Глава 4
Полет над бездной

Ульяна сидела на кровати, крепко стиснув руки. «Да, страх владел Димкой. Не влюбленность с первого взгляда толкнула его к незнакомой брюнетке, а страх. И то, что он до сих пор не подает никаких известий о себе – плохой признак». Подушка выпала из рук Ульяны. Где он? Если бы это была любовь или страсть, он бы приехал за своими вещами или позвонил и сказал: «Ариведерчи, я ухожу к другой». Станут мужчины церемониться с брошенными женщинами, как же, это не в их стиле. А Димка пропал с концами и даже не забрал свой ноутбук, над которым трясся и говорил, что вся ценная информация там. Нужно залезть в ноутбук и… Стоп-стоп… Ульяна подняла подушку с пола и провела рукой по лбу. Лоб был горячим.

– Это температура, – хриплым голосом сказала она вслух. – От нервного перенапряжения и стресса. Нужно принять горячую ванну.

После водных процедур от кожи, розовато-молочной, поднимался легкий пар и капельки пота блестели на лбу и над верхней губой. Ульяна поразглядывала себя в большом зеркале шкафа-купе и решила осмотреть вещи Дмитрия.

Большой темно-коричневый чемодан стоял в углу. Ульяна внимательно изучила его содержимое. Никаких зацепок.

Теперь настала очередь ноутбука. С самого начала Ульяна и Дмитрий договорились, что у каждого из них будет свое личное пространство, куда другой не станет вторгаться. Пространство Ульяны включало в себя редкие встречи с подругами, о которых она извещала заранее, сверхурочную работу и вылазки в магазин.

Пространство Дмитрия было сложнее и больше. Оно включало в себя спонтанные и запланированные встречи с нужными людьми, внезапные командировки, отсутствие по вечерам, когда «горел материал» и что-то нужно было срочно поправить, утрясти и уладить, «творческую лабораторию» – это когда Дмитрий молчал и чиркал в блокнот заметки, а потом морщил лоб и смотрел на Ульяну отсутствующим взглядом…

Ульяна поставила ноутбук Димки на стол и открыла его.

Однажды она случайно увидела, как он набирал пароль, и запомнила его. Он не успел перехватить ее взгляд, Ульяна сразу отвернулась и сделала вид, что изучает собственные ногти. Димка никогда бы не позволил ей иметь доступ к его материалам и «творческой лаборатории». Он ревностно оберегал свой мир от нее и не хотел, чтобы она вторгалась на запретную территорию.

И вот сейчас Ульяна собиралась нарушить это негласное правило.

Только бы он не сменил пароль, подумала она, набирая знакомую комбинацию букв и цифр.

Она щелкнула мышкой и зашла на рабочий стол компьютера.

Рабочий стол содержался в почти идеальном порядке. Аккуратные папочки слева и справа. Фон – красивый корабль, плывущий в закат. Брови Ульяны взлетели вверх: раньше, насколько она помнила, заставкой были разные «пейзажи» – виды гор, непроходимых лесов и сверкающих радужных водопадов. А теперь – корабль.

Она присмотрелась внимательно: на боку надпись «Титаник».

В голове шумело, гудело. Ульяна подумала, что нужно сконцентрироваться, чтобы найти ценную информацию, иначе она пропустит что-то важное. Большая чашка крепкого кофе могла бы привести мозги в порядок, но спускаться вниз не хотелось. В номере имелся электрический чайник. Она вскипятила воду, налила в чашку и бросила туда пакетик растворимого кофе. Теперь можно приступать к работе.

Самая большая папка носила название «Глас. Стат». Как она поняла, это были статьи для «Гласа народа». Открыв папку, Ульяна убедилась в том, что не ошиблась. Все статьи располагались в алфавитном порядке и по датам публикаций.

Она пробежала их глазами.

Дмитрий был прав, когда говорил о мелочовке, которой его загружают.

Дронов был всеядным журналистом, писавшим о чем угодно: от городского благоустройства до злободневной политики.

Вздохнув, Ульяна принялась читать статьи, или, как говорил ее начальник, «систематизировать материал».

– Дим! А Дим! Тебя кто-то спрашивает. – Леночка Бегунова-Бодуэн оторвалась от компьютера и помахала ему рукой: – Дим! Ты слышишь меня или нет?

– Да, – машинально отозвался он, дописывая очередную заметку в рубрику «Городские новости». Заметка не шла. Такое состояние Дима называл «ступор творчества». Маленькая статейка о состоянии автомобильных пробок и о том, как их ликвидировать, не шла, хоть вой. Это были риторические вопросы и риторические ответы, разбавленные двумя вескими комментариями, один из которых принадлежал председателю Союза автомобилистов России, второй – шишке из ГИБДД. Но почему-то этот простенький опус застопорился посередине. Наверное, дело не в материале, а в Димином состоянии, далеком от идеального. Во-первых, с утра он поссорился с Ульяной, что в последнее время случалось все чаще и чаще. Ссора возникла на пустом месте и не была ликвидирована перед выходом из дома. Во-вторых, он зарабатывал меньше Ульяны, и его мужское самолюбие порядком страдало. Такое положение дел его не устраивало и требовало срочного исправления. Нужно было искать другую работу, вот только где – он не знал.

Леночка Бегунова была тоненьким миниатюрным созданием с прямыми волосами, похожими на растопленное золото, розовыми щечками и светлыми русалочьими глазами. На нее Дима положил глаз, как только пришел в редакцию, но она не обратила на него внимания из-за его скудных заработков и отсутствия столичного жилья. Раскинув сети в социальных сетях, Леночка успешно поймала золотую рыбку, француза по имени Патрик Бодуэн, который сделал ей приглашение и визу во Францию, и предложил руку и сердце на второй день после ее приезда. А еще предложил навсегда переехать в страну мушкетеров и фуа-гра. Леночка рассудила, что француз никуда не денется, сидеть дома даже в Лионе не хочется, а работы там нет. Кому нужна журналистка Бегунова с плохим знанием французского и тематикой «все обо всем».

