(ст. 1—59)

Горский. «Евангельская история»

Для постепенного подготовления Своих слушателей Спаситель раскрывает перед ними то одну, то другую сторону Божественной тайны. Указав в шестой главе на значение веры как органа восприятия Бога, Он затем переходит к раскрытию Своего Божественного естества, Своего Мессианского достоинства, спасительного значения Своих страданий и смерти для верующих и, наконец, ясно указывает на Свое предвечное существование словами прежде нежели был Авраам, Я есмь.

В начале восьмой главы (ст. 1—11) помещен отдельный рассказ о женщине, взятой в прелюбодеянии. Подобно тому, как и впоследствии иудеи искушали Иисуса вопросом, следует ли платить дань кесарю, и в настоящем случае они намеревались поставить Его в безвыходное положение, чтобы тем погубить Его в глазах народа. Действительно, если бы Он решил, что следует помиловать женщину, то Он нарушил бы прямое постановление закона (), а если бы Он решил по закону, то Ему пришлось бы нарушить ту основную черту, которая до сих пор проникала все Его действия — милость и сострадание к грешникам. Враги Его были уверены в Его гибели, потому что положение Его казалось безвыходным, и уже торжествовали внутренне победу. Между тем случилось самое для них неожиданное; не нарушив закона и не изменив Своему обычному милосердию, Иисус их же самих принудил, так сказать, осудить самих себя.

Евангелист описывает, как Иисус, склонившись, писал перстом на земле. Спаситель был, очевидно, до того глубоко возмущен в душе столь внезапно поставленным перед Ним грехом, что Ему было даже неприятно смотреть в лицо вошедшим. Как Сердцеведец, Он вместе с тем хорошо понимал, что обвинителями руководило совсем не чувство отвращения к грешному действию обвиняемой, а собственно греховное желание воспользоваться настоящим случаем, чтобы погубить Его. Их внутреннее сердечное греховное настроение было гораздо хуже того явного греха, в котором они пришли обвинять женщину. Вот почему Христос ограничился словами: «Кто из вас без греха, тот первый брось на нее камень», — и эти слова поразили их совесть таким тяжелым ударом, что они пришли в совершенное смущение и, ничего не отвечая, один за другим стали уходить.

После рассказа об этом происшествии евангелист опять обращается к изложению дальнейшего учения Спасителя.

Ст. 12. Иисус продолжает сравнениями разъяснять народу Свое значение, называя Себя светом мира. Все употребляемые Им сравнения: хлеб, живая вода, свет мира — имеют переносное духовное значение. Он есть духовная пища для спасения людей, Его слова насыщают алчущих, утоляют ищущих истины, Он освещает мир, показывая ему путь ко спасению.

Но все эти сравнения имеют вместе с тем и применительное образное значение. Речь Его происходила во время праздника Кущей, который совершался в воспоминание странствования иудеев в пустыне. Вот почему и хлеб, и вода, и свет напоминают происшествия, совершившиеся во время этого странствования. Моисей дал иудеям манну, иудеи ели ее и все же умирали, но тот, кто будет питаться хлебом, который даст ему Христос, не умрет вовек. Моисей дал им воду из скалы, но все пившие эту воду, возжаждали опять, те же, которые утолят жажду свою живою водою, даруемою Спасителем, не только не будут сами более жаждать, но будут даже в состоянии утолять жажду других. Во время странствования в пустыне огненный столп освещал народу путь, но его действие было только временное и ограниченное; Иисус же есть свет мира непрестанный, который, как сказано в первой главе Евангелия от Иоанна, просвещает всякого человека, приходящего в мир, и который во время всей жизни человека может служить ему путеводителем. Благодаря этому свету нет более тьмы для сердца верующих людей, если они только устремляют духовный взор на Спасителя (Тернер).

Ст. 13. Фарисеи осмеливаются возражать Ему, что свидетельство Его о Самом Себе потому не есть истинно, что Он Сам о Себе свидетельствует.

Ст. 14—18. «Неправда, — отвечал Господь, — Мое свидетельство может быть истинным даже и в этом случае: потому что кто, кроме Меня, на земле хорошо знает, откуда Я пришел и куда Я иду? Вы того не знаете, вы судите обо Мне только по плоти, по наружности, по тому, как видите. Уж лучше бы вам не судить Меня или обо Мне, как и Я не сужу вас. Впрочем, это не значит того, чтобы Я боялся, что суд Мой может быть так же ошибочен, как и ваш. Нет, суд Мой истинен; ибо Я не один сужу, со Мною судит Отец. Если же вы хотите судить Меня, то вам прилично было бы выслушать свидетелей Моих. Закон ваш требует двух или трех свидетелей: Я представляю вам двоих. Первый свидетель Я Сам» (здесь ясно отличается Божественная природа Иисуса, свидетельствующая о том, что совершается чрез посредство человеческой Его природы), «второй — Мой Отец».

