16

После того как Лине забрала ключи от дома, пошел дождь. Чем ближе она подъезжала к берегу, тем сильнее наползал с моря туман и на лобовом стекле оседали жемчужины влаги. Низкие облака приглушали дневной свет и размывали все, что было вокруг.

Она трижды свернула не туда, прежде чем нашла правильный съезд на гравийную дорожку. Сплошные ухабы и грязные лужи. Другой, более тяжелый автомобиль оставил после себя глубокие наполненные водой следы от колес. Маневрировать было сложно.

Дорога извивалась три четверти километра по густому лесу, затем поднялась на возвышенность, так что Лине могла видеть, как скалы врезаются в море. Из-за тумана ландшафт был серым, с неясными очертаниями.

Автомобильная дорога закончилась на открытой площадке в тридцати метрах от дома. Дальше вела тропа, усыпанная битыми ракушками.

В центре площадки стоял большой серый фургон, обрызганный грязью с обеих сторон. Лине припарковалась перед густым кустом шиповника на другом краю площадки и вышла из автомобиля. Ее встретил соленый запах моря. Девушка втянула воздух.

Дом был таким же, каким она его запомнила. Немного на отшибе, покрашенный красной краской, с покрытой черепицей крышей и зелеными оконными ставнями.

Внизу у моря был причал для купания. Молчаливая чайка стояла на одном из дальних швартовых столбов, обратив клюв в сторону горизонта. Некоторые ступеньки ведущей в воду лестницы сгнили и рассыпались, но все равно этот вид навевал приятные воспоминания о детстве и о летних каникулах в доме дяди Георга.

В паре сотен метров отсюда, на Стейнхолмене, стоял мужчина в черном длиннополом дождевике. Перед глазами он держал бинокль и смотрел на северо-восток. Вероятно, он не заметил, как приехала Лине. Она посмотрела в том же направлении, но не увидела ничего, кроме серого монотонного ландшафта.

Чайка внизу на причале взмыла вверх и заскользила, описывая круги. Ее поддерживали потоки воздуха, так что не было нужды взмахивать крыльями.

Лине выгрузила пакеты со средствами для уборки и едой и понесла их в руках последний отрезок пути до дома. Широкая лестница из дерева вела на просторную деревянную веранду, построенную вдоль южной стены.

На верхней ступеньке лестницы лежала мертвая птица. Лине осторожно тронула ее носком обуви. Крылья раскрылись. Из острого желтого клюва вытекала слизь, и на дереве появилось пятно. Лине оставила птицу в покое и сняла дверной засов.

Ключ с трудом двигался в замке. Прошло много времени с тех пор, как здесь в последний раз появлялись люди, и это сделало замок несговорчивым. В конце концов у нее получилось провернуть ключ. И вот она стояла внутри, в полутьме. Воздух был спертый и затхлый. Тошнотворно пахло плесенью.

Она оставила дверь позади себя открытой и отыскала рубильник, включив свет под потолком. Плафон был заполнен мертвыми мухами и молью и оставил комнату в полутьме.

Она вышла из дома и убрала ставни, чтобы охватить взглядом все, что было внутри.

Мебель в просторной гостиной была завернута в белые простыни. Старая выцветшая мореходная карта Осло-фьорда висела на стене возле трех черно-белых фотографий в рамках. На другой стороне стену закрывали битком забитые от пола до потолка книжные стеллажи. Книги были разложены и так, и эдак, без какой-то очевидной системы. На деревянном полу лежали половики ручной работы.

Большой открытый камин отделял гостиную от прилегающей кухни. За исключением холодного серого пепла и остатков прогоревших поленьев в камине, все казалось опрятным и убранным.

В доме было еще четыре комнаты. Ванная, каморка и две спальни. Одна из них размером не уступала гостиной. Кроме широкой кровати там стоял секретер и высокое кресло с подголовником. Два больших окна выходили к морю. Туман сгустился, и мужчину на Стейнхолмене было не видать.

Лине вернулась на кухню и открыла кран. Холодная вода полилась в глубокий эмалированный чан. Она нашла водонагреватель и включила его. Горячая вода будет только через несколько часов, но Лине могла вскипятить воду в чайнике.

Холодильник был отодвинут от стены, дверца открыта. Лине воткнула вилку в розетку, подвинула холодильник на место и загрузила в него покупки.

Девушка освободила мебель в гостиной от покрывал и реанимировала старый транзистор. Затем она остановилась возле окна и задумалась о Томми, глядя в окно. О теплом взгляде темных глаз, о жилистых руках и крепких объятьях.

Никогда раньше у нее не было такого ощущения близости. Ощущения, от которого она зависела. Наверное, чем больше они отдалялись психологически, тем сильнее становилась физическая зависимость. Несколько недель назад ее будто громом ударило: она не может оставаться в этих отношениях. Пускай осознание было болезненным, она почувствовала облегчение. Ей нужно вернуть назад свою жизнь, встать на ноги. Глубоко внутри она всегда знала, что жизнь с Томми закончится катастрофой и горем, это не было очевидно только слепому. Темные стороны личности Томми сначала привлекли ее, но теперь они же оттолкнули.

Лине поёжилась, будто от холода, и подумала, что так бывает. Те качества, на которые первая влюбленность накидывает примиряющую вуаль, внезапно оказываются совершенно неприемлемыми, когда сильные чувства приглушаются. У них так и вышло. Тайная жизнь Томми, его ночные поездки и телефонные разговоры шепотом в ванной комнате заставляли ее чувствовать беспокойство и недоумение.

Серость снаружи начала сдавать позиции. По деревьям было видно, что начался ветер, он-то и заставил туман отступить.

Она присела и протянула руку к книге, торчащей на полке. Это был один из детективов Агаты Кристи. Шоколадная обертка служила закладкой и лежала ближе к концу книги. Лине открыла страницу, прочла несколько строк и снова закрыла.

В ее голове было полным полно хаотичных мыслей, сомнений, удивления. Хорошие и плохие воспоминания смешались. Идея провести несколько дней в доме была попыткой сбежать от мыслей, но, похоже, чтобы они отстали, одного старого детектива было недостаточно.

Одиночество и тишина вокруг нее не очень-то облегчали жизнь. Возможно, от мыслей не получится сбежать. Может, нужно встретиться с ними лицом к лицу…

Она подошла к сумке и вытащила компьютер. Села и открыла его, чтобы облечь в слова обрывки мыслей и чувства.

Сейчас она любила себя больше, чем тогда, когда встретила Томми. Раньше она была незрелой и неуверенной. Она по-прежнему оставалась неуверенной, но уже по-другому. Она знала больше о том, кем она является и чего хочет, больше знала о жизни. Она усвоила, что страсть может сделать с человеком, насколько живительной и в то же время губящей она может быть. Она стала более зрелой, теперь была пора двигаться дальше. Лине было двадцать семь лет. Когда-то она думала, что в этом возрасте человек уже становится взрослым. Состоявшимся. Как она ошибалась. Было самое время заняться жизнью. Время жить. Не в мыслях, не в прошлом или будущем, а здесь и сейчас.

Тогда ей не придется оглядываться, она перевернет страницу и откроет новую главу.

Лине снова глянула в сторону книги Агаты Кристи, взяла ее в руки и полистала. Все было так просто и понятно. Общество или какая-нибудь семья до глубины души потрясены убийством. Мисс Марпл появляется в кадре, собирает информацию, анализирует, раскрывает убийцу, гармония восстановлена. Тщательно срежиссированный мир, последовательный и прозрачный. В нем легко ориентироваться. Лине подумала, что хотела бы, чтобы кто-нибудь взялся написать сценарий к ее жизни таким же образом и все разрешилось просто, логично и счастливо.

Девушка снова подняла взгляд к окну. Море почти исчезло в сизых послеобеденных сумерках. Она еще какое-то время сидела, крутя в голове одну мысль. Потом стерла все, что написала про себя, и начала новое предложение: «Восьмого июля, чуть позже трех пополудни, обнаружили труп».

Она довольно кивнула. Хорошее начало для детектива.