Книга: Новая жизнь Милы
Назад: Глава 17
Дальше: Примечания

Глава 18

Просмотрев очередные сметы и счета, Людмила с Игорем решили, что пора подключать к делу Ивана Антоновича и его, вернее банковские, капиталы. Первая странность случилась во время телефонного разговора. Банкир сказал, что хотел бы встретиться с Людой тет-а-тет, без присутствия третьих лиц. Женщина удивилась, но ответила согласием. Во время приватного разговора Иван Антонович недвусмысленно дал понять, что его интересуют дела в Севиной компании и подробности определенных сделок. Людмила была поражена, но сумела справиться с собой – бизнес есть бизнес, и он не всегда ведется честно. Поэтому она буднично сказала, что при всем желании помочь не может. Последние годы она вела жизнь домохозяйки и в делах никакого участия не принимала. Что касается других способов узнать «подробности», то и они не представляются возможными – Сева съехал неизвестно куда вместе со своими бумагами, а в его кабинет на работе она не вхожа. Тогда Иван Антонович развел руками: нет информации – нет денег. И вообще, при более тщательном изучении проект показался ему малоинтересным, и он склонен отказаться от соучредительства.
Едва выйдя из банка, Люда позвонила Игорю. Тот был на работе и приехать смог только к вечеру. Люда не плакала. Вообще-то слезы всегда лились у нее легко и приносили облегчение. Но сегодня она не плакала. Просто посмотрела на себя в зеркало и сказала:
– Не буду.
Ходила по квартире, курила и ждала. Потом пришел Игорь, и они вместе пили кофе в кухне. И думали, что делать. Все документы надо оформлять заново. Ремонт практически закончен, надо открываться, а тут оказывается, что фирму надо перерегистрировать.
– Я позвоню Севе и попрошу помочь, – решительно сказала Людмила.
– Чем?
– Не важно – деньгами… Или, может, надавить на этого старого хрыча.
– Давай еще подумаем? Может, лучше грузинскую мафию Саула подключить?
– Не говори глупостей. Они нас съедят. А что ты имеешь против Севы?
– Не знаю… Не хочу, чтобы ты ему звонила.
– Глупости. Гордый, да? Гордыми будем, когда разбогатеем. А пока нужны деньги, чтобы работа не встала.
Разговор с бывшим мужем получился тяжелый. Сева не отказал – деньги будут, и все уладить можно. Но выдвинул одно условие. Если он берется за дело, Люда в нем больше не участвует.
– Почему? – Она совершенно не ожидала такого оборота.
– Потому. Не лезь туда, где ничего не понимаешь.
Конечно, она отказалась. Повесила трубку и уставилась взглядом в стену. Вернее, в «План эвакуации», который на этой стене висел.
– Люда, поешь. – Игорь пододвинул ей тарелку с пельменями. – От тебя одни кости остались.
– Тебе что, нравятся толстушки? – Лучше шутить, чем реветь.
– Мне нравишься ты, и я хочу, чтобы ты дожила до открытия этого чертова центра и при этом не стала его первой пациенткой.
Людмила засмеялась.
– Это так смешно? – грустно спросил Игорь. – Почему ты всегда обращаешь мои ухаживания в шутку?
Женщина уставилась на него, не донеся пельмень до рта. Как старомодно звучит – «ухаживания», особенно в устах такого современного и молодого парня. Но ведь она видела, к чему шло. Он действительно ухаживал: дарил цветы и конфеты, приглашал по вечерам куда-нибудь. А еще всегда был рядом, покупал продукты, заставлял есть, утешал.
Люда упорно делала вид, что не замечает этого. И Наташкиных подколов и намеков не слушала. «Нет-нет, – говорила она себе. – Он моложе, и намного. На сколько же? Да, целых одиннадцать лет – огромная разница. В матери я ему, конечно, не гожусь, но все равно. Это просто смешно. И если я буду игнорировать все его взгляды, вздохи и т. д., то скоро ему это надоест».
