет. И чаю наконец напьется, а то во рту пересохло.
Василиса шагнула на эскалатор: Лере точно ничего не угрожает. Если таксист подгонит машину к крыльцу, то уж до квартиры она доберется без приключений. Внизу всегда сидит охранник, он каждого постороннего чуть ли не обыскивает, а к лифту гостей пускает, только созвонившись с хозяевами названной квартиры. Если же вдруг ему что-то не понравилось — так называемый «фейсконтроль», что поделаешь! — то охранник звонит жильцам еще раз, уточняя, добрался ли гость до места.
Василису изумил этот ритуал, но тетя Катя объяснила, что в Санкт-Петербурге хватает квартирных краж, вот и страхуются люди, как умеют.
Кирилл весь день потратил, пытаясь побольше узнать о своем случайном в общем-то знакомом по рынку.
Для начала он осторожно порасспрашивал Олега, парнишка в прошлом году вернулся из армии и сразу же устроился работать в охрану.
Кирилл еще полгода назад заметил, что он поправляет свои финансовые дела отнюдь не за счет зарплаты. Уж очень быстро Олег приобрел новенький навороченный джип, а отпуск разбил на две части и провел его на Канарах и Кипре.
С Рустамом же парня связывали какие-то особые отношения. Олег порой не появлялся на работе неделями, а Рустам туманно намекал на командировки, хотя какие могут быть командировки у обычного охранника?
Открыто спрашивать о Рустаме Кирилл не рискнул. Завел разговор издалека — мол, очень нуждается сейчас в деньгах и неплохо бы за этот месяц подзаработать, способ значения не имеет, но, конечно, не хотелось бы потом иметь дело с законом…
Пришлось даже намекнуть Олегу, что у Кирилла появилась постоянная девушка, ему нужно произвести впечатление, а с его зарплатой это невозможно.
Забавно, но, говоря о девушке, Кирилл вдруг подумал, что совершенно не возражал бы, окажись это правдой.
Рыжая девчонка не забывалась, Кириллу почему-то казалось — она из настоящих, его бывшим подружкам до нее как до неба. К слову, рыжая вряд ли станет жеманиться, и ее голова вряд ли набита такими глупостями, как модные тряпочки, походы на дискотеку, скоротечные романы звездочек разной величины или очередные сериалы.
Кириллу повезло, Олег оказался еще глупее, чем он предполагал. Видимо, к парню первый раз в жизни обратились с просьбой о покровительстве, и он тут же почувствовал свою значимость. Веснушчатая круглая физиономия мгновенно стала надменной, Олег вроде и ростом повыше сделался. Расправил плечи и важно пробасил:
— Чё, братан, бабло требуется?
— Сам понимаешь, красивая девчонка денег стоит. — Кирилл искательно улыбнулся, решив подыграть, с него не убудет. — Да и надоело, если честно, за копейки горбатиться…
— Чё, за мобилы мало платят? — хохотнул охранник, снисходительно похлопав Кирилла по плечу.
— Да уж, на Канары с девчонкой не съездишь!
— А у твоей телки губа не дура, ишь, куда просится, нет чтобы для начала в Турцию или Египет…
— Красивая, я же сказал!
— Ну, некрасивых баб не бывает, бывает мало водки, не слышал разве? — Олег утробно хохотнул, довольный собственным остроумием.
— Я же непьющий!
— Да-а, тогда тяжко, братан! Водка, она… — Олег смешно причмокнул, не находя слов.
— Подскажешь что-нибудь? Ты-то, смотрю, весь в шоколаде, не то что я…
Олег самодовольно покосился на массивный перстень. Вдруг вспомнив о времени, задрал манжету, демонстрируя Кириллу дорогие часы. Оглянулся на свой джип и почти сочувственно сказал:
— И чего тебя к мобилам прибило? Пошел бы сразу под руку Рустама, сейчас бы на мерине раскатывал, а не на метро!
— Не сыпь соль на рану, — угрюмо хмыкнул Кирилл.
