Глава 7
Новые знакомые
Вячеслав Морозов не сразу пошел домой. Удивляясь себе, он еще долго бродил по ночным улицам.
Вячеслав не замечал, как просыпается город, как небо постепенно светлеет, а потом стремительно наливается синевой. И сразу же, словно по невидимой команде, гаснут уличные фонари, радостно гомонят птицы, победно брызжет из–за крыш солнце, обещая очередной чудесный летний день…
Морозов не видел, как озадаченно и недоуменно поглядывает на него уставший бультерьер.
Конечно, Суслик обожал гулять, как и всякая приличная собака, но не столько же! И ночевать предпочитал дома.
В прихожей его ожидал мягкий, уютный матрасик, на котором можно было так здорово дремать, свернувшись колечком. Прошлой ночью Суслику снилась сладкая мозговая косточка – свеженькая, нежно–розовая, а уж как она пахла…
Нет, хозяин определенно сошел с ума!
Суслик несколько раз пытался на это намекнуть – нет, указать! – но на него бессовестно не обращали внимания. Даже когда он всем весом толкался в ноги, бестолковый хозяин лишь машинально чесал его за ухом, почему–то всегда за правым, будто у Суслика левого и вовсе не было.
Ноги у пса заплетались. Он брел все медленнее, не реагировал на кошек и бессовестных голубей, перебегавших тротуар буквально у Суслика перед носом.
Вот интересно, птицы как–то чувствовали, что у него гудят лапы? И голова весит с тонну, и носом приходится скрести чуть ли не по асфальту, такой он неподъемный, и глаза почему–то то и дело закрываются…
А хозяин как ослеп.
Еще через пятнадцать минут, когда перед бультерьером демонстративно медленно продефилировала рыжая кошка, а он только и смог, что зевнуть прямо в ее наглую морду, Суслик решил принять кардинальные меры – взял и рухнул прямо посреди тротуара.
Забастовка у него, это для непонятливых!
К сожалению, хозяин оказался именно из этой категории. Он ушел вперед, а забуксовав, несколько раз глупо дернул за поводок, ожидая, вероятно, что Суслик рванется к его ногам, виновато поскуливая.
Бультерьер не шелохнулся.
Даже на жестком асфальте веки у него упрямо смыкались!
Суслик не позволил себе заснуть только из жалости к хозяину: не ночевать же и ЕМУ на пыльном тротуаре, когда дома ждет отличный диван.
Суслик едва не застонал, вспомнив восхитительное лежбище. Нужно признаться, изредка он себя баловал – исключительно в отсутствие Вячеслава! Валялся на диване, жадно вдыхал такие родные, такие любимые, самые лучшие в мире запахи – запахи обожаемого хозяина.
Наконец Вячеслав соизволил вспомнить о нем, и Суслик огромной кляксой растекся по асфальту, демонстрируя вселенскую усталость.
Он не притворялся!
Вячеслав недоуменно обернулся, не понимая, что мешает двигаться дальше. На грязном асфальте лежал предельно вымотанный Суслик и укоризненно взирал на него.
Морозов взлохматил волосы, пришел в себя. Только сейчас он заметил, что уже рассвело и мимо одна за другой проносятся машины, еще недавно их практически не было.
Он бросил торопливый взгляд на часы и мысленно ахнул – пять! Ничего себе он сегодня помотался по городу, рассказать кому – не поверят, они же вышли на прогулку около часу…
Вячеслав подошел к псу и присел рядом на корточки. Суслик обиженно прикрыл глаза, лапы у него мелко дрожали.
– Ну, извини, – сказал Вячеслав. – Сам не знаю, как получилось…
Суслик шумно вздохнул.
– Понимаешь, такая странная девчонка, да еще второй раз за день столкнулись, прикинь, это – не в деревне или маленьком городишке…
Суслик безмолвствовал.
– Глаза у нее необычные… как подтаявшие льдинки. И лицо такое же прозрачное…
Пес возмущенно фыркнул.