Леночка фактически жила на два города: Москву и Лион. Каждый месяц она приезжала на неделю, потом отбывала в Лион, затем этот круговорот повторялся. У нее был талант заводить виртуальные знакомства, она умело меняла свои статусы, размещала фотографии, где представала в самом выигрышном и удачном ракурсе.

– Дим! Да иди же к телефону, – настаивала Леночка.

– Иду! – Он поднялся со стула и пошел к столику в углу, где стоял редакционный городской аппарат. – Да, – он откашлялся. – Алло!

– Дмитрий Дронов? – Женский голос был высоким и пронзительным, и он слегка отодвинул трубку от уха.

– Я. – В голове промелькнули обиженные интервьюеры.

– Мне нужно поговорить с вами.

– По какому поводу?

Он смотрел на Леночку Бегунову-Бодуэн. На солнце ее ухо отсвечивало нежно-розовым, а прядь выбившихся волос красиво обрамляла тонкий профиль. «Вот бы заработать денег, – мелькнула мысль, – и пригласить ее в зарубежный роскошный вояж. На Багамские острова. Плевать, что она замужем. Ей, наверное, иногда хочется отдохнуть от мужа. А если бы я прилично получал, я бы предложил ей уйти от французика и стать моей женой. Если разобраться, то в Патрике Бодуэне нет ничего стоящего, кроме солидного финансового положения. Леночка приносила свадебную фотографию: маленький, хлипкий, невзрачный мужичонка. И все его достоинство – заграничный статус и счет в банке».

Себе Дима честно признавался, что Ульяна для него некий трамплин. Он не хотел связывать с ней свою жизнь всерьез и надолго. Она была высокой – выше его, слишком прямолинейной, всегда говорила что думает, не щадила его самолюбия, любила экстрим, арт-хаусные фильмы, простую еду типа селедки с картошкой или яичницы с салом. Он же, наоборот, любил тишину, размеренность, вкусную еду, домашнюю готовку, Леночка иногда приносила на работу свой фирменный пирог со шпинатом и сыром. Пальчики оближешь. Ульяна готовить не любила, предпочитала полежать на диване с книгой или выехать на природу в лес.

Природу он не любил. Летом это были комары, влажная трава, прилипавшая к брюкам, зимой – холод, проваливающиеся в снег лыжи, осенью – туман и сырость. Несколько раз он уступал Ульяне и выезжал с ней за город. А потом непременно заболевал, подцеплял простуду и кашель.

С Леночкой можно было остаться дома, посмотреть американскую или французскую комедию, поесть пирогов, сходить в магазин. Ульяна терпеть не могла походов за покупками и была готова переплатить, только бы поскорее уйти из толкотни и гама. На нее навевали скуку даже огромные светлые торговые центры, а рынки Ульяна презирала.

– При встрече…

Здесь Дмитрий Дронов понял, что поймал за хвост только обрывок фразы, сама же фраза, взмахнув хвостом, как золотая рыбка, благополучно уплыла, ускользнула от него.

– Не могли бы вы повторить еще раз.

На том конце замолчали.

– Вы Дронов?

– Да.

«Соберись, – приказал он себе, – немедленно, иначе будешь выглядеть полным придурком». Он оторвал взгляд от Леночки и уставился на стену перед собой.

– Я хотела бы поговорить с вами, у меня есть одна информация, которая может представлять для вас интерес.

Голос был трескучим, как будто в спичечном коробке трясли засушенного кузнечика.

Фраза была расхоже-дежурной, и он подавил вздох. Журналистам так обычно и говорят: «есть информация». Что его может интересовать: замусоренные дворы, неправильная парковка или жалобы московским властям на плохие погодные условия?

– Я жду вас сегодня в семнадцать ноль-ноль…

Она назвала ресторан, и он чуть не присвистнул. Один из самых крутых в Москве, он славился своими ценами и кухней. Говорят, там подают настоящие русские изыски вроде молочного поросенка с хреном, курников, расстегаев, наваристых щей.

– Хорошо. Я буду.

На том конце положили трубку, и он подумал, что у него есть еще два часа до встречи, чтобы сдать материал, над которым он мучился с утра.

– Кто это? – крикнула Леночка.

Он махнул рукой, отгоняя невесть откуда взявшуюся муху.

– Бог его знает. Кажется, очередная городская сумасшедшая!

Он опоздал на пять минут, дама, сидевшая за столиком в углу, обдала его взглядом, в котором читалось легкое презрение. Но он не стушевался, напротив – выдавил дежурную улыбку и сел на стул, готовясь играть роль «милого парня», обаяшки, готового выполнить любое задание за кругленькую сумму.

Он нуждался в деньгах, а дама, сидевшая напротив, судя по всему, располагала солидным счетом в банке. Ей было хорошо за сорок, уж Дмитрий разбирался в этих вещах – несколько репортажей, сделанных из клиник пластической хирургии, заставили его разбираться в возрасте не хуже любого спеца. Никакие ухищрения не могли скрыть ее годы: они читались в усталом взгляде и опущенных уголках губ. Как ни крути, а возраст скрыть нельзя, можно только обмануть, и то на некоторое время.

Одежда женщины тоже явно куплена не на рынке, что она дорогая, видно невооруженным глазом. Словом, богатенькая упакованная дамочка. И чего ей от него нужно? Сейчас он это немедленно выяснит. И если сложится все удачно, еще и подзаработает.