— Да ладно, братан, чё я, не секу…
— Значит, поможешь? Олег шумно поскреб бритый затылок, лицо его мрачнело на глазах. Кирилл смотрел выжидающе.
— Понимаешь, братан…
— Я отблагодарю, вот как только…
— Да я не об этом!
— Нем буду, как могила, что я, не понимаю?!
— Ах ты ж… ну… как бы тебе… — Олег отчаянно махнул рукой и жарко зашептал прямо в ухо Кириллу: — Я б замолвил за тебя словечко Рустаму — я ж был в спортзале, видел, как ты классно делаешь всех подряд, — да только у нас затишье сейчас, братан, никакой работы…
Кирилл озадаченно заморгал. Охранник настороженно осмотрелся, будто ожидал увидеть в двух шагах шпиона, и с тяжелым вздохом признался:
— Последний раз напортачили мы, простаиваем теперь, нужно выждать, а сколько…
— Чего выждать? — Кирилл смотрел преданно, но непонимающе.
— Ну, братан, ты даешь — «чего»! — Олег звучно шлепнул его по плечу. — Кто же тебе скажет?!
Кирилл погрустнел. Охранник почти виновато буркнул:
— Не кисни, вот Рустам вывернется, и тогда…
— Не везет мне!
— Не скажи. — Олег ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул. — Рустам, он тебя уважает. Прошлый раз на соревнованиях деньги на тебя ставил, пятьдесят тысяч, я сам видел.
— И выиграл? — с искренним интересом спросил Кирилл, впрочем не сомневаясь в ответе.
— А то!
— Эх, не знал, нужно было проценты с него снять!
— С него снимешь! — захохотал Олег.
— Может, мне самому с Рустамом поговорить? — понизил голос Кирилл. — Ты бы подвел меня, порекомендовал, а?
— Не выйдет, братан. — Олег размашисто замотал круглой головой. — Нет его на работе…
— А если завтра?
— Не, через неделю появится, не раньше!
— Но…
— Да уехал он, сечешь? — с досадой воскликнул охранник. — В следующую субботу приходи, если не передумаешь.
Кирилл пожал протянутую руку и с сожалением сказал:
— Не, через неделю уже не приду.
— Чё так? — Глаза охранника настороженно сузились.
— Деньги нужны, сказал же. За неделю в другом месте устроюсь, есть еще кое-что на примете…
— Хлебное? — завистливо поинтересовался Олег.
— В принципе да, вот только…
— Чё не так?
— Риска, на мой взгляд, многовато.
— Да-а… — неопределенно протянул охранник. — Лишний риск, он того…
— И я о том же!
— Слушай, может, подождешь? — Олег снова смотрел сочувственно. — Рустам, он предусмотрительный, свидетелей никогда не оставляет, это в прошлый раз промашка вышла, а так…
— Сам хотел к вам прибиться, — торопливо перебил охранника Кирилл, кажется, тот и не понял, что ляпнул. — Но ждать не могу. Понимаешь, обещал своей девчонке уже в следующую субботу на Канары с ней вылететь…
— Да-а…
— Ладно, все равно спасибо! Кирилл уже шел к выходу с рынка, когда Олег догнал его. Отвел глаза в сторону и смущенно пробормотал:
— Слышь, братан…
— Для тебя — все, что угодно! — Кирилл так широко улыбнулся, что заныли скулы.
— Ежели что, ты за меня…
— Порекомендую, без вопросов! Если сам устроюсь, понятно.
— Ты человек, братан!
— А если вдруг я снова к тебе обращусь, ты тогда…
— О чем базар, братан, все сделаю! Олег снова попытался съездить Кирилла по плечу, но тот ловко увернулся и шлепнул охранника сам, да так, что Олег едва устоял на ногах. Но не обиделся, а захохотал во весь голос, показывая Кириллу большой палец. На этом они и расстались, довольные друг другом.
Кирилл почти час просидел в кафе, обдумывая услышанное. По всему выходило, что Рустам обыкновенный бандит. Чем он занимается конкретно, пока не ясно, понятно одно: не цветами в переходах торгует и не сутенерством подрабатывает, иначе бы речь о свидетелях не зашла.