– Да знаю я, знаю, что виноват, совсем тебя загнал, прости, пожалуйста…
Хвост Суслика слабо дернулся. Пес приоткрыл правый глаз – хозяин смотрел серьезно и виновато. Суслик, подумав, открыл второй. Хозяин погладил его по голове и грустно предложил:
– Может, пойдем? Я–то не засну, времени нет, скоро на работу собираться, а ты вполне…
Бультерьер сделал попытку подняться и тут же, жалобно заскулив, упал – он и не помнил, когда у него в последний раз так ныли мышцы.
Вячеслав сочувственно потрепал его по холке и задумчиво протянул:
– Помнится, у меня в морозильнике залежалась такая аппетитная косточка…
Суслик поднял голову, взгляд у него стал заинтересованным.
– Если ее сунуть в микроволновку…
Пес почти бодро вскочил и доверчиво ткнулся мокрым холодным носом в хозяйскую ладонь, предлагая быстренько помириться и бежать домой.
– Вообще–то я этот мосол приберегал к твоему дню рождения, да ладно уж…
Вячеслав с кряхтеньем поднялся и подумал, что ему тоже не мешало бы что–нибудь проглотить. Но начнет он непременно с контрастного душа и пары чашечек крепкого кофе.
* * *
Сегодня в глазах коллег рейтинг Таисии поднялся неимоверно высоко. И Валерия Степановна, и Татьяна Анатольевна, и даже бухгалтер Света посматривали на нее с неподдельным интересом.
Еще бы! С самого утра Таисию уже дважды вытаскивала из их небольшого закутка возбужденная Элька – якобы покурить и «перетереть по–девичьи».
Валерия Степановна лишь кряхтела, когда самая младшая из подопечных с виноватым видом выскальзывала из комнаты, но не окликала и не напоминала о работе.
Конечно, Валерия Степановна отлично знала, что Таисия не курит. И всегда по–матерински отчитывала ее за некоммуникабельность, «дикарские» замашки и отсутствие подруг. Но чтобы сама Эльвира Эмих бегала сюда каждые пять минут…
С другой стороны, не спрашивать же девчонку, что произошло?
Да и что могло случиться буквально за ночь, вчера еще, помнится, они и знакомы–то не были. Их маленький отдел находится достаточно далеко от приемной, Тася наверняка и шефа в лицо не знала, и двух его замов вряд ли видела. Правда, сама секретарша в фирме – лицо известное, все распоряжения передаются через нее, конечно, чаще по телефону.
Татьяна Анатольевна бросала на Таисию любопытные взгляды, но с вопросами не приставала. Ей казалось, что эта несуразная девчонка вдруг как–то изменилась. Что–то в ней появилось новое. Вроде и глаза все те же отсутствующие, и вид рассеянный – как такая недотепа могла стать экономистом, непонятно.
Впрочем, Татьяна Анатольевна отдавала молодой коллеге должное – специалистом Таисия оказалась неплохим, жаль, настоящего уважения к цифрам в ней не было. Татьяна Анатольевна сколько раз наблюдала: пальцы летают над клавиатурой, а лицо такое… будто и не здесь находится.
Девчонка явно думала о своем, что называется, витала в облаках. Когда же к ней обращались, вздрагивала от неожиданности.
Правда, ошибок она допускала ничуть не больше безголовой Светочки. Вот уж кому была прямая дорога за прилавок!..
Светлана Симонова деликатностью старших коллег не обладала. Едва они остались вдвоем, она тут же перепорхнула к столу Таисии и удивленно воскликнула:
– Когда это ты успела с Эмих подружиться?
Таисия поморщилась: она не любила Свету. Как ни странно, гораздо лучшие отношения у нее сложились с Валерией Степановной и Татьяной Анатольевной, хотя они в матери ей годились.
Впрочем, может быть, как раз поэтому. Старшие коллеги относились к ней именно по–матерински, пусть и с легким пренебрежением.