Так она и объяснила Наташке, которая однажды со свойственной ей прямотой поинтересовалась: «И долго ты будешь мучить парня?»
– Отстань, Наталья. Не сыпь мне соль на рану… Стара я для него. Ему нужна ровесница, молодая, чтобы на дискотеку сходить… А мне бы вечером добраться до теплого уголка и полежать…
– Откуда ты знаешь, что ему нужно? Тоже мне, людовед. Думаю, он тоже не откажется полежать в теплом уголке… если с тобой рядом.
– Да ну тебя. – Людмила даже рассердилась. – Ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Я не хочу опять мучиться, понимаешь? Любит – не любит, позвонит – не позвонит.
– Ах, какие мы чувствительные! Чего же ты хочешь?
– Покоя хочу, понятно? Тишины и покоя!
– Ну тогда тебе не консультационно-диагностический центр открывать надо, а кладбище! – И Наталья сама засмеялась своей шутке.
И вот он, объект спора, а также предмет «тревог и тягостных раздумий», – сидит напротив, подперев подбородок кулаком, и выжидающе смотрит на нее замечательными зелеными глазами. Господи, какой же он… Как же он хорош! Протянуть руку и погладить короткие темные волосы, провести пальцами по щеке, по твердому, слегка колючему к вечеру подбородку. А губы какие – четко очерченные и горячие, наверно…
Она решительно впилась зубами в пельмень. Нет. Нет и нет. Шутливо погрозила молодому человеку:
– Ай-ай-ай. Разве ты не слышал, что нельзя смешивать деловые отношения с личными? Говорят, очень плохо для бизнеса.
– А для личной жизни женщины плохо, когда у нее в голове один бизнес. – Игорь встал, устало потянулся. – Пойду я. Спокойной ночи.
Она осталась сидеть за столом, прислушиваясь к звукам в прихожей. Вот он обулся, взял сумку. Скрипнула дверь, щелкнул замок. Что делают все женщины, совершившие глупость? Правильно – плачут.
Следующий день радости не добавил. С утра Людмила поехала к Севиному приятелю. Ей самой Джон (по паспорту Женя, но Женей у нас полно, а Джонов – раз-два и обчелся) не очень нравился, но за несколько лет общения она привыкла к его шумному нахальству, матерку и разговорам об охоте. По ее расчетам, Джон обладал достаточной независимостью и наглостью, чтобы, несмотря на дружбу с Севой, помочь его бывшей жене. Он действительно принял ее радушно, выслушал и одобрил. Не учла она одного – Джон сам был в глубоком «финансово-половом кризисе».
– При чем тут… Почему половой-то? – удивилась Людмила.
– А-а, подруга, не в курсах, да? Это потому, что когда открываешь кошелек, то видишь там…
Они еще немного поболтали. Джон честно признался, что сей кризис наступил по вине женщины. «Все вы, бабы, – акулы». Его очередная «рыбка» крепко охмурила парня, даже собралась заводить ребенка. И потому размякший Джон («Никому не говори, но думаю, это у меня кризис среднего возраста – не поверишь – иголки спрятал, как весенний ежик, вот первая же б…дь и укусила за брюхо») доверил девушке свою карточку для необходимых бытовых трат. Результатом явился премиленький парикмахерский салон, открытый «рыбкой» на весьма бойком месте. И соответственно, сильное сокращение Джоновых капиталов.
– Считай, я уже вложился в один перспективный бизнес. И она мне, в отличие от тебя, процентов не предлагала. Зато я теперь туда хожу как на работу – стригусь два раза в месяц, массаж, солярий. Недавно – смотри, – он вытянул руку, – к маникюрше ходил. Чего не сделаешь, чтобы бабе досадить.
За разговорами и разъездами она добралась до больницы только к обеду.
Там царили разгром и смятение. Все работы были остановлены. У входа Людмилу схватил за руку бледный до синюшности Леонид Борисович, от него пахло валокордином:
– Мила, где же вы ходите! Тут у нас такое творится… Это просто безобразие! Я не знаю, куда смотрят органы.
