В.Михайловский. «Духовный вестник», май 1864

Семь посланий, записанных во второй и третьей главе Апокалипсиса, дают нам возможность бросить взгляд на светлые и темные стороны Церкви к концу I века, особенно в Малой Азии, а посредственно и в других странах. Эти послания все довольно одинакового настроения и изложены в чудном порядке, который в главных чертах весьма хорошо развил еще Бенгель. Они содержат: 1) повеление Христа написать послания ангелам упомянутых Церквей; 2) славное описание Иисуса, которое указывает лучше всего на Его величественное явление ( 1и далее) и служит основою и ручательством за дальнейшие обетования и угрозы; 3) обращение к Ангелу, то есть ответственному предстоятелю Церкви, разуметь ли под ним только какого-нибудь особого епископа или сонм учителей и пастырей. Как бы то ни было, а суть представители Церквей. Это обращение, или самое письмо непременно состоит: а) из краткой характеристики современного нравственного состояния Церкви, рассматриваемого как со светлых, так и с темных сторон, с приличною похвалою и порицанием; б) из увещания или к покаянию, или к верности и терпению, смотря по господствующему настроению тех, к которым обращена речь; в) из обетования победителю, оканчивающегося ободрением: имеющий ухо, чтобы слышать, тот слушай, что Дух говорит Церквам ( 2:26—29; 3и далее; 12и далее), или излагаются в обратном порядке, как, например, в первых трех посланиях ( 2:7, 11, 17). Седмеричное число Церквей, в свою очередь, разделяется на два отдела, из которых в первом три, а в последнем четыре, подобно тому как в апокалипсических видениях встречается седмеричное число печатей, труб и чаш. Каждый раз повторяющийся ободрительный зов: «Кто имеет уши...» и т.д. — состоит из десяти слов. Конечно, это не пустая игра слов, но приноровление к ветхозаветному численному символу, по которому три есть символ Бога, четыре символ мира или человечества; нераздельные семь — произведения трех и четырех, а также иначе двенадцать (трижды четыре) символ неразрывной связи между Богом и человечеством, а число десять (семь и три) означает округление, полноту и совершенство.

Что же касается нравственно-религиозного состояния Церкви и ее представителей, то в посланиях представлено описание его трех родов, именно:

1. Нравственно-религиозное состояние в Смирне ( 2:9) и в Филадельфии ( 3:8) преимущественно хорошо и чисто. Оттого-то в этих двух посланиях и нет никаких увещаний к покаянию в тесном смысле этого слова, но только ободрение в верности, терпении и радости среди страданий.

Церковь в Смирне, древнем, еще и доселе цветущем городе в Ионии, при Смирнском морском заливе, отстоящем от Ефеса на восемнадцатичасовом пути, была крайне бедна и терпела гонения, и ожидала еще более тяжких бедствий, но утешалась при взгляде на венец жизни. Если Апокалипсис, как говорит самое древнее и достоверное предание, написан только в 95 году, в таком случае ничто не противоречит древнему мнению, что еще в то время был настоятелем этой Церкви достоуважаемый Поликарп .

Филадельфия — город, построенный Атталом Филадельфом и названный по его имени (в настоящее время называется Алашер) в Лидийской области, в стране богатой вином, но перенесшей много землетрясений, — была местом также крайне бедной и немногочисленной, но очень верной, духовно цветущей Церкви, которая за свои земные скорби и притеснения имеет быть обильно вознаграждена на небе.

2. Нравственно-религиозное состояние преимущественно дурное и опасное в Сардесе ( 3:2) и в Лаодикии ( 3:15). Оттого-то мы здесь встречаем резкий упрек и сильное увещание к покаянию.

Церковь в Сардесе, который до Креза был цветущей столицей Лидийского царства, но в настоящее время бедная пастушеская деревушка, по мнению и по внешним обрядам была христианской, но не имела внутри себя ни веры, ни жизненной силы христианства, и оттого ей было близко духовное омертвение. Впрочем, среди развращенной массы было несколько душ таких ( 3:4 и далее), которые не запятнали своего поведения, не выделяясь из-за этого отщепенцами от Церкви, для того чтобы, как ныне говорят, составить Церковь противоборствующую, оппозиционную.