«Хотя с Рустама станется параллельно и сутенерством заняться, такие, как он, обычно ничем не брезгуют, — мрачно размышлял Кирилл. — Но тут похоже на обычный гоп-стоп, раз о свидетелях волнуется. — Рокотов заказал еще чашку кофе. — Вот только что или кого они грабят? Вряд ли Рустам набирал банду — а на него почти вся охрана пашет, по мордам видно и по тому, как деньгами сорят, — чтобы в подворотнях с барышень серьги срывать…»
Через час Кирилл звонил бывшему однокласснику — когда-то они не то чтобы дружили, но…
Низкорослый и тощий Ромка Густелев класса с пятого смотрел Кириллу в рот и преданно ходил за ним по пятам. Довольствовался крохами внимания, зато неожиданно получил в ответ на искреннее восхищение полноценную защиту от школьного хулиганья.
Ромка до сих пор не пропустил ни одного соревнования, в котором участвовал Кирилл!
Другое дело, что самого Кирилла спортивная слава не интересовала, он занимался карате для себя, и только для себя. Соревнования признавал лишь как способ проверить собственные силы. Так оказалось проще найти слабые места, уяснить уровень собственной квалификации и понять, над чем работать дальше.
Кирилл всегда хотел быть сильным!
И независимым.
Физическую слабость презирал, она превращала мужчину в жалкое, трусливое существо, не мужчину вовсе, по его понятиям.
Ведь если ты не в состоянии сам защитить свою мать, девчонку или детей, то кто ты? Женщины остаются женщинами, они не потеряли способности рожать, воспитывать, любить, зато современные мужики…
Обеспечивать всем необходимым и защищать — это функция мужчин, иначе на кой черт они в этом мире?!
Ромка подъехал к кафе минут через двадцать после разговора. Кирилл вскинул руку, приветствуя, и улыбнулся: внешне приятель практически не менялся. Все такой же низкорослый, худощавый, лопоухий, с глазами умной печальной обезьяны и ее же ртом — широким и толстогубым.
Но внешность обманчива, на самом деле Ромка теперь не слишком нуждался в защите со стороны, Кирилл за последние десять лет неплохо его натаскал. Понятно, против профессионала Густелев не выстоит, но вот уложить обнаглевшего самоуверенного мерзавца сумеет запросто, что уже не раз доказывал.
Кирилл усмехнулся: Ромкина внешняя беззащитность буквально притягивала к нему асоциальных личностей. И все они как один желали облегчить Ромкин кошелек, а то и просто покуражиться над слабым.
Теперь наверняка — ну, как выйдут из тюрьмы! — не полезут к первому попавшемуся задохлику с кулаками, пистолетом или ножом, поостерегутся.
Ромка с детства отличался чувством ответственности. Понянчив очередного разбойничка на кулаках и отведя душу, он всегда вспоминал о служебном и гражданском долге — вызывал милицию и сдавал скулящего от боли и разочарования противника с рук на руки товарищам по работе.
Сослуживцы и смеялись, и возмущались — мол, в свободное время Густелев специально работает подсадной уткой. Иначе чего ради он оказывается в самых злачных и опасных для добропорядочного горожанина местах? Да еще настолько часто!
Правда, если так будет продолжаться и впредь, через несколько лет Санкт-Петербург станет самым безопасным городом мира…
Кирилл подождал, пока бывший одноклассник сделает заказ, и хмуро бросил:
— Слушай, мне нужна консультация, только не спрашивай для чего. Могу сказать одно: для личного пользования. Дальше меня информация не уйдет.
— Оч-чень интересно, просто очень, — жизнерадостно заявил Густелев и шумно отхлебнул из чашки Кирилла — мол, когда еще официанта дождешься…
— Ты ведь следователь, я правильно помню? — Кирилл бесцеремонно отобрал свою чашку и демонстративно допил кофе.