– Какие органы? – Ничего не понимая, Люда смотрела на подтеки краски на стенах – только вчера все было чисто и аккуратно, а сейчас, словно безумный абстракционист прошелся: светлые стены, пол – все заляпано красной, как кровь в дешевом кинофильме, краской.
– Что случилось?
– На нас наехали. – Это сказала Наташка, появляясь с тряпкой и ведром из туалета. Она поставила ведро на пол, опустилась на коленки и принялась яростно тереть пол. Растрепанные волосы, красные руки, пятна на одежде – то ли дурной сон, то ли правда малобюджетный фильм ужасов.
На секунду Людмиле стало дурно – от резкого запаха краски, от усталости и предчувствия неприятностей. Но она сжала зубы так, что мучительной болью свело челюсти. «Нет, я не заплачу и не уйду. Они уже и так все невменяемы. Ленчик трясется весь, и Наташку я такой никогда не видела. Надо успокоиться…»
– Наташ, перестань, краску так не отмоешь. Это, наверное, бензином надо.
Тут распахнулись двери и влетел Игорь. Поскользнулся на краске, чуть не упал. Схватил Люду за плечи:
– Ты цела?
– Да… Я только вошла. Наталья, черт, объясни толком, что тут происходит?
– Так. – Наташка бросила тряпку. – Докладываю анамнез. Явились три качка. Спросили начальство. Их, естественно, послали к Ленчику. Они в отделение не пошли, потребовали, чтобы он сам пришел. Строители, видать, смекнули, что куда, – вызвали Ленчика, а сами смотались. – Она уже второй раз назвала завотделением Ленчиком. Но тому, кажется, было все равно. Он только молчал и ломал руки. – Я пришла тоже. Ребятки сказали, что если мы хотим зарабатывать, то надо делиться. Они, мол, от Стаса, который «держит» этот район. И без его согласия бабки тут не делаются. Я их, естественно, послала. Тогда эти уроды достали банки с краской и принялись плескать направо-налево. С-скоты… И сказали, что это начало. Вторым предупреждением будет более серьезный материальный ущерб, а третьим… нематериальный.
– Да-да, – завотделением закивал, – они угрожали! Вы представляете себе – среди бела дня угрожать расправой!
– А ты и скурвился!
– Наташа! – Люда не верила своим ушам. – Ты что говоришь?
– Что? Да то! Ты бы его видела: трясется весь и бормочет – я, мол, здесь никто, так, исполняющий обязанности. А хозяйки сейчас нет. Вы с ней свяжитесь и разговаривайте, а сюда не надо больше приходить. И телефон твой дал. – Наташка всхлипнула. Леонид Борисович молчал.
– Ну и что. – Людмила все никак не могла поверить в реальную угрозу. – Ну позвонят они…
– А если не позвонят, а сразу подъедут? – Игорь покачал головой. – По телефону адрес определяется за тридцать секунд. Тебе нельзя ехать домой. Да и потом… Как правило, в таких случаях они сначала наводят справки. Так что я думаю, они и адрес твой знают, и сколько денег уже вложено…
– Переночуешь у меня. – Наталья посмотрела на свои руки и покачала головой. – Что это я… Наверное, тоже было что-то типа истерики. Пойду умоюсь… И мне еще дежурить до восьми. Я тебе ключи дам, ты езжай…
– Нет. Я к тебе не поеду. Если и правда есть какой-то шанс, что они будут меня искать, то к тебе я не поеду – у тебя дети. Я… найду где переночевать.
– Да? – Наталья уперла руки в бока. – И где же? На вокзале?
– Она переночует у меня, – спокойно сказал Игорь. – Думаю, здесь надо все запереть и разойтись. Утро вечера мудренее.
Так они и сделали. Закрыли корпус, переговариваясь коротко и негромко, словно там, за дверями, оставался больной. И разошлись: Наталья и следом, на два шага сзади, Леонид Борисович – в отделение, Игорь с Людмилой – на воздух, к машине.
