()

«Руководство для сельского пастыря» 1868

В связи с словами, которые Господь сказал к фарисеям по поводу исцеления слепорожденного, непосредственно следует притча о добром пастыре (10:1—18). Господь только что сказал (9:39), что Он пришел на суд в мир, чтобы невидящие видели, а считающие себя видящими были слепы. Фарисеи же считали себя зрелыми руководителями и пастырями народа и были, однако, самолюбиво гордыми руководителями слепых. Поэтому Иисус Христос с торжественною важностью (аминь, аминь) представляет им здесь образ истинного пастыря. Хотя евангелист далее (ст. 6) ясно замечает, что фарисеи не поняли этих слов Иисуса Христа, но тем не менее приточный образ был сам по себе не непонятен, так как он встречается в Ветхом Завете (ср. и далее; ; и далее) и иудеи своих двух великих мужей, Моисея и Давида, обыкновенно называли «добрыми пастырями».

Аминь, аминь глаголю вам: не входяй дверми во двор овчий, но прелазя инуде, той тать есть и разбойник. А входяй дверми пастырь есть овцсам, а не тать и не разбойник (ст. 1—2). «Двор овчий» на востоке не что иное, как большое место, огороженное стеною, куда пастух загонял вечером свое стадо. Пред дверью в него в ночное время находился помощник пастуха (дверник — ст. 3), вооруженный большою палкою или каким-нибудь орудием для предохранения и защиты от разбойников и диких зверей. «Двор овчий» служит образом Царства Христова на земли, или Церкви Его, которая также ограждена и заключена от остального мира. Овцы — это истинно верующие члены этого Царства (ср. ; 94:7; 99:3); верховный Пастырь и Господь стада есть Христос, и законные пастыри суть Его преемники. При этом с первого раза может представиться странным, что Иисус Христос называет Себя и «добрым Пастырем» (ст. 11), и «дверью во двор овчий» (ст. 7). Но при внимательном взгляде на дело странность такого двоякого названия сама собою исчезает. Иисус Христос был Учителем истины и в этом Своем качестве был добрым Пастырем, руководившим, питавшим и охранявшим верующих. Но Он как Божественное Слово был также самая истина. Он был предметом Своего учения; и, как истина по преимуществу, Он есть дверь, которою человек входит в Его Царство.

Сему дверник отверзает, и овцы глас Его слышат, и Своя овцы глашает по имени, и изгонит их. И егда Своя овцы ижденет, пред ними ходит, и овцы по нем идут, яко ведят глас Его. По чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (ст. 3—5). Чтобы объяснить смысл всего этого, нужно знать, что на Востоке по несколько стад загоняется на ночь в один общий загон. По утру приходят пастухи каждого стада, придверник отворяет дверь каждому из них; они входят в загон, и все овцы слышат их зов как знакомый им голос. Своих же овец каждый пастух зовет по имени, выводит их из загона, идет впереди и ведет на пастбище.

Выражение притча (ст. 6) — по-гречески παροιμία (от οιμος — путь, стезя) — означает всякую речь, удаляющуюся от обыкновенного образа выражения. Здесь это слово стоит в значении аллегории. Хотя слушателям и известен был вообще образ пастыря и стада, однако отношение его к новому Царству Божию и значение частностей оставалось для них загадочным: они же не разумеша, что бяше, яже глаголаше им. Поэтому дальше следует надлежащее объяснение аллегории.

Аминь, аминь глаголю вам, яко Аз есмь дверь овцам (ст. 7). Выражение дверь овцам имеет двоякий смысл: оно может значить «дверь для овец», следовательно, дверь, которою овцы входят в загон, и «дверь к овцам». Христос как истина есть дверь, которою люди верою входят в Церковь, и Он же есть дверь, которою истинные учители и предстоятели Церкви входят к овцам, получая от Него свое полномочие. И так как здесь речь идет главным образом об истинных пастырях, то нужно принимать это выражение в последнем смысле.