Церковь в Лаодикии, богатом торговом городе во Фракии, неподалеку от Колоссы и Иераполя (2:1, 4:13, 15), где в настоящее время находится только бедное, опустошенное местечко по имени ЭскиТиссар, по высокому о себе мнению, богата была духовными дарами и безукоризненна, но на самом-то деле и бедна, и слепа, и нага, пришла в крайне опасное состояние равнодушия и холодноватости, выход из которого к прежней решительности и горячности гораздо труднее, чем переход от естественной холодности к вере. Оттого высказана страшная угроза: «изблюю тебя из уст Моих» (охладевшая тепловатая вода возбуждает к этому, вызывает тошноту и рвоту). Впрочем, и лаодикийцы не дошли еще до отчаянного состояния, но Господь с любовию ударяет в их сердца и под условием искреннего покаяния обещает им участие в брачной вечере Агнца ( 3и далее).

3. Нравственно-религиозное состояние смешанное, среднее, именно в Ефесе ( 2:2—4, 6), в Пергаме ( 2:13—15) и в Фиатире ( 2:19). Оттого-то здесь и сопоставлены похвала, упрек, обещание и угроза.

Ефес, тогдашняя метрополия Малоазийской Церкви, достаточно уже известная из истории Павла и как местопребывание Иоанново, хотя выдержал борьбу с лжеучителями-гностиками, от которых пришлось предостерегать его еще Павлу (20:29), и соблюл в целости принятое учение, но уже ослабил ревность первой любви, и оттого-то сильно призывается к покаянию. Таким образом, он служит представителем довольно нередко в разных церквах повторяющегося состояния умершей и окаменевшей ортодоксии. Ревность о соблюдении в чистоте учения хотя весьма важна, но она не имеет цены без живого благочестия сердечного, без деятельной любви.

Пергам, самый северный из этих городов в Мизии, резиденции азиатских царей из Атталлова рода, некогда знаменитый богатою библиотекою, но в настоящее время маленький турецкий городок с двумя тысячами жителей, по имени Бергамо, — был местом такой Церкви, которая в затруднительных обстоятельствах доказала свою большую верность, но в недрах своих терпела приверженцев опасных гностических ересей. За такой недостаток в строгом управлении Церковью и она призывается к покаянию.

Церковь в Фиатире — цветущем торговом городе в Лидии, на месте которого в настоящее время стоит довольно известное селение под названием АкТиссар — отличалась самоотвержением, деятельной любовью и терпением, но была тоже слишком снисходительна к пагубным лжеучителям, искажавшим христианство языческими правилами, пошлостями и мерзостями. Обе последние Церкви, особенно Церковь Фиатирская, составляют прямую противоположность Церкви Ефесской и служат представительницами ревностного практического благочестия в связи с теоретическим свободным пониманием веры. Так как учение всегда имеет более или менее влияние на жизнь, то и такое направление есть опасное отступление, и только та Церковь в истинно здравом и цветущем состоянии, в которой гармонически соединены друг с другом и взаимно помогают друг другу чистое учение и чистая жизнь, вера и любовь, теоретическое и практическое и практическое благочестие.

Справедливо просвещенные учители Церкви издревле в этих семи Малоазийских Церквах видели первообраз жизни и быта христианской Церкви в ее обширных размерах и вообще до самого конца ее земного существования. Нет ни одного смешанного, или доброго, или худого состояния, на которые бы эти послания не содержали образца или приличного к тому спасительного учения. И в этом случае, как и в других, Слово Божие и история Апостольской Церкви имеют свою приложимость ко всем временам и отношениям и содержат неисчерпаемое обилие научения, предостережения и утешений для всякого положения и для всех степеней нравственно-религиозной жизни.