Он немного наклонился вперед и спросил с обаятельной улыбкой:

– Чем обязан?

Задание, которое он получил от дамы, было не особенно обременительным, а деньги сулило хорошие. Ему надлежало проследить за ее мужем и составить подробный отчет о его времяпрепровождении. Сначала Дмитрий хотел возмутиться и сказать хотя бы для проформы:

– За кого вы меня в конце концов принимаете?

Но дама опередила его и произнесла тоном, не терпящим возражений:

– Ваши услуги будут хорошо оплачены.

Она назвала сумму, и он чуть не присвистнул: да, дельце наклевывается золотое. А когда она прибавила, что он будет осуществлять слежку за объектом во время круизного путешествия, Дима ощутил внутреннее ликование. Вот он, его звездный час, в «Гласе» еще пожалеют, что держали его на вторых ролях. Тут Дмитрий набрался наглости и сказал, что лучше всего, если у него будет «прикрытие» – его девушка, так он ни у кого не вызовет подозрений. Одинокий шатающийся человек скорее привлечет ненужное внимание. В глубине души ему хотелось щелкнуть Ульяну по носу, показать, на что он способен, повысить свою оценку в ее глазах.

Женщина смотрела на него в упор, у нее были светлые волосы, подстриженные «каре», и светлые глаза. В молодости она, наверное, была симпатичной, но сейчас приобрела стервозный вид: выражение лица недовольное, челюсть несколько выдается вперед, как будто она собирается клацнуть ею. Дмитрий заерзал на стуле. «Может быть, зря я сказал об этом, вдруг она передумает, найдет другого, более покладистого журналюгу, который не станет выдвигать никаких требований». Молчание тяготило его, и он уже проклинал себя за свою просьбу, как вдруг женщина разжала губы и сказала:

– Хорошо. Я согласна. Дайте адрес, я пришлю курьера, вы отдадите ваши загранпаспорта, и вам поставят визы. А это ваш задаток. – И она положила на стол белый конверт.

У Дмитрия возникло искушение пересчитать деньги. Но его опередили.

– Здесь ровно пять тысяч долларов. Это составляет половину суммы. Остальное получите по возвращении. Естественно, вы понимаете, что это поручение должно сохраниться в тайне от всех. Даже от вашей девушки, – добавила она.

– Я понял. – Дмитрий старался говорить уверенным солидным тоном. – Сделаю все согласно нашей договоренности. Как с вами связываться?

Она достала клочок бумаги и написала на нем размашистым почерком цифры.

– Это мой личный телефон. Кажется, мы с вами все обговорили. Если будут вопросы – звоните.

– Когда выезжаем?

– Ровно через две недели.

Информация, которую она искала, нашлась в папке «Астория».

Это было дело, которое он скрыл от нее и ничего не сказал, держа ее за слепого котенка. Ульяне стало обидно. Надо же, Дима получил задание проследить за бизнесменом Евгением Егошиным, который был со своей спутницей, а ей, Ульяне, ни словом не обмолвился. Она вспомнила странное поведение Дмитрия на «Астории», его слежку за Егошиным и молодой блондинкой…

Евгений Егошин был русский бизнесмен, который вел дела с итальянцем Марио Мачелли, в свою очередь работавшим на руководящей должности в компании Аstoria Corporation, которой и принадлежал лайнер.

Ей захотелось взять билет в Москву и улететь немедленно, спрятать голову как страус в песок и предоставить событиям течь своим чередом. Она не была суперменшей или волевой бизнесвумен. Но и не привыкла пасовать перед трудностями или давать слабину. Иначе просто перестала бы уважать себя.

Значит, нужно найти Дронова: но – как и где? Судя по всему, он вляпался в какую-то сомнительную историю.

Хорошо, что Дмитрий любил все четко фиксировать в своих записях, аккуратно вести их и протоколировать все беседы. Иначе Ульяна никогда не узнала бы, что и в Рим Дмитрий поехал не просто так, а потому что получил новое задание от жены Егошина. Оказывается, этот Евгений спасся при крушении «Астории», а потом исчез. Домой он не вернулся и никаких сигналов о себе не подавал. Жена, естественно, забеспокоилась и решила выяснить: что и как. К тому же ей стало известно, что некий друг семьи видел Егошина в кафе «Греко».

Ульяна замерла. Стоп-стоп… Значит, они попали в «Греко» не случайно. А она-то думала… И тут ее накрыла волна праведного гнева. Как же Димка ее дезинформировал! Точнее, ни о чем не информировал. Вел ее как теленка на убой… А как красиво все обставил – хочу, мол, с тобой отправиться в романтическое путешествие в Италию. Тогда у нас ничего не получилось, а вот теперь…

А она-то думала…

На глазах выступили слезы. Плакала Ульяна не часто, но ей стало так обидно!

Почему Егошин ничего не сообщает жене о себе? А если он просто ее бросил? Поспешил откреститься от нее и отправиться в самостоятельное жизненное плаванье, а любовница была его рыбкой-лоцманом, плывшим впереди.

Фотография любовницы тоже прилагалась. Звали ее Алина Лифанова. Ульяна раскрыла файл и вздрогнула.

Это оказалась та самая девушка из кафе, только на «Астории» цвет волос у нее был другой. Из блондинки она стала брюнеткой. Поэтому не случайно Ульяне показалось, что она ее видела раньше.

Но Димка точно не ожидал ее встретить в этом кафе! Увидев любовницу Егошина, он был потрясен. Если бы он ждал ее там, то реагировал бы иначе! Значит, она пришла туда случайно? Но какая-то это странная «случайность». Димка ушел с ней. Зачем? Что он хотел выяснить у нее? И почему его нет до сих пор? А если его удерживают где-то насильно? Тогда многое объясняется. В частности – почему она не может до него дозвониться…

Зубы Ульяны выбивали мелкую дробь.