А Света не скрывала презрения. Когда–то она не хотела верить, что Таисия – коренная горожанка. Не сомневалась, что она откуда–то из тьмутаракани. Из глухой деревеньки на десяток дворов.
Моль бесцветная, а не девица!
Не красится совсем, что ненормально. Одевается, как… никто не одевается! Даже парни такие бесцветные тряпки не носят. Даже старухи отделовские старательно молодятся – никогда ненакрашенными на работу не приходят, а уж одежки себе достают…
Особенно Татьяна Анатольевна старается. Считает, наверное, что так ее годков незаметно, дурочка наивная! Вот если бы она, Света, ТАКОЙ костюмчик надела, парни бы моментом у ее ног оказались. И Петька давно бы предложение сделал, а то все никак не решится, как же – горожанин, а она всего–то–навсего деревенская…
Света смотрела неотрывно, жадно, у нее даже кончик носа подрагивал, а небольшие голубые глазки блестели, как стеклянные пуговицы. Она вдруг напомнила Таисии крысу.
Понимая, что Симонова не отстанет, Таисия неохотно пробормотала:
– Вчера.
– А познакомились когда?
– Тоже вчера.
– Ты это серьезно?
– Да. Так получилось.
– Хочешь сказать – вы до сих пор и знакомы не были?!
– Именно это я и сказала.
– И ты за один вечер настолько Эмих понравилась, что она теперь ни свет ни заря к тебе мчится поболтать? А до этого ни–ни…. ничего?
– Ну, я и раньше, конечно, в лицо ее знала. А вот она меня – вряд ли.
– Не сомневаюсь, – ехидно заметила Света и пересела со стола в кресло, настраиваясь на долгий разговор.
Таисия тоскливо посмотрела на дверь. Спасти ее могло только появление начальницы их маленького отдела, потому что бесцеремонная, нагловатая Света на замечания Татьяны Анатольевны никак не реагировала, запросто могла и нагрубить.
– Ну и чем ты смогла заинтересовать эту… Эмих?
Таисия пожала плечами.
– Да она даже на меня как на… пыль под ногами смотрит! – возмущенно воскликнула Света. – Я несколько раз подкатывалась к ней, поближе познакомиться хотела – трудно же без протекции попасть на ваши лучшие тусовки! – а она… Подумаешь, принцесса! Всего лишь секретаришка, а корчит из себя…
– Элька университет окончила, – твердо сказала Таисия. – Два языка знает.
– Скажите пожалуйста!
– Она вообще умница…
– А я, значит, нет?
– …и красавица…
– А я, значит, нет?!
– Ты – нет.
– Ну ни фига себе заявление! – изумленно воскликнула Света, глядя на Таисию как на восьмое чудо света. – Кто бы говорил! Да ты на себя в зеркало хоть раз смотрела?!
– Случалось.
– И что видела?
– Не «что», а «кого». Себя, естественно.
– Моль серую ты видела, тля бесцветная, вот кого!
Таисия улыбнулась:
– Выбери уж что–нибудь одно – моль или тля. Света неожиданно рассмеялась. Таисия удивленно отметила, что лицо ее сразу же изменилось, стало как–то… чище, лучше, моложе. И глаза уже не походили на два буравчика – обычные голубые, пусть не очень большие. Жаль, красится Симонова без меры, кажется, с ресниц вот–вот тушь кусками начнет отваливаться, и губы вечно вульгарно яркие…
– Слушай, а чего мы вдруг завелись? – Света посмотрела на часы: с минуты на минуту закончится планерка, вернется Валерия Степановна.
– Не помню. – Таисия тоже посмотрела на часы.
– Я тоже, представляешь? А ведь чуть не поссорились!
