Прот. Базаров. «Христианское чтение», 1871

Если в церковном отношении христианин участвует в торжестве единения всех верующих у одного стола Господня, то здесь в глубокой тайне соединения со Христом он входит в единение с Самим Богом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь во Мне пребывает и Я в нем» (), сказал Сам Спаситель. Пребывание это не есть только одно минутное прикосновение. И оно одно, это прикосновение, творит чудеса (). Но здесь идет речь о постоянном пребывании, о соединении неразрывном, о сожитии неразлучном. Иисус Христос сказал о Себе: «Я лоза, а вы ветви. Как ветвь не может приносит плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне» (). Наше единение со Христом не есть один только союз любви или благодарности, но существенная, неразрывная связь нашего естества с Его обоготворенным естеством. Если после падения человека оставалось еще средство к спасению его в претворении самой природы его, то это совершилось именно во Христе, так справедливо названном у апостола новым Адамом, в Котором мы должны переродиться, чтобы сделаться способными снова к жизни, не ежедневной и мирской, но жизни, пребывающей вечно. Но как бы мог переродиться человек, спрашивает себя каждый вместе с Никодимом, если уж он раз узрел свет с данными от природы его наклонностями ко греху? Ему пришлось бы не перерождаться, но претворяться, а это значило бы, потеряв свое личное бытие, явиться новыми существами, совсем чуждыми прежнему. Бог же по Своей премудрости не хотел уничтожить истекшего раз из Него же бытия, чтобы заменить его новым. Это значило бы на языке человеческом поправлять свою ошибку, делая позже опыты на том же поприще. Но Бог не так изменчив, как слабый человек, и не так слаб в делах Своих, как подверженный изменению гений человеческий. Всемогущий и Премудрый, Он избрал мудрое средство к возобновлению испортившейся природы человека. Сын Божий делается Сам человеком и, явившись среди людей, возвещает миру возможность воссоединения человека с Богом через искреннее и сверхъестественное общение с Ним и Его природою.

Но как соединиться с Ним, как сродниться с этим Богочеловеком после того, как Он оставил землю и сделался нам доступен только верою да путем исторического предания? На земле есть узы брака, есть союз родства, соединяющий людей не только в интересах жизни, но в самых сердечных потребностях. Другого средства к сближению с отсутствующим, хотя и дорогим по образу и влиянию на нашу жизнь, у нас нет. Разве в состоянии заменить нам это одна идеальная любовь, одно священное чувство дружбы к нашему Спасителю? Нет, ни узы родства, связующие людей плотски, ни связи любви и дружбы, поддерживающие только духовные отношения, недостаточны для такого союза, в котором вся природа человека должна быть проникнута новым духом, новою жизнью. Для этого нужна была небывалая таинственная связь, которую бы человек не только сознавал в глубине души своей, но — что еще важнее — в которую бы он веровал всею силою души своей. Господь наш Иисус Христос мог бы ограничить наше единение с Богом одним требованием поклонения Ему духом и истиною, и тогда нашлись бы и между христианами набожные факиры, которые по часам стали бы погружаться во внутреннее созерцание Бога. Но такое насилие над собственной природой далеко не достаточно для того, чтобы переродить всего человека в его природном составе. Человек не только дух, но и не только плоть. Состоя из души и тела, он в этом двусоставном существе должен будет жить вечно. Поэтому и соединение его со Христом должно было выразиться не в одной только духовной форме веры, но и в телесных знаках духовного единения со своим Спасителем.

«Истинно, истинно, говорю вам, если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (). Что может быть яснее этих слов Иисуса Христа касательно таинства Тела и Крови Его! Они были так ясны, что, по словам евангелиста, это привело в недоумение и соблазн многих из учеников Его, так что с этого времени многие отошли от Него и уже не ходили за Ним (). И что же? Он же Сам предлагает даже избранным Его двенадцати, не хотят ли они отойти от такого учения! Стало быть, это был решительный вызов, данный современным, так и будущим верующим, на испытание — оставаться или отойти? Разум человека, даже здравый, но недалекий, конечно, отвратился бы от странных слов, и только одна благоразумная вера ответила с любовью на предложенную задачу словами неисходного положения: «Господи! К кому же нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни; и мы уверовали и познали, что Ты — Христос, Сын Бога живаго!» (ст. 67—68.) Кто не убедится после этого, что святая сущность христианского таинства лежит в самом Теле и Крови Христовых, которые должны быть приняты в нас, чтобы совершить внутри нас истинное перерождение нашей природы чрез общение со Христом даже телесно. Если мы в доказательство родства нашего с нашими близкими по плоти говорим, что в нас течет та же кровь, то также справедливо мы можем сказать и о нашем общении со Христом в таинстве Евхаристии, что Его Кровь течет в наших жилах.

Но, среди самого ясного учения о таинстве Тела и Крови Своей, Господь прибавил: «Плоть не пользует нимало. Дух животворит» (ст. 63). И действительно, одного общения плотского со Христом было бы недостаточно для спасения нашего. Человек хотя и плотян, но вместе и духовен. Посему и соединение его со Христом в таинстве причащения должно быть по преимуществу духовное. «Дух животворит». Что бывает с нашим телом, когда оно не одушевлено силою духа, нам показывает ежедневно горестный пример смерти наших собратий. Но и одушевленное тело еще не дает нам настоящего образа человека, назначенного для жизни в Боге, пока оно не оживлено духом. Дух животворит; он дает настоящую жизнь этому одушевленному организму, называемому человеком. Что за жалкая машина была бы это гордое животное на земле, если бы его деятельность, подобно прочим животным, ограничивалась бы одними инстинктами животной природы! Где носили бы мы в нем образ или даже подобие Божие, если бы не одухотворяло его это начало Божественное, которое мы называем духом? Но духи бывают различные. Есть духи даже злые. Итак, чтобы иметь в себе духа Божия, нужно приобщаться духу Христову, этому образу ипостаси Божественной, который приблизился до нас путем не только воплощения, но и вочеловечения. И вот где сила таинства Тела и Крови Христовых! Здесь, в этом таинстве, соприкасаясь и соединяясь телесно и осязательно с человеческою природою Богочеловека, мы вместе с тем делаемся участниками и Его Божественной природы, неразрывно соединенной в лице Его с человеческим естеством.