Ей обязательно нужно найти Димку! Обязательно!

Вот только к кому обратиться за помощью?

К кому?

Выпив вторую чашку крепкого кофе, Ульяна посмотрела на часы. Половина пятого утра. И сна ни в одном глазу. Это от перенапряжения и нервов, сказала она себе.

Итак, кто же может помочь ей в поисках?

Ей нужен какой-нибудь иностранный журналист. Желательно – итальянец, который поможет разыскать Евгения Егошина, а вместе с ним и Дмитрия. Ульяна не сомневалась, что рядом с Егошиным находится и Дмитрий. И вообще, что все это значит?

Банальный адюльтер или…

Неожиданно Ульяна поняла, кто ей нужен.

Леночка Бегунова-Бодуэн.

Журналистка из Димкиной редакции. О ней он всегда рассказывал с придыханием. Ульяна никак не могла взять в толк: то ли он неровно дышит к этой Бегуновой-Бодуэн, то ли просто завидует, что она так ловко устроилась на две страны.

Ульяна понимала, что журналист, так же как и артист, чаще всего пола не имеет и к успехам коллег относится одинаково пристрастно вне зависимости от их гендерной принадлежности.

Или все-таки Леночка нравилась Димке?

Саму Бегунову-Бодуэн Ульяна видела всего несколько раз, когда бывала на корпоративных вечеринках. Но надеялась, что та вспомнит ее, когда она свяжется с ней.

Ульяна подумала, что нужно поспать хотя бы часика четыре, иначе она ни на что не будет способна. А утром уже можно дозваниваться до этой Бегуновой-Бодуэн. Наверняка у нее есть знакомые иностранные журналисты.

Все координаты Леночки нашлись в Димкином компьютере в папке «Контакты». Ульяна подумала, что занудство и педантичность ее жениха имеют и положительные стороны.

Она поставила будильник на девять и провалилась в тяжелый сон.

Проснувшись, Ульяна села к столу и проверила сотовый. Звонков от Дмитрия не поступало, он по-прежнему был «недоступен».

Первым делом Ульяна решила заглянуть в «Фейсбук» Леночки и попробовать связаться с ней через него.

В «Фейсбуке» журналистка умело использовала для собственного пиара кастрированного кота британской породы – с короткой шеей, хвостом-обрубком и вытаращенными голубыми глазами. Кота звали смешным именем Гурфик, в редакции «Глас народа» его дружно называли Гульфиком. Нужно найти журналистов, которые писали об «Астории», наверняка Леночка Бегунова-Бодуэн знает кого-нибудь. У нее сеть по всему миру, да и Гурфик исправно работает на пиар – старается, позирует.

Ульяна обнаружила свеженькую фотку с Гурфиком. Он лежал на столе, накрытом скатертью в бело-голубую клетку, рядом с тарелкой с воздушной яичницей в обрамлении тонко нарезанной ветчины. Рядом дымилась чашка капучино и золотились свежеиспеченные булочки.

«Гурфик и завтрак в стиле Прованс» – красовалась подпись под фоткой.

«Прованс» уже собрал 51 лайк, учитывая раннее время, к вечеру можно ожидать увеличение рейтинга.

На счастье, Леночка была в сети, Ульяна быстро настрочила ей сообщение, кратко изложив просьбу – найти итальянского журналиста, из тех, кто писал о катастрофе лайнера «Астория». Но прежде она добросовестно поставила лайк под «Гурфиком и завтраком в стиле Прованс».

«Значит, Димочка не с тобой, – накатала ей в ответ Леночка. – Жаль, а то я передала бы ему привет».

«Я передам, – пообещала Ульяна, – непременно, но сейчас он находится в местах, труднодоступных для Интернета, поэтому я передаю тебе его просьбу».

Объяснять что-либо Леночке было себе дороже. И уж точно – дольше. А времени у Ульяны не было.

«Хорошо, скоро свяжусь», – пришло в ответ.

Связалась с Ульяной мадам Бегунова-Бодуэн через пятнадцать минут.

Она дала ссылку на контакт в «Фейсбуке». А ниже приписала: «Это контакт Андреа Тоньяцци. Он – журналист. Писал об «Астории». Помешан на мотоциклах. Приглашал меня в Рим, но я замужем, как ты знаешь, Патрик не одобрил бы такого вероломства с моей стороны. Он у меня честный и тихий». После «честного и тихого» был поставлен смайлик.

Ульяна накатала сообщение Андреа с просьбой о встрече и стала ждать его реакции. Андреа ответил через полчаса. Да, сегодня вечером он свободен и может уделить ей время. Они договорились встретиться на ступеньках Испанской лестницы.

После этого Ульяна с чистой совестью завалилась спать. Время до вечера было.

Испанская лестница утопала в цветах. Своими изгибами и формой она напоминала песочные часы. Ступеньки шли по бокам, они взлетали вверх и упирались в ярко-розовые ряды цветов. Люди текли вверх и вниз по лестнице разноцветным потоком; те, кто устал, сидели на ступеньках, как воробышки.

Звучали речи на многих языках: сухой отрывистый английский, гортанный немецкий, стрекочущий японский, тягучий русский. И то там, то здесь, перекрывая все, соловьиной трелью разливалась мелодичная итальянская речь. Лучи заката окрашивали лестницу в золотисто-розовые тона, воздух был теплым, нежным, словно бархатистым.

Андреа Ульяна увидела сразу.

«Нижние ступеньки Испанской лестницы, там я буду вас ждать», – написал он в сообщении.

