Глава 30

В ожидании Эрика я нервно мерила шагами маленькую гостиную, примыкающую к рабочему кабинету. И с каждой секундой ком в горле становился все больше, мешая словам выйти наружу.

– Ваше величество? – тихо произнес он и, не обращая внимания на окружающих, улыбнулся так, будто я была для него ярким солнцем или путеводной звездой.

– Мне надо поговорить с тобой насчет завтрашнего дня. Ты не мог бы закрыть дверь?

Я старалась говорить спокойно, но, судя по выражению его лица, он понял, что я на грани нервного срыва. И это еще больше усложняло мою задачу преумалить значение предстоящего разговора.

– Вы в порядке? – И хотя мы были вдвоем, он понизил голос до шепота.

Я перевела дыхание, пытаясь успокоиться.

– Не совсем.

– Если верить новостям, появился новый претендент на вашу руку и сердце, – с места в карьер начал он. – И как долго существует эта проблема?

– Дольше, чем я предполагала.

– Представляю, в каком вы сейчас напряжении!

– Все обстоит значительно хуже, – выдавила я. – Поскольку из-за возникших сложностей мне придется прямо завтра объявить о помолвке.

– О… – Этот отрывистый звук больше походил на стон отчаяния.

– А поскольку у Кайла есть другие цели в жизни, которые я не вправе игнорировать, я собираюсь объявить Генри о том, что выбрала его. Сегодня.

Известие буквально лишило Эрика дара речи.

Я потянулась к его руке, и он послушно сжал мою ладонь. Он не выглядел ни сердитым, ни обиженным, хотя я практически нарушила все данные ему обещания. Нет, его лицо просто омрачилось печалью. А это чувство я умела распознавать, как никто другой.

– Вы наверняка понимаете, что послезавтра мне придется уехать, – тихо проронил он.

– Я попрошу Нину найти другого переводчика. Тебе не придется самому искать замену. – Мне вдруг стало трудно дышать, на глазах закипели горячие слезы. – Я планирую примерно через час увидеться с Генри. Умоляю, постарайся сделать так, чтобы при этом не присутствовать. Хорошо?

Эрик мрачно кивнул:

– Если бы вы попросили меня остаться, то мне, наверное, впервые за все время пришлось бы вам отказать.

А потом мы молча стояли, держась за руки. И я вдруг подумала: если остановить мгновение, то, возможно, все останется по-прежнему.

– Я был к этому готов, – сказал он. – Понимал, что меня ожидает, и тем не менее…

Видеть, как дрожат его губы, было выше моих сил. Поддавшись порыву, я прильнула к нему:

– Эйкко, я хочу, чтобы ты меня выслушал. Чтобы ты мне поверил, в первый и последний раз. Я люблю тебя. Если бы я была свободным человеком и могла распоряжаться своей судьбой, то прямо сейчас уехала бы вместе с тобой. Но Марид наверняка воспользуется моим отсутствием, чтобы захватить трон и мой народ. Я не могу…

Он приподнял мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Даже затуманенные слезами, они были прекрасны.

– Для меня огромная честь, что на первом месте у вас стоит ваш народ, а потом уже я. И только великая королева не отделяет себя от своего народа.

Я сжала его в объятиях и принялась целовать так, словно от этих поцелуев зависела наша жизнь. Наши мокрые и соленые от слез поцелуи со стороны, возможно, смотрелись не слишком эстетично, но мы будто хотели навечно сохранить на губах вкус всех поцелуев, которыми нам больше не суждено обменяться.

Кайл был прав. То были последние поцелуи, которые для меня хоть что-то значили. Я слегка попятилась и вытерла лицо. Мне срочно нужно было вернуть себе чувство собственного достоинства. Я сняла с пальца кольцо его прабабушки.

– Не глупите!

– Эйкко, это ведь фамильная ценность.

Он нежно сжал мою руку:

– В тот день, когда я подарил вам кольцо, я вовсе не собирался забирать его назад. Я не могу подарить его кому-нибудь другому.

Грустно улыбнувшись, я вернула кольцо на палец.

– Ну тогда ладно. – Я решительно сняла с пальца печатку.

– Идлин, это же символ королевской власти.

– И ты был бы отличным принцем. И теперь у тебя до конца жизни останется доказательство этого.

Мы опустили глаза, рассматривая кольца. Пусть не на левой руке, но это было самое большее, что мы могли себе позволить. Ведь я навсегда отдала Эйкко кусочек своего сердца.

– Мне пора идти, – сказал Эйкко. – Он, должно быть, уже ждет.

Я молча кивнула.

Эйкко клюнул меня в щеку и шепнул на ухо:

– Я люблю вас. И надеюсь, у вас будет прекрасная жизнь.

А затем, словно не в силах оставаться здесь ни одной лишней секунды, он быстро прошел в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь.

Я села, сжав рукой спинку дивана. Мне было нехорошо. Казалось, я вот-вот упаду в обморок. Или меня сейчас стошнит. Я подбежала к боковой двери, которая вела в коридор, и вихрем помчалась в свою комнату.

– Миледи?! – воскликнула Элоиза, когда я пулей пролетела мимо нее в ванную, чтобы вывернуть все, что сегодня съела, прямо в унитаз.

Я стояла, склонившись над унитазом, и в перерывах между приступами тошноты выла от ярости, душевной пустоты и усталости.

– Избавьтесь от всего лишнего, – прошептала Элоиза, державшая наготове влажное полотенце. – Я вам помогу.

Она опустилась сзади меня на колени и обняла чуть ниже талии. Ее нежные руки подействовали на меня успокаивающе.

– Мне даже не представить, каково это оказаться на вашем месте. Все вас судят, все постоянно чего-то от вас хотят. Но когда вы здесь, можете кричать и плакать сколько душе угодно. Договорились? Мы все преодолеем.

Я повернулась и, горько всхлипывая, уткнулась ей в грудь. Элиза не проронила ни слова. Она просто крепко держала меня, пока я пыталась выпустить из себя всю горечь разочарования.

– Спасибо тебе, – с трудом отдышавшись, проронила я.

– Не стоит благодарности. Всегда к вашим услугам. Скажите, а у вас еще остались дела на сегодня?

– Мне надо встретиться с Генри. Чтобы сделать ему предложение.

Если Элоиза и удивилась, то даже виду не подала.

– Что ж, дело прежде всего. Давайте-ка умоем лицо.

И я начала медленно готовить себя к первому шагу в другую жизнь.