По дороге она рассказала Игорю о своей неудачной попытке добыть деньги. И тоскливо спросила:
– Что же нам делать?
– Не знаю. – Ответ был честный, но неутешительный.
Если ничего не придумать, то… Что будет? Ремонт зависнет, платить рэкетирам нечем. Пойти в милицию? Можно, конечно. А толку-то – за милицейскую вневедомственную охрану тоже надо платить.
Квартирка Игоря оказалась однокомнатной, уютной и чистой. Следов подружки видно не было. Весь вечер они слонялись туда-сюда, выпили немереное количество кофе, строили какие-то планы, но ничего реального и стоящего в голову не шло. Люда думала и думала, хоть голова уже раскалывалась от мучительной боли, а во рту стояла горечь от сигарет.
Скорее всего, этот Стас, который, по словам нападавших, «держит район», небольшой авторитет – так, шишка районного масштаба. И будь у нее крыша, она бы его не боялась. Но крыши-то и нет. И взять неоткуда. Когда они с мужем начинали автомобильный бизнес, Сева нашел какое-то охранное агентство, где трудились бывшие менты, и платил им. Сейчас в компании имеется большая собственная служба безопасности, но Людмиле теперь от этого ни жарко ни холодно. К Севе обращаться бесполезно. Только позлорадствует – сама виновата. Честно сказать, Люда просто забыла про крышу. Вернее, ей казалось, что за последние несколько лет бизнес в нашем милом отечестве несколько упорядочился и одиозные пережитки типа отступных всевозможным отморозкам остались в таких областях, как проституция, наркобизнес, ну может, еще в торговле кое-где. И вот вам, пожалуйста, все сначала. И ведь теперь не так просто будет эту самую крышу найти. Фирма без достаточного количества капитала, с необходимостью перерегистрации и наездом местных бандитов в ближайшей перспективе. Кто согласится принять под крыло такое сокровище? В какой-то момент ей пришла в голову мысль: а вдруг нападение было не случайным? Вдруг это Сева решил вернуть себе контроль над ситуацией? Зачем ему это? – тут же спросила себя Людмила. Он не способен на такое. Впрочем, не будем себя обманывать – Сева способен и не на такое. И если она задела его самолюбие достаточно сильно, то кто знает. Она вдруг вспомнила, как смотрел на нее бывший муж в ту первую встречу после долгого перерыва. Он был неприятно поражен тем, что жена помолодела, посвежела и жаждет от него отделаться. Люда не стала просить денег и каких-то уступок при разводе. Возможно, это также уязвило его самолюбие. Доказательств нет, но все может быть. Подобные размышления не прибавили ей оптимизма, и Людмила опять схватилась за сигареты.
Наконец Игорь сказал:
– Давай спать. Может, во сне что привидится.
– Главное, чтобы не таблица Менделеева, – пробормотала Людмила, разглядывая низкое и довольно широкое ложе в углу. Интересное кино, подумалось ей, и как мы?.. Но Игорь невозмутимо подошел к мягкому креслу и быстренько разложил его в еще одну кровать. Потом достал из шкафа полотенце и длинную футболку и сказал:
– Воспользуйся пока этим. А завтра купим тебе необходимые вещи. Кто первый идет в душ?
Уже в темноте, лежа на кровати – Игорь сказал, что будет спать на бывшем кресле – «это дисциплинирует», Людмила с тоской сказала:
– Если бы хоть одна женщина!
– В смысле?
– Если бы среди моих друзей или знакомых была хоть одна женщина с деньгами и влиянием. Так нет, одни послушные женушки напыщенных дураков.
– Ну знаешь… Наталью трудно назвать послушной женушкой.
– Она не за бизнесменом замужем. Я имею в виду тех людей, с которыми я общалась через мужа… О!
– Что с тобой?
– Слушай, я сегодня ехала в метро, и напротив мужик читал… «Аргументы»? Нет, кажется, это было что-то другое. Может, «Коммерсант»?
– И что?