— Ну ты и жадина! — возмутился Ромка. Перевернул чашку, на салфетку упала последняя коричневая капля. — Я сегодня весь день в бегах, первый раз присел, еще и не завтракал, и кофе не пил…
— Так да или нет? — перебил густелевские причитания Кирилл.
— Да.
— Тогда…
— Э-э нет! Ты мне друг, понятно, но служебную информацию сливать…
— Да не нужна она мне, твоя служебная информация!
— А что нужно? — удивился Густелев и плотоядно облизнулся, получив из рук официантки вкусно пахнущий горшочек с тушеным мясом.
— Куда в тебя столько влазит, проглот несчастный? — проворчал Кирилл, наблюдая, как Ромка аппетитно наворачивает мясо.
— Я маленький, но удаленький, — хмыкнул Густелев, споро работая вилкой.
— Оно и видно!
— Так что ты… э-э… хотел от меня?
— Некоторые сведения. — Кирилл раздраженно наблюдал, как жадно и неопрятно ест приятель. — Да успокойся ты! Я о тех говорю, которые не являются секретом, о них на следующее же утро журналисты вовсю трубят. И… слушай, да не спеши ты как на пожар, никто у тебя твой горшок не отберет!
— Горшочек! — оскорбленно поправил Ромка.
— Есть разница? — насмешливо поинтересовался Кирилл.
— Еще какая! Этот скромный суффикс…
— Слушай, только давай без лекций! Прошлый раз ты полчаса рассказывал о приставках, зимой объяснял разницу между синонимами и антонимами…
— Нужно было в школе учить русский язык, а ты…
— А я все больше по соревнованиям!
— Э-э… ну ладно, прекращаем бодаться, нет времени. Лучше скажи внятно: что именно тебя интересует? — Покончив с мясом, Густелев принялся за блины.
— Если бы я знал толком…
— Однако!
— Ну пусть так: были ли какие-нибудь ограбления в городе последние две-три недели?
— Смеешься, Кир?! Да они каждый день, считай, каждый час случаются, и не одно!
— С жертвами? Густелев мгновенно насторожился, даже блин вернул на тарелку:
— Ты о чем?
— Просто спрашиваю — все ли они с жертвами? Или… с неудавшимися жертвами.
— Вот ты о чем. — Ромка машинально отодвинул тарелку. — Я и забыл, что ты на том же рынке работаешь. Выходит, гуляют слухи?
— К-какие слухи?
— Ну, о вашем начальнике охраны, Бекмуратове… как там его?
— Рустаме, что ли?
— Именно.
— Я уже на рынке не работаю, неделю назад в приличную фирму устроился, — отрезал Кирилл. — Но сегодня забегал туда — да, болтают. Невнятно, правда.
— Приличная — это как?
— Компьютерные технологии.
— Поздравляю! Звучит солидно.
— На деле тоже солидно, — огрызнулся Кирилл. — Фирма с «Майкрософт» связана, если это тебе о чем-то говорит, юзер несчастный…
— О «Майкрософт» знаю, не такой уж я и юзер!
— Слушай, давай о деле. Так что там у вас на Рустама? И не корчь такую рожу, мне ваши секреты до лампочки…
Густелев нахмурился, размышляя. Не спеша принялся за кофе, Кирилл молча ждал. Наконец Ромка неохотно буркнул:
— Слушай сюда! Бекмуратов твой…
— Он не мой!
— …давно подозревается в серии ограблений. Вот только взять его никак не можем, скользкий, сволочь, как угорь. — Густелев допил кофе и с сожалением вернул на блюдце чашку.
— Ограблений? Даже так? — пробормотал Кирилл.
— Последнее было как раз неделю назад. Перед самым закрытием взяли небольшой ювелирный магазин, да так нагло! — Густелев закурил и неохотно признал: — Об этом действительно писали в газетах, да и по телевидению по всем городским каналам прошлись, чтоб их, этих журналистов…
— А при чем тут Рустам?
— Он же сидел, ты знаешь? Кирилл отрицательно помотал головой.
