Глава 13
Чего хотят мужчины?
За дверью стоял Николай с букетом цветов и cосредоточенно смотрел на Варю.
Девушка отпрянула, аккуратно, стараясь быть бесшумной, опустила крышечку глазка и тихонько отошла от двери.
Николай вновь нажал кнопку звонка, коротко, словно хотел сохранить визит в тайне.
Варя крадучись, не включая света, заскочила в ванную и затихла в надежде, что водитель поверит: дома никого нет.
Если бы Николай не держал прямо перед глазком громадный букет, украшенный лентами и разноцветной сеткой, Варе было бы ясно: водитель заехал по делу, привез с дачи вещи, послание от Маргариты Святославовны или вообще вернулся с Джульеттой – мало ли что с ней могло случиться? Но букет!.. Даже через мутное стеклышко девушка разглядела королевскую лилию, торчащую из пучка тяжелых пунцовых роз: Коля явно рассчитывал на «романтический ужин»…
– У-уй, этого мне только не хватало, – простонала Варя и решила таиться в темной ванной, пока водитель не уйдет.
Но в рюкзаке предательски запел мобильник, в вечерней тишине музыка гремела, как аварийная сигнализация.
Варя, мысленно бранясь, на цыпочках выскочила в прихожую, подхватила рюкзак, проскользнула в комнату и тихонько ответила:
– Слушаю.
– Варюша, это Николай, ты где?
– Я? – дрогнула Варя и, досадуя на неумение врать, ответила: – Дома, а что?
– А почему не открываешь? Я у твоих дверей… Можно сказать, у твоих ног!
– Да? Не слышала… – промямлила Варя и порозовела. – Я в ванной, тут вода шумит…
– Варечка, открой, пожалуйста, нужно срочно поговорить.
Девушка безнадежно вздохнула, на ходу глянула в зеркало – не сильно страшная? – и отперла дверь.
Водитель, намытый, благоухающий, со следами от расчески в мокрых волосах, радостно переступил порог квартиры.
Варя скользнула взглядом по белоснежным брюкам и ботинкам, по пакету с просвечивающей бутылкой шампанского и с фальшивым удивлением, словно совершенно не ожидала увидеть цветы, уставилась на букет.
– Привет… – грудным голосом сказал Николай и посмотрел на Варю таким томным взором, словно наконец-то состоялось долгожданное ночное свидание, о котором они договаривались.
Варя старательно изобразила полное неведение и фальшиво удивилась:
– Ты как здесь оказался, мимо проезжал?
Николай не ответил и протянул букет:
– Это тебе.
– Ой, что ты, зачем? Такие дорогие!
– Уж наверное, не дороже тех, которые тебе дарили поклонники? – ревниво сказал водитель.
– Коль, какие поклонники? О чем ты? – отмахнулась Варя.
– Как – какие? Ты ведь актриса, звезда… Вот так – взяла и вспыхнула в однообразной жизни простого водилы…
– Какие розы роскошные! – засуетилась Варя и метнулась в комнату. – Вазу принесу, надо быстрее в воду поставить, а то завянут.
Потом пролетела в ванную, долго сливала воду, кричала сквозь шум: «Лилии надо похолоднее!», лихорадочно обтирала дно вазы, затем опять убежала в комнату, поставила цветы на стол и наконец вышла в прихожую:
– Ну что ты как чужой? Проходи.
Николай снял лакированные ботинки и встал в белых носках по стойке «смирно».
– Куда проходить?
Варя с тревогой вспомнила про тахту в своей комнате, кровать в спальной Маргариты Святославовны – совершенно ни к чему усаживаться с Николаем на постель, еще не так поймет! – и махнула рукой:
– Пошли на кухню. Как вы доехали? Джулька не капризничала?
– Не, заснула сразу, так до Правды и не проснулась.
Николай прошагал на кухню, протянул Варе пакет и сказал, почему-то басом:
– Вот тут… ну так, за встречу, за знакомство…
Девушка заглянула в шуршащий мешок: шампанское, упаковка свежей клубники, коробка «Рафаэлло», апельсиновый сок.
«Только свечей ароматических не хватает!» – с досадой подумала Варя и принялась отказываться:
– Нет, я это все не возьму! Давай чаю с конфетами попьем, а клубнику ты заберешь, шампанское тоже…
– Посмеяться надо мной хочешь? Посмейся-посмейся, я ведь понимаю: звезда должна капризничать, я готов, мне все равно. Что ты хочешь: креветки там, устрицы, да? Ананасы? Я не разбираюсь в этом, но ты только скажи, я что угодно для тебя принесу… Прямо сейчас!
Николай вытаскивал из кармана и складывал на столик скомканные деньги.
– Куда ты пойдешь? Прекрати, убирай свои деньги! Какие ананасы? Я их ела два раза, да и то в компоте. И кончай эти разговоры насчет звезды, а то я тебя выгоню!
– Ладно, ладно, все, не сердись.
– Садись давай, я чайник поставлю.
Варя выдвинула гостю стул и стала собирать со стола пакетики с бисером.
– Ты чем занималась? – спросил Николай и поднял кусочек кружева.
– Делала вышивку на джинсах, ручная работа, понимаешь? Хотя ты мужчина, тебе это все не интересно, давай сюда гипюр.
Николай взял со стола джинсы, подержал на вытянутых руках, приложил к себе и серьезно сказал:
– Рукодельница ты, Варвара-краса, как в сказке. Я, Варя, иногда задумываюсь про семью, про будущее – не хочу деловых этих, столичных. Мечтаю, чтоб жена моя с дочкой кукол вязала, платья им шила, а я бы посудку кукольную плел из бересты, знаешь? Я сестренке такую делал: тарелочки для трех медведей, бокальчики. Здесь, в Москве, одной подарил набор деревянный, солонка на блюде, а она скривилась, мол, немодно, деревня. Да, деревня, не скрываю!
Варя опустилась на стул, потеребила ногтями цепочку, мучительно отыскивая подходящие слова, но ничего в голову не пришло, и она ласково сказала:
– Коля, ты клубнику с сахаром любишь или со сметаной?
– Клубника – это ваши, женские забавы. Мне ее есть – только даром добро переводить, – махнул рукой водитель. – Слушай, давай шампанского, по чуть-чуть? Я к нему равнодушен, для тебя купил, с пивом к такой красивой девушке не пойдешь!
Николай жалобно смотрел на Варю.
– А – давай! – вдруг решилась она.
Сгребла со стола рукоделие, включила маленькую лампочку в вытяжке над плитой, поставила на стеклянный стол тонкие бокалы.
Теплое шампанское лилось кружевной пеной, Николай и Варя с хохотом подставляли бокалы и пальцами ловили шипящие пузырьки.
Выпили за знакомство и тут же налили вновь.
Вино мгновенно расплылось по телу горячей волной, смешалось с запахом клубники.
В окно дул теплый ночной ветер, тополь нежился в золотистом свете фонаря, покачивались на тонких ножках опьяневшие бокалы.
Варе сделалось легко и радостно, уютная полутьма кухни сблизила тени фужеров, захотелось доверчиво прильнуть к мужскому плечу. Девушка посмотрела на Николая сияющими глазами и тихо засмеялась:
– Сто лет так хорошо не сидела! Ой, я вся липкая от этого шампанского, надо руки помыть.
– Давай я, – сказал Николай.
Приблизил руку Вари к губам, лизнул подушечку пальца, а потом нежно, едва касаясь, поцеловал ладонь.
Варя пыталась освободиться, тянула кулачок, но Николай крепко держал тонкое запястье с маленькой родинкой, смеялся и делал вид, что пьян.
Он взял клубнику, обмакнул в сахар, положил Варе на руку и поднес ко рту.
Девушка медленно встала, алая ягода скатилась на стол.
Николай обхватил Варю за бедра, прижался щекой к животу: «Не пущу, никуда не пущу».
Потом поднялся, крепче сжал Варю и стал искать губами шею, ключицу…
– Ягодка моя хмельная… Как ты пахнешь вкусно, поляной лесной и земляникой.
– Коля, пусти, прекрати! – слабо шептала Варя.
Они повалились на холодильник, уронили стул.
Николай прижал Варю к стене, вдыхал ее волосы, целовал ухо, висок, горячо и бессвязно бормотал:
– Варенька, маленькая, какая же ты красивая, никогда не думал, что такую встречу. Что ты со мной делаешь, а? Ты не думай, я хочу не твое тело, а тебя… Не бойся, скажи, что тебе нравится, все для тебя сделаю.
– Подожди, не торопись, пожалуйста, пойдем в комнату, – безвольно пролепетала девушка.
– Я тебя на руках понесу, – жарко прошептал Николай и подхватил Варю.
Она обняла его за шею и сбивчиво заговорила:
– Ты будешь нежным, да? Я хочу, чтоб ты был нежным. Ты не думай, что я такая… Понимаешь, ты у меня первый…
И вдруг осеклась. «Какой первый?! – похолодев, вспомнила Варя. – Что я говорю? У меня же Джулька! Он уверен – это мой ребенок, я ее родила. Господи, все откроется, Маргарита заберет Джульетту, меня посадят! Ну что теперь делать?!»
– Не бойся, маленькая, – бормотал Николай, не слушая девушку.
Он занес Варю в комнату.
«Нельзя! Нельзя!»
Хмель мгновенно улетучился, Варя вскрикнула, дернула ногами, пытаясь высвободиться. Они повалились на ковер.
– Нет, Коля, не надо, пусти меня! Я не могу! Честное слово, я хочу, но не могу!
Она оттолкнула Николая, вскочила, выбежала в коридор, включила свет.
В комнату упал желтый прямоугольник.
Николай сидел на полу, прислонившись спиной к тахте, и глядел на свои белые носки. Вдруг он поднял голову и пьяно выкрикнул:
– Варенька, я люблю тебя!
Варя переметнулась в спальню Маргариты Святославовны, заперла дверь на ключ, навалилась плечом и, замерев, прислушалась.
В квартире стояла тишина.
Варя села на край кровати и испуганно сжалась.
Во дворе взвыли коты, девушка вздрогнула.
В коридоре послышались шаги.
Варя подскочила к двери и вновь навалилась на косяк.
Но Николай прошел мимо.
Из кухни послышался грохот, что-то падало на пол.
«Господи, он сейчас все там разнесет! Что я наделала? Стыд какой: с посторонним мужиком в чужой квартире пила!» – корила себя Варя.
На кухне воцарилась тишина.
Девушка присела на край кровати и уставилась в темноту, а через полчаса неподвижного ожидания осторожно, чтобы не смять постель, прикорнула поверх покрывала.
* * *
Варя открыла глаза: на стене, прямо перед ней, играл солнечный зайчик. Девушка пошевелила затекшим плечом и вдруг вспомнила, почему оказалась на чужой постели – прямо в одежде, кое-как укрытая углом покрывала. Она в ужасе прижала ладони к лицу, так что под веками начали быстро вращаться алые круги, со всхлипом втянула воздух.
«Как теперь выйти в коридор и встретиться глазами с Николаем?! Пьяная валялась с ним на полу, роняла стулья! Что ему сейчас сказать: «Доброе утро, Коля, как спалось?» А вдруг он вчера ушел, дверь нараспашку? Или до сих пор сидит в соседней комнате, но на трезвую голову вспомнил слова: «Ты у меня первый»? Неужели я это говорила? О-о-ой!»
Во дворе загрохотал мусоровоз, опрокинулся контейнер. Мусор посыпался Варе на голову.
Она, пошатываясь, подошла к трюмо, поглядела на себя в зеркало: розовые глаза, волосы колтуном, на щеке отпечаталась пуговица, от футболки разит потом.
«Хороша, пьянчужка! Иди теперь в таком виде, пусть посторонний мужчина полюбуется!» Родители Маргариты Святославовны сурово посмотрели с фотографии и поджали губы.
Сначала Варя решила скрываться от Николая: «Буду сидеть здесь, взаперти, пока Коля не уйдет!» Она даже крепко уселась на стул, но голову начала сверлить мысль, вздорная, маловероятная, пугающая: «А вдруг Анна Кондратьевна придет со своим ключом проверить квартиру и обнаружит на кухне разгром?! Доложит Маргарите Святославовне или, что еще ужаснее, донесет Екатерине? А та подстроит новую пакость? Нет, надо быстрее выходить и все убирать…»
Варя подскочила, трясущейся рукой отперла дверь, осторожно вышла в коридор.
Из комнаты доносился храп Николая.
Девушка на цыпочках пробралась в ванную, начистила зубы, плеснула ледяной водой в лицо, причесалась. На душе посвежело. Варя приободрилась и решительно вошла к гостю. Он спал одетым, сжав в объятиях Варину подушку. К белому носку прилипла фольга от шампанского.
Варя тихо засмеялась, почему-то вид кусочка серебряной бумаги на затоптанном носке принес облегчение, сблизил, словно между ней и Николаем больше не было неловких секретов, исчезло все, чего нужно было стыдиться.
Девушка отправилась на кухню, охнула при виде липкого стола и растоптанной клубники, энергично принялась за уборку. Через полчаса кухня сияла, запахло горячей пиццей и чаем с мятой.
На пороге появился всклокоченный Николай:
– Привет! О-о, пицца! Правильно, так и надо встречать мужчину и мужа!
– Привет, – засмеялась Варя. – Тоже мне муж, объелся груш.
– А что – нет? – осторожно спросил мужчина. – Ну, вчера?.. Было что-нибудь?
– Было: ты напился, ронял стулья и в конце концов крепко уснул.
Николай стукнул себя по голове кулаком и застонал басом.
– Хватит рычать, умывайся, садись завтракать: у меня мало времени, зато много дел.
– Я могу помочь? – поинтересовался Николай и подхватил кусок пиццы.
Варя обреченно вздохнула:
– Вряд ли. Хочу съездить к одному из сценаристов, познакомиться, поговорить… Надо выяснить кое-что о сериале.
– А чего мрачная такая? Сценарист – мерзкий тип?
– Не знаю, я его ни разу не видела, вот съезжу и все выясню.
– Не вопрос, машина под окном.
– Правда? Ты меня отвезешь?
– Хоть на край света. Куда едем? В самую северную точку страны?
– В самую северную точку Москвы, если карты не врут: улица Лихоборские Бугры.
* * *
Утренние воскресные улицы были пусты. Машина Николая летела по городу, как лихая казачья песня, и с такой же бешеной скоростью мчалась навстречу Варе злая судьба – сын ее отца…
– Коля, не гони так! – попросила Варя и с непонятным отчаянием добавила: – Лучше бы я на метро поехала или вообще пешком пошла!
– Да ладно тебе, боишься, что ли?
– Да, боюсь! – истерично взвизгнула Варвара.
Николай с недоумением покосился на девушку:
– А орать-то зачем?
– Я не ору! – закричала Варя, отчаянно борясь со слезами.
Мелькали улицы, скверы, эстакады, но девушка не видела ничего вокруг от страха и мучительной мысли: сейчас она узнает всю правду о своем отце и назад, в счастливую прежнюю жизнь, вернуться будет уже невозможно.
– Коля, погоди, останови, давай завтра! – вскрикнула она и вцепилась в руку водителя.
– Приехали уже, руку отпусти! Вот они, твои Лихоборские углы.
– Как – приехали? Кто тебя просил?!
Николай возмущенно запыхтел, сбросил Варину руку и свернул во двор.
Машина резко затормозила и остановилась возле клумбы с огромными анютиными глазками.
Варя сидела, безвольно уронив руки.
Николай поднял стекло, вынул ключ зажигания и взял из бардачка борсетку.
Варя испуганно посмотрела на водителя и попросила:
– Коля, слушай… съезди, пожалуйста, в магазин, купи попить, ужасно пить хочется…
Николай нахмурился.
– Наверное, после вчерашнего, после шампанского, – уверяла Варя. – В горле пересохло.
Николай обвел взглядом двор, внимательно поглядел на анютины глазки, потом посмотрел Варе в глаза и спросил:
– Ты меня за идиота держишь? Не хочешь, чтобы я с тобой шел, так и скажи. «К сценаристу, насчет фильма поговорить! Ты у меня первый!» Врать-то зачем?
На шее у Вари вспыхнули пунцовые пятна.
– Я имела в виду, ты у меня первый… первый мужчина после рождения Джульетты. И я не вру насчет сценариста! Хорошо, пошли вместе, если ты мне не веришь.
Николай открыл дверь и хмуро бросил:
– Чего купить: сока или фанты?
– На твой вкус, – жалобно вздохнула Варя и попросила: – Давай не будем ссориться, пожалуйста! Ты у меня в Москве единственный друг.
– Ладно, пойду прогуляюсь до магазина.
Он надел солнцезащитные очки, посмотрелся в зеркало заднего обзора и, не глядя на Варю, хлопнул дверью машины.
Варя услышала за спиной свист сигнализации, выждала и осторожно повернула голову: Николай, не оборачиваясь, вразвалку шагал через двор.
Девушка подняла голову: судя по стеклопакетам и спутниковым антеннам, в старой панельке, окруженной тополями, жила вполне приличная публика.
Дверь в подъезд открылась, вышла пенсионерка в халате и вязанной крючком панаме, и Варя с облегчением (не пришлось кричать в домофон: «Я артистка, откройте!») заскочила в тамбур.
В подъезде было холодно, на лестнице клубился тополиный пух, от Вариных шагов он взлетел и коснулся ног.
Девушка покрылась гусиной кожей.
Она медленно поднималась по ступенькам, осматривая двери. Перед квартирой номер двенадцать Варя замерла и прислушалась.
Тишина, только откуда-то сверху доносится детский плач и крик матери.
«Похоже, никого нет, – с надеждой подумала Варя и позвонила. – Ну и отлично: с самого утра было ясно, сегодня неудачный…»
Послышались шаги, дверь приоткрылась.
– Простите, вы к кому? – спросил полный мужчина лет пятидесяти, с узкими темными глазами и женственным подбородком.
– Здравствуйте, Илья Пак здесь живет?
– Здесь, – ответил мужчина и открыл дверь пошире. – А вы, простите, кто?
– Я Варвара Кручинина, исполняю главную роль в сериале, вместо Галаниной.
– А-а! – улыбнулся мужчина. – Заходите-заходите! Простите, что не сразу впустил: не ожидал вашего визита.
Варя вошла в светлую прихожую: зеркальный шкаф-купе, кресло, кошачий домик на курьей ножке-когТэдерке.
– Очень рад знакомству! – склонил голову мужчина и жестом указал на дверь в комнату.
– Вы, наверное… – Варя хотела сказать «отец», но запнулась и поправилась: – Наверное, родственник Ильи?
– Да нет, я и есть Илья Сергеевич Пак.
– Вы? – растерялась Варя и уточнила: – А вы сценарист сериала «Вся правда о моем отце»?
– Увы, я – сценарист, а вы, судя по всему, ожидали увидеть мужчину помоложе? – весело спросил Илья Сергеевич. – Вынужден разочаровать! Присаживайтесь!
Варя вспыхнула от радости, опустилась на диван и затараторила:
– Нет-нет, что вы! Я… я просто счастлива, что вы – не мой ровесник! Все-таки писать сценарий – это не рэп сочинять, тут нужны жизненный опыт, знание людей, богатое воображение.
Она снова вскочила и возбужденно закружила по комнате, краем сознания отмечая полки с книгами, афиши и дипломы в рамках, яркие прозрачные шторы, раскрытый ноутбук с текстом на экране.
– Просто вы так замечательно раскрыли образы молодежи шестидесятых годов, такие выпуклые детали, все так узнаваемо! Прямо один к одному про моих родителей!
– Очень рад, приятно слышать, польщен! – живо откликнулся Илья Сергеевич.
– Я почему-то думала, вы примерно одного со мной возраста, удивлялась, как точно вы передали атмосферу эпохи, – жестикулировала Варя. – Но теперь понятно, откуда все эти факты: вы – ровесник моего отца, тоже, наверное, первое слово сказали «спутник»?
– А-а, вот вы о чем… Нет, мое первое слово было «баба», – улыбнулся Илья Сергеевич. – Но не потому, что я бабник, просто рос с бабушкой и дедушкой. А эти, как вы правильно сказали, яркие детали привнес не я. Мы ведь работаем втроем: кроме меня, еще Ольга Колесова и наше юное дарование Женька Петров.
«Значит, моего брата все-таки зовут Евгений», – горестно подумала Варя и с усилием улыбнулась собеседнику:
– Простите, что ворвалась без звонка.
– Ну что вы, Варвара, всегда пожалуйста, в любое время. Мы ведь дома работаем, готовый материал отсылаем по электронной почте, со съемочной группой видимся редко, так что я очень рад вашему визиту. Мои как раз в Анапу уехали…
– В Анапу? Здорово! – перебила Варя. – Тогда я пошла?
– А кофе? С коньячком?
– Нет-нет, спасибо, меня ждут внизу…
– А вы позовите тех, которые ждут!
– Спасибо, в следующий раз.
– Ловлю на слове! – отозвался сценарист. – Может, у вас, Варвара, есть пожелания насчет сценария? Что вам хочется видеть в дальнейшем?
– Правду, всю правду о моем отце.
– Будем стараться, – заверил Илья Сергеевич, распахивая дверь. – Женька нам истории подкидывает пачками, на два сериала хватит. Рад был увидеться!