«Разве – чуть? – усмехнулась про себя Таисия. – А по–моему, вполне успели поцапаться. Хорошо, до драки не дошло, я уж боялась – она мне в волосы вцепится…»
Вслух же сказала:
– Сейчас Валерия Степановна придет, а у меня расчеты не закончены…
– Успеешь еще, – отмахнулась Света. – Работа не волк, в лес не убежит! Лучше скажи – вы с Элькой вчера на какую–нибудь тусовку ходили?
– Нет. Она без меня ходила. С парнем. Кажется, в «Три тополя». Или в «Альбатрос»? Не помню точно.
– Да–а? Губа не дура…
Света завистливо завздыхала, глаза у нее затуманились, она нервно облизала губы и почти зло спросила:
– А чего не присоседилась, вы ж подружились?
– Не хотела.
– Скажешь, предлагали?
– Да.
– Врешь!
– Нет.
– Ну ты и дура! Таисия промолчала. Света сидела насупившись, крутила в руках взятую с чужого стола ручку. Почему–то она сразу поверила, что ненормальную Таську действительно приглашали в «Альбатрос», а она отказалась.
С этой убогой станется!
Вот если бы Элька позвала ее, Свету…
Впрочем, может, Эмих пригласила Таську, зная, что та наверняка откажется? Или хотела повыпендриваться перед своим мужиком? Рядом с белесой Гончаровой любая покажется красавицей, а уж Элька…
Света моментально утешилась, она не сомневалась, что ее догадки верны. Посмотрела на глупую Таську почти сочувственно и спросила, вставая:
– Так чего ж она к тебе примчалась, едва ты на работу пришла? Впечатлениями, что ли, делиться?
– Угадала, – невольно усмехнулась Таисия.
– Хороши подруги, – проворчала Света, бросая ручку на стол Татьяны Анатольевны. – Одна по ресторанам с парнями ходит, шампанским наливается и эти… как их?.. омары трескает, а вторая ее воспоминания об ужине по утрам выслушивает. Полное, блин, разделение обязанностей! Вот уж не хотелось бы оказаться на твоем месте…
Симонова вернулась к своему компьютеру, Таисия печально подумала: «Если честно, мне бы тоже не хотелось выслушивать Элькины откровения. Нет, конечно, я знала, что Федор Федорович ей понравится, но не так же быстро, даже стремительно, не за одну встречу… – Таисия судорожно вздохнула. – Она только о нем и говорила! Правда, больше злилась. Якобы он ничуть на нее не повелся, ни одного комплимента не сказал, вообще, мол, не обращал внимания на ее внешность, а она, Элька, к такому не привыкла. И насмешничал Бекасов все время, и танцевать его приходилось вытягивать чуть ли не силой – настоящее позорище. Никогда такого с Элькой не было, обычно она едва успевала отбиваться от кавалеров и приглашений…»
Таисия не заметила, когда вернулись с планерки коллеги. Сидела и почти автоматически заканчивала расчеты, благо все это делалось не в первый раз, программа работала надежно, а нужные таблицы она уже заполнила.
Таисия не обернулась и когда через полчаса громко хлопнула дверь. Работала и вспоминала о вчерашнем дне, трудном и немного странном.
Печально поглядывала на нянюшкину фотографию: уж слишком безмятежно баба Поля смотрела. Будто ей нравилось все, что происходит, будто она не чувствовала, насколько Таисия расстроена…
Поймав себя на такой пораженческой мысли, Таисия тут же рассердилась – с чего бы ей расстраиваться?! У нее все в порядке, она с таким интересным мужчиной познакомилась, нет, с двоими мужчинами сразу, ведь и Суслик не нежная девочка, а очень даже грозный бультерьер.
Интересно, а что ж она Эльке о них не рассказала? Обязательно нужно рассказать. Не хватало еще, чтобы Элька ее невнятные возгласы поняла как–то не так. Решит – она, Таисия, жалеет, что свела их, поэтому и молчит как рыба. А ведь на самом деле ей плевать на Федора Федоровича, ну не плевать, конечно, все–таки он почти брат…
«А я не жалею?»