– Там была статья… на той стороне, которую мне было видно. Деловая женщина, у которой своя фирма, и не просто фирма, а охранная. И фотка была! Такая немелкая дама лет сорока пяти, очень ухоженная… Я подумала, что она похожа на директора гастронома времен дефицита.
– И что?
– Ты не понимаешь? Если удастся ее убедить – это и деньги, и защита.
– Черт, Люд, ты ее не знаешь. Может, интервью месяц назад брали, а сейчас она на Канарах отдыхает. Или вообще не захочет с тобой говорить… А как агентство называется?
– Да не помню я! Прочла только заголовок. Ну и картинку разглядела… А где тут ближайший киоск с газетами?
– За углом. Но он сейчас закрыт. Время без пятнадцати двенадцать. Спи. Завтра пойдем искать твою газету. Хотя, по-моему, глупо как-то.
– Ничего не глупо! Наш центр – это реальное дело, которое довольно быстро начнет приносить деньги. Просто надо, чтобы человек был нормальный… Черт, как же называлась та газета? Может, это «МК» был? Нет, точно, нет, намного толще… Ты куда?
Игорь прыгал на одной ноге, натягивая джинсы.
– Здесь недалеко гостиница. Там газетный киоск есть – всю ночь работает. Я как-то туда за лекарством бегал – там и аптека есть, поэтому точно знаю…
– Игорь. – Людмила села на кровати. К горлу подкатили слезы. Господи, о чем она думает! Он готов ночью идти куда-то, искать неизвестно что… Вкалывает, как ежик, на нее, а она бережет свой покой и самой себе боится признаться, что без ума от этого парня! – Не ходи…
– Да ладно, я быстро.
– Нет… Иди сюда.
Помедлив, он спросил:
– Ты правда этого хочешь?
– Ты себе не представляешь как!
Он быстро скинул одежду и пошел к кровати.

 

Через некоторое время Игорь спросил:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Сказать, что Людмила была ошарашена, – это мягко. Она чуть было не ляпнула: «С ума сошел». Надо же! Замуж! Он зовет ее замуж! Он действительно любит ее. Боже, этот мальчик – такой молодой, такой сильный и свежий. Она чувствовала себя абсолютно счастливой. Людмила вдруг поняла, что такое «быть переполненным чувством». Ей было трудно дышать, хотелось смеяться и почему-то плакать тоже. Она с трудом перевела дыхание и наконец ответила:
– Нет, я не пойду за тебя замуж. Подожди, выслушай меня. Не потому, что я старше тебя. Хотя и поэтому тоже. Но я не могу иметь детей. Когда-нибудь тебе захочется сына.
Игорь вновь попытался что-то сказать, но она просто закрыла ему рот ладонью.
– Да-да, не спорь, это придет, когда ты станешь взрослее… Но сейчас, сейчас я была бы счастлива быть с тобой. Для этого не обязательно жениться. Мы можем просто быть вместе, правда?
Конечно, он согласился. А еще через некоторое время они пошли в гостиницу, купили в баре за безумные деньги бутылку шампанского и выпили ее на троих с киоскером, пока искали нужную газету.

 

На следующее утро Люда провела в своей квартире у зеркала довольно много времени. Пришлось замазывать синяки под глазами, свидетельство бессонной ночи и вчерашних треволнений. Потом она тщательно оделась, подобрав стильные и дорогие вещи из того, что удалось ушить. Вдела в уши бриллиантовые серьги и выбрала самые крупные кольца среди немногих оставшихся безделушек. В половине девятого они с Игорем припарковались неподалеку от входа в здание, где располагалось то самое охранное агентство.
– Не нравится мне твой план, – брюзжал молодой человек, с опаской поглядывая на крепких парней, которые один за другим возникали в конце переулка и скрывались за массивными дверями. – Надо бы просто позвонить и попросить о встрече.
