Глава 10.
Дар пророчества
Ф.Яковлев. «Апостолы»
Десятая глава Апокалипсиса описывает явление, которое останавливает продолжение пророческих иносказаний, но не прерывает. Это явление имеет вид вводного сказания, впрочем, весьма важного и уместного. Святой писатель, описывая чудные видения, как бы нуждался в подкреплении духовных и телесных сил, тем более что предстояли ему еще новые и великие труды. Вот и видит он величественного ангела, сходящего с неба, окруженного облаком, с радугой над головой, с лицом, сияющим, как солнце; пламенные его ноги стали одна на море, другая на земле; в руке его была раскрытая книга ( 10:1—2). По признакам ангела можно подумать, что это Сам Господь Иисус Христос, но Иоанн назвал Его ангелом; посему и думаем, что это, быть может, один из серафимов, украшенный славою Господа. Стояние его на море и земле означает владычество над стихиями земного мира. Ангел воскликнул громким голосом — «седмь громов глаголаша гласи своя»; Иоанн хотел было записать сии громовые слова, но ему было запрещено: они остались тайною Божиею ( 10:3—4).
Любопытство человеческое, конечно, желало бы узнать, что означали слова ангела, конечно, весьма важные, таинственные, умолченные Иоанном по высшему повелению. Любопытство напрасно. Есть много тайн Божиих, которых никто не знает, кроме Бога и только тех, кому Он открыть восхочет; да и открывает их по чудному Своему изволению, младенцам, то есть чистым, непорочным, добродушным, каков был Иоанн. Впрочем, из последующих слов ангела можем догадываться, что громовые слова, вероятно, изрекали волю Божию в ясных выражениях о будущих событиях, о Суде Божием, о времени, когда он наступит над язычеством и над всем миром, но догадываться только и благоговеть пред тайнами Божиими, которые все исполнены премудрости Божией неисследимой, и все для нас неизменяемо благодетельны. Для сведения нашего довольно и того, что сказано ангелом; мы и должны верить его словам, потому что он, произнося их, клялся Богом. Ангел сказал, что «лета уже не будет» ( 10:6): чрез это и предостерегал, чтобы мы не обманывались видимым постоянством кругообращения стихийного мира, что точно наступит время, в которое прекратится это кругообращение и наступит вечность. Так можем понимать те слова в отношении к Суду Божию над миром. Но в отношении к суду Божию над язычеством они означают скорость его приближения. Ангел говорил далее: «Но во дни гласа седмаго Ангела, егда имать вострубити, тогда скончается тайна Божия, якоже благовесты Своими рабы пророки» ( 10:7). Нам теперь раскрыта эта тайна, о которой часто упоминали апостолы (1:8, 3:6); это обращение язычников, которое быстро совершалось во всем мире по сокрушении римского владычества и суеверия. Вот что только подлежит нашему разумению из слов ангельских! Подробности и ясные указания громовых слов остались известными только одному Иоанну. Теперь обратим взоры души нашей на последующее действие ангела. Он подал Иоанну книжицу и сказал, чтобы съел ее, предупреждая, что она будет сладка в устах, а горька в желудке ( 10:9).
«И приях книгу от руки Ангела, и снедох ю: и бе в устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем. И рече ми: подобает ти паки пророчествовати в людех и племенех, и во языцех и в царех мнозех» ( 10:10—11).
Сколько ни был свят ап.Иоанн, но дар прозорливости и предсказания сообщен ему особенным вдохновением Божиим. Предыдущие пророческие писания изложены были им по велению Самого Иисуса Христа. «Напиши, — сказал ему Господь, — яже видел eси, и яже суть, и имже подобает быти по сем» ( 1:19). И потому он принял дарование Духа пророческого от Самого Господа; да и предметы, им описанные, заключали в себе высочайшую важность, как то: изображение славы Господа Бога и Сына Божия, поучения Сына Божия Церквам и, потом, предопределения Суда Его над грешным миром. Но теперь продолжение слов пророческих будет касаться народов и царей; посему угодно было Господу Богу употребить другой, особенный способ вдохновения, такой же, чрез который одушевляемы были древние пророки. Первое вдохновение Иоанну было непосредственно от Самого Господа Иисуса Христа, а во втором принято вещественное посредство чрез ангела — раскрытая книга. Во времена Ветхого Завета Господь Бог сообщал дары Свои святым приближенным к Нему не иначе, как чрез какие-нибудь видимые орудия. Так, к устам Исаии, по повелению Божию, прикоснулся серафим углем, взятым с жертвенника (6:6—7), и этот уголь был как бы проводником, посредством которого проникло в душу пророка вдохновение. Так, к устам Иеремии Сам Господь коснулся рукой Своей (1:9). Прор.Иезекиилю Господь подал свиток, «и в нем писана предняя и задняя, и вписано бяше в нем рыдание, и жалость и горе» (2:10), и повелел поданный свиток съесть. «И снедох его, — говорит пророк, — и бысть во устех моих яко мед сладок» (3:3). Подобным образом и пророчествующему апостолу подал ангел раскрытую книжицу (то же, что свиток — форма книг, употребляемая древними) и повелел его съесть. «И снедох ю, — пишет Иоанн, — и быст во устех моих яко мед сладка: и егда снедох ю, горька бяше во чреве моем». Оба пророка получили дар пророчества под одним и тем же видом, вдохновение одного Духа Божия и одинаковое действие этого вдохновения. Оно сладко, потому что изливалось на них от Духа благодати и истины, от источника верховного блаженства для души, — и горько, потому что раскрывало несчастную и плачевную участь людей, которых ожидают казни неба за нечестивую и преступную их жизнь. Сострадательное, человеколюбивое сердце апостола, радующегося с радующимися и плачущего с плачущими (12:15), не могло, конечно, не чувствовать всей горечи скорби, провидя погибель множества душ человеческих. Приходит здесь на мысль вопрос: для чего Господь Бог, когда осенял избранных Своих таинственною силою Духа Святого, употреблял и употребляет видимые и вещественные посредства? Для того, во-первых, чтобы дать людям видимое свидетельство действования Духа Святого. Дух Святой, снисходя на апостолов в день Пятидесятницы, мог бы наполнить души их непосредственным Своим вдохновением, но для более ощутительного удостоверения Его присутствия, благоволил принять в посредство огонь. Во-вторых, Дух Святой, освящая души Своим наитием, освящал вместе и их тела, очищал их чувственность и греховную наклонность, а для освящения тел употреблял вещественные посредства. Серафим, прикасаясь углем к языку Исаии, сказал: «Се прикоснуся устам твоим, и отимет беззакония твоя, и грехи твоя очистит» (6:7); и, в-третьих, такое действие благодати Духа Святого заключало в себе преобразование таинств веры Господа нашего Иисуса Христа и указание, что в них чрез чувственные знаки Господь будет ниспосылать бесценные дары помазания и освящения Духа Святого. Заметим и то, что самые вещества, избираемые Духом Святым для означения Его присутствия и действия, сами по себе всегда были знаменательные, например: огонь — это символ чистоты, просвещения и теплоты душевной; уголь — это посредство очищения и совершения; книга — это разумение и проч.
Скажем в заключение этой статьи, что повторное вдохновение Иоанну означает усугубленное удостоверение, что он действительно пророк и водимый тем же Духом Божиим, которым водились древние пророки, и наоборот, что древние пророки были точно боговдохновенные люди, потому что вдохновение Духа Святого сообщалось им под тем же образом, под каким сообщилось апостолу новой благодати Божией.
