Глава 11

Когда на следующее утро, придя на работу, Алина увидела на Татьянином пальце кольцо, которое как две капли воды было похоже на то, которое подарил ей любимый, она испытала крайне неприятное чувство. Чувство было острым, жгучим, захлестывающим. Дикая мешанина, сотканная из подозрений, недоверия, раздражения и чувства беды, которая уже ворвалась в ее жизнь. Ничего подобного с ней раньше не случалось. Тихомирова не могла объяснить себе спокойно и внятно, что происходит. Не могла она взять себя в руки и успокоиться. Это было сильнее разумных доводов – дикая, необузданная ревность. Взрыв ненависти и подозрения скребанул по душе с немыслимой силой. После того как она наконец обрела способность соображать, Алина попыталась проанализировать происшедшее и объяснить в первую очередь себе самой, что это было. Пыталась успокоиться, находила разумные доводы и аргументы в надежде, что справится со своими разбушевавшимися чувствами.

Ну и что, что на Татьянином безымянном пальце появилось новое украшение? Это еще ни о чем не говорит, и, скорее всего, эта металлическая полоска – обычное совпадение. Таких дешевых поделок нынче пруд пруди, ими современные коробейники торгуют на каждом углу. Для нее лично простенькое колечко, на которое она не может надышаться, – самый дорогой на свете подарок. Но по сути, если разобраться, цена ему несколько рубликов в базарный день. Вполне вероятно, что Татьяна купила такое же в переходе метро или где-нибудь еще. Теоретически допустимо, что Домашневой понравилась новая цацка, вот и весь секрет.

А сердце стонало, ныло и томилось, как после тяжелой болезни, в предчувствии беды. Но самым противным было неизвестно откуда появившееся подозрение и недоверие к самой близкой подруге. От этого было больнее в тысячу раз. А стыдно-то как. Все это напоминало тяжелую болезнь, от которой она пока не находила средства. Они дружат с Татьяной столько лет, они ближе по духу, чем некоторые родные сестры. А теперь это проклятое подозрение все время шипит и подначивает, заставляет смотреть на многие вещи другими глазами, ежеминутно сомневаться, страдать и обвинять Татьяну во всех смертных грехах без всяких на то причин. Алина не знала, кого больше ненавидит – себя или подругу. Похоже, она тронулась умом и ей пора обратиться к психиатру. Конечно, что-то с ней не так. Нормальный человек не будет холить и лелеять в душе клубок змей. Но как Алина ни пыталась бороться с собой, ей не удавалось справиться с ситуацией.

Внешне это было почти незаметно, но Тихомирову сжигало изнутри, изматывало, мотало и бесило в Татьяне все: смех, слишком радостный и беззаботный, шутки, которые раньше казались вполне уместными, а сегодня выглядели глупыми и навязчивыми, радостные, блестящие огоньки в глазах. Алина страдала от подозрения и ревности не только морально, но физически. Она потеряла покой и впервые в жизни стала подозрительной и недоверчивой. Ей было неимоверно стыдно перед подругой за свои тайные, нечистые мысли. Она давала себе самое честное слово выбросить глупости из головы, но, стоило ей встретить Домашневу, ее опять начинали терзать подозрения.

Существовал самый простой и верный способ избавиться от терзающей и мучающей боли – поговорить откровенно по душам с Татьяной напрямую, как раньше. Тихомирова не могла этого сделать, она боялась. Между ними неожиданно выросла преграда невидимая, но непреодолимая. Для Алины было подозрительно все. Татьяна вчера отпросилась с работы на целый день под благовидными предлогом, и это заставляло мучиться невероятно. Понятно, зубная боль, каждого неприятность может настигнуть в самый неподходящий момент. Но почему девочка берет отгул именно в тот момент, когда в городе появился Воробьев? Глупая ситуация, ненормальная и абсурдная, Виталий любит только ее, они скоро поженятся. Что заставляет ее беситься и сходить с ума? Она уже начинает ревновать к каждому фонарному столбу. Неужели Алина настолько ревнива, что ей предстоит мучиться всю жизнь? А с другой стороны, откуда на руке Татьяны кольцо-клон?

Впервые Алина стала смотреть на Домашневу не как на подругу, а как на соперницу. Надо отдать должное, конкурентка из нее получилась бы вполне достойная. Выглядит Татьяна классно, у нее легкий, общительный характер, необидчива, язык подвешен будь здоров, прекрасно одевается. Она привыкла воспринимать Домашневу как подругу, но это – ее личные проблемы. Татьяна по всем статьям годится на роль соперницы. А почему бы нет?

Ведь если нужно, она умеет держать язык за зубами. Посмотрите на себя, госпожа Тихомирова. Ведь вы не только подруге не открылись, вы даже от родителей скрыли очень много важных событий в своей жизни. Закрутила роман, а подруге ни слова, ни намека, ничего. Готова завтра под венец идти, купается в счастливой любви, а самые близкие люди не в курсе событий. Есть в этом что-то неправильное, неестественное, где-то таится подвох, она это понимает. Может быть, оттого, что сама ведет себя не очень красиво, начинает всех вокруг подозревать во всех смертных грехах. Что-то запуталась девушка, совсем потерялась. К кому ты ревнуешь своего мужчину? Ага, дожила, к лучшей подруге. Говорят, что иногда любовь сводит с ума. Как раз такой случай.

Господи, сегодня Виталий уезжает, у них даже не будет времени проститься по-человечески. Все через пень-колоду. Телефон звонит, это любимый. Просит, чтобы она отпросилась и ушла с работы пораньше. Какое может быть пораньше, когда ни с того ни с сего пожаловала аудиторская проверка. Ей лично бояться нечего, она не занимается темными делишками, руководство тоже аферы не проворачивает и откаты не берет, потому как все это – себе дороже. Банк на рынке много лет и дорожит своей репутацией.

Обидно до слез, и никакой альтернативы нет. Договорились встретиться с Виталием на вокзале. Прощание получилось каким-то натянутым, скомканным. Виталий заметно нервничал, Алине было грустно и очень тревожно. Еще немного – и наступит первое расставание, недолгое, всего на несколько дней, но как же тяжело. Не хочется быть слабой, но не получается. Скоротечный отъезд Виталия и нарушение планов выбивали почву из-под ног. Наступила конкретная черная полоса. Многовато отрицательных ощущений за столь короткое время. Тут уж не до радужных мечтаний, встряска за встряской. Хочется, чтобы колесо плохих событий тормознуло и повернуло в другую сторону. Поезд не опоздал. Пришел точно по расписанию и повез ее любимого в Санкт-Петербург, оставив в полном отчаянии одинокую девушку на опустевшем перроне.

Откуда Тихомировой было знать, что она попала в искусно расставленные сети негодяя и проходимца, у которого нет чести, жалости, совести. Она, конечно, девочка взрослая, но представить, что судьба проделает с ней такую злую шутку, не могла и в самых смелых фантазиях.

Виталий Андреевич Воробьев был человеком крайне неординарным, со своими взглядами на жизнь, которым люди обычные и порядочные давно дали очень четкое определение. Вся его нехитрая жизненная философия сводилась к простому закону, который он для себя определил очень давно, – получать от жизни как можно больше материальных благ и ничего никогда никому не отдавать взамен.

Родился он четверть века назад в далеком провинциальном поселке городского типа в Архангельской области, в семье местных интеллигентов. Мама всю жизнь отдала школе, в которой проработала много лет учительницей начальных классов. Папа возглавлял местную заготконтору, работал много, трудно и честно. Работы хватало всегда. Летом расторопные сельчане из окрестных сел и деревень сдавали дары природы, зимой – звериные шкурки, рыбу.

Виталий был поздним, очень желанным ребенком, третьим в дружной и крепкой семье. Когда он появился на свет, его сестры уже вовсю строили глазки мальчикам и бегали в клуб на дискотеки. Родители души не чаяли в мальчике. Малыш с рождения купался во всеобщей любви и был окружен трепетными заботой и вниманием. Результат получился катастрофическим. Многие считают, что детей надо баловать, другие говорят, что их нужно воспитывать в строгости. Самые мудрые понимают: воспитание только шлифует некоторые стороны характера, но никогда не является определяющим фактором натуры, данной человеку при рождении или, может быть, при зачатии. Эту нехитрую теорию с блеском подтвердил Виталий Андреевич. Грешно говорить гадости про невинных младенцев, но этот ребенок, как только подрос, начал третировать окружающих с недетской изобретательностью. Мальчик рос неуправляемым, капризным и эгоистичным до последней степени. Он удивительным образом сочетал в себе ангельскую внешность и сущность негодяя. Виталик, кажется, раньше научился врать, чем говорить. Удивительный, непостижимый феномен. От маленького изверга плакал весь детский сад во главе с воспитателями. Все дети шалили, этот же не столько шалил, сколько пакостил.

Школа не исправила его уникальную сущность, наоборот, он многое понял и довольно быстро постиг, как можно развлекаться от души и при этом избегать наказания, использовать доверчивость и наивность ровесников. Обмануть, украсть, нашкодить, а потом тихонько затаиться, подставив бесхитростных вислоухих одноклассников под удар, – для него это стало лучшим развлечением. Наукой, как заставить ответить за свои проказы другого, он овладел в совершенстве годам к десяти. Его зловредным выдумкам и бесконечным гадостям не было конца. Но при подленькой сущности он умудрялся оставаться всеобщим любимчиком. Огромные невинные глаза цвета синего неба, открытая улыбка, светлые кудри непостижимым образом притягивали к нему людей. Невозможно было поверить, что этот чудесный мальчик способен на подлые поступки.

Когда в доме первый раз пропала довольно крупная сумма, родители отказались верить, что это сделал их сыночек. Происшествие было настолько из ряда вон выходящим для семьи, жившей дружно и честно, что отец с матерью некоторое время находилась в шоке, потом попытались придумать десятки версий, которые исключили бы участие всеобщего любимца и баловня в краже. В доме никогда не было запирающихся тумбочек и шкафов. Отношения строились на доверии, любви и взаимоуважении. С одной стороны, деньги пропали, и это факт. С другой – страшно было поверить в вину сына, обвинить ребенка в краже и нанести ему психологическую травму. Но и оставлять случившееся без внимания было невозможно. Белокурый Виталик не сдавался и не признавался в содеянном даже под натиском неопровержимых доказательств. Глядя в чистые, искренние глаза ребенка, невозможно было смириться с мыслью, что сын растет не только вором, но и бессовестным лгуном. За дело взялся отец, провел расследование по всем правилам. Довольно скоро выяснилось, что их милый последыш намедни скупал сладости в окрестных магазинчиках и сорил деньгами не хуже прожженного мота с большим стажем. Продавщицы его хорошо запомнили. Шила в мешке не утаишь, тем более в небольшом населенном пункте, где все друг друга знают с рождения.

Папа, возмущенный до глубины души поступком сына, был готов схватиться за ремень и вправить мозги наследнику испытанным, многовековым способом. Отбили, не дали, а зря. Мама пыталась достучаться до ребеночка более гуманными методами. Бедные родители, как же они глубоко заблуждались! Сами исключительно порядочные и честные люди, они не могли понять, что ребеночек получился как раз из категории «в семье не без урода».

Острый и смышленый ум Виталика был направлен на одно – провернуть аферу, не важно, какого масштаба, обмануть, выкрутиться и остаться безнаказанным. Остальное ему было по жизни в принципе неинтересно. Он даже в раннем детстве не играл в игрушки, больше занимался обменом. Жизненная преснятина его утомляла с детства, ему становилось скучно и неинтересно жить. Он, как истинный спортсмен, все время совершенствовался в достижениях. Выдумкам не было конца. Например, он мог зайти к соседке и попросить для занятий четырехтомник Есенина. Добрая тетя, растрогавшись, не находила в себе сил отказать хорошему мальчику в его просьбе. Ясный взор, прекрасная улыбка, стремление ребенка не торчать в подворотне, а получить знания срабатывали безотказно. Не успевала умиленная соседка закрыть дверь за отроком, Виталик несся прямиком в букинистический магазин. Времена были такие, за четыре книжки можно было получить вполне приличные деньги.

Годам к пятнадцати Виталик успел многое. В их поселке, кажется, не осталось ни одного человека, у которого бы он не занял денег. Соседи легко давали мальчику из хорошей семьи в долг. Суммы варьировались в зависимости от ситуации, которую мальчик просчитывал гениально. А уж какие истории он придумывал, чтобы разжалобить и уговорить потенциальную жертву, не сомневаясь, протянуть руку к собственному кошельку, – можно было только в удивлении разводить руками. Артист при этом умудрялся не повторяться. Тем более что семью знали многие, а обаяние ребенка не поддавалось описанию. Потом соседи, уставшие ждать возвращения денег, случайно встречали маму на улице и возмущались. Мама безропотно отдавала долги и ничего не говорила отцу. То ли сына спасала, то ли мужа жалела.

Учился Виталий из рук вон плохо. Ему это было неинтересно. К тому же мама работала в школе, и плохая успеваемость, как и бесконечные, далеко не невинные проказы, довольно легко сходили с рук. Несмотря на это обстоятельство, Виталий занимал особенное место среди ровесников. Лидер по характеру, он притягивал к себе одноклассников. Все девчонки были кто тайно, кто явно влюблены в него. Да что там девчонки! Мальчишки давно и безоговорочно считали его особенной личностью, на их взгляд независимой и бесстрашной. Даже умудренные опытом учителя не избежали общей участи и стали жертвами его обаяния. Странным было то, что взрослые оправдывали любые выкрутасы неуправляемого мальчика. Но самое поразительное, что ровесники забывали и прощали Виталику подленькие поступки и бесконечное предательство.

К шестнадцати годам Виталий Воробьев превратился в настоящего красавца. Выглядел он вполне сформировавшимся и гораздо старше своих лет. У криминалистов есть термин «воровка на доверии». Воробьев вырос на людской любви и доверии окружающих законченным прохиндеем без стыда, чести, жалости и совести. Он четко уяснил для себя, что люди в большинстве своем доверчивы, легковерны и не слишком умны. Одним словом, в отличие от него, основная масса – сплошной примитив. Он мог побиться об заклад, что каждого, если чуток постараться, можно обвести вокруг пальца, обмануть в два счета без особого труда и использовать. Стоит только немного поторговать лицом, выяснить слабые стороны собеседника – и он у тебя в кармане.

Воробьеву очень мешала развернуться по-настоящему тотальная родительская опека. Он не мог дождаться, когда, наконец, получит свой троечный аттестат и свалит из этого тухлого поселка городского типа. То, что он уедет отсюда, не подвергалось сомнению. Это место не для него. Его ждут большие города и яркая, неординарная жизнь. Он страстно мечтал о том миге, когда сядет в поезд и забудет место, где ему суждено было появиться на свет. Родители его не понимают, только мешают раскрыться талантам. Они сами виноваты, что проживают тусклую жизнь от зарплаты до зарплаты. Пусть продолжают доживать свой век честно и бедно. Это их выбор. Если до них никак не дойдет, что он талантлив, как никто, это их проблемы. Они все время пытаются подогнать его под общую планку, загнать в рамки глупых условностей, которые придумали люди вместо того, чтобы помочь по-настоящему. Почему, с какой стати он должен подчинятся глупым законам? Потому что давно решено, что хорошо, а что плохо? Кем решено? Судьи-то кто?

А он, Виталий Воробьев, не желает подчиняться стадным правилам, потому что он не такой, как все. Он особенный. Почему, когда кто-то музицирует, решает никому не понятные и совершенно ненужные теоремы, поет или лицедействует, окружающие аплодируют и захлебываются в сопливом восторге. Ах, талант! Да бросьте, разве это талантливые люди? Кривляться может каждый, было бы желание, при определенной сноровке можно и косолапого медведя научить кататься на велосипеде или коньках, можно научить петь безголосого, танцевать хромого. А вот талант обаяния, данный ему вовсе не за просто так от рождения, не сможет в себе запрограммировать и воспитать даже самый умный или хитрый человек. С этим надо родиться. Не каждому выпадает такое счастье, ему повезло. Ему нет надобности, как остальным, учиться скучному, нудному ремеслу или грызть гранит науки.

За него все решила сила куда более величественная, чем неуклюжие, надуманные параграфы человеческих несовершенных законов и скучных правил. Вот радость-то запредельная – быть как все. Закончил институт, получил специальность – и давай вкалывай всю жизнь за копейки, плоди детей, старей потихоньку. Предел мечтаний. Для таких перспектив и рождаться не имеет смысла.

После окончания школы под предлогом продолжения образования Виталий, как и планировал, сел в поезд и на денежки легковерных и наивных родаков, сошедших с ума от счастья, что сын повзрослел и образумился, отправился в Санкт-Петербург. В институт он поступать и не собирался, это не входило в его планы. Великое счастье – париться пять лет с учебой и прозябать в общежитии! Этим пусть занимаются те, кто больше ни на что не способен. Воробьев не сомневался ни на секунду: всего, чего его душенька желает, он добьется и так, без всякого высшего образования. Родственников в Питере не было. Жила там какая-то тетка из их поселка, которой удалось в свое время удачно выйти замуж за командированного. Тетка земляков не забывала и охотно привечала, потому как вдовствовала не первый год, своих детей не имела и на старости лет очень скучала по малой родине. Этим и не преминул воспользоваться предприимчивый и не по годам шустрый юноша.

Приехав в Питер, он заявился к простодушной гостеприимной женщине, осыпал ее подарками и комплиментами, наврал семь бочек арестантов, потом чуток надавил на жалость и достиг желаемого результата гораздо быстрее, чем ожидал. Виталий испытал даже некоторое разочарование оттого, что первая победа оказалась такой легкой. Теперь у него была крыша над головой. За довольно короткое время одинокая пенсионерка настолько привязалась к нему, что, кажется, действительно поверила в мифическое отдаленное родство. Воробьева это устраивало. Жилье в Питере дорого, на вокзале он жить изначально не собирался, все получилось как нельзя лучше. Тем более что тетка оказалась полной дурой и обладала спокойным, не скандальным характером.

Не откладывая в долгий ящик, он вышел на охоту. Конечно же основную ставку сделал на легковерных и вечно ищущих любви женщин. Зачем заниматься аферами, которые могут довести до тюремных нар? Он же не сумасшедший. Есть пути более приятные и не очень тернистые. Началась жизнь настоящая, праздничная и радостная, причем за чужой счет. Долгосрочных и сногсшибательных прогнозов Воробьев не строил, наслаждался сиюминутными прелестями бытия. Импровизировал, конечно, не без этого. Иначе жить неинтересно. Сегодня он представлялся очередной жертве юристом, завтра бизнесменом или банкиром, кому-то – летчиком, кому-то – моряком. Большой город – это вам не маленькая деревня. Здесь практически исключена встреча соблазненных и покинутых. Это вам не поселок, где не успеешь пукнуть, а уже все знают, что ты ел на обед. Территория и количество народа позволяют развлекаться на полную катушку. Папаша очередной соблазненной и покинутой пассии с колом за тобой через весь поселок уж точно не побежит. Довольно неплохо изучив женскую психологию, Виталий был уверен, что ни одна из его жертв в милицию с заявлением не отправится ни при каких обстоятельствах. Во-первых, стыдно будет признаться в собственной наивности и глупости, во-вторых, предъявлять-то нечего. Состава преступления нет. Он не вор и не разбойник. Все, что он имеет, ему подарено добровольно. Он не может нести ответственность за благодарные дамские порывы. И не важно, каковы размеры этой благодарности. Никто же не заставлял эту престарелую дуру-бизнесменшу дарить ему квартиру. Кстати, квартиру он немедленно продал за неплохие деньги. Он и у Людмилы Викторовны прекрасно себя чувствует, у него отдельная уютная комната. Непритязательная, конечно, но его пока все устраивает. Старые пароли и проваленные явки ему на фиг не нужны. Будет таскаться старая идиотка, любви просить, отношения выяснять. Зачем ему такая пошлятина? А то, что мужчина жениться передумал или пропал неожиданно и прервал амурные отношения с дамой сердца, – это не преступление. Значит, на это у него есть веские причины. А подарочки – они, как известно из детской считалки, не отдарочки.

Жизнь была прекрасна, молодая кровь бушевала и пела. Валютный счет в банке пополнялся, до старости было еще далеко, красота! Правда, иногда становилось скучновато. Ну до чего все бабы устроены на один лад! Никакой фантазии, честное слово. Тогда он брал небольшой тайм-аут и отдыхал. А что? Имеет полное право. Отлично поработал – замечательно отдохнул. Обычно он ехал на пару дней в Финляндию, оттуда на пароме – в Швецию. Благополучная и размеренная сытая жизнь в этих полусонных странах очень стимулировала дальнейшие действия, помогала генерировать новые, еще более дерзкие проекты. Виталий словно заряжался энергией и новыми идеями, думать никто не мешал, а от вида людей, которым не нужно беспокоиться о завтрашнем дне, Воробьев получал настоящее наслаждение. Он давным-давно мог уехать из родной страны, но за кордоном ему через трое суток становилось скучно до тошноты. Спать с открытыми глазами вместо того, чтобы жить, постоянно фонтанируя и изобретая, – такая смертельная скука не для него.

У Воробьева как раз организовалась небольшая пауза от трудов праведных, как вдруг на пороге тетушкиной квартиры нарисовались две наивные маменькины дочки из Москвы. Это был очень интересный вариант, как подарок ко дню рождения. Две подруги, с которыми можно было замутить воду одновременно, да так, чтобы ни одна из них ни о чем не заподозрила. Заморочить легкомысленную женскую головку в порядке очередности совсем несложно. Этим искусством он овладел в совершенстве. А вот закрутить два романа одновременно, да еще с подругами, которые очень близки, да к тому же сохранить тайну и не нарушить интригу – это уже высший пилотаж. Тут нужна звериная осторожность и абсолютная власть над обеими девушками. Приятным обстоятельством было то, что обе молодые и прехорошенькие. И обе, как по заказу, работают в банке. Открывается прекрасная возможность получить отличное материальное вознаграждение за труды неправедные, причем в двойном размере. Блестящая комбинация. Да и девочек правде жизни давно пора научить. А то наивные и лучезарные глаза немного раздражают. Кстати, он к тому моменту уже всерьез подумывал свалить из Питера на некоторое время. Особых причин для этого не было, но он же не круглый идиот и прекрасно понимает, что не надо дразнить гусей. Дамы иногда бывают очень мстительными, удивительно злопамятными и, что самое неприятное, крайне изобретательными в своем стремлении отомстить обидчику. А обиженных и брошенных дамочек в коллекции собралось уже довольно много. Передышка была нужна. Нельзя бесконечно эксплуатировать одну и ту же ниву. Пусть отдохнет под парами, поуспокоится малость. Иногда очень полезно проявить терпение и выдержку, зато следующий урожай будет отличным.

Как по заказу, одна подружка, попав в передрягу, охромела. Воробьев четко распланировал свое время. Первую половину дня он посвящал одной дурочке, вторую – другой. Обе попались на крючок мгновенно и стали послушными паиньками. Вот вам и старая, как мир, песня про вечную женскую дружбу. Ни одна из них не посмела ослушаться его. Каждая думала, что она единственная и неповторимая. Какое же он получал удовольствие, пожалуй, процесс околпачивания маминых дочек был самым лучшим в его биографии и самым изощренным в списке его побед на сегодняшний день. Ему даже не приходилось мучительно выдумывать нежные слова посланий в двойном экземпляре. Он составлял одно и отсылал сразу двум абонентам.

Первая часть плана удалась на славу. Все получилось по-домашнему, простенько, с наивной слезой, без особых изысков. Пока чувства не остыли, надо было действовать решительно, быстро и точно. И Воробьев, недолго думая, отправился в столицу, чтобы довести очередную аферу до конца. Ничто так не трогает дамские сердца, как предложение руки и сердца. Эти дурехи просто помешаны на замужестве. Что ж, ради денег можно и жениться, не вопрос, особенно в наше время. Подумаешь, проблема. Сходил в ЗАГС, осчастливил женщину хотя бы на недельку – это же замечательно. Скорее всего, в ее бытии ни до, ни после не будет такого праздника жизни. А за удовольствие надо платить. Истина хоть стара как мир, но вполне справедлива и актуальна. А паспорт потом можно потерять, через три недели получить новехонький, без лиловых штампов. И можно вести очередную дуреху в государственное учреждение. Очень простая схема, без особых изысков, но действует безотказно. Эта история для него стала отдыхом. Такое маленькое, незначительное приключение со столичными изысками. Развести подружек и заодно получить удовольствие от процесса – это высший пилотаж.

От них, этих экзальтированных и самоуверенных девиц, конечно, особых доходов вряд ли дождешься, но удовольствие – вещь тонкая и особенная, иногда оно стоит дороже денег. В жизни каждого человека есть нюансы и маленькие слабости. Воробьев создал план мести столичным девицам непонятно за что, может быть, за то, что у него самого в этой жизни не сбылось. Да, он ощущал себя вершителем судеб, смеялся над обстоятельствами. Он купался в этих ощущениях, и даже не деньги были определяющей основой его удовольствий. Он был лишен одной простой малости – быть изначально порядочным человеком. Ему было не дано понять от рождения одну простую истину: быть порядочным человеком – не самый плохой вариант. Он ощущал себя королем жизненной игры, подспудно, не отдавая себе отчета, завидовал людям, которые умудрились, несмотря на обстоятельства, не продать себя, собственные убеждения, талант, свою ничем не примечательную, очень простую жизнь, не разменять ее на доллары и рубли.

У всех есть свои слабости, это вполне естественно. И брачный аферист, как любой человек, не оказался исключением. Две подружки, у которых на лбу было написано, что они замечательные девочки, возбудили его фантазию. Не потому, что ему недодали ласки и любви в розовом детстве. С любовью как раз все было хорошо. А просто потому, что он другой. Для него обыкновенные человеческие понятия, такие как дружба, любовь, совесть, всегда были смехотворны, нелепы и не имели ровно никакого значения.

Встретив двух московских подружек, он разозлился неимоверно, словно именно они были виноваты в том, что он не такой, как все. Да, действительно, не такой. Для него не существует условностей, он свободен от родственных связей, он никого не любит, ни к кому не привязан, он волк-одиночка. Это козырь в его жизни, который помогает осуществлять самые удивительные аферы. Но никто не подозревает, что у великого циника и афериста душа тоже имеется. А душа, как водится, имеет свойство страдать, завидовать или взлетать к облакам от счастья. Эти две московские Маруси, не прилагая особых усилий, умудрились лишить его покоя и вывести из равновесия. Приехали – такие хорошенькие, чистенькие, славненькие, благополучные – полюбоваться белыми ночами. Он с первого момента готов был растерзать каждую из них. За то, что они другие. Он их просчитал мгновенно. Примитивные, благополучные и самодостаточные, ничего не понимающие в этой жизни, открытые и жаждущие любви. Очень смешные, понятные, как дважды два, изображают из себя независимость, а сами дуры дурами.

Неизвестно отчего в душе изощренного циника взыграло нешуточное ретивое, от зависти, что ли. Воробьев до встречи с двумя наивными подружками не испытывал ничего подобного. Скорее всего, от зависти к незамутненным и полноценным натурам что-то стронулось в циничной душе. Но Воробьев не стал анализировать ситуацию. Он впервые в жизни ощутил чувство настоящей зависти. Это было сильнее многих составляющих. Обычно завидовали ему, он привык быть хозяином положения. Быть лидером и руководить хором серой массы было смыслом его жизни, он упивался обожанием окружающих, но в то же время презирал этих уродов. Ему казалось, что так будет всегда.

Появление двух подружек, которые сразу были очарованы его внешностью, внесло некоторые коррективы в его планы. Он же не дурак, как человек искушенный, он сразу понял, что девки сражены наповал и покорены мгновенно, но! Как они держались, как вели себя, это дорогого стоит. Давненько он не встречал не испорченных современной действительностью девочек. Он даже на какой-то момент зауважал этих гимназисток в белых фартучках. Они не рвутся на подиум, работают, пытаются построить собственную судьбу, даже историческими ценностями интересуются. Он давненько таких прямодушных дурочек не встречал. Странно, что в стране сохранились подобные доисторические мамонтихи. Для него не существует тайн, особенно среди дамских вариантов. Рассуждения о сложности многогранной женской натуры и тонкой душевной организации – абсолютные враки для легковерных дураков. Женщины гораздо проще, чем принято об этом думать. Обе подружки влюбились в него с первого взгляда – это было очевидно. Но самое смешное, что обе пытались изо всех сил не поддаваться чувствам и сохранять хорошую мину при плохой игре. Нет ничего странного, что он решился на двойную игру. Это было занимательно, а кое для кого очень даже поучительно. Он решил продолжить это представление, почему бы нет? Любой опыт в жизни имеет исключительно позитивное значение. Он не жалел обоих и не любил, – ах, оставьте. Он их обучал правде жизни. Благодарности он не ждал, понимая, что у него с мамиными дочками слишком разные взгляды на жизнь. Но история выбивалась из общего плана, и это заводило не на шутку. Все удалось, впрочем, как всегда. Поездка в Москву доставила огромное удовольствие.

До свидания, нет, пожалуй, прощай, славная девушка Алина, прощай, не менее замечательная девушка Татьяна! Вам, доверчивым и наивным, не понять Виталия Воробьева. Вы все время ждете счастья, любви и вселенской справедливости. Никто вам не объяснил, а сами вы до сих пор не поняли, что жизнью двигают совершенно другие рычаги. Расплата за глупость и неистребимую веру в чудеса – закономерная и вполне справедливая штука. Если до сих пор у вас мозги напичканы интеллигентской чепухой, которая мешает им встать на место, то это ваши личные проблемы. Продолжайте жить в ожидании чуда и молитесь своим идолам. Как знать, а вдруг ситуация изменится? Пока, девочки, ау! Спасибо за все…