Филарет, митрополит Московский. «Чт. в общ.», 1879

Свидетельство о пребывании благодати Божией в Церкви Христовой неотступно до скончания мира можно заимствовать из Апокалипсиса, или Откровения св.Иоанна Богослова, которое пророчественно изображает судьбу Церкви Христовой до скончания века. В сем Откровении непрерывно видим истинную Церковь, сперва в образе двадцати четырех старцев окрест престола Божия (гл.4), «поклоняющихся Живущему во веки веков» ( 4:10); потом, по мере, может быть, распространения христианства, в числе ста сорока четырех тысяч, запечатленных печатью Бога Живого; далее, «в народе многом, его же исчести никтоже может, от всякого языка, и колена, и племен, стоящем пред престолом и пред Агнцем» ( 7:9), далее, в виде храма с алтарем и поклонниками, который Иоанну поведено измерить (гл.11); еще далее, в лице жены, «облеченной в солнце» ( 12:1), то есть в истину и добродетель Иисуса Христа, Который есть «свет миру» (8:12), украшенной «венцем от звезд двоюнадесять» ( 12:1), то есть боговедением апостольским, имеющей под ногами луну, то есть мудрость человеческую, естественную; еще далее, пред браком Агнца, она представляется женой Его, уготовавшей себя и облеченной в виссон оправдания святых (гл.19); и еще, после изображения тайновидцем первого воскресения, она именуется у него «святых станом и градом возлюбленным» ( 20:8), доколе, наконец, с новым небом и новою землею обновляется и она в новый Иерусалим, «сходящ от Бога с небесе» ( 21:2). Достойно примечания, что тайновидец, изображая самые опасные времена для Церкви, представляет ее невредимой от опасностей, но чудесно сохраняемой. Например, змий «гоняше жену»; но он ее не догоняет и не низлагает, потому что «даны быша жене два крила орла великаго»; «и поможе земля жене» ( 12:13—16). Провидение так управляет ходом происшествий, что и земные учреждения споспешествуют миру или безопасности Церкви, и «криле орла великаго», может быть, царственного, благоговейно несут ее выше злобы и лукавства врагов ее, «в пустыню в место свое», конечно, не просто в безлюдие внешнее, ибо Церковь сама есть многолюдство верующих, но «в пустыню» наипаче внутреннюю, — все далее от мира, все ближе к Богу, ибо «свое место» для Церкви есть близость к Богу и соединение с Ним. А сие и значит то, что благодать Божия не отъемлется от Церкви и в самые опасные времена должна пребыть с нею неразлучна, даже до скончания века.