58. Мадрид
– Что вы имеете в виду? – Директор Алегре казался по-настоящему растерянным.
– Изображение пчелы. Наклейка, граффити, я не знаю, что именно! Не попадалось ли вам где-нибудь на глаза изображение пчелы, которого прежде не было?
Сеньор Алегре удивленно покачал головой, снял очки и протер их синим платком, который вынул из кармана брюк.
– Нет, сэр. По крайней мере, мне об этом неизвестно. На этот счет вам стоит поговорить со служащими Гражданской гвардии.
Миллнер посмотрел на пустую раму на стене. Сразу же после его прибытия в Мадрид Келлер прислал ему сообщение о громком похищении произведения искусства, хотя уверенности в том, что это как-то связано с их делом, у него не было. Миллнер же все понял сразу. Его внутренний голос, его интуиция, его инстинкт – все пели в унисон. Добираясь на такси в музей, он покопался в интернете и чуть не подпрыгнул от радости, узнав, что «Мона Лиза» считается примером картины, созданной по всем критериям золотого сечения. Если во время перелета он еще спрашивал себя, зачем Патрику Вейшу понадобилось в Мадрид, то теперь этот вопрос был решен быстрее, чем он надеялся. Благодаря удостоверению агента ФБР и звонку Келлера в министерство внутренних дел Испании его быстро пропустили к директору музея Прадо. Тот, в свою очередь, сразу же провел его к пустой раме картины, хотя, судя по всему, по-прежнему находился в состоянии шока.
– Итак, давайте еще раз, сначала. Вы подошли с этой женщиной к картине, когда внезапно сработала пожарная сигнализация?
– Да, отовсюду повалил дым, который исчез так же быстро, как и появился.
– Как ее зовут, говорите? – Миллнер вынул смартфон, чтобы сделать запись.
– Хелен Морган. Знаменитый ученый из «Бостон ньюроэстетикс».
– Американка, – пробормотал Миллнер себе под нос. – А какой наукой она занимается?
– Нейроэстетикой.
Миллнер нахмурил лоб. Об этом он никогда прежде не слышал.
– Она исследует влияние красоты на человеческий мозг. Это новая дисциплина, которая…
– А почему она хотела посмотреть именно «Мону Лизу»? – перебил его Миллнер.
На губах директора впервые мелькнуло что-то вроде улыбки, хотя и довольно грустной.
– Такой вопрос мог задать только человек, не имеющий отношения к искусству. «Мона Лиза» – олицетворение красоты.
– Но это ведь не оригинал, правда же? – спросил Миллнер и сразу добавил: – Был.
И словно его вопрос оказался последней каплей, в глазах его собеседника вспыхнуло пламя.
– Наша картина даже красивее, нежели оригинал. Посмотрите на проспекты! Яркая «Мона Лиза» – это наша. Матовый экземпляр – та, что в Лувре. Как вы думаете, почему похитили нашу «Джоконду», а не ту, что в Париже?
– Полагаю, потому, что ваша была хуже защищена, – сухо отозвался Миллнер, за что получил в ответ сердитый взгляд. – Где сейчас эта Хелен Морган?
– Понятия не имею. Когда начался пожар… Я хочу сказать, когда повалил дым, мы потеряли друг друга из виду. Полагаю, она оказалась достаточно умна, чтобы покинуть помещение, как и все остальные посетители. – Потрясенный сеньор Алегре снова покачал головой. – Слава богу, что никто не пострадал!
– Полиция сообщает, что кто-то поджег дымовые шашки. Собственно, пожара как такового не было. Дым ни для кого не представлял опасности, – сообщил директору Миллнер. – Кроме «Моны Лизы».
– Не нравится мне ваша грубость, – с неодобрением посмотрел на него директор. – Вы вообще представляете, какую культурно-историческую ценность мы утратили?
Этого он не знал, нет. По пути в музей он читал о настоящей «Моне Лизе», не о той, которая находилась здесь и, судя по всему, была лишь подделкой.
– Так я и думал! – насмешливо заявил директор, заметив озадаченное выражение лица Миллнера. – Лучше объясните мне, почему вы прилетели сюда так быстро, хотя вы не знали о ценности картины? И какое отношение ко всему этому имеет ФБР?
Справедливый вопрос, однако отвечать на него Миллнер пока не хотел.
– Откуда вы знаете эту миссис Морган? – попытался он отвлечь директора.
– Мне ее рекомендовали…
К ним подошел молодой сотрудник и что-то прошептал директору на ухо.
– Сожалею, но пришел представитель страховой компании. Мне нужно вернуться в кабинет, – извинился директор и бросил последний печальный взгляд на раму картины.
– Кто рекомендовал? – снова спросил Миллнер, схватив директора за рукав.
– Мистер Вейш, – ответил сеньор Алегре.
– Патрик Вейш?
– Нет, его отец, Павел Вейш. Он позвонил мне несколько дней назад и сказал, что находится в Мадриде и хочет зайти к нам. Однако вместо него сегодня явился его сын вместе с миссис Морган.
От удивления Миллнер выпустил рукав директора, и тот воспользовался этой возможностью, чтобы быстро удалиться, поправляя на ходу пиджак. Миллнер хотел было пойти за ним, но передумал. Взгляд его упал на небольшую камеру наблюдения, висевшую в углу комнаты. Он терпеть не мог просматривать записи.