Таисии показалось, что баба Поля понимающе усмехнулась, и она мысленно огрызнулась: «Вовсе нет! Мне… другой теперь нравится, вот. Я почти в него влюблена! Нет, в них. В двоих сразу. В Суслика и в Вячеслава. Нет, наоборот – в Вячеслава и в Суслика. А Федор Федорович мне никогда не нравился, это я так ляпнула про «теперь“, не подумав…»
– Тася, ты что, не слышишь?
Таисия вздрогнула от неожиданности, увидев прямо перед собой чем–то недовольную Валерию Степановну.
– К тебе пришли, а ты опять витаешь в облаках, не дозовешься!
– Кто пришел? – пробормотала Таисия, прекрасно понимая, КТО к ней мог прийти. Ведь вчера такого просто не могло случиться!
Она обернулась и ничуть не удивилась, увидев на пороге Эльку Эмих. Новая подруга нетерпеливо воскликнула, перехватив ее взгляд:
– Перерыв же! Не забыла – мы договаривались вместе пообедать!
– Правда?..
– Ну ты даешь! Ты что там, заснула за компьютером?!
Элька возмущенно смотрела на нее, неизменно яркая, стильная, красивая, ни на кого не похожая. Колибри в стайке воробьев, по–другому не скажешь.
– Иди уж, горе мое, – шепнула Валерия Степановна, – потом расчеты закончишь…
* * *
– Наконец–то! – Элька не стала дожидаться лифта и Таисии не дала, за руку потащила к лестнице. – Я тебя с самого утра спросить хотела…
– Но мы ж встречались, – беспомощно пробормотала Таисия, еле успевая за новой подругой. – Чего ж не спросила?
– Из головы вылетело. Столько всего вчера случилось!
– Я тоже кое–что хотела рассказать…
– Правда? Что–то интересное?
– Ну… не знаю. Просто я вчера не легла спать, когда вы ушли, а надела ролики и пошла кататься…
– Да ты что! Ночью?! – Элька бежала, перепрыгивая через ступеньку, Таисия неслась следом и мечтала не упасть.
– Ага. Вернулась уже после трех, специально на часы посмотрела…
– С ума сошла! И тебе не страшно было?
– Нет. То есть я об этом как–то не думала. Я… кое с кем познакомилась… Когда гуляла.
– Ну ты даешь! Прямо на улице?
– Почти. В сквере. Он там был с собакой.
– И кто – он? Чувствуя, что у нее не хватает дыхания, Таисия крикнула в спину Эльке:
– В кафе… расскажу! Кстати, мы куда?
– Да уж не в корпоративную столовку! Там не поболтать! Каждый будет в рот заглядывать, такие, как твоя Светка, вечно держат ушки на макушке, у–у–у, крыса…
– Какая Светка?
– Да ваш бухгалтер!
– А–а–а, Симонова… Ты разве ее знаешь?
– Естественно. Она когда–то пыталась со мной подружиться.
– А ты не…
– Что я, сумасшедшая?
На улице Элька и не подумала идти медленнее, она по–прежнему почти бежала, и Таисия с сожалением вспомнила про свои ролики. Была бы в ботинках, тогда бы Эльке пришлось мчаться за ней. Впрочем, враки, она бы наверняка пожалела Эльку и катилась бы еле–еле, приноравливаясь к ее шагу.
Элька свернула в какой–то переулок. Таисия и маршрута не запомнила, так быстро они шли.
Небольшая кофейня оказалась в подвальном помещении. В десяти метрах от входа прямо на расстеленных газетах сидел мальчишка–подросток, к нему жалась девчушка лет трех. Оба неимоверно грязные, дурнопахнущие, в рваной замызганной одежонке. Перед ними стояла пустая картонка, рядом табличка: «Помогите, чем можете! Мама умерла, папка сильно пьет, мы голодаем…»
С жалостью глядя на малышку, Таисия торопливо полезла в карман, она редко носила с собой кошелек, если только намечала покупки.
