69

Мужчина, который был самым активным во время ограбления, стоял на коленях, руки за головой. Один из членов группы быстрого реагирования надел на него наручники и стащил с головы лыжную маску.

Это был Руди Мюллер.

Он захлопал большими глазами и сдул каплю дождя с носа. Вистинг удивился, как быстро тот сдался, но когда увидел стену из вооруженных полицейских, окруживших грабителя, все понял. Было очевидно, на чьей стороне перевес.

Со стороны реки донеслись громкие крики. Потерпевший крушение «Зодиак» причалил в ста метрах ниже по течению. Группа полицейских задержала насквозь промокшего капитана лодки уже на берегу. С ним обошлись так же, как и с Мюллером, стащили с головы маску. Кучерявые волосы торчали во все стороны. Вистинг узнал полного мужчину с фотографий, сделанных в «Шазам Стейшн» группой негласного наблюдения.

Грабитель, который направил автомат на Вистинга, но так и не выстрелил, лежал на земле, корчась от боли. Пуля Овесена попала ему в левое колено. Материал комбинезона треснул, и в открытой ране были видны осколки раздробленного мениска. Один из членов группы быстрого реагирования оказывал ему первую помощь, пока другой держал его на мушке.

К нему подошел Курт Овесен. Вистинг остановился в нескольких шагах от них и провел рукой по мокрому лицу.

Глава отряда быстрого реагирования одним быстрым движением снял с мужчины маску. Тот дернулся, будто это причинило ему еще бо́льшую боль.

Его волосы были мокрыми от пота и дождя и прилипли к лицу. Взгляд метался, невозможно было встретиться с ним глазами.

– Имя! – потребовал Овесен.

Мужчина перед ними сплюнул. Овесен посмотрел на Вистинга. Тот покачал головой. Он никогда не видел раньше этого человека.

– Как тебя зовут? – спросил Овесен.

Ответа по-прежнему не последовало.

– Его зовут Фруде Йессинг, – объяснил Лейф Мальм, появившийся за ними. – Они называют его Йес-мэн, – добавил он и сделал еще несколько шагов вперед.

Невредимые грабители были помещены в разные машины. Раненый лежал в ожидании «Скорой помощи».

Вистинг обернулся, чтобы увидеть инкассаторов. Он хотел с ними поговорить. Попытаться сказать им несколько слов, успокоить их после пережитого.

Он не видел мужчину, только женщину, которая сидела в полицейской машине без опознавательных знаков и разговаривала с сотрудником в форме. Она держала что-то в руках и показывала это полицейскому.

Он увидел Вистинга и махнул ему.

Следователь подошел к ним. Женщина была хрупкой, со светлым лицом, блондинка. Вряд ли она была намного старше Лине. Ее трясло, она ничего не могла с этим поделать. Вистинг мог видеть боль и смятение в ее мокрых от слез глазах.

– У нас новая ситуация, – сказал полицейский и кивнул в сторону мобильного телефона, который женщина держала обеими руками.

Вистинг одной рукой взял женщину за трясущуюся руку, другой забрал у нее мобильный телефон. Она неохотно отпустила его, будто это было что-то чрезвычайно ценное.

На дисплее было фотосообщение. Экран был поделен на две части. На верхней маленькая девочка забиралась вверх по лестнице. Она повернулась и улыбалась фотографу, как будто кто-то только что сказал ей что-то забавное. Нижняя часть сообщения показывала пистолет, спрятанный за газетой так, что он был виден только тому, кто сделал этот снимок на камеру мобильного телефона.

«Не звони никому, кроме меня, если ты хочешь, чтобы она жила», – было написано под фотосообщением.

– Ваша дочь? – спросил он.

Женщина перед ним не произнесла ни слова, просто кивнула и закрыла лицо руками.

«Вот как они смогли провернуть ограбление», – понял Вистинг. Они угрожали женщине-инкассатору, заставили ее остановиться по дороге и угнали инкассаторскую машину. Сделали ее троянским конем, приведшим их прямо в депозиторий.

Вистинг сглотнул. Он знал, что в последнее время таких случаев становилось все больше. Финансисты стали лучше охранять свои ценности и тем самым стали менее удобны для давления. Сейчас гораздо чаще в такие ситуации попадали обычные люди: служащие, охрана. Или полицейские. Он слышал много историй о том, как полицейских в других странах заставляли прятать или уничтожать улики, делать всё для того, чтобы закрыть дело.

– Эмма у них, – всхлипывала женщина в ладони. – Ей всего пять лет.

Ее узкая спина дрожала. Вистинг пару раз медленно погладил ее рукой по инкассаторской форме, пока полицейский, стоящий рядом с ними, пересказывал всю историю с начала.

– Она позвонила отправителю и узнала, что грабители сидят в машине, едущей за ними. Ей приказали остановиться и впустить их внутрь машины.

Вистинг сжал плечо женщины.

– Все будет хорошо, – сказал он и почувствовал, что уверенность в его голосе чуть уняла ее дрожь.

– Где была сделана фотография? – уточнил он.

– На детской площадке возле нашего дома, – ответила она, вернув себе часть самообладания. – Моя мама сидит с ней днем.

Вистинг указал на красно-желтый дождевой костюм ребенка на фотографии.

– Она была сегодня в этом?

– Думаю, да. Они собирались на детскую площадку.

– Вы пытались позвонить вашей матери?

Женщина-инкассатор отрицательно покачала головой.

– Они бы это узнали… – начала было она, но умолкла.

Вистинг сглотнул слюну и закрыл глаза, пытаясь мыслить четче. Ему нужно было сфокусироваться. Фотография совершенно точно была настоящей. И была сделана сегодня. Но все же оставалась вероятность того, что это блеф. Если бы они имели физический контроль над девочкой, ее бы сфотографировали в закрытом помещении. Кроме того, похищать и ребенка, и бабушку было большим риском.

Вистинг снова открыл глаза и посмотрел на служебный автомобиль, на заднем сиденье которого поместили Мюллера. Водитель собирался сесть внутрь. Вистинг окликнул его и попросил подождать. Быстрыми шагами подошел к автомобилю и сел рядом с Руди Мюллером.

– Меня зовут Вильям Вистинг, – сказал он. – Я веду это расследование.

Руди Мюллер сидел, наклонившись вперед, наручники были застегнуты за спиной. Он посмотрел на Вистинга, но не ответил. И все же что-то в его поведении показало Вистингу, что Мюллер знает, кто он такой.

– В ближайшие дни мы будем много разговаривать, – продолжил следователь. – Но именно здесь и сейчас ничего из того, что ты скажешь, не будет использовано против тебя. Пока меня волнует только одна вещь.

Мужчина рядом с Вистингом молчал.

– Девочка, – сказал следователь. – Она в безопасности?

Глаза преступника сузились.

– Какая девочка?

– У тебя есть только одна-единственная возможность попытаться как-то исправить все, что ты сделал, – сказал Вистинг. – Я говорю о дочери женщины, которая вела инкассаторский автомобиль.

Руди Мюллер покрутился, пытаясь найти более удобную позицию для заведенных за спину рук.

– Опасности нет, – произнес он тихо. – Ничего не произойдет. Если я не скажу.

Вистинг осмотрел мужчину перед собой и взвесил, сколько стоят его слова. Решил, что на них можно положиться.

– Спасибо, – сказал он и коротко кивнул Руди Мюллеру, прежде чем выйти из машины. Затем пару раз стукнул по крыше автомобиля, дав водителю знак отправляться.