Великий Пяток
Иисус Христос на суде у Пилата
(; ; ; )
Прот. Богословский
Так как у синедриона римским правительством отнята была власть предавать кого бы то ни было смерти, то они связали Иисуса; все множество их поднялось из дома Каиафы; повели своего Узника в преторию, то есть в дом правителя. В это время правителем был римский чиновник, наблюдавший в особенности за доходами казны, или иначе прокуратор, называвшийся Понтием Пилатом. Члены синедриона, приведшие Иисуса Христа к Пилату с тем, чтобы испросить Ему смертную казнь, не вошли в преторию, потому что в претории произносились смертные приговоры, и они, во-шедши в нее, боялись оскверниться, а им по вечеру надлежало закалать и есть пасхального агнца. Пилат вышел к ним вон и спросил: «В чем вы обвиняете Этого Человека?» Они отвечали: «Если бы Он не был злодей, то мы не предали бы Его тебе». Должно быть, члены синедриона надеялись, что они делают великую честь прокуратору своим появлением у претории и что достаточно одного их слова, дабы он выполнил их ожидание. Но он, не слышав обвинения и не видя улик на Обвиняемого, сказал им: «Возьмите же Его вы и судите Его по вашему закону». На это иудеи сказали ему: «Нам не дозволено никого предавать смерти». И чтобы доказать, что Иисус повинен смерти, начали уверять Пилата такими словами: «Мы нашли, что Он развращает народ и запрещает кесарю дань давать, называя Себя Христом Царем». Пилат спросил Его: «Ты — Царь Иудейский?» Он отвечал: «Это правда». После такого ответа Пилат вошел в преторию, призвал Иисуса и опять спросил Его: «Царь ли Ты Иудейский?»
Когда Иисус принял наименование Царя Иудейского пред членами синедриона, это значило, что Он выдает Себя за Мессию, Которого иудеи ожидал как Царя своего; но когда Пилат теперь спрашивает Его наедине, в устах прокуратора римского слово «царь» означало искателя земного царства, который замышляет свергнуть владычество римлян и воцариться в Иудее. Если бы эти замыслы были, то Пилат, Который, уже семь лет живя в Палестине, не мог не знать от своих лазутчиков о возмутительном нраве и о всех враждебных движениях иудеев, и, во время праздников присутствуя в Иерусалиме, без сомнения, усугублял бдительность надзора за иудеями, должен был бы иметь о них, если не самые верные, то хотя какие-нибудь сведения.
Иисус Христос отвечал ему: «От себя ли ты это говоришь или другие тебе сказали обо Мне?» (то есть: «Сам ли ты, вследствие каких-нибудь известий, полагаешь, что Я ищу царства, или иудеи тебе насказали о Моих мнимых замыслах, которых, как тебе лучше всякого известно, вовсе не бывало?»). Пилат сказал на это: «Разве я иудей, (что буду верить их мечтам о появлении царя-завоевателя из среды их? Но) Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. (И этому должна же быть причина. Если Ты действительно не домогался царства, то) что (же) Ты сделал?» Иисус Христос отвечал: «Царство Мое не (имеет ничего общего с царствами) этого мира. Если бы Царство Мое было такое же, как и все царства земные, то служители, охраняющие Меня, стали бы сражаться за Меня и не допустили бы до того, чтобы Я впал в руки иудейского синедриона. (Уже из этого видно, что) Царство Мое не здешнее». Пилат сказал Ему: «Но все же, Ты — Царь?» Иисус Христос отвечал: «Правда, Я — Царь. Я для того родился, для того и в мир пришел, чтобы свидетельствовать об истине; и всякий, кто сочувствует истине и любит истину, (это Мой подданный, он) слушает голоса Моего». Пилат, который теперь ясно видел, что он имеет дело не с искателем царства, а с учителем народным, или, как называли таких римляне и греки, с философом, и который, должно быть, не очень расположен был к труженикам и глашатаям истины, на слова Иисуса Христа отозвался с пренебрежением: «А что такое истина?» — как бы давая этим разуметь: «Стоит ли заниматься тем, о чем слышишь только споры и от чего не видать никакой выгоды?» Сказав это, он опять вышел и говорит первосвященникам и народу: «Я никакой вины не нахожу в Этом Человеке». Первосвященники и старейшины начали повторять и распространять свои обвинения. Иисус Христос не возражал. Пилат с просил Его: «Что же Ты ничего не отвечаешь? Видишь, как много на Тебя обвинений!» Но Иисус Христос все ничего не отвечал, так что Пилат весьма дивился (отчего Он не защищается, когда очень легко мог бы опровергнуть клевету).