Вси, елико их прииде прежде Мене, татие суть и разбойницы: но не послушаша их овцы (ст. 8). Трудно здесь объяснить слова: вси и прежде Мене. Представляется, что будто Иисус Христос всех бывших до Него учителей, а следовательно, и ветхозаветный пророков, признает ворами и разбойниками. Поэтому гностики и манихеи и ссылались главным образом на это место, когда отвергали Ветхий Завет. Иные слово прежде (αντι) принимают в смысле вместо (αντι); но и при этом будет та же самая мысль. Иные, наконец, прежде понимают в значении без (χορις), и это единственно верное толкование. Правда, προ нигде не употребляется как подобозначащее слову χορις, но предложение, к которому принадлежит прежде, заключает в себе понятие без: «все, сколько их пред Мною, то есть прежде чем Я пришел, и с тем вместе без Меня приходили». Только здесь пришествие нужно относить не к явлению Его в качестве учителя во время Его общественного служения и не ко времени воплощения Его, но к духовному пришествию и действию как Божественного Слова в сердцах людей. Таким образом, кто являлся учителем народа, прежде чем Слово призвало и приготовило к учительству, тот явился без Него, и потому есть ложный учитель. Таково, в сущности, толкование этих слов блаженного Иеронима и Августина. Под овцами нужно разуметь здесь истинно верующих народа Божия.

Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет, спасется, и внидет и изыдет, и пажить обрящет (ст. 9). Некоторые толковники относят эти слова к овцам и под дверью разумеют дверь для овец. Другие относят их к пастырям и овцам вместе, так как и истинный пастырь в своем отношении к Самому Христу есть также овца. Но неосновательно допускать такое смешение образа. По контексту подлежащее здесь пастырь; на это указывает уже единственное число слова кто. Таким образом, дверь здесь разумеется, как и в стихе 7: дверь к овцам. Мною: через Него, единственную дверь, должен происходить вход к овцам. Спасется — в аллегории от воров и разбойников защищен будет; в собственном смысле спасен будет от вечной погибели, достигнет спасения (ср. ; ). Входить и исходить в аллегории значит беспрепятственный вход в ограду и выход из нее во главе стада во время ежедневных выводов стада на пастбище; без аллегории — беспрепятственное и успешное исполнение пастырского служения. Пажить обрящет именно для стада; вне аллегории это значит: он удовлетворит духовным потребностям вверенных ему людей.

Тать, не входящий дверью, не приходит, разве да украдет и убиет и погубит: Аз приидох, да живот имут и лишше имут (ст. 10). Да живот имут и т. д. стоит в противоположность к выражению: да… убиет и погубит и проч., и означает, следовательно, в образе: чтобы овцы не были побиты, не погибли, но имели богатую пажить. Этим Господь хочет сказать: незаконный учитель заботится только о своей воровской выгоде, во вред вверившихся ему; но Я, напротив, имею в виду только вечное благо людей и пришел даровать богатое обилие духовных благ.

Иисус Христос в только что приведенных словах Своих противопоставляет татю не только законных пастырей (как в ст. 1 и 9), но и Себя Самого… Этим Он сделал переход к другому применению образа, по которому Он изображается не только дверью, но и самым истинным пастырем в противоположность наемнику: Аз есмь пастырь добрый. Пастырь добрый душу свою полагает за овцы (ст. 11).

Два раза перед словом καλός — добрый повторенный член дает этому прилагательному особенное значение, так что здесь добрый значит то же, что и истинный: истинный пастырь, исполняющий свое назначение. Во Христе осуществлен идеал пастыря, как он начертан в Ветхом Завете (; ; ). Идеал же доброго пастыря требует, чтобы пастырь в случае угрожающей опасности готов был пожертвовать своею жизнью для защищения своих овец; это первый признак истинного пастыря. В словах пастырь добрый душу свою полагает за овцы заключается намек Иисуса Христа на Свою уже приближающуюся смерть, на которую Он шел из любви к Своим последователям.

А наемник, иже несть пастырь, емуже не суть овцы, видит волка грядуща: и оставляет овцы, и бегает: и волк расхитит их и распудит овцы, то есть стадо (ст. 12). Наемник в противоположность доброму истинному пастырю есть тот, кто только ради платы, следовательно, только из своекорыстия становится учителем и руководителем народа. Для него овцы не свои, поэтому он не принимает участия ни в их радости, ни в их горе, как принимает хозяин. Правда, овцы свои в высшем смысле слова для одного только доброго пастыря, для Христа; но «кто входит дверью», тот и сам становится таким добрым пастырем, и овцы знают и любят его, как посланника Христова (), и он между ними, как Сам Господь его и Учитель. Под волком сначала разумеется диавол, потом его пособники, злые люди, еретики (ср. ), те самые, которые в стихе 1 названы ворами и разбойниками, или вообще всякая извне грозящая Церкви опасность. Затем в стихе 13 делается объяснение такого поведения: а наемник бежит, яко наемник есть, и нерадит об овцах, у него нет внутренней, готовой на самопожертвование, любви.

Аз есмь пастырь добрый, и знаю Моя, и знают Мя Моя, якоже знает Мя Отец, и Аз знаю Отца, и душу Мою полагаю за овцы (ст. 14—15). Второй признак доброго пастыря составляет знание своих овец, имеющее свой первообраз в знании, какое существует между Отцом и Сыном. Как в Божестве Отец существенно знает Сына и Сын Отца, и оба Они находятся во внутреннейшем общении жизни и любви: Отец от века предназначил Сына Искупителем и Пастырем стада, и Сын знает, что все, к чему вечная любовь предопределила и послала в мир, служит к прославлению Отца и блаженству Его тварей, — так и между Христом и Его стадом, верующими, должно быть такое же отношение; и в связи с таким внутренним отношением Христа к верующим находится Его самоотверженная любовь, которая здесь поэтому еще раз выставляется на вид: и душу Мою полагаю за овцы. Настоящая форма глагола полагаю выражает близкое, несомненное будущее.

Мысль о Своей крестной смерти напомнила, так сказать, Иисусу Христу и о том, как плоды этой Его смерти распространятся и на язычников: и ины овцы имам, яже не суть от двора сего, и тыя подобает Ми привести, и глас Мой услышат, и будет едино стадо и един пастырь (ст. 16). Под другими овцами нужно разуметь язычников, которые имели уверовать во Христа и которых Господь наперед уже называет здесь Своими овцами. Конечно, и язычники в известном смысле всегда составляли Его собственность, так как Он сотворил их, так как Отец обещал их Ему в вечное наследие () и так как Он Своею крестною смертию искупил всех людей (ср. 11:52); однако они были не из Его двора и поэтому не были Его собственными овцами. Под дворам здесь сначала нужно разуметь ветхозаветную иудейскую теократию, насколько она с новозаветною Церковью составляет единство. Существует один только двор, Царство Искупителя, начавшееся тотчас после первого грехопадения и имеющее продолжаться до конца мира. Язычники не принадлежали к этому двору, потому что они, говорит апостол Павел, отчуждены были от общества израильского, чужды заветов обетования, не имели надежд и были безбожники в мире ( и далее; ), дабы все иудеи и язычники образовали собою одно стадо с единым истинным пастырем Христом.

Сего ради Мя Отец Мой любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю. Никтоже возмет ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе. Область имам положити ю, и область паки прияти ю: сию заповедь приях от Отца Моего (ст. 17—18). Эти слова тесно связываются со сказанными выше словами в 15 стихе. Иисус Христос Свою крестную смерть, благоплодные следствия которой Он указал уже (ст. 16), изображает здесь по ее внутренним свойствам. Она служит: 1) основанием любви Отца к Сыну, следовательно, есть богоприятное дело. Правда, любовь Отца к единосущному Ему Сыну имеет свой первый, вечный источник в единстве Божественного существа, но и добровольная смерть Сына для искупления человечества есть также основание любви Отца к Сыну. 2) Крестная смерть Иисуса Христа была вполне делом Его свободы; никакая человеческая сила не могла предать Его смерти, если бы Он Сам не возжелал ее. Но эту Свою свободу Господь употребляет только по заповеди Своего Отца.

Распря же паки бысть во Иудеех за словеса сия (ст. 19). Следствием этой речи, как и предыдущих слов Господа (9:16), была, с одной стороны, усилившаяся ненависть ко Христу, высказавшаяся в ругательствах, а с другой — усилившееся убеждение, что в словах и действиях Иисуса Христа свидетельствует себя высшая сила. Одни говорили: беса имать и неистов есть, что Его послушаете? Другие же: сии глаголи не суть беснующегося: еда может бес слепым очи отверсти? (ст. 20—21). Упорное противодействие людей Божественной истине всегда оканчивается тем, что действие Святого Духа они приписывают злой силе и, таким образом, совершают грех против Святого Духа, который не простится им ни в сей, ни в будущей жизни (; ).