Вытащила наличность и с сожалением отметила, что сегодня не при деньгах, она же не собиралась идти в кафе! С другой стороны, она совсем не голодна, хватит с нее и чашки чаю с лимоном. Жаль, она цен здесь не знает, могла бы и больше дать…
Таисия решительно отделила сотню и протянула мальчику. У нее рука не поднялась бросить купюру в коробку. В этом чувствовалось какое–то пренебрежение, вот музыкантам она бы запросто…
Малышка сонно таращила на нее огромные черные глаза. Мальчик осторожно взял деньги и смущенно пробормотал:
– Спасибо. Нам обычно так много не дают. Элька обернулась на его голос и возмущенно зашипела:
– Ни на минуту нельзя оставить!
Она бесцеремонно потащила Таисию прочь и уже в кафе в полный голос воскликнула:
– С ума сошла – разбрасываешься сотнями, как Рокфеллер! Да эти нищие детишки, чтоб ты знала, зарабатывают в несколько раз больше тебя!
– А если нет? Таисия с любопытством осматривала небольшой уютный холл, откуда две тяжелые деревянные двери вели непосредственно в обеденные залы. На одной из дверей висела табличка: «Для курящих», на другой: «Здесь не курят».
Естественно, Элька предпочла первый зал. Спускалась по ступенькам, выбирала столик – в кафе оказалось практически пусто – и продолжала ворчать:
– Как же – нет! Ты что, в электричках никогда не ездила? Там этих побирушек как тараканов, и у каждого плакат с него величиной – мол, мать умерла, или помогите собрать на операцию, или остались без кормильца с кучей детей на руках, или украли билеты, деньги, документы, умоляем дать хотя бы на дорогу…
– А если правда? – кротко поинтересовалась Таисия.
– Да врут они все! Ты прямо как сегодня родилась, ей–богу! Или телевизор не смотришь? Да детишки эти на бандюков работают, иначе не сидели бы в самом центре! Ишь, голодают они! Бессовестная брехня!
– Это уже их грех, – пожала плечами Таисия, усаживаясь в удобное кожаное кресло.
– При чем тут какой–то грех? – Элька нервно закурила.
– Так баба Поля говорила, – безмятежно пояснила Таисия. – Помнишь, я тебе про нее рассказывала?
– Нянька твоя?
– Ну да. Мол, не поделиться с голодным – а тут дети, не взрослые! – грешно. А если они профессиональные нищие, это уже их грех…
– Ну ты и…
Таисия смотрела вопросительно, Элька сердито сказала:
– Ладно, проехали! – и подозвала официанта.
* * *
Таисия забыла о времени и о ждущей ее Валерии Степановне, Элька совершенно заворожила ее своим темпераментом.
Она снова рассказывала о вчерашнем вечере, вспоминала все новые подробности. Федор Федорович склонялся Элькой безжалостно, она припомнила ему все.
И равнодушие к ее чарам. И вечную усмешку – ей–богу, Эльке все время казалось, что он именно над ней подсмеивается. И нежелание толком рассказать о себе или даже о Тасе – прямо–таки тайны мадридского двора! И бесстрастность в танце – а ведь Элька липла к нему буквально как пластырь, сама себе удивлялась…
Элька возмущалась, а Таисия все больше грустнела. Ей слышалось в Элькиных словах совсем другое: Бекасов ее серьезно задел. Элька почти влюблена, пусть сама и не сознает.
Выговорившись, Элька наконец вспомнила о Таисии.
Ее сбивчивый, невнятный рассказ Элька выслушала с несомненным интересом. И тут же обругала новую подругу за совершенную бестолковость – не дать симпатичному мужику ни малейшей зацепки, как себя найти, – на это только Тася способна!