Андреа был вызывающе, неприлично красив, как фотомодель, как античный бог, и Ульяна сразу пожалела, что оделась слишком просто. Она вспомнила, что голубое платье в мелкий цветочек – куплено два года назад, туфли тоже могли быть поновее, а макияж поярче, хотя она не любила краситься и считала это обременительной необходимостью.

Андреа внутренне потешался над ее смущением, но внешне держался вполне прилично. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел, как она приближается к нему. На нем были темно-синие джинсы и белая рубашка с короткими рукавами, открывающими загорелые руки.

Ульяна почувствовала, что краснеет, хотя это состояние испытывала очень давно, кажется, в десятом классе, когда незаслуженно получила двойку по геометрии и учительница Маргарита Львовна распекала ее при всех учениках.

«Павлова, ты же можешь, я знаю, ведь я собиралась послать тебя на городскую олимпиаду, а ты подвела меня…»

«Подвела» звенело в воздухе, и от этого мучительный стыд заливал щеки.

Сейчас стыд был другого порядка, но все равно прилив крови к щекам ей категорически не нравился, и она напустила на себя строгий вид.

– Ульяна, – кивнула она, приблизившись к фотомодели на опасное расстояние. Бог мог растаять в воздухе, воспарить, исчезнуть, кто знает, что могло прийти в голову богу. У него была медовая кожа, темные волосы, зачесанные назад, ярко-синие глаза с золотистыми искорками, неприлично накачанная фигура атлета, – таких они с Дмитрием видели в музеях, и белозубая улыбка.

– Ульяна? – Голос был низкий, мужественный. – Добрый вечер, – сказал он по-русски. – Как дела? Приятно знакомиться.

– Вы знаете русский язык? – удивилась Ульяна.

Ей показалось, что итальянец смутился.

– Чьють-чьють. Мало. У меня есть русские корни.

И он широко улыбнулся.

«Черт, черт, черт! Не хватало мне только растаять как мороженое от этого итальянца», – сердито подумала Ульяна.

– Мне вас рекомендовала Елена Бегунова-Бодуэн.

На лице Андреа отразился мучительный мыслительный процесс, впрочем, складка, образовавшаяся на лбу, быстро разгладилась, и он улыбнулся.

– Не помню, если честно – я вас перепутал с одной девушкой. Но ладно… О чем вы хотите поговорить?

– Может быть, пройдем в кафе. На ходу беседовать неудобно. Вопрос непростой…

Сейчас она была признательна своему начальнику, который отправил ее на курсы английского, и теперь благодаря этому она может свободно разговаривать с итальянцем.

– Я знаю одно очень хорошее кафе неподалеку. Можем пройти туда.

– О’ кей, – согласно кивнула Ульяна.

Испанская лестница была залита теплым закатным солнцем, что еще больше золотило бога, затесавшегося на грешную землю. Ульяна шла за Андреа, изо всех сил стараясь не смотреть на рубашку, обтягивавшую его спину.

Словно почувствовав ее взгляд, Андреа остановился и посмотрел на Ульяну:

– Вы первый раз в Риме?

– Да.

– И как вам здесь?..

– Замечательный город. Жаль, что все не осмотришь за короткий срок.

– Это верно! Чтобы узнать Рим ближе – в нем нужно пожить какое-то время.

Несколько раз Андреа останавливался и осматривался, как будто кого-то искал глазами. Потом снова шел вперед, с улыбкой оглядываясь на Ульяну. Это была вежливо-формальная улыбка, но Ульяна чувствовала себя не в своей тарелке. Она ощущала, что краснеет, волнуется, дыхание у нее учащается – и от этого она казалась себе девчонкой, а не молодой самостоятельной женщиной.

Кафе неподалеку представляло собой столики на улице с плетеными стульями.

– Я собираюсь поужинать и закажу спагетти. А вы? – спросил Андреа.

– Не знаю.

Ульяна уставилась в принесенное меню. Буквы прыгали и расплывались перед глазами: названия были незнакомы, горло от волнения сжало спазмом, вряд ли она в таком состоянии смогла бы проглотить кусок.

– Я буду кофе, – решительно сказала она, захлопывая меню. – И все.

Андреа заказал спагетти.

– Ну, что у вас? Рассказывайте, какое у вас дело.

Ульяна положила локти на стол и попыталась придать лицу серьезное выражение.

– Вы писали о катастрофе «Астории»?

– Писал.

– Меня интересует один пассажир с этого лайнера. Русский бизнесмен Евгений Егошин.

Андреа внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь определить: лжет она или нет.

– Он ваш родственник? Друг?

«Самая лучшая правда – это полуложь, клиента не надо принимать за придурка и морочить ему голову, – учил ее начальник, – нужно говорить почти правду, потому что проколоться очень легко, если вы только не асы шпионажа, в чем я сильно сомневаюсь. А вот восстановить утраченное доверие клиента очень трудно, если вообще возможно».

– Нет. Он имеет отношение к моему пропавшему другу. Журналисту, как и вы. Он занимался расследованием исчезновения Евгения Егошина и пропал сам.

Ульяна чувствовала, что у нее выходит не очень складно, и сердилась на себя.

– То есть ваш друг пропал? И когда же? Где?

– Здесь, в Риме. Вчера.

Брови Андреа взлетели вверх.

«Похоже, он мне не верит», – обреченно подумала Ульяна.

– Не могли бы вы еще раз все повторить.

Принесли спагетти: в середине тарелки лежали под хрустящей корочкой растопленный сыр и масло. Запах стоял изумительный, Ульяна сглотнула. Она старалась изо всех сил не смотреть на Андреа, на то, как он ловко наматывает на вилку тонкие спагетти, и как они исчезают у него во рту… Его руки – крепкая кисть, пальцы тонкие, длинные – напоминали руки пианиста или хирурга.