– Мы так и сделаем, если не дождемся ее сегодня. – Люда внимательно смотрела в окно. – Просто у нас нет времени, понимаешь? Может, удастся поговорить сразу. Человеку, который пришел без рекомендации, что называется, с улицы, очень нелегко подобраться к начальству. Цепочка всегда одна и та же. Секретарь, потом менеджер. Он будет меня мурыжить, бесконечно выясняя суть проблемы и предлагая свои варианты. Потом обратится к более старшему руководителю. Как правило, все это небыстро.
Во двор въехал красивый золотистый джип, за ним – черная машина охраны. Именно за рулем такого автомобиля была сфотографирована Светлана Михайловна, хозяйка агентства.
Мила распахнула дверь и выскочила из машины. Она шла, глядя под ноги и стараясь, чтобы лицо оставалось спокойным. Вот хлопнула дверь машины, Люда подняла глаза. Крупная дама поправила сумку на плече и, щелкнув брелоком сигнализации, повернулась к дому.
– Светлана Михайловна! – позвала Людмила.
Дама обернулась. Краем глаза Мила увидела темные тени охранников, устремившиеся к ней. Она остановилась и быстро и четко сказала:
– Меня зовут Людмила. Я собираюсь открыть свое дело – консультационный центр. И мне нужна ваша помощь, потому что у меня нет крыши и мой бывший муж пытается выдавить меня из бизнеса.
Светлана Михайловна махнула рукой, и охранники замерли. Дыхание одного из парней обжигало Людмиле шею.
– А это кто? – спросила Светлана Михайловна.
Люда обернулась. Игорек лежал лицом на капоте, прижатый двумя бойцами. «Должно быть, выскочил из машины и бросился меня спасать, дурачок», – ласково подумала она.
– Это мой друг. Он же консультирует проект.
Несколько секунд хозяйка агентства внимательно разглядывала Людмилу, потом кивнула:
– Идемте, поговорим.
Игоря отпустили, он гневно сверкал на Людмилу глазами, но она решила, что пожалеет его синяки позже, и пошла следом за Светланой Михайловной к массивным дверям темного дерева.

 

– Людмила Николаевна, у вас есть минутка? – Очки Леонида Борисовича сверкали. Людмила уже знала, что последует дальше: Ленчик почуял где-то большие деньги. – Я хотел бы представить вам одну молодую женщину. Она жена очень солидного человека, и мы должны отнестись к ней с особым вниманием.
Людмила кивнула и отодвинула бумаги и счета. Спорить бесполезно. В некоторых вопросах Леонид Борисович упорно отстаивал свою точку зрения. Взять хоть этот кабинет. Мебель натурального дерева, дорогая обивка стен, даже телефон новейшей марки. Увидев счет, Людмила попыталась вразумить зама, но тот был неумолим. «Это представительские расходы. Вы будете принимать клиентов, поставщиков, конкурентов, наконец. Все должно быть солидно и со вкусом». Неожиданно для нее Игорь поддержал зама, добавив к оборудованию кабинета установку искусственного климата.
Та же история повторилась, когда пошли пациенты. Некоторых Леонид Борисович оделял особым вниманием. Сначала Людмила пыталась объяснять заму, что они ко всем относятся одинаково, но тот был неумолим: «Вы не понимаете. Солидную клиентуру надо привлекать. Богатые дамы обожают лечиться. Так почему бы не у нас?» Потом, услышав несколько раз «Мне вас рекомендовала подруга… Здесь так внимательны…», Люда начала думать, что в чем-то Леонид Борисович был прав. Почему бы не поговорить с человеком, многим нужно просто быть выслушанными. Впрочем, надо отдать Ленчику должное, вчера он из чистого альтруизма полдня носился с какой-то девчонкой, которую приволокла мама, запугав предварительно чуть не до потери сознания. С девчонкой он обошелся довольно ласково, а вот на маму спустил всех собак и не отказал себе в удовольствии прочесть ей лекцию о пользе своевременного просвещения молодежи и об ответственности родителей. Но сейчас, сейчас Леонид Борисович вводил в кабинет свою чистую прибыль, а потому был учтив и ласков.