Ну ладно, номер телефона она не могла дать, раз он не просил, это понятно. Но ведь парень явно рвался ее проводить, зачем же сбегать?! Так он хотя бы дом ее запомнил, при желании запросто нашел бы, а теперь? Они не в деревне живут, а в большом городе, тут людей как песчинок на морском берегу, попробуй отыщи среди миллионов нужную…
Элькины инструкции оказались просты и напоминали план, разработанный где–нибудь в Генеральном штабе российской, нет, лучше германской армии, – немцы, они большие формалисты.
Во–первых, Тася не должна пускать дело на самотек! Конечно, это настоящее чудо, что они с этим типом встретились дважды в один день. Однако нужно быть реалистом – чудеса не повторяются!
На робкое возражение Таисии – мол, если это судьба… – Элька внимания не обратила, лишь фыркнула пренебрежительно.
Во–вторых, нельзя Тасе таскаться ночью по улицам в одиночестве. Это слишком рискованно, так и на маньяка можно нарваться, нам такое счастье ни к чему. Поэтому она, Элька, будет сегодня сопровождать Тасю…
На протестующий жест подруги Элька понимающе усмехнулась и успокоила – только до сквера. И там же ее подождет, спрячется где–нибудь в тени, чтоб с улицы не заметили.
О–о–о, за нее–то можно не беспокоиться! Она, Элька, о–го–го и еще раз – о–го–го–го! Она карате занимается, ее не обидишь просто так, она сама кого хочешь обидит…
В–третьих, Тася должна позволить Эльке привести себя в божеский вид, нельзя же показываться перспективному мужику на глаза такой… бледненькой!
Вот после работы Элька ею и займется. Ничего страшного – задержатся немного, зато выглядеть Тася будет на все сто…
Впрочем, зачем на работе?! Элька вполне может подгрести к Тасе часов в девять вечера, она все равно собиралась зайти сегодня в салон красоты, давно пора приличный педикюр сделать. Так что ей как раз по дороге.
А Федор Федорович сегодня зайдет? Нужно же отвлечь его, чтобы не сорвал встречу со Славиком!
Кстати, ты знаешь, нашего шефа так же зовут, это не он, случайно?
Нет, вряд ли. Элька не представляла шефа, болтающегося ночами по улицам, да еще в обнимку с бультерьером. Шефу собака точно не нужна, он и Эльку–то толком не видит.
В–четвертых, во время встречи Тася не должна хлопать ушами! Хотя бы на этот раз. Обязательно нужно покрутиться у фонаря, чтобы Вячеслав оценил новенький Тасин имидж.
Не стоит болтать с ним черте–те о чем, лучше поговорить о песике. Уж Элька–то в курсе – все собачники, как и молоденькие мамаши, буквально помешаны на своих драгоценных чадах.
В–пятых, и самое главное – Тасю обязательно должны проводить до подъезда!
Не младенец же ты, Таська, неужели всему учить? Намекнешь, что вчера на улице тебя напугали какие–то пьяные идиоты, мол, еле–еле заставила себя сегодня выйти на прогулку…
Правда, если Вячеслав запишет номер телефона, Тасе не стоит тащиться в лом на роликах в черепашьем темпе. Тогда она может попрощаться с ним у сквера и подождать за углом Эльку. Тася еще не забыла, что Элька собирается ее сопровождать?
Тасю от подобных планов стало подташнивать, но возражать она не пыталась. Понимала, что не в состоянии остановить на ходу поезд. Элька все равно, кроме себя, никого не слышит.
«Одна надежда, что Федор Федорович снова утащит ее куда–нибудь, – грустно размышляла Таисия, кивая, словно китайский болванчик, на каждое Элькино предложение, – тогда я смогу спокойно остаться дома. Элька сама сказала, что болтаться одной по ночным улицам слишком опасно…»
К купленным Элькой на ее долю пирожным Таисия и не притронулась. Крошечными глотками пила чай и представляла, как обрадуются дети редкому лакомству. Она бы и сама съела, уж очень аппетитно смотрятся, но другие не купить – цены в этом кафе…
Больше Таисия сюда не пойдет, это точно!