«Я пялюсь на его руки, – подумала Ульяна, – потому что боюсь посмотреть в глаза… Боюсь утонуть в них. Что со мной вообще происходит?»

Ульяна монотонным голосом рассказала о Егошине, потом о Дмитрии. После краткой паузы добавила, что не знает, как быть дальше и где искать своего пропавшего друга.

– В полицию не обращались? – спросил он.

Ульяна с силой замотала головой:

– Нет. Дмитрий бы этого не одобрил. А потом я не знаю, что точно случилось с ним. Вдруг… – Она не закончила. – Поэтому я хочу попросить вас о помощи…

Принесли кофе. Он был таким крепким, что Ульяна чуть не поперхнулась, сделав первый глоток.

– Чем я могу помочь конкретно? – наконец услышала она от бога.

– Мне бы хотелось достать точные списки пассажиров и попробовать узнать, что случилось с Егошиным. Если он спасся, то почему не выходит на связь с семьей?

Андреа подался вперед.

– Сложновато будет, вы не находите?

– Вы же сами предложили помощь, – вспыхнула Ульяна.

– Предложил, да, – протянул Андреа. Он смотрел на нее, словно взвешивая, решая про себя: стоит ли помогать этой сумасшедшей девице, свалившейся ему на голову…

– Хорошо, – сказал Андреа. – Можем приступить прямо сейчас. Пойдем ко мне. Я живу недалеко отсюда. И там, у меня дома, мы попробуем распутать вашу историю. Согласны?

Он смотрел на нее, не отрываясь, и Ульяна ответила:

– Я согласна.

Сердце тут же упало в пятки. Что ее ждет?

Квартира Андреа была небольшой, уютной, идеальное гнездышко записного холостяка – вещи на своих местах, минимум мебели, никаких сувенирчиков, глупых постеров на стенах и лишних тумбочек.

Комнат было две. Спальня и гостиная.

Они находились в гостиной в терракотово-зеленых тонах. Большой бежевый диван был завален подушками разных цветов и форм.

Андреа нырнул в кухню, вышел оттуда с подносом и двумя чашками капучино.

– Люблю вечером пить кофе.

Он открыл балкон, вечерний гул улицы ворвался в квартиру: шуршанье автомобильных шин, рев мотоцикла, где-то совсем рядом переговаривались – резко, громко; звенел высокий девичий смех.

– Я писал об «Астории». – Андреа сел напротив нее с чашкой капучино. – Было много странностей с этой катастрофой. Почему опытный капитан вдруг решил подойти на такое опасное расстояние к берегу? Что его подтолкнуло к этому? Он ходил и раньше по этому маршруту, и вдруг – нарушил его.

Почему не было толком составленной карты побережья и не обозначены рифы? Тоже – странно.

Почему не сразу объявили эвакуацию, а тянули с ней до последнего? Вместо того чтобы запросить помощь, капитан успокаивал людей и пытался справиться с аварией сам.

Андреа замолчал. Его ярко-синие глаза смотрели на Ульяну. Она уткнулась в чашку с кофе.

– Я плыла на «Астории», – тихо сказала она. – Но я… Не могу говорить об этом.

– Понимаю. – Возникла пауза. – Все газеты сразу запестрели сообщениями, что эта катастрофа сильно напоминает другую, случившуюся ровно сто лет назад…

– «Титаник», – машинально прошептала Ульяна. И внезапно ей стало очень холодно, несмотря на чашку горячего напитка в руках.

– Да. «Титаник». Как будто тень давней катастрофы дотянулась до нашего времени.

Андреа поставил чашку на стол и сложил пальцы домиком. Голос его зазвучал монотонно, без выражения, словно он разговаривал сам с собой и повторял уже неоднократно озвученные факты.

– Все, что связано с «Титаником», овеяно легендами и предсказаниями. Интересно, что еще до его строительства появлялись различные сообщения, носившие странный пророческий характер. Так, в 1880 году в журнале «Палл Малл Газетт» и позже, в 1892 году, в журнале «Ревю оф Ревю» публикуется история о корабле, который по своим размерам напоминает будущий «Титаник». После столкновения с айсбергом корабль тонет посреди Атлантического океана. Самое невероятное в этой истории, что проходящий мимо лайнер «Маджестик» спасает нескольких пассажиров. В чем здесь соль? А в том, что капитаном на «Маджестике» в то время служил Эвард Дж. Смит, который позже стал капитаном «Титаника». Ну, невероятно же, правда?

Капучино таял во рту, с улицы доносились чьи-то голоса.

– Фантастика! – выдохнула Ульяна.

– Кто-то словно прогнозировал эту трагедию.

– Некоторые вещи весьма опасно озвучивать.

– Сущая правда! Речь идет не только об озвучивании, но и о том, как делаются потрясающие прогнозы-предсказания. Словно в настоящее прорывается ткань будущего. И это еще не все. В 1898 году Морган Робертсон в издательстве «Мэнсфилд» опубликовал роман «Тщетность». Он писал о гибели трансатлантического лайнера «Титан», который был самым быстрым, самым непотопляемым, самым роскошным в мире. Ночью пароход налетел на айсберг и затонул. Из-за нехватки спасательных шлюпок большая часть пассажиров утонула. И все это случилось, заметь, в апреле! Это трагическое пророчество потрясает. Потрясают также совпадения, начиная с названия пароходов.

В книге – «Титан», в реальности – «Титаник».

Длина «Титана» – 260 метров, «Титаника» – 268.

Дальше… У обоих лайнеров одинаковое количество труб и винтов. Одинаковая максимальная скорость.