— Дважды. И почерк его — налететь перед закрытием, когда уже нет покупателей, и сразу двери на замок…
— Но ведь сейчас во всех магазинах сигнальные кнопки! Продавщица нажмет, тут же милиция примчится или вневедомственная охрана.
— Это так. Если, конечно, она успевает нажать ту кнопку. — Густелев помрачнел и пояснил: — Эти подонки вначале припозднившимися покупателями прикидываются, а потом сразу же персонал вырезают, чтоб свидетелей не оставалось…
— С ума сойти! В наше время…
— Вот-вот.
— А на Рустама как вышли?
— Да на этот раз случайно девчонка жива осталась, оплошал твой Рустам, если это он, конечно…
— Он не мой, повторяю!
— Крови было много, продавщица мгновенно сознание потеряла, ну и не сообразили, что жива…
— Ни черта себе!
— Потом, когда она в себя пришла — я уже о больнице, — фоторобот составили: вылитый Бекмуратов. Других малышка не запомнила, на него только смотрела, он самым страшным показался. Все твердила потом: «Глаза бешеные прямо, светлые, белые почти, а губы ниточкой…»
Кирилл нахмурился: у Рустама действительно очень светлые глаза — не белые, естественно! — и тонкие, змейками, губы.
— Значит, вы уверены, что это Рустам? — глухо спросил он.
— Нет, к сожалению, — вздохнул Ромка. — У этого подонка на этот раз стопроцентное алиби.
— Даже так?
— Он сейчас на Кипре отдыхает, по путевке, мы проверяли.
— Не понял!
— Что тут непонятного? — угрюмо проворчал Ромка. — Мы проверяли: десять дней назад из Санкт-Петербурга на Кипр действительно вылетел гражданин Бекмуратов Рустам Ибрагимович. И в гостинице на Кипре остановился он же, и до сих пор там, у него путевка на двадцать дней.
— А если это не он?!
— Он. Мы фотографию отправляли местным коллегам, подтвердили — он. И никуда не вылетал за это время, вовсю там гуляет — девочки, вино, то-се…
Кирилл ошеломленно молчал, не понимая, как такое могло случиться, ведь он только вчера встречался с Рустамом и позавчера тоже…
Может, это не тот Рустам? Может же оказаться на свете два Рустама Бекмуратова? Кстати, фамилию и отчество Рустама Кирилл не знал, как-то не нужно было.
Кирилл хрипло откашлялся и пробормотал:
— С чего ты взял, что Рустам с нашего рынка тот самый Рустам? Мало ли однофамильцев? Это я о Кипре.
— А чью, как ты думаешь, фотографию мы высылали на Кипр? — ядовито поинтересовался Густелев.
— Ты… уверен?
— Естественно! Мы с его родственниками уже беседовали, с матерью, женой, теткой… Все в один голос твердят: на Кипре Рустамчик, отдыхает!
— Не может быть!
Густелев мгновенно насторожился. Как-то подобрался, от недавней расслабленности не осталось и следа.
— Ты что-то знаешь? — требовательно спросил он. Кирилл отрицательно покачал головой, хмуро размышляя, что же ему делать. Сдавать Рустама сейчас? Но он на свободе, его еще найти нужно…
Нет, он сам с этим подонком разберется! Как только Рустам выйдет на девчонок. О-о черт, он же собирался с утра пасти сестер, а сам…
«Впрочем, Рустаму нужно время, чтобы вычислить адрес и найти рыженькую, — успокоил себя Кирилл, — день, по крайней мере, не вчера же ночью он все справки навел? Да и скрывается он, вот ведь гаденыш, молоденькую девчушку — ножом… Интересно, Олег в его банде что делал? На вид дурак дураком, но не подлец вроде…»
— Кир, я тебя спрашиваю: ты что-то знаешь? — Густелев смотрел строго, мало напоминая смешного лопоухого Ромку, к которому с детства привык Кирилл.
— Нет.
— Зачем тогда им интересовался?
