Глава 5.
Второе видение славы Господа нашего Иисуса Христа, Агнца Божия
Ф.Яковлев. «Апостолы»
Господь Вседержитель, Которого Иоанн видел сидящим на престоле, окруженным дивными знамениями, держал в правой руке книгу, исписанную снаружи и внутри и запечатанную семью печатями. Один из могущественных ангелов громко взывал, чтобы кто-нибудь возмог снять печати с книги и раскрыть ее; но никто не нашелся во всем мироздании Божием. Зритель видения, Иоанн, увлекаемый желанием раскрытия таинственной книги, почувствовал живое прискорбие, что она останется закрытой и запечатанной, но был утешен одним из старцев ( 5:5). Вот и представилось ему другого рода видение.
«И се, посреде престола и четырех животных, и посреде старец, Агнец стоящ, яко заколен, имущ рогов седмь, и очес седмь, еже есть седмь духов Божиих, посланных во всю землю» ( 5:6).
«Агнец стоящ, яко заколен» — это Господь Иисус Христос, Которого Предтеча назвал «Агнцем вземлющим грехи мира» (1:29). Дивный этот Агнец имел семь рогов. Рог иносказательно употребляется в Писании, как выражение силы, власти, славы, высоты сана и других преимуществ. И потому семь рогов Агнца были как бы венец из семи сил всесокрушающих, которым ничто противиться не может. Семь очей Его, как изъяснено в Апокалипсисе, означали семь Духов Божиих, посланных во всю землю, или одного Духа Святого, проявляющегося преимущественно в семи дарах Своих (11:2—3). «Агнец стоял... посреди престола» — как же это могло быть? Престол занят был Господом Богом Вседержителем. Да и где же быть Сыну Божию, как не там, где Отец Его? Тот же престол Отца и Сына Божия, а потому то же Царство, та же власть и могущество — истинный престол Сына Божия был, есть и будет вечное недро Господа Бога Вседержителя. «Агнец стоял», то есть находился в положении бодрствования и деятельности как Мироправитель, как Попечитель всего человечества. Около Него, как около Бога, те же серафимы и святые старцы. Один только Он, Сын Божий, как Агнец, как Искупитель возмог принять таинственную книгу из десницы Бога Вседержителя. Он и принял ее. В это священное мгновение небеса огласились неисчислимыми хвалебными песнями.
«И егда прият книгу, четыри животна и двадесят и четыри старцы падоша пред Агнцем, имуще кийждо гусли, и фиалы златы полны фимиама, иже суть молитвы святых» ( 5:8).
Заметим, что серафимы и старцы воздали почитание Искупителю Агнцу Божию равное, как и Господу Богу Вседержителю. У старцев были в руках гусли, которые мы понимаем за звучное песнопение их душ, и золотые чаши, наполненные фимиамом, которые, по объяснению самого писателя Апокалипсиса, означают молитвы святых. Объяснение это вразумляет, что все это торжество надобно понимать духовно, хотя оно изображено в чувственных формах.
«И поют песнь нову, глаголюще: достоин еси прияти книгу, и отверсти печати ея: яко заклался, и искупил еси Богови нас Кровию Своею от всякого колена и языка, и людей, и племен: и сотворил еси нас Богови нашему цари и иереи: и воцаримся на земли» ( 5:9—10).