И терпят они аварию в одном и том же месте и в одно и то же время – в апреле.

Было видно, что Андреа хорошо знает эту тему.

– К слову сказать, Морган Робертсон после катастрофы «Титаника» был вынужден скрываться от родственников погибших, которые обвиняли его в колдовстве.

И еще один факт напоследок. За четыре недели до гибели «Титаника» в немецкой бульварной газете «Берлинер тагеблатт» был опубликован роман Герхарта Гауптмана «Атлантис». В романе описывалась гибель корабля «Роланд», столкнувшегося с айсбергом в Атлантике. Ну что ты скажешь об этих совпадениях?

– Удивительно, – тихо сказала Ульяна. Ей стало не по себе, и она поежилась.

– Я тоже так думаю. В гибели «Титаника» много загадочного. Выдвигались и выдвигаются разные версии катастрофы. Например, виновницей называют… Луну, которая приблизилась к Земле на опасно близкое расстояние впервые за 1,4 тысячи лет. В результате чего произошли сильные морские приливы, изменившие курс айсбергов. Все отмечают, что на пути корабля оказалось много дрейфующих льдин, одна из которых и стала для «Титаника» роковой.

И сам айсберг мог быть необычным, так называемым «черным айсбергом», перевернувшимся, у которого на поверхности находилась подводная потемневшая часть. Его разглядеть очень трудно, иногда – невозможно.

О льдинах капитана предупреждали, но он не снижал скорость корабля. Почему? Возможно, здесь сыграло свою роль тщеславие. Вероятно, он гнался за «Голубой лентой Атлантики» – призом, который присуждали за самое быстрое пересечение Атлантического океана. Корабли класса «Олимпик», одним из которых был «Титаник», строились компанией «Уайт Стар Лайн» для того, чтобы они успешно конкурировали с кораблями компании «Кунард Лайн». Лайнер «Мавритания», принадлежавший «Кунард Лайн», был лидером скорости на маршруте между Европой и США. У капитана «Титаника» Эдварда Джона Смита могло взыграть самолюбие и желание получить заветный приз. Говорили даже, что затонул не «Титаник», а другой корабль – «Олимпик». В 1911 году «Олимпик», близнец «Титаника», столкнулся с английским крейсером, но страховки не получил. Компания «Уайт Стар Лайн» надеялась с помощью страховки поправить свое финансовое положение. Но просчиталась. И тогда компания якобы решила пойти на обман. «Олимпик» выдали за «Титаник» и специально направили в зону айсбергов, чтобы тот наконец-то получил пробоину, а с ней страховку. Но компания не рассчитывала на смертельный исход с большим количеством жертв. Эту версию развенчали как несостоятельную. Ходили слухи, что «Титаник» протаранила немецкая торпеда. В то время Германия усиленно строила подводные лодки, готовясь к войне, и «Титаник» мог стать мишенью для немецкой субмарины. Но веских доказательств для этой версии не нашли.

Странным считалось отсутствие биноклей. Второй помощник перед выходом корабля в плаванье положил бинокли в сейф в своей каюте и после списания на берег забыл передать ключ своему преемнику. А впередсмотрящим полагалось их иметь обязательно.

Что касается совпадений гибели «Титаника» и «Астории»… Вот, например, Джон Морган. Почему он, в конце концов, отказался от поездки. Почему? Кстати, после всех судебных разбирательств компания-судовладелец получила в чистом виде около миллиона фунтов стерлингов в 1913 году.

Итак, владелец корабля в самый последний момент отказывается от плаванья на нем. А на «Астории» все повторилось один в один. Не поехал, точнее, не поплыл, главный владелец «Астории» – Мартин Пейли, хозяин компании «Acтория Корпорейшен», хотя каюта для него была забронирована. Почему он отказался? Какие на то были причины? – Андреа помолчал, а потом продолжил: – Неизвестно. Можно говорить что угодно, но это не приблизит нас к истине. Между прочим, в последний момент отказался от плаванья и главный конкурент Пейли Джон Брайт. И тоже возникает вопрос: почему? Тут вообще история непонятная. Под его именем зарегистрировался человек, очень похожий на него. Может быть, Брайт послал вместо себя на «Асторию» двойника? Зачем? То, что он не поплыл, выяснилось позднее.

Ульяна слушала его, открыв рот.

– Я начал заниматься этим делом и наткнулся на эти удивительные факты. Владельцы кораблей в самый последний момент отказываются от плаванья, а потом происходит катастрофа. Вам не кажется, что это преступление как две капли воды напоминает то, что случилось с «Титаником»?

– И что?

– Тогда истоки преступления нужно искать там. Интересный штрих. Как только я стал заниматься этой темой, мне посыпались звонки с угрозами, требованиями, чтобы я прекратил свое расследование. И все это стало происходить, когда я упомянул именно об этой детали – об отказе владельцев кораблей плыть на них накануне катастрофы. До этого все шло нормально. Многие издания писали о «Титанике», о том, что все повторилось. Но никто, кроме меня, не обратил внимание на данный факт.

Андреа встал и подошел к окну, отодвинул занавеску.

Ульяна поставила пустую чашку на стол.

– Кажется, мы привлекли внимание непрошеных гостей, – заметил Андреа, резко развернулся и пошел к двери. Нажал на кнопку выключателя, и комната погрузилась в темноту. – Там на улице около дома отираются двое подозрительных типов. Похоже, за нами следят. Раньше я их не видел. Обратила внимание, когда мы шли в кафе, что я временами оборачивался и осматривался?

Ульяна кивнула.

– Таким способом я проверял, нет ли за нами слежки. Тогда я ничего странного не заметил.