— Хотел к Рустаму напроситься, в охрану, — неохотно буркнул Кирилл. — На ночные дежурства бегать раза три в неделю. Понимаешь, я учиться надумал, диплом необходим, директор фирмы только что прямым текстом его не требует, так что деньги нужны…
— И что?
— А там слухи, как ты сказал, гуляют… Густелев молчал, но смотрел недоверчиво.
— Вы же, наверное, его коллег-охранников тоже трясли? — криво улыбнулся Кирилл, он не терпел, когда на него давили.
— Ну, вызывали, твердят: нет его на работе, уже почти две недели нет — мол, отдыхает где-то.
— Вот они с тех пор и обсасывают все это, шушу да шу-шу. — Кирилл решительно поднялся со стула. — А мне наниматься к бандиту… решил у тебя уточнить!
— И что теперь? — Густелев по-прежнему смотрел нехорошо.
— Да пошли они все! — внезапно разозлился Кирилл. — Что, я себе в другом месте работу не найду?! — И он выскочил из кафе, не желая объясняться со слишком — как выяснилось! — проницательным и въедливым одноклассником.
Шел к метро и мрачно думал: «Интересно получается — Рустам в одно время там и тут, чушь какая-то… Вряд ли этот подонок полицейских на Кипре купить успел, они, скорее всего, правду говорят: идентичный снимку мужик спокойно проживает в отеле и таскает к себе девиц. Опять-таки — кто-то же вылетел по его паспорту из страны?.. — Кирилл едва не споткнулся, настолько его поразила следующая мысль. — А что, если там действительно отдыхает Бекмуратов, только не Рустам, а, скажем, его старший братец? Видел я их как-то вместе, полгода назад, кажется, Рустам — буквально копия старшего! Запросто мог вылететь вместо братца, пользуясь его паспортом, кто там различит их по фотографии — ведь одно лицо… — Кирилл удовлетворенно усмехнулся. — Густелев мог и не знать о парне, Рустам как-то говорил — он живет не в Питере, а где-то на юге, сюда лишь в гости ездит. Довольно часто, правда, тут мать, понятно…»
Кирилл перебежал улицу и остановился у киоска. Взял стаканчик кофе и невольно поморщился: мутноватая жидкость пахла как-то странно и мало напоминала любимый напиток. Он глотнул и раздраженно поставил стакан на столик у киоска — ну и бурда!
«Теперь понятно, почему Рустам собирался смыться из города. — Кирилл снова шел к метро. — Ему нужно, чтобы считали — он на Кипре. Это единственная возможность остаться на свободе… — Кирилл шагнул на эскалатор. — Интересно, Рустам специально туда своего братца отправил или это случайность? А что, запросто. Скажем, у того своего загранпаспорта нет или менять пора, а может, он вообще невыездной, вот и воспользовался чужим паспортом…»
Кирилл спешил к дому отца. Как-то в прошлом году он ездил на Васильевский остров, просто хотелось посмотреть, где именно живут Колядины. И возненавидел отца еще больше: уж, конечно, не в таком сарае, как они с матерью!
Новенький, с иголочки, так называемый «элитный» дом заставил тогда Кирилла поклясться, что когда-нибудь его мать станет жить в лучшем доме. И обязана этим будет только своему сыну.
Кирилл шагал по улице и неприязненно рассматривал дорогие иномарки на благоустроенных стоянках.
Сейчас ему казалось, что единственная возможность обезопасить девчонок — это отправить Рустама в тюрьму, на его законное место. Но вот как это сделать?
За руку приволочь в милицию? Мол, вот он, злодей-убийца, товарищи-господа, вяжите и сажайте за решетку.
Нет, не пойдет, противно как-то.
Конечно, Рустам гаденыш еще тот, но… он доверился Кириллу! Они пили вместе, встречались в спортивном зале, Рустам просился в ученики и несколько уроков таки из Кирилла выбил…
Потом придется жить с оскоминой, все время помнить о собственном предательстве. Вроде бы все правильно, честно, однако…
Что же придумать?!
