()

Св. Кирилл Александрийский. Из Толкований на Евангелие Иоанна (сокращенно)

И по днех осмих паки бяху внутрь ученицы Его, и Фома с ними: прииде Иисус дверем затворенным и ста посреде их, и рече: мир вам. Потом глагола Фоме: принеси перст твой семо и виждь руце мои: и принеси руку твою, и вложи в ребра Моя: и не буди неверен, но верен ().

Паки чудесно при заключенных дверях является ученикам; и теперь, в присутствии Фомы, так же, как в его отсутствие, становится посреди храмины, чтобы уврачевать маловерие ученика, и обычное произносит слово, подая им благо мира. Приметь здесь, что евангелист не просто поведал происшествие, но с намерением прибавил: по днех осмих, и то, что собраны были все в одном месте. Сей осьмой день не другой может быть, как воскресный; ибо во едину от суббот, то есть в день воскресный Господь явился прочим, а потом, со включением в счет сего дня, в день осьмый собранные ученики вместе с Фомою опять подобно видят Господа. Справедливо убо в осьмый день бывают собрания в церквах, где, при дверях затворенных, видимо и вместе невидимо является Христос всем, — невидимо как Бог, а видимо в теле, ибо предлагает нам для осязания Плоть Свою, да твердо веруем тому, что Он истинно воздвиг Свой храм. А что общение таинственного благословения есть некоторое исповедание воскресения Христова, это доказывается словами Самого Христа. Разделяя преломленный хлеб, Он говорил: Сие есть тело Мое, еже за вы ломимое, во оставление грехов: сие творите в Мое воспоминание. Следовательно, причастие таинства точно есть некое исповедание и воспоминание того, что для нас и за нас Господь умер и воскрес, и исполняет нас за то Божественным благословением. Убоимся же неверности, осязав Христа, но явимся твердыми и постоянными, чуждыми всякого сомнения.

При сем внимательные пусть припомнят Магдалину, которой возбранено было прикасаться Христу: Не прикасайся Мне, сказано ей, не убо взыдох ко Отцу. Не так Фоме: ему позволяется и осязать ребра, и язвы от гвоздей испытать перстом. Почему так? Первой не позволено касаться, как еще не освященной благодатию Духа, потому что до вознесения Господня на небо не нисходил на всех Дух, а Фоме позволялось, так как он вместе с другими апостолами получил Духа. Ибо хотя он отсутствовал, но и на него простерлась щедрота Дающего.

Еще достойным рассуждения мне кажется следующее: Фома осязал бок Спасителя, внимательно испытал рану от воинского копья, тщательно осмотрел гвоздинные язвы. Как же, скажут, в теле нетленном являлись знаки разрушения? Ибо язвы на руках и ногах и прободение железа суть знаки повреждения тела, а тело Христово, преобразованное в нетление, долженствовало отложить вместе с повреждением и все, что относится к повреждению. Ужели хромой и в другой жизни будет хромать? Или кривые с одним оком воскреснут? И как освободимся посему от тления, когда происходящие от него болезни останутся в телах наших? На этот вопрос мы скажем следующее: после воскресения не будет в людях никаких остатков повреждения, никаких признаков, предшествующих ему или за ним следующих, но посеянное в немощи восстанет в силе, как говорит Павел, и посеянное не в честь восстанет в славе (). Что же другое значит восстать в силе и славе, как не то, что всякая немощь, всякое бесчестие повреждения будут удалены, и род человеческий возвратится к истинному нетлению? Но как Фома требовал того для своей уверенности, то Господь наш Иисус Христос, чтобы не подать нам никакого повода к маловерию, так и является, как Фома требовал. Сие для того, дабы мы правильно разумели таинство воскресения, то есть веровали бы, что воскресло не другое тело, а то самое, которое умерло на кресте.

И отвеща Фома и рече Ему: Господь мой и Бог мой (). Так скор и ревностен был к исповеданию, кто прежде казался медлительным! Когда Господь показал язвы от гвоздей и самый бок Свой, дух Фомы тотчас, освободясь от всякого недоумения, утверждается. Но скажет кто-либо: почему столь подробными знаками ум учеников приводится к вере? Не достаточно ли было познания Христа — видеть возраст тела и черты лица Его? Но это было бы еще сомнительно. Ибо могли они подумать, что некий дух принял образ Спасителя, и к этой мысли легко привело бы их самое прохождение чрез заключенные двери, потому что земное тело по своей природе требует соразмерного себе входа. Итак, необходимо было, чтобы Господь наш Иисус Христос обнажил бок Свой и раны и показал кровавые знаки плоти, дабы утвердить учеников. Когда же удален всякий повод к сомнению, Фома справедливо воскликнул: Господь мой и Бог мой! Ибо кто Господь всех по естеству, Тот, по необходимости, есть Бог истинный, и обратно: кто Бог по естеству, Тот необходимо и господствует над всеми. То и другое говорится с членом (то есть такою частицею на греческом, которая означает определенность, особенность), дабы всякий понял, что Он называется Господом и Богом не по подобию ангелов, а в собственном смысле. Фома называет Его собственно как Сына Бога истинного Самим Господом и Богом; а что еще более, Сам Спаситель, слыша сие от ученика, не порицает того, не отвергает, а похваляет то и приемлет, даже повелевает прочим так проповедовать: Шедше, говорит, научите вся языки (). Слышав сие, Фома вместе с другими, что иное мог говорить, как не то, чему веровал сам? Из чего видно, что и от нас желает Господь такого же исповедания, какое произнес Фома. Ибо Он по естеству Господь и Бог и после того, как принял человечество. Примечай также и то, что ученик, осязавший руки и ноги и ребра, исповедал Его, не разделяя Еммануила на двух сынов. Ибо един Господь Иисус Христос, по Писанию.

Глагола ему Иисус: яко видев Мя веровал еси: блажени не видевшии и веровавше. Слова Спасителя исполнены великого провидения и величайшую приносят нам пользу. Для большого уверения показав ученикам Свой прободенный бок и язвы от гвоздей, приняв и пищу, хотя не имел в том нужды, дабы не оставить никакого повода к неверию, Он печется и о нас. Ибо знал, что будут такие, кои не станут признавать воскресения мертвых и скажут: и мы желаем видеть и осязать так же, как Фома, присвояя себе это право по подражанию ученику Спасителя. Сие-то падение предотвращает Христос, когда говорит: Блажени не видевшии и веровавше. И справедливо: ибо для видящего нет никакого повода к сомнению; но кто верует тому, чего не видит, а слышит о том от учителей, тот отлично почитает того, в кого верует. Блаженны убо все, кои веровали посредством проповеди апостолов очевидных свидетелей и служителей Слова. Им должны мы веровать, если желаем получить жизнь вечную и жить и в селениях небесных.