Комната была залита лунным светом. Ульяна медленно поднялась, стараясь не шуметь. Андреа приложил палец к губам, призывая ее к молчанию, и жестом показал, чтобы она держалась ближе к стене.

– Надо уходить, – шепнул он. – Оставайся пока здесь, мне нужно подогнать свой мотоцикл. К тому же я отвлеку их внимание на себя.

– Я должна остаться здесь? – переспросила Ульяна. Мысль, что она останется одна, ей категорически не нравилась.

– Не надолго. Подойди к окну и посмотри. Я подам тебе сигнал фонариком, и ты спустишься по лестнице. Дверь достаточно просто захлопнуть. Ты все поняла?

Прежде чем она успела что-либо сказать, Андреа выскользнул из комнаты, и Ульяна осталась одна.

Она стояла, прислонившись к стене, и лунный свет по-прежнему заливал комнату.

Хотелось подойти к окну и посмотреть на улицу, где находились сейчас типы, о которых говорил Андреа. Но с другой стороны, ей было страшно это сделать. Ульяна замерла на месте. Ей казалось, что если она шевельнется, то тем самым обнаружит себя.

Наконец, она решилась… Медленно сделала один шаг, другой и приблизилась к окну. Отодвинула занавеску, но никого не увидела. Улица была пуста. Первой ее мыслью было: куда они делись? Неужели… Андреа расправился с ними? Убил? Но она не слышала никаких выстрелов, все ее чувства были обострены, и любой резкий звук она бы услышала сразу. А если у него пистолет с глушителем?

Ульяна стояла и напряженно смотрела на улицу. Слабый свет фонаря освещал первые два этажа дома напротив.

Внезапно она увидела, как кто-то сигналит фонариком. В глубине улицы. Значит, надо срочно спускаться и идти на огонек. Ульяна опустила занавеску, взяла сумочку, лежавшую в кресле, и пошла к входной двери. Перед тем как окончательно закрыть за собой дверь, она еще раз осмотрела комнату, словно запоминая обстановку.

На улице никого не было, и Ульяну охватил страх, что за то время, пока она спускалась с лестницы, с Андреа что-то случилось, и он пропал. Те двое могли ждать его неподалеку, подкараулить и… О дальнейшем думать не хотелось. Ульяна поборола приступ страха и пошла вперед – туда, где, по ее мнению, она видела огонек фонарика.

Ей казалось, что в этом огромном городе она совсем одна. …Неожиданно кто-то сзади обхватил ее рукой и зажал рот.

Ульяна мычала, стараясь выбраться из железных тисков.

– Тише! Это я, – услышала она шепот Андреа. – Ради бога, не кричи! Иди за мной, только быстро.

Он потянул ее за руку, и она пошла, нет, побежала вместе с ним. Они свернули в какую-то боковую улочку, и Ульяна увидела мотоцикл.

– А где эти… Ну, те, кто следил за нами?

– Какое-то время они не будут нас беспокоить.

– Ты их убил? – спросила Ульяна с ужасом.

Итальянец усмехнулся:

– Вырубил временно. Но боюсь, что ненадолго. Мы теряем время. Садись. Только крепче держись за меня, – бросил на ходу Андреа. Он обернулся к ней с улыбкой: – И ничего не бойся! Договорились?

Этот ночной полет-гонку на мотоцикле Ульяна запомнит надолго. Они словно летели по ночному городу, оставляя позади себя автомобили, другие мотоциклы, людей, здания. Ульяна сидела, крепко обхватив Андреа и прижавшись к нему. Все вокруг смешалось в одну пеструю полосу.

– Черт! – услышала она голос Андреа. – Похоже, нас все-таки засекли. Быстро же они очухались. Или был еще третий? Кто-то стоял и наблюдал за всем! – прокричал он ей.

– За нами гонятся?

– Да. Придется поддать жару. Держись!

Обернувшись, Ульяна увидела черную «Ауди», стремительно догонявшую их.

Ей стало страшно. Но всего на секунду, потом страх прошел, испарился, куда-то исчез. Ей даже стало стыдно за свое малодушие. Она же не одна! С ней Андреа! Он прибавил скорость, и Ульяна зажмурилась: возникло ощущение, что мотоцикл оторвался от земли и сейчас летит над ней, не касаясь дороги.

– Они нас догоняют? – крикнула Ульяна, Андреа как-то неопределенно мотнул головой, и она не поняла, что он хотел этим сказать: то ли «да», то ли «нет».

Между тем, когда она повернула голову направо, черная «Ауди» вынырнула сбоку и едва не поравнялась с ними.

– Они рядом! – выпалила Ульяна.

– Вижу!

Мотоцикл свернул резко влево, и они нырнули в узкую боковую улочку. Они мчались в хитросплетении лабиринта старинного города, иногда Ульяне казалось, что они вот-вот врежутся в стену дома или не впишутся в очередной поворот. Она не понимала, как Андреа вообще ориентируется в этих каменных джунглях.

Она уткнулась носом в его спину, тяжело дыша, замерла, слилась с этой ночью, тусклым светом фонарей и молила только об одном: чтобы скорее закончилась эта сумасшедшая гонка.

Неожиданно стало холодней, ветер хлестнул по щекам.

Ульяна робко открыла глаза, город остался позади, а перед ними расстилалась ровная дорога с одиночными, попадавшимися им навстречу машинами. Ветер свистел в ушах. Она еще крепче прижалась к Андреа. Так бы и мчалась с ним всю ночь…

Уже светало. Небо окрашивалось в молочно-кофейный цвет, постепенно все вокруг покрывалось туманной пеленой.

– Куда мы едем? – прокричала Ульяна.

– Увидишь! В замок Синей Бороды.