И точно, песнь святых старцев новая, неслыханная от создания мира — песнь Сыну Божию, Искупителю людей. Пророк Давид, по внушению Духа Божия, проникая в будущее, призывал к новому песнопению: «Воспойте Господеви песнь нову» — указывал на искупление Господа, говоря: «Спасе Его десница Его и мышца святая Его. Сказа Господь спасение Свое, пред языки откры правду Свою» (97:1, 2). Причина этого песнопения очевидна: воцарение Господа нашего Иисуса Христа и управление Его судьбами человечества. А разве Он прежде не царствовал? Мы знаем от апостолов, что все Им создано: «Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (1:3), что Им сотворено самое время (1:2). Что же могло быть не покорно Ему, как Создателю, как Царю всего? Конечно, Сын Божий, сый в лоне Отчи, царствовал безначально и будет царствовать безконечно: «Царство Твое, — говорит пророк, — Царство всех веков, и владычество Твое во все роды» (144:13). Но здесь прославляется новое Царство Сына Божия Иисуса Христа; здесь Он начинает царствовать как Богочеловек. Царство это Он купил величайшей жертвою, принял по изволению Своему плоть человеческую, был истинным человеком, не переставая быть и Сыном Божиим; научил людей истинному боговедению, чистейшей нравственности и высоким добродетелям, просветил помраченность их ума, вывел их на путь царский, исторгая из унизительного и постыдного рабства греховного и запечатлел безчисленные Свои благодеяния безценною Своею кровию, пролитою на кресте. И потому в видении Он явился под иносказательным образом Агнца как бы закланного, то есть с признаками Его жертвенности. Под этим иносказанием мы понимаем Его тело, чистейшее, заимствованное от непорочной Девы, непричастное греху, которое было принесено в жертву за грехи мира, покрытое язвами и умерщвленное. Это богоносное тело, к которому не могли прикоснуться тление и разрушение, в ипостасном единении с Сыном Божиим, освятившееся Его Божеством, возносится на престол Божий с теми же язвами, которые потерпело на кресте, в удостоверение, что оно действительно было изъязвлено, и воцаряется со своим Царем, Которого облекало в земном Его пребывании. Отсюда и начинается новое величие и Царство Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа; Господь Бог даст Ему всю власть Свою, ничем не ограниченную над людьми, а вместе с тем над мирами, видимым и невидимым, так что, кроме Него, нет другой власти, чрез Него все совершается, от Него все зависит, в Нем видим образ Божий истинного Бога.
Последствия искупительной жертвы Господа Иисуса Христа теперь же являются во всей своей славе: вознесенное Тело Его приближает теперь к Нему все человечество; открывает путь святым, чтобы и они, идя по следам Своего Искупителя, могли прославиться в телах своих. Только что Он воцаряется и воцаряет с Собой последователей Своих; святые старцы, споручники и ходатаи человечества, благословляют имя Искупителя такими словами: «Достоин еси прияти книгу, и отверсти печати ея: яко заклался и искупил еси Богови нас кровию Своею от всякаго колена и языка и людей и племен: и сотворил еси нас Богови нашему цари и иереи, и воцаримся на земли». Благословляют не от себя только, но и от всех святых из всякого колена, и языка, и народа, и племени; потому-то и сказано выше, что в руках их золотые чаши, наполненные молитвами святых, и мы понимаем, что в лице старцев благословляло Иисуса Христа все святое человечество по той именно причине, что святые чрез искупительную жертву Господа Иисуса Христа приближены к Богу, сделались пред Ним царями и священниками и будут царствовать с Ним.
«И видех, — продолжает Иоанн, — и слышах глас Ангелов многих окрест престола и животных и старец: и бе число их тмы тем и тысяща тысящей, глаголюще гласом великим: достоин есть Агнец заколенный прияти силу и богатство и премудрость и крепость и честь и славу и благословение» ( 5:11—12).
Торжество искупления, собственно, относилось до человеческого рода. Но оно так удивительно, так величественно, трогательно и священно, что возбудило живейшее участие во всем небесном сонме бесчисленных ангелов, носящихся в беспредельном пространстве вокруг престола Божия. Они возрадовались за радость человеческую и выразили эту радость в словах благоговейных и признательных к Искупителю за благодеяния Его людям. «Достоин есть Агнец закаленный прияти силу и богатство» и проч. Все это хваление относят они к прославленной природе человеческой Господа Иисуса Христа, имевшей на себе жертвенные знаки, которыми искуплен весь мир. Если они прославляют Господа Спасителя за искупление людей, то значит, они любят людей, сочувствуют их счастью и объясняют чрез это хотя таинственную, но тем не менее тесную связь мира духов небесных с миром душ человеческих. Потому Господь Иисус Христос и сказал, что велика бывает радость у ангелов, если один из грешников придет в покаяние (15:10); по той же причине Он обещал прославить пред Ангелами Божиими того, кто будет прославлять Его в здешнем мире (12:8). Значит, Ангелы Божий принимают глубокое и совершенное участие в спасении людей — это их друзья и благодетели.
«И всяко создание, еже есть на небеси, и на земли, и под землею, и на мори, яже суть, и сущая в них, вся слышах глаголющая: седящему на престоле и Агнцу благословение, и честь и слава и держава во веки веков» ( 5:13).
Из сих слов мы понимаем, что вся природа приняла участие в торжестве Господа Иисуса Христа и изъявила это общим говором как Творцу своему и Искупителю. Как же понимать этот говор? Природа не лишена выражения, запечатленного на ней Создателем, выражения, понятного человеку, с которым она тесно связана: «Небеса поведают славу Божию, — говорит псаломник, — творение же руку Его возвещает твердь. День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум. Не суть речи, ниже словеса, ихже не слышатся гласи их. Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их» (18:2—5). Природа и теперь красноречиво говорит о Создателе ее, о Его премудрости и благости; но сколько внятна она была первому человеку до его падения! Созданная для человека, она была столь же прекрасна, как и он. Земля украшалась растениями цветущими и плодоносящими: «и прозябе Бог еще от земли всяко древо красное в видение и доброе в снедь» (2:9). Звери не имели еще дикости, свирепости и кровожадности. Первый человек в чистоте и обширности своего разумения так хорошо понимал натуру всех животных, птиц и зверей, что дал им имена, конечно, соответственные их отличительным свойствам: «и нарече Адам им имена всем скотом, и всем птицам небесным, и всем зверем земным» (2:20). И потому природа говорила о себе вразумительно в непорочном состоянии человека. С падением своего владетеля и природа как бы пала; на место пышных и цветущих растений появились «терния и волчцы» (3:18). Одичалая, она уже не доставляла человеку плодов, вкусных и питательных, но потребовала от него труда, возделывания земли в поте лица его (3:19), чтобы доставлять ему насущное пропитание, и она стала умирать, обнажаться от своего красивого покрова, подчинилась особенному кругообращению времен и насилию стихий. Но человек, разрушая свое благосостояние, если и оставлен был Богом, то с надеждою, что некогда улучшится его участь; та же надежда распростерлась и на природу. В печальном своем положении она, говорит один из богомудрых наблюдателей мира естественного и нравственного, «откровения сынов Божиих чает. Суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании: яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих», — потом и прибавляет: «вемы бо, яко вся тварь с нами совоздыхает и сболезнует даже до ныне» (8:19—22). Если она совоздыхает или производит с человеком совокупный стон о потерянной своей первобытной красоте и свободе, то должна и возрадоваться, когда искуплением Иисуса Христа, Агнца Божия, положено начало освобождения человека от рабства тления, следовательно, и ее освобождения. Один апостол слышал ее стон, а другой, писание которого рассматриваем, слышал радостный ее говор: «Седящему на престоле и Агнцу благословение и честь и слава и держава во веки веков». Иоанн говорит: «Вся слышах глаголющая». Евангелист ощущал этот голос слухом боговдохновенного его разумения, как и ап.Павел слышал стон тем же слухом.
«И четыри животна глаголаху: аминь: и двадесять и четыри старцы падоша, и поклонишася Живущему во веки веков» ( 5:14).
Так кончилось изображение высочайшего, таинственного и важнейшего для христиан видения. Им объясняется основание и устройство веры в Господа Иисуса Христа, надежды на Него и любви к Нему. Отсюда происходит сладостная для людей уверенность, что обожженное тело Господа Иисуса Христа вознесено на самый престол Божий, а чрез это и все человечество вознеслось: души праведных сделались доступнее к Богу; крестный путь Искупителя открыл им возможность приближаться к высоте престола Божия, облекаться в силу и славу Божию и не только наслаждаться вечным блаженством, но и участвовать в делах Промысла Божия, или, по словам Апокалипсиса, соцарствовать Господу Иисусу Христу.
