70

Лине разместили в неиспользуемом кабинете. К стенам были пришпилены старые киноафиши, на информационной доске висел список телефонных номеров, но на столе не осталось ни телефона, ни компьютера.

Снаружи дождь бил по косой в грязное окно и медленно стекал по стеклу узкими извилистыми ручьями – Лине находилась на пятом или шестом этаже и смотрела на длинную вереницу автомобилей. Здесь было слишком высоко, чтобы кому-то пришла в голову идея сбежать таким образом, к тому же окно не открывалось больше, чем на узкую щель.

Пока она там стояла, зажглись уличные фонари.

Девушка вернулась на стул, схватила один из старых, давно прочитанных журналов и беспокойно принялась листать его снова.

Потом открылась дверь. В комнату вошел длинноволосый мужчина, которого она видела на кухне вместе с Томми. В этот раз на шее у него висело удостоверение личности. «Полиция». За ним шел другой полицейский, энергично пережевывая жевательную резинку.

– Приношу извинение за ожидание, – произнес первый. – Нам пришлось поступить таким образом. Был самый разгар слежки, а вы чуть было все не испортили.

Лине ничего не ответила.

Полицейский с жвачкой протянул руку для рукопожатия.

– Привет. Меня зовут Петтер Эйкелид. Пройдемте со мной?

Лине по-прежнему молчала, но поднялась со стула и пошла за ним в коридор. Этаж опустел, люди уже ушли. Кабинеты были темными, уровень активности был существенно ниже, чем когда ее вели сюда теми же коридорами несколько часов назад.

Длинноволосый в общих чертах пояснил, что происходило последние месяцы и недели за ее спиной. Томми обратился к ним со сведениями о наркогруппе, которую полиция неоднократно и безуспешно пыталась схватить. Информация от Томми подтвердила многие догадки, а еще позволила внедриться в преступную группировку. Томми согласился и дальше помогать полиции и стал осведомителем.

И все же путь был извилист. Главные фигуры оказались более закрытыми, чем они предполагали изначально, к тому же произошло несколько непредсказуемых событий. О результатах Лине могла прочесть в газетах. Одна поставка сорвалась, все пошло не так. Люди были убиты. Сегодня все закончилось. Неудавшееся ограбление привело к тому, что Руди Мюллера арестовали.

Томми ждал ее в пустой переговорной этажом ниже. Он стоял у окна, опершись спиной и локтем одной руки о подоконник, ладонь другой руки прикрывала лоб.

Серьезное выражение лица сменилось улыбкой, когда она зашла в комнату. Он подошел к ней и обнял. Она обвила его руками.

– Я оставлю вас наедине, – сказал полицейский, проводивший ее, и закрыл за собой дверь.

Они сели за стол. Разговор шел будто между двумя чужими людьми. Неуверенно и нерешительно.

– Я обнаружил, что в «Шазаме» все совсем не так, как должно быть, – объяснил Томми после того, как они начали беседу. – В другое время и в другой жизни я бы, наверное, пожал плечами и оставил все как есть или даже принял бы участие, но сейчас я не мог этого допустить. Ты была частью моей жизни. Ты такая правильная, и я не хотел рисковать и все разрушить. Я хотел сделать все как надо.

Она не до конца понимала, почему он решил не рассказывать ей о том, во что ввязался, но должна была принять его поступки и простить ему его скрытность.

Таким он был. Импульсивным, необузданным, легкомысленным и безрассудным. Эти качества сначала привлекли ее, но она не могла и дальше принимать их в своей жизни.

Он понял это.

– Я завтра смотрю квартиру в Сагене, – сообщил он.

В его интонациях явственно читалась надежда, что Лине скажет, что делать этого не нужно, но она собралась с силами и кивнула.

– Отлично, – прошептала она.