Ст. 19. «Где этот Твой Свидетель, — спросили Его, — Отец Твой?» «Конечно, вы об этом не спрашивали бы Меня, — отвечал Господь, — если бы вы правильно понимали Меня. Если бы вы имели светлое око духовное, то увидели бы Отца во Мне; но у вас нет этого. И потому вы не знаете ни Меня, ни Отца».

Ст. 20. Он говорил это в самом том храме, которого начальники приказывали схватить Его, однако никто не осмелился захватить Его.

Ст. 21. После этой беседы, — может быть, собираясь снова оставить Иерусалим как небезопасный до известного времени, или, по крайней мере, прощаясь со множеством народа, который начинал уже расходиться с окончанием праздника, и со многими намереваясь говорить в последний раз, Он явился еще в место общего народного собрания во храм (8:59), в день субботы (9:14), и в слух всех повторил прежнюю угрозу. «Смотрите, Я отхожу — вы будете искать Меня, но не найдете, и умрете во грехе вашем» (это грех нераскаянного богоубийства). «А без Меня не надейтесь и прийти туда, куда Я иду» (к Отцу Небесному).

Ст. 22. Наглые иудеи превращали смысл слов Его: «Разве убьет Он Сам Себя, что мы не можем прийти туда, куда Он пойдет после этого? Уж конечно, тогда за Ним не пойдем — на смерть».

Ст. 23—24. «Нет, не это, — отвечал Спаситель, — а вот что причиною, что вы не можете прийти, куда Я иду. Я от вышних, а вы от нижних. Это расстояние неизмеримо. Еще можно было бы вам иметь доступ и к вышнему — верою; но в вас веры нет. И потому-то Я сказал, что вы умрете во грехе вашем, не придете, куда Я иду».

Ст. 25. «Кто же Ты, называющий Себя от вышних?» — спросили Его иудеи с презрительного насмешкою.

«Я то, что вам говорил о Себе из начала» (в первое посещение Иерусалима в самом храме — назвав сей храм домом Отца Своего; следовательно, Себя Сыном Божиим).

Ст. 26—29. «Но Мне много пришлось бы говорить о вас и судить вас, если бы Я стал говорить о вас все, что думаю и знаю о вас. Оставим это. Истинен Пославший Меня: Он доскажет и обо Мне, и о вас самих (чрез Духа, Который, пришедши, обличит о правде и о грехе). Вы узнаете от Него, что Я говорю не от Себя, но говорю то, что Я слышал, что знаю от Него. Скажу еще определеннее: когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я, что Я Тот самый, за Которого Себя объявлял, и Я ничего не делаю от Себя; но научил Меня Отец Мой, так и говорю».

Ст. 30. Эта, по-видимому, прощальная беседа на многих доселе нерешительных произвела сильное впечатление. Опасаясь в самом деле потерять Его навсегда, они объявили, что веруют в Него. По всему видно, что их привлекала к Иисусу не вера в истинного Избавителя рода человеческого от грехов, но одна надежда найти в Нем царя сильного, земного. Эта необыкновенность и неустрашимость Иисуса, с какою Он говорил и действовал в самой столице, обольщала их.

Ст. 31—32. Господь, казалось, готов был принять их в число Своих последователей. Только признал за нужное дать им приличное наставление. «Если вы хотите, — говорил Он им, — быть истинными Моими учениками», (Он видел, что здесь не было искреннего желания), «то пребудьте же в слове Моем, то есть слушайтесь Меня, не выходите из пределов Моих наставлений, внутренне, душою вашею соединитесь с словом Моим. И тогда познаете вы истину, потому что слово Мое есть истина: истина освободит вас» (то есть тогда настанет, совершится всецелое избавление, или искупление ваше).

Ст. 33—36. «Как освободит? — спросили Его тогда новообращенные. — Да разве мы рабы? Мы — семя Авраамово. Мы не были рабами никому и никогда». Слова эти больно кольнули некоторых, может быть, из зилотов, что они готовы были восстать против Иисуса, в Которого недавно уверовали. «Правда ли то, что вы не были рабами? — отвечал им Господь. — Да всякий творящий грех уже есть раб — раб греха. Так и вы рабы, рабы греха. И от сего-то рабства Я хочу освободить вас. Вы — семя Авраамово, но у Авраама был не один Исаак, но и Измаил, сын рабыни. По настоящему своему состоянию — состоянию рабства — вы не более значите, как и сын Авраамов от рабыни, а этот сын был изгнан из дома отеческого; и вам угрожает то же. Мне не хочется, чтобы и с вами то же случилось. Потому Я как истинный Сын в дому Отца Моего, имея право давать свободу, и предлагаю вам, обещаю вам — дать вам свободу, чтобы вы как свободные, как истинные дети Авраамовы и Божии могли оставаться всегда в дому Отца Моего».

Ст. 37—38. Замечая усиливающееся исступление, Он продолжал: «Вы называете себя семенем Авраамовым, но посмотрите, такие ли в вас расположения, какие в Аврааме? Сын обыкновенно носит на себе отпечаток отца. Во Мне, в Моих словах и действиях можно узнать Моего Отца. Но в ваших словах, намерениях и действиях можно ли найти отца? Я говорю вам слова Отца; но слово Мое в вас не вмещается; вы готовы убить Меня: это не показывает ли, что ваши расположения происходят совершенно из иного источника, нежели слова Мои? Не показывает ли в вас детей иного отца?»

Ст. 39—40. «Да как же, — возразили Ему иудеи, — отец наш Авраам». «Если бы действительно, — отвечал им Господь, — вы были дети Авраамовы, то есть не по плоти только, то и дела Аврамовы делали бы. Но вы ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога. Авраам так не делал. Отсюда видно, что дела ваши показывают в вас детей иного отца».

Ст. 41. Иудеи увидели, Господь говорит не о плотском происхождении от Авраама. «Хорошо. Однако и духовное наше рождение ничем не запятнано. По вере в Бога мы происходим от Бога, мы не от любодеяния рождены».

Ст. 42—45. «Нет, — сказал Господь. — Нельзя сказать, чтобы отец ваш был Бог. Если бы вы были дети Его, то вы любили бы Меня, понимали бы язык Мой — по крайней мере, могли бы охотно слушать слова Мои; потому что Я происхожу от того же Отца. Но в вас этого нет. А так как вы оказываете сопротивление истине, не ненамеренное только, но и намеренное, то это состояние вашего духа обличает в вас детей противника истины, диавола, который в истине не стоит. Ваши убийственные замыслы против Меня служат новым доказательством вашего происхождения от него: он человекоубийца от начала».

Ст. 46—47. «Итак, одно из двух: или Я не говорю истины — но кто обличит Меня в неправде? — или вы не от Бога. Иначе бы мы понимали друг друга».

Ст. 48. На такой ясный вывод иудеи ничем не могли более отвечать, кроме ругательств. «Самарянин Ты (еретик Ты), бес в Тебе!»

Ст. 49—50. «Нет, беса во Мне нет, — кротко возразил Господь. — А в вашем отзыве только открывается новое доказательство того, что вы не от Бога. Я чту Бога, а вы не хотите воздать чести, но еще наносите бесчестие Тому, Кто чтит Бога. Впрочем, Я не ищу с вас Своего бесчестия. За Меня есть Кому искать и судить вас».

Ст. 51. И Господь оставил тон обличения, а стал говорить им о великом обетовании блаженного бессмертия всякому, кто будет сохранять слово Его, которое принял от Него с верою (ст. 31). «Кто сохранит слово Мое, — сказал Он, обращаясь к началу Своей беседы с новоуверовавшими, — тот не вкусит смерти вовек».

Ст. 52—53. Но раздраженные против Него, по-видимому, еще менее могли принимать такие слова: «Теперь-то узнали мы, бес в Тебе. Авраам умер, пророки умерли, а Ты не только Самому Себе готов приписать бессмертие, но и всякому, кто сохранит слово Твое. Чем Ты Себя делаешь?»

Ст. 54—55. С Божественным величием Иисус отвечал: «Я не выдаю Себя за то, что Я не есмь, но Я не могу отречься от того, что Я есмь. Я не присвояю Себе никакой славы, но слава Моя от Отца — от Того Самого, Которого вы называете Своим Богом. Но и если бы Я поставил Себя в отношении к Нему с вами наравне, то был бы противник истине, как и вы».

Ст. 56. «Итак, могу Я сказать, что (не только выше Я пророков и самого Авраама, но) Авраам, которого вы называете отцом своим, рад был видеть день Мой (времена Мои). И прибавлю: он видел день Мой (видел то, чего так сильно желали видеть и другие святые мужи, и не видали), и возрадовался».

Ст. 57. В упорстве неверия, с насмешкою отвергая эти слова о радости Авраама видеть день Христов, они готовы были сказать Ему: «Разве бы Ты Сам рад был видеть Авраама? Но где и Тебе видеть его, когда Тебе нет еще пятидесяти лет!»

Ст. 58—59. На эти слова злобы и хуления Сын Божий отвечал: «Я есмь прежде, чем Авраам был» — и, ожесточенные в своем неверии, мнимые Его последователи подняли было камни, чтобы побить Его как богохульника; но Он прошел среди них невредимо.