()

Свт. Филарет, митр. Московский. Из «Слова в Неделю 5 Великого поста»

Она же реста Ему: даждь нам, да един одесную Тебе и един ошуюю Тебе сядева во славе Твоей. Иисус же рече има: не веста, чесо просита (). Случай, какого не надлежало, казалось бы, ожидать, представляется нам в сих словах Евангелия. Лучшие ученики Наилучшего из учителей пред самым окончанием обучения оказываются незнающими! Известно, что двенадцать учеников, иначе называемые апостолами, избраны Божественным Учителем Иисусом Христом преимущественно пред тысячами явных и тайных учеников Его. Можно примечать, что Иаков и Иоанн, о которых теперь идет речь, между самыми двенадцатью учениками были особенно избранные; ибо им, а кроме них одному Петру, оказал Он ту высокую доверенность, что допустил их быть свидетелями Своего славного Преображения на Фаворе и Своего тяжкого подвига в саду Гефсиманском. Около трех лет сии счастливые ученики почти неразлучно пребывали с единственным своим Учителем, слушая от Него глаголы жизни вечной. Приближалась минута, когда Он скажет им: Вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (). И такие ученики, и в такое время, не знают, что говорят! Не веста, чесо просита.

Что же при таком просвещении повергло их в такое неведение? Желание быть выше других и быть почти равными Тому, Который превыше всего. Даждь нам, да един одесную Тебе и един ошуюю Тебе сядева во славе Твоей.

Не уничижим сих ближайших последователей Христовых за то, что и они претыкались на пути своем, когда еще сошествие Святого Духа не озарило их светом незаходимым и не укрепило силою непобедимою. Но видя, как иногда самый свет мира () подвержен был затмению, самые столпы () Церкви колебались, помыслим, как нужно нам бодрствовать над собою и непрестанно взывать о свете и силе к Отцу светов и Господу сил. Мняйся стояти, да блюдется, да не падет ().

Апостол Павел, говоря о грехопадениях и наказаниях евреев, при образовании из них народа Божия под руководством Моисея, замечает, что сия вся образы прилучахуся онем: писана же быша во научение наше (). Подобно сему и об искушениях первых последователей Христовых, в которые влекла их испорченная в Адаме природа человека и в которые неисповедимый, но всегда премудрый и благий Промысл попускал им впадать в то время, когда надлежало образоваться из них новому народу Божию, можно сказать, что все сие случилось с ними как образ или пример для последующих за ними и описано в Евангелии для наставления нашего. Так, приключение Иакова и Иоанна, которые домогались первых мест пред апостолами, научает нас познавать и отвращать искушение, которое заключается в желании быть выше других.

Во-первых, сие желание побудило их к домогательству странному и нимало несообразному с обстоятельствами, в которых они находились. Даждь нам, говорили они Иисусу Христу, — даждь нам, да един одесную Тебе и един ошуюю Тебе сядева во славе Твоей. Но время ли было говорить сие? Пред сим самым говорил им Иисус Христос: Се восходим во Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиереом и книжником, и осудят Его на смерть и предадят Его языком и поругаются Ему (). И вскоре надлежало исполниться сему предсказанию. Какая же несообразность! Он идет на место поругания и смерти, а они хотят делить между собою первые места во славе Его. Настает время подвига, а они просят венца. Надлежало бы просить веры, чтобы не быть ни первыми, ни последними в оставлении Господа своего, когда Он предан будет, а они предлагают странное требование: быть ближе всех к Тому, Которого вскоре оставят! Не такие же ли запутанности, в разных видах, представляет и ныне желание превознести себя над другими?

Во-вторых, желание превозношения обнаружило в Иакове и Иоанне тот недостаток, что они недостаточно вникали в самих себя, в свои способности и в свое внутреннее состояние. Ибо в сем сокровенно обличает их Господь, когда вопрошает притчею: Можета ли пити чашу, юже Аз пию, и крещением, имже Аз крещаюся, креститися? (). Сия чаша Христова есть та самая, о которой Он молился в саду Гефсиманском: Отче Мой, аще возможно есть, да мимо идет от Мене чаша сия (); то есть чаша страдания и смерти. Сие крещение Христово есть крещение кровию, пролиянною на кресте. Следственно, вопрос, предложенный Иакову, вводит их в испытание самих себя, способны ли они участвовать в страданиях и кресте Христовом. И хотя они, совершенно или несовершенно уразумев сие, провозгласили себя способными, что, по-видимому, признал и Господь когда сказал им: Чашу убо юже Аз пию, испиета: и крещением, имже Аз крещаюся, креститася (); но последующие события показывают, что Господь обещал им только на будущее время дар участия в Его страданиях, что и совершилось наконец усечением Иакова и заточением Иоанна; в самое же то время, когда они так решительно утверждали, что могут пить чашу Христову, они весьма далеки были от сей возможности; ибо когда Иисус Христос пред сею чашею стоял на молитве, они не могли и единого часа пребыть с Ним в бдении; а когда иудеи возложили на Него руки, тогда они вместе с прочими, оставльше Его бежаша (). Таковое незнание себя и меры своих сил, и способностей есть обыкновенный недостаток людей, коими обладает желание превозношения.

В-третьих, желание превозношения, воздействовав в Иакове и Иоанне, сопровождалось нарушением мира между апостолами. И слышавше десять начата негодовати о Иакове и Иоанне (). Евангельская история не изъясняет, какого рода было сие негодование: огорчились ли апостолы неблаговременным служением Учителю своему о преимуществах во славе, когда Он приготовлялся и приготовлял их ко вступлению в трудное поприще креста; оскорблялись ли несправедливостью, которая обнаружилась в том, что из двенадцати, которые равным образом оставили все для Иисуса и пребыли с Ним в напастях Его и которым потому всем обещаны дванадесять престолов в Царствии Его, двое хотят восхитить некую особенную степень славы; или, наконец, и в прочих десяти действовал тот же дух превозношения, так как некоторые, по-видимому, могли представить свои особенные права на предпочтение прочим, как, например, другой Иаков — то, что он был сродник Господень по плоти, Андрей — то, что он первый решился последовать Иисусу (ибо и в одном и том же подвиге важнее подать первый пример, нежели последовать примеру других), Петр — то, что он первый исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим. Но как бы то ни было, довольно ясно в наставление наше написано в сей истории то, что между апостолами никогда не видно было взаимного негодования, доколе не являлось между ними желание первенства; но как скоро возникло сие желание, вслед за ним открылось и взаимное негодование. Сие значит, что ближайшее порождение духа превозношения и честолюбия есть дух несогласия и раздора.

Приимем или к исцелению, или к предохранению нашему от духа честолюбия и те врачевства, которыми врачевал оный Врач душ и телес в учениках Своих.

Иисус, призвав их, глагола им: весте, яко мнящиися владети языки соодалевают им, и велицыи их обладают ими. Не такожде будет в вас (). Первым врачевством против духа превозношения и преобладания должна быть мысль, что это есть дух, свойственный язычникам. Это их несчастие, что они пленяются славою человеческою, потому что не знают славы Божией; усиливаются превознести себя на земле, потому что не имеют упования взойти на небо.

Но как же должны поступать христиане? Божественный Наставник наш продолжает: Иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга (ст. 43). Желаешь ли превосходства и совершенства? Старайся преимущественно и совершенно служить благу ближних. Если ты уже выше других по твоему званию — тем более старайся служить благу их, чтобы ты не был ниже своего звания; но если ты и ниже других — так же ревностно старайся служить благу их, и тогда никто здравомыслящий не скажет, что ты в низком состоянии; поелику и высочайшая земная власть, по понятию христианскому, не иное что есть, как Божий слуга во благое ().