Свт. Филарет, митр. Московский. Из Слова при освящении храма Преображения Господня, что на Ордынке

Пийте от нея вси (). Не пропустим без внимания малого слова вси; ибо в каждой черте слова Божия скрывается свет, в каждом звуке премудрость. Господь не сказал о таинственном хлебе: Приимите, ядите вси: и праведно, ибо некоторые не могут ясти, например младенцы. Но о таинственной чаше сказал: Пийте от нея вси, и таким образом устранил всякое исключение, разумеется для пребывающих в вере и единении церковном. Примечайте же, как отступают от точности заповеди Господней те, которые не допускают до Святых Таин младенцев и малолетних до известного возраста; и как, напротив, верна слову Господню Православная Церковь, когда она и младенцам подает святую чашу, да пиют от нее вси, даже и те, которые могут только пити, не имея крепости, чтобы ясти. Еще больше достойно примечания, как Господь при первом преподаянии святой чаши в то же время обличает ее отъятие у народа, — нововведение поздних веков. Не знаю, чему здесь больше дивиться, многоразличной ли премудрости слова Божия или дерзости мудрования человеческого против ясного слова Божия. Господь видит, что подаваемую Им чашу жизни самочиние захочет похитить у меньших братий Его; и предварительно поставляет преграду против сей дерзости определительным повелением: Пийте от нея вси. Но самочиние не внемлет; нет, не все, говорит оно, простолюдины не должны причащаться от чаши. Благословим Бога, что мы принадлежим к Православной Церкви, которая не причастна сему самопроизвольному мудрствованию, но с верным послушанием слову Христову всем вам предлагает святую чашу: Пийте от нея вси. Но чем более утешаюсь я верностью, с которою возлюбленная матерь наша Святая Церковь соблюдает законоположительное слово Господа своего, тем с большею заботою смотрю на неточность и недеятельность, с которою то же слово Господне приемлют многие чада Церкви. Тайная вечеря и здесь та же, как в сионской горнице; тот же Господь и ныне учреждает ее; вы слышите собственное слово Его чрез уста священнодействующего: Пийте от нея вси, — вскоре после сего священные врата отверзаются, является служитель таинства, чтобы пригласить вас к исполнению повеления Христова: пийте от нея вси; он зовет вас: со страхом Божиим и верою приступите. Но вы приступаете ли все? Долготерпелив Господь! — часто ни один. Не смущайтесь много; не укоряя сие говорю; знаю, что в вас это не дерзость самочиния, но недостаток дерзновения в вере; что вы поступаете по обычаю, от предков принятому, веками распространенному; но будьте беспристрастны; сличите ваш обычай с заповедью Христовой; не можете не признать, что обычай мог бы точнее следовать заповеди; что можно бы вам деятельнее исполнять слово Христово. В начальные века христианства хождение в воскресные и праздничные дни в церковь и приобщение Святых Таин составляло для верных одну почти нераздельную обязанность, так что есть церковные правила, которые осуждают ходящего в церковь и исходящего вон без святого причащения (Апост. прав. 9; Антиох. Соб. прав. 2). Вот обычай, очевидно, более совершенный, нежели нынешний! Что же касается до тех, которые ниже один раз в год приступают к трапезе Господней или совсем чуждаются ее — суд их написан в Евангелии: аще не снесте Плоти Сына Человеческого, ни пиете Крови Его, живота не имате в себе ().

Не промолчим того, что говорят обыкновенно в свое оправдание редко приступающие к Святым Тайнам: «Мы недостойны; мы не готовы». Мысль сия иногда подлинно происходит от смирения, и тогда она, конечно, не вредит союзу душ со Христом, подобно как сему не повредило смиренное чуждение Петрово: Изыди от мене, яко муж грешен есмь, Господи (). Но надлежит осматриваться, чтобы под благовидным покровом имени смирения не притаилась наша холодность к вере и нерадение о исправлении жизни. Ты не готов: не ленись, приготовься. Ты не достоин: не достоин и ни один человек обращения со Всесвятым, потому что ни один не безгрешен, но как всякому, так и тебе предоставлено веровать, каяться, исправляться, быть прощену и уповать на благодать Спасителя грешников и Взыскателя погибших. Ты говоришь, что недостоин: напрасно ты приемлешь на себя чужую должность; удостоить или не удостоить тебя таинства есть долг тайнодействователя, а не причастника. Ты не достоин: согласимся, что это правда. Что же далее? Неужели ты хочешь и оставаться недостойным? Если ты беспечно оставляешь себя недостойным общения со Христом на земле — не подвергаешь ли ты себя явной опасности остаться недостойным общения с Ним на небеси? Но если ты страшишься сего недостоинства и хочешь от него избавиться, то избавишься ли, удаляя себя от Христа, от Его благодати, от Его силы, от Его жизни? Не лучше ли, посильно исправляя свое недостоинство, прибегать ко Христу в таинстве, чтобы принимать от Него помощь и силу к более совершенному исправлению и преуспеянию в благоугождении Богу?