– Позвольте вам представить, это Катенька. Ей посоветовала прийти к нам подруга. Ну, вы помните – Марина, такая эффектная…
– Ах да-да. – Людмила едва подавила улыбку. Марина действительно была дама, мягко говоря, живописная.
– Людмила Николаевна руководит нашим центром, Катенька. Если хотите добиться толку, всегда надо общаться с начальством… Расскажите ей о своих проблемах, она посоветует врачей и обследования, с которых надо начать. А уж дальше будем корректировать по ходу дела. Так что еще увидимся. А пока располагайтесь. – Он придвинул кресло молодой женщине, улыбнулся и удалился. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, думала Людмила, разглядывая посетительницу. Лет тридцать, ухожена, одета ярковато, но стильно и, несомненно, дорого: красная с черным блузка с рюшами, черные в обтяжку брюки капри и красные лаковые сапожки на шпильках. Крашенные под «красное дерево» волосы, яркий лак и помада, две сережки в правом ухе – маленькие колечки и одна длинная, цепочкой, – в левом. М-да…
– Хотите чаю, кофе или воды?
– Нет, спасибо.
– Тогда давайте перейдем к делу. Что вас, Катя, беспокоит?
Люда внимательно слушала сбивчивый рассказ молодой женщины. Когда-то давно были аборты, теперь она замужем, уже несколько лет. И хотелось бы ребенка, а не получается. Когда не надо было – пожалуйста. А теперь…
– А вы не думали о том, что дело не в вас, а в муже? Он намного старше?
– Да, старше, но не то чтобы намного. И он как-то говорил, что проверялся, у него все нормально.
– Если он проверялся несколько лет назад, анализ хорошо бы повторить, – осторожно сказала Людмила.
– Понимаете. – Катя смотрела на нее большими серыми глазами. – Я не хотела бы, чтобы он знал, что у меня проблемы… А вдруг он… ну, рассердится.
– Он так хочет наследника?
– Ну, не то чтобы он прямо говорил, но я вижу, что пора. Понимаете, его первая жена была бесплодна, и он мне как-то давно еще сказал… Вот, мол, поженимся, нарожаешь мне кучу ребятишек. Отчество, говорит, у них будет не простое – Всеволодовичи. Зато похоже на Рюриковичей.
Людмила молча смотрела на Катеньку. Всеволодовичи. Первая жена была… Она опустила глаза. На столе перед ней лежала Катина карта, только что заведенная в регистратуре по повелению заботливого Леонида Борисовича. Да, вот она, Севина фамилия. Зам догадаться ни о чем не мог – давным-давно, выходя замуж, Милочка сохранила девичью фамилию. Теперь уж и не вспомнить почему… Ах да! У нее был загранпаспорт, она ездила по студенческому обмену в Германию… А поменять загранпаспорт в то время было большой проблемой, так и получилось… Время словно остановилось. «Как странно, – думала Мила, – это та женщина, из-за которой от меня ушел муж. Она пришла ко мне за помощью… И она про меня сказала – его первая жена… Интересно, как там Севин гастрит. Неужели она умеет готовить? Господи, какие глупости лезут в голову. Что же мне делать? А может, сказать ей, кто я? И что? Проклясть за Севу? Или поблагодарить за Игоря, за то, что теперь у меня есть свое дело и смысл жизни не ограничивается кухней и мужем?.. Надо же, значит, Сева хочет наследника. Рюрикович… Как странно. Наташка описается от удивления…»
– Ну что же, Катенька. – Она ласково улыбнулась молодой женщине. – Тогда давайте мужу пока ничего не скажем, а посмотрим, что с вами. Думаю, лечащим врачом пусть будет Леонид Борисович – он очень хороший специалист. Надеюсь, все у нас с вами получится, и вы нарожаете своему благоверному столько детишек, сколько захотите.
– Спасибо, – молодая женщина неуверенно улыбнулась, – вы правда так думаете?
– Конечно. – Протянув руку, Людмила накрыла ладонь Кати. – Все будет хорошо… А теперь давайте подумаем, с чего начать…

notes

Назад: Глава 17
Дальше: Примечания