Путешествие на гироплане Харт запомнил плохо. Мышцы отходили от парализующего удара, а потому нещадно ныли. Его укачало, и все, о чем он мог сейчас думать – это как не выплеснуть содержимое желудка на ботинки Реконструкторов. Кто знает, что в головах у этих чертовых синтов? Разозлятся и сбросят его с высоты.

Харт не знал, что его ждет. Не знал, насколько суровым будет наказание. Но какая-то его часть, освобожденная от пут всепоглощающего страха перед Реконструкторами, торжествовала: он все-таки врезал тому парню!

Гироплан резко качнуло. Они приземлились. Наклонившись к нему, прикованному к сиденью ремнями, Реконструктор сделал что-то с его визором – тот стал черным и совершенно непроницаемым. В тот же миг хватка врезающихся в тело пут ослабла, Харта грубо подхватили под руки и куда-то потащили. Слепой, лишенный возможности ориентироваться в пространстве, он был вынужден поспевать за широким шагом синтетиков.

На эти несколько минут, что он был лишен зрения, все его остальные чувства обострились. Он чувствовал запах химической обработки помещения – характерный, но не слишком навязчивый, но не слышал ничего, кроме оглушительных шагов Реконструкторов. Когда они замерли, побудив остановиться и его, Харт поразился тому, насколько всепоглощающей была тишина. Внезапно показалось, что он – единственный живой в этом месте. Но время все расставило на свои места.

Одобрительно пискнул замок, невидимая дверь перед его лицом открылась с мягким шумом. Его втолкнули внутрь. Снова приложились к ногам парализующим бластером – чтобы не вздумал убежать. И только потом разжали руки, заставив его сползти вниз по холодной стене. Несколько мгновений, и пелена перед глазами рассеялась – с него сдернули визор. Реконструктор демонстративно сжал его в одной руке, раздавливая и сминая. Дужка сломалась с тихим щелчком, означающим только одно – он потерял связь со всеми, кто был ему дорог. С матерью, с Элси.

Развернувшись, синт покинул комнату.

Что же он, Харт, натворил?..

Парень оглядел безукоризненно чистое, стерильное пространство комнаты. Кровать, составляющая с полом и стеной единое целое, окно, забранное мелкой решеткой, умывальник и унитаз, отгороженные задвигающейся стенкой. Откинувшись назад, он прислонился затылком к стене. Сам не заметил, как задремал.

Проснулся от дикой головной боли и судорог, безжалостно терзающих ноги. Простонал, схватился за виски, секунду спустя – за икры, изнутри горящие огнем. Растер, пытаясь хоть немного утихомирить боль.

Он проспал несколько часов – за окном уже светало – и чувствовал себя паршиво. Память услужливо подсказала ему события прошлой ночи. Харт снова застонал – на сей раз от отчаяния. Положение, в которое он угодил, оптимизма не внушало.

Еще вчера он спокойно бродил по коридорам института, а сегодня уже считался перешедшим Черту. Нарушителем устава Системы. Отступником. И, как бы ни рассудила Система, он уже знал свой приговор – и приговором была встреча с Реконструкторами.

Он не успел подготовить себя к их приходу, не успел продумать план действий и осознать до конца, в какую же западню угодил, как дверь его комнаты почти бесшумно отъехала в сторону, впуская облаченную в серебристый костюм праэко. Молодая, даже хорошенькая – если можно назвать хорошеньким лицо с неестественно правильными, словно вылепленными чертами и застывшей мимикой. Следом за синтетиком вошел маршал. Встал у двери, демонстративно сжимая в руках парализующий бластер. Второй – лазерный – был закреплен в кобуре на поясе.

Харт с тяжелым вздохом поднялся. Опять разговоры. Уж лучше бы сделали с ним поскорее… то, что собирались.

Тут же молнией пронзила мысль, от которой Харта бросило в холодный пот. Элси… Господи, что, если они заставят его забыть о ней? Система безжалостна, подчас безумна, но совсем не глупа. Она поймет… Поймет, что Элси – причина тому, что он угодил сюда. Она – угроза его спокойствию, своеобразный катализатор, невольно толкающий его на действия против Системы – сначала алкоголь, потом драка с ее электом…

«Пожалуйста, только не это», – мысленно взмолился Харт.

Праэко встала напротив него.

– Харт Карвел, ты пересек Черту и по законам Системы обязан пройти процедуру изменения сознания. Свойства личности, провоцирующие агрессивное поведение, будут исправлены или – при высокой степени риска – полностью удалены.

Харт сглотнул. Не хотел показывать свою нервозность, но слова праэко, произнесенные ровным, хорошо поставленным голосом, внушали ужас.

Праэко молчала, не сводя с его лица пристального взгляда – словно желая убедиться, что он в полной мере осознал сказанное. Едва заметно кивнула и продолжила:

– Мне нужно знать, что заставило тебя пойти на преступление и приобрести алкоголь, являющийся запрещенным продуктом в Бене-Исс.

Харт мысленно напрягся. Несомненно, этот вопрос – лишь вершина айсберга. Как скоро праэко начнет расспрашивать его о том, кто снабдил его виски? И какова вероятность того, что он не расколется, когда Реконструкторы применят свои варварские методы дознания?

Головная боль вернулась с удвоенной силой. Черт, как он мог попасться так глупо!

Искренне надеясь, что праэко не умела читать по лицам, но все же не исключая подобной возможности, Харт ответил:

– Я люблю Элси. Мне невыносима мысль, что я могу ее потерять.

Он же на ее лице видел лишь явное равнодушие. И правда, какое дело синтам до любви? Была ли вообще заложена в их механический организм функция понимания таких тонких материй?

Осознав, что признанием в любви к девушке разумную механическую куклу не проймешь, Харт попробовал зайти с другой стороны:

– Я… ладно, признаюсь, я был дико взбешен. Злился на решение Системы.

Вот теперь рыбка клюнула – в неестественно ярких глазах синтетика зажегся интерес.

– Хотел натворить что-нибудь… назло Системе. Знаю, как это глупо…

– Людям свойственно совершать необдуманные поступки назло другим. Они делают это, даже понимая, что отвечать за последствия придется им самим, – бросила праэко. В ее голосе Харту почудилась презрительная нотка.

– Не могу не согласиться, – пробормотал он.

– Твое поведение Система охарактеризовала как девиантное. Среди людей это часто называется «бунтарством». Книги, которые ты читаешь, фильмы, которые смотришь. Они и воспитывают склонность к насилию, а потому проступок, который ты совершил, вполне закономерен. – Праэко скользила взглядом по лицу Харта, наблюдая, изучая, фиксируя. Ему было не по себе от пристального взгляда синта, но он изо всех сил пытался это скрыть. – Ты считаешь себя бунтарем? Чувствуешь в себе потребность выделяться из толпы? Имеешь желание причинить кому-то боль, как сделал это вчера?

Харт не удержался от нервного смешка. Праэко сейчас жутко напомнила ему школьного психолога, к которому, по строжайшему наказу матери, ему регулярно приходилось наведываться несколько лет назад. Только поняв, что его выходки не приносят должного результата, к тому же грозят матери серьезными проблемами – Система считала родителей ответственными за аморальное поведение их детей и наказывала излюбленным способом – перемещая из «белых» списков в «черные», – Харт подуспокоился. И вот теперь он словно на короткое время переместился в прошлое, в белоснежный кабинет «врачевателя душ», как его мать в насмешку называла психологов.

Не за горами тот день, говорила она, когда психологов полностью заменят Реконструкторы. Зачем Системе тратить время и деньги на зарплату специалистам, наблюдающим за трудными подростками, если проблему можно решить раз и навсегда – подлатав огрехи в области мозