Глава 8

Прошло целых восемь дней. Нога вела себя вполне прилично. Алина закрыла наконец больничный и вышла на работу. Теперь приходилось ездить в банк на автобусе, так как нога еще постанывала и была не готова к длительным прогулкам. При виде знакомого перекрестка в первый день Алина неожиданно для себя чуть взгрустнула. Невольно сквозь стекло автобуса она попыталась найти среди прохожих знакомую фигуру Талисмана, но увы. Попытка не увенчалась успехом. Работы, впрочем, как всегда, накопилось невпроворот, что не давало расслабляться и хандрить. Жизнь потихонечку налаживалась, и это замечательно.

Наконец наступила долгожданная пятница, день, который Алина ждала с нетерпением и нешуточным волнением. Ждала – это слово не может передать всего, что накопилось за дни разлуки с любимым: радостного смятения, легкой тревоги, ожидания чуда, боязни, предчувствия настоящего счастья. А вдруг чары пропадут и не случится волшебства, которое произошло в Питере? Тихомирова нервничала страшно. Все валилось из рук, все раздражало. Больше всего на свете она хотела увидеть Виталия и в то же время чуточку побаивалась этой встречи. Для любой девушки замужество не простое слово. Слишком много с ним связано переживаний и хлопот. А в ее ситуации, когда все происходит скоропостижно и непостижимо, грех не волноваться. Квартира блестит, холодильник забит продуктами на всякий случай. Меню для романтического ужина стало настоящим испытанием. Одна мысль о том, что они останутся одни в квартире, сводила ее с ума. Ведь, кроме объятий, признаний и поцелуев, между ними ничего не было. Еще надо привести себя в порядок. Она обязана выглядеть блестяще, это не обсуждается. Как назло, все получалось не так, как хочется. Или она слишком требовательна к себе? Не важно, сейчас не время разбираться в чувствах и испытывать сомнения. Волосы, словно враги, не хотели укладываться, маникюр идеальным не получался. Мандраж бил с такой силой, что хотелось закричать во всю силу голосовых связок. А заодно выбросить имеющуюся косметику в мусоропровод. Состояние смятения и легкой паники не давало соображать как следует. Ужас! Скоро ехать на вокзал, а она выглядит ужасно. И переполох в душе царит нешуточный. Вдобавок напрягает страшно, что приходится скрывать происходящее от родителей. Алина привыкла делиться с мамой своими проблемами. Та ее понимала, как никто. А нынче приходилось звонить родителям и все время изображать из себя актрису невнятного жанра. Скрывать и врать – это точно не ее амплуа. Она не обманывает родителей, и этот факт ее несколько успокаивает. Но в то же время она не говорит всей правды, и ей от этого ох как непросто. Чувство вины перед родителями присутствует, и с этим ничего не поделать. Раньше времени не хочется устраивать переполох. Алина сама приняла решение пока ничего не говорить маме и отцу. У них лето, дачная пора, пусть отдыхают и наслаждаются долгожданным сезоном. Она их знает, попробуй сообщи им радостную новость, наверняка переполошатся, примчатся в город. Никому от этого лучше не станет.

Остаются считаные часы до встречи, сердечко выпрыгивает из груди от волнения. В душе полная неразбериха, в голове – сумбур. Время остановилось, оно стало плотным, вязким, будильник словно забыл о своем прямом предназначении, цифры на нем менялись так медленно, что хотелось плакать от отчаяния. От беспокойства, которое уже зашкаливало, трудно было дышать, и, самое главное, она не знала, что делать и как себя вести. Все, пора выходить. Алина поняла, что она несется по улице как сумасшедшая. Нет, это не годится, при таком темпе она примчится на вокзал задолго до прибытия поезда. И снова придется ждать. Она заставила себя сбавить темп, но легче от этого не стало.

Метро в своей бесконечной суете давило и угнетало, равнодушные чужие взгляды, грохот поездов, толпы народа в переходах, попрошайки и бомжи, сквозняк, безжалостно разрушающий прическу. До обморока остается пара шагов. Какое счастье, что ей не приходится ездить на работу на метро. Это не испытание, это хуже средневековой пытки. Наконец нужная станция. Походкой робота Алина вышла к Ленинградскому вокзалу, миновала зал, как во сне, вышла на платформу. Воздуха не хватает. В городе жара, и вечер не приносит ни малейшего облегчения. Странный конец июня, горячий и недобрый. Вот так сходят с ума от любви, она теперь это точно знает. Двадцать минут до прибытия поезда. Что такое двадцать минут, когда от ожидания сводит скулы, прерывается дыхание и меркнут все краски мира? Настоящая вечность. Кругом, как в метро, снуют чужие, озабоченные личными проблемами люди. Встречаются, прощаются, тащат чемоданы и сумки, выпивают, жуют вокзальные чебуреки, курят, целуются. Для всех жизнь продолжается, только для нее стрелки часов замерли и остановились, кажется, навсегда.

А потом – взрыв, водопадное долгожданное счастье. Виталий первым из пассажиров выскочил из дверей вагона. Красивый, молодой, блестящий офицер в форме лейтенанта Военно-морского флота с кортиком на ремне, улыбающийся, самый желанный и лучший на свете. Схватил в охапку и сжал так, что все перестало иметь значение. Заплеванный перрон превратился в лучшее место на земле. Моменты острых приступов счастья сродни огромным потрясениям. Не зря люди иногда плачут в такие минуты. У Алины кружилась голова и подкашивались ноги. Сил после всех приготовлений и переживаний просто не осталось. Виталий не захотел ехать на метро и взял такси. Они сидели на заднем сиденье, обнявшись, и целовались всю дорогу до дома, как сумасшедшие. К черту прическу, какое это имеет значение! Переживала, глупая, из-за сущей ерунды. Это такие мелочи по сравнению с тем, что они рядом и будут теперь вместе всегда.

Все, что произошло потом, было ни на что непохоже. Как только они вошли в квартиру, Алина, немного тушуясь от волнения, предложила Виталию умыться с дороги, но он неожиданно расхохотался, как будто услышал страшную глупость. Алина смутилась, но Виталий не дал ей ни секундочки времени на страдания. Отсмеявшись, он стал вдруг очень серьезным, еще крепче обнял девушку и поцеловал.

Мир, с его сложностями, радостями, заботами, остался там, за дверью. Алина только успела прошептать между поцелуями что-то насчет ужина, но не договорила фразу до конца. Виталий не дал ей сделать этого. Они оба не разговаривали. Слова были лишними в эту волшебную и счастливейшую пору. Они упивались друг другом бесконечно, и Алине иногда казалось, что еще чуть-чуть – и она не выдержит этого невероятного накала и умрет от счастья. От этой мысли не было грустно, наоборот, она казалась вполне естественной. Очнулись и пришли в себя влюбленные около пяти часов утра.

– Страшно есть хочется, – томно потягиваясь, произнес Виталий и чмокнул Алину в щечку почти по-братски. – Я сейчас умру от голода, слышишь, женушка?

Алина подскочила как ужаленная. Какая же она эгоистка и никчемная хозяйка! Она все делает неправильно. Человек с дороги, а она забыла обо всем на свете. Растаяла в нежности, купается в любви, вместо того чтобы позаботиться о любимом, как положено верной и надежной подруге.

– Пять секунд, мой господин, – шутливо-смиренно произнесла Тихомирова, находясь под гипнозом простого и желанного слова «женушка», и метнулась на кухню.

Виталий счастливо, как ей показалось, рассмеялся вслед.

– Вам кофе в постель, господин офицер? – крикнула Алина уже из кухни.

– Нет, дорогая, я сейчас встану, умоюсь и приду, – услышала в ответ.

Руки дрожали, но теперь уже не от волнения перед встречей, а от счастья и усталой неги. Все сбылось лучше, чем в мечтах. Ее опасения и метания были совершенно беспочвенны. Очарование белых ночей не растаяло в Москве. Она действительно встретила свою настоящую любовь. В этом не было ни малейшего сомнения.

Алина думала, что не сможет проглотить ни кусочка. Куда там. Неожиданно разыгрался аппетит такой силы, что Тихомирова удивлялась себе самой. Виталий тоже не отставал, уплетал еду за обе щеки и не забывал нахваливать Алину. Это было очень смешно и в то же время мило до невозможности. Двое полуголых людей, кое-как обернутых простынями, встречают восход солнца за поглощением разносолов. Они были сейчас похожи на древних язычников, утоляющих голод после священного ритуала. И эта картинка не вписывалась в ее прошлую жизнь, зато она показывала, какое ее ждет будущее. Суматошное, без расписания, где главной и определяющей стороной будет любовь, их любовь с Виталием. Потом все остальное. Утолив голод, они рухнули в постель и мгновенно уснули.

Когда Алина открыла глаза, она не сразу поняла, было все на самом деле или счастье только приснилось. Она повернула голову и, обмирая от ужаса, поняла, что Виталия нет рядом. Не зная, что делать, она села. Голова кружилась то ли от усталости, то ли от того, что любимый, не предупредив, исчез. И когда отчаяние готово было вырваться наружу, она услышала в ванной шум льющейся воды и родной голос, который довольно громко напевал веселенький мотивчик. Какая же она глупая! Ну почему нельзя наслаждаться счастьем и не бояться? Почему в голову лезут глупые мысли без всякой на то причины? Совсем девушка распустила свои слабые нервы. Это никуда не годится.

Все выходные влюбленные провели не выходя из квартиры. Виталий наотрез отказался любоваться красотами столицы. Он объяснил любимой, что главную московскую красоту он уже нашел, готов восхищаться и преклоняться только перед Алиной. Какая бы девушка не растаяла от таких слов. И Алина таяла, как парафиновая свеча, внимала, верила безоглядно и наслаждалась счастьем до исступления. Они перепутали день и ночь, им было все равно, какое время суток на дворе. Шторы задернуты. У них было одно счастливое время – время любить. Телефон Алина отключила сразу же после первого звонка, чтобы ничто и никто не мешал им быть вдвоем.

Виталий уснул, а Алина лежала тихо маленькой мышкой и любовалась любимым. Какой же он красивый, нежный и замечательный! Пусть поспит. Она не будет беспокоить его по пустякам. Постепенно в голову стали приходить мысли земные, реальные.

К сожалению, время, как известно, не дремлет. Неотвратимо приближался понедельник. Надо будет выходить на работу, а они еще толком и не поговорили. Виталий называет ее женой, но о женитьбе еще не сказано ни слова. Она еще не знает, куда он получил назначение. Увольняться ей с работы или нет? Когда познакомить Виталия с родителями и объявить им о решении пожениться? Вопросов очень много, а ответов пока нет. Но это все не важно, они успеют наговориться, ведь впереди у них еще половина воскресного дня, ночь и потом очень долгая, счастливая жизнь. Алина глубоко вздохнула и широко улыбнулась. Надо, наконец, найти в себе силы, встать с постели и привести себя в порядок, приготовить легкий завтрак. Хотя… давно пора обедать, а не завтракать. Связаться с внешним миром тоже не помешало бы. Родители наверняка волнуются, что доченька не звонит. Прилетят еще неожиданно с дачи проверить, все ли у любимой девочки в порядке. Нет, такие сюрпризы не нужны никому. Самой хорошо, надо и о других подумать. Домашнева наверняка звонила не один раз. Тоже голову ломает, куда подруга подевалась. Стараясь не потревожить Виталия, Алина тихонечко соскользнула с постели. Пусть, когда он проснется, все будет в полном ажуре. Любому человеку приятны забота и внимание. Алина, стараясь не шуметь, принялась готовить завтрак.

Накрыла на стол, позвонила родителям, поболтала с ними обо всем и ни о чем, испытала некоторое смятение от того, что приходится скрывать от родителей приезд Виталия. Но по телефону всего не расскажешь, а пугать родителей не хочется. Домашнева не отзывалась. Дома нет, сотовый отключен. Наверняка по магазинам шастает.

Значит, все в порядке. Каждый занимается своим любимым делом. Родители на грядках душу отводят, а Татьяна по распродажам мотается по всему городу. Завтра разговоров будет на целый день. Алина улыбнулась и глянула на часы. Почти четыре часа, а Виталий не думает просыпаться. Это полное безобразие. Они не имеют права транжирить драгоценное время. Стараясь не шуметь, Алина заглянула в комнату. Дрыхнет, бессовестно дрыхнет, еще и посапывает смешно. Нет, так дело не пойдет, у него будет возможность отоспаться завтра, когда она уйдет на работу. Что же придумать, чтобы разбудить этого спящего красавца? Алина подошла вплотную к Виталию, наклонилась и нежно его поцеловала. Врут все сказки, она подозревала это с самого раннего детства. Принц не только не открыл глаза, он даже не пошевелился. Алина беспомощно оглянулась по сторонам, соображая, каким образом вывести любимого из спячки, но неожиданно Виталий схватил ее в охапку.

– Нет, нет, нет, – барахтаясь в крепких объятиях, выдохнула она. – Как там у вас в армии называется? Вот, вспомнила. Подъем!

– Какой подъем? Зачем подъем? Я же в отпуске, – притворно возмутился Виталий.

– Самый обыкновенный. Я не хочу, чтобы ты умер от голода.

– Мысль хорошая, – миролюбиво согласился Виталий. – К тому же мы с тобой толком не поговорили и не обсудили наши дальнейшие планы. Все, родная, встаю, через десять минут буду в полном твоем распоряжении.

Алине стало неловко. С какой стати она могла подумать о Виталии нехорошо? Не надо никогда торопиться. Мужчины совершенно другие. Они более обстоятельны и логичны, не спешат с выводами. Надо стараться не идти на поводу у эмоций и больше доверять любимому человеку. А то раскудахталась про себя, а теперь стыдно. Господи, а вдруг он почувствует, догадается, о чем она думала? Алину охватила настоящая паника. Чтобы успокоиться, она еще раз глянула на стол. Все, кажется, неплохо. Надо успокоиться, она совсем разум потеряла. Не такая она грешница, чтобы так мучиться. И потом, Виталий тоже не великий маг и волшебник, мысли читать навряд ли способен, особенно во сне. Что-то она совсем не в своей тарелке. И неудивительно, кстати. Замуж выходят не каждый день, особенно по сумасшедшей любви.

Виталий появился на кухне ровно через десять минут. Мужчина сказал – мужчина сделал. Уверенно, по-хозяйски сел за стол.

– Алина, – очень серьезно произнес он. – Сядь, пожалуйста.

Словно зачарованная, девушка послушно выполнила просьбу. Теперь они сидели напротив друг друга. Что-то произошло, чего не объяснить словами. Алина почувствовала, что сейчас, в эту секунду, вся ее жизнь должна измениться. Она еще не понимала, хорошо это или плохо, но знала, что это неизбежно.

– Алина. – Голос Виталия неожиданно стал хрипловатым. – Я очень тебя люблю, больше жизни. Это звучит, наверное, избито, даже пошло, но я так чувствую. И я сегодня прошу тебя стать моей женой. Но я не вправе тебя обманывать или вводить в заблуждение. Я сейчас буду говорить, а ты должна выслушать меня спокойно и принять решение. Не возражай, милая, пожалуйста, и прошу, не перебивай меня. Ты должна четко и ясно понимать одну простую вещь. Я, к сожалению, не могу тебе гарантировать очень легкую, веселую и богатую жизнь. Я не олигарх. Я всего-навсего лейтенант Военно-морского флота. Я когда-нибудь стану адмиралом, не сомневайся, но это будет совсем не скоро.

– Я согласна, – не удержалась Тихомирова. – Ты говоришь глупости, и я не понимаю зачем.

– Родная, я еще не все сказал. Я получил распределение на край света. Зачислен в распоряжение командующего Северным флотом. А это значит, что служить мне придется в одном из гарнизонов на Севере. Ты сможешь все бросить? Москву, родных, знакомых, работу? Отказаться от цивилизации и похоронить себя заживо за Полярным кругом?

– Смогу, конечно, смогу! – почти выкрикнула Тихомирова.

– Алина, не торопись, ты должна хорошенько подумать. Ты до конца не понимаешь, что такое быть женой военного моряка. Представь себе холод, полярную ночь, небольшой гарнизон, занесенный снегом. Меня не будет дома по нескольку месяцев в году. Бытовые условия ужасающие, до ближайшего населенного пункта несколько сот километров. На весь гарнизон один магазин и один медицинский пункт. Это не так просто и романтично, как тебе кажется. Многие более подготовленные люди и то ломаются в таких условиях. А ты никогда не задумывалась, что можно жить в наше время, отказывая себе в элементарном. Мне не хочется тебя пугать, но и портить тебе жизнь я не желаю, не имею права. Если честно, я не могу принять от тебя такую жертву.

– Ты не хочешь на мне жениться? – робко спросила Тихомирова. Она не могла понять, куда клонит Виталий. Получается, что он сомневается в ней?

– Очень хочу. Это главное желание моей жизни. Но я очень хорошо понимаю, что не имею права портить тебе судьбу, будущее, карьеру. Здесь у тебя есть все – дом, близкие, работа, развлечения, комфорт. А там не будет ничего. Понимаешь? Ни-че-го, к чему ты привыкла с рождения, что ты любишь и без чего тебе будет трудно, а порой невыносимо. Пройдет немного времени, чувства остынут, и ты меня возненавидишь за то, что я испортил тебе жизнь. Вот что пугает меня сильнее всего. Мне страшно разменять наши чувства и все, что сейчас происходит между нами, на скандалы на общей кухне офицерской общаги.

– Ты с ума сошел.

– Нет, Алиночка, я, наоборот, рассуждаю очень здраво. И самое главное, я не хочу тебя обманывать с первого дня. Я выбрал свой путь, но я мужчина, мне проще, я готов к трудностям, они меня не пугают. Но я с ума сойду и не прощу себе никогда, если ты будешь несчастна из-за меня.

Виталий говорит очень серьезно, но разве он может знать, что Алина приготовилась ко всему, как только впервые увидела его. Еще тогда, в Санкт-Петербурге, ей привиделась картина ее будущей жизни. Это было как видение, как вспышка. Она не может объяснить, почему это произошло, раньше с ней такого не случалось. Но она готова ко всему, и никакие трудности ее не пугают. Ради такой любви можно выдержать неудобства, тем более что это не навсегда. Когда-нибудь его служба, к которой она его сейчас невольно ревнует, закончится. А она потерпит, она это сможет. Неужели она выглядит маменькиной дочкой, не способной на малюсенькую жертву?

– Ты все сказал?

– Да, родная. Можешь не торопиться с ответом. У тебя есть время подумать.

– Я уже все решила. Я принимаю твое предложение. И меня совершенно не пугает та картина, которую ты нарисовал. Можно подумать, что мы будем жить вдвоем на льдине среди белых медведей и моржей. Люди живут везде, не только в столице. И я не гарантирую, что в Москве больше по-настоящему счастливых людей, чем за Полярным кругом. Я хочу быть твоей женой.

– Дай мне, пожалуйста, твою правую руку.

Алина протянула обе руки вперед. Еще чуть-чуть – и она не выдержит, нервы на пределе. Зачем он говорит ей эти жестокие слова? Неужели он не понял, как она любит и что для нее отказ от столичной жизни вовсе не подвиг, а нормальный, вполне логичный шаг? Это же совершенно оправданно и нормально – поступиться некоторыми мелочами ради главного в жизни. Она волнуется страшно. Ей известно точно одно: она любит Виталия больше жизни, понимает, что он тоже к ней неравнодушен. Равнодушный человек не мог подарить женщине такую любовь. Но он очень сдержан в словах. А так хочется услышать заветные, милые и нежные слова.

Глаза она закрыла, хоть об этом Виталий ее не просил, не хватило храбрости, если честно. По сути, она ждала, что получит предложение вместе с кольцом, но Виталий человек неординарный. Трудно предсказать следующий его шаг. Она никак не может разобраться с его характером и поступками, мешает очень сильное чувство, которое исключает анализ и прогноз на ближайшее будущее. Да! Она оказалась права! Все ее заветные мечты сбываются наяву. Какое счастье! Она не видит, но ощущает, что на палец ей надевает кольцо самый любимый и самый лучший человек на свете. Только бы не потерять сознание, чтобы не пропустить лучшее событие своей жизни. И еще очень хочется удержаться и не пустить слезу, которая уже совсем близко. Плаксивость становится обычным делом. Раньше она не замечала за собой такой слабости.

Легкий поцелуй в щеку и рука в руке! Что может быть лучше на этом суетливом, несправедливом, меркантильном свете? Не хочется открывать глаза и возвращаться из счастья в обыденную жизнь.

– Проснись, принцесса. Не оставляй меня, я без тебя не смогу жить, – прошептал, наклонившись почти вплотную к ее лицу, Виталий.

Алина распахнула глаза, как по команде. Смерть любимого не входила в ее планы на многие годы вперед. Вот оно, свершилось, ей делает предложение любимый человек. Взгляд завороженно остановился на безымянном пальце. Разочарования не было, если только небольшое смятение на секунду овладело душой. Она немного по-другому представляла себе обручальное кольцо. Ободок выглядит странно, почти неприлично. Колечко представляет собой тоненькую металлическую полоску неизвестного происхождения. Может быть, на пальчике девочки подросткового возраста оно бы смотрелось уместно, но для значимого события явно не подходит.

– Нравится? – Виталий счастливо улыбнулся.

Алина кивнула, стараясь не обидеть любимого своим недоумением.

– Я старался. Ты меня прости, дорогая, что все так скромно. Но ведь главное не в этом?

Алине ничего не оставалось делать, как кивнуть согласно второй раз.

– Я сумею заработать тебе на бриллианты, обещаю, а пока не обессудь.

– Ты сумасшедший. Какое значение имеют символы, придуманные людьми, если все у нас по-настоящему? Я ведь тебя люблю не за бриллианты.

– Может быть, я и сумасшедший. Зато ты у меня прелесть и настоящее сокровище.

– Хвалите меня, хвалите. Так и будем друг друга уговаривать всю жизнь?

– Не вижу в этом ничего плохого. Да, Алиночка, мне нужно тебе сказать кое-что. Только дай мне слово, что выслушаешь меня и не станешь обижаться. Понимаешь, я хочу снять номер в гостинице.

– Зачем?

– Понимаешь, я взрослый мужик, мне неловко, что я живу у любимой девушки в качестве нахлебника. Деньги за постой предлагать неприлично, а просто так я не могу. Поэтому самым лучшим вариантом будет, если я поживу до свадьбы в гостинице.

– Ты ненормальный?

– Нет, я не ханжа и вполне дееспособен. Именно поэтому я решил поступить как мужчина, а не как альфонс.

– Что ты говоришь? Сейчас ты договоришься до того, что мы с тобой до свадьбы больше ни-ни? Глупость какая-то несусветная. Воробьев, тебе сколько лет? Такое ощущение, что или очень мало годочков, или слишком много. Совсем обалдел?

– Алина, можешь воспринимать мое решение как каприз, если тебе от этого будет легче. Но ты должна знать: я своих решений не меняю.

Ехали-ехали и приехали. Уже и до ссоры недалеко.

– И где находится твоя гостиница, или это великая военная тайна?

– Никакая не тайна. А гостиница находится совсем недалеко от твоего дома. И ты знаешь, номер обойдется совсем недорого, я узнавал перед приездом. Все очень славно получается. Встречаться нам ничто не помешает. Я от тебя теперь ни на шаг.

– Угу.

– Да не злись ты на меня. Хотя надо признаться, что, когда ты злишься, становишься необыкновенной красавицей.

Ну что делать с этим великим стратегом, который наделен необыкновенным благородством, напичкан странными понятиями о чести? Она так сильно его любит, что придется мириться с его закидонами. Да-а-а, романтика высшей пробы, похоже, будет сопровождать ее пожизненно. Но ничего, у каждого есть свои недостатки. И порядочность, как и романтические наклонности, не самое плохое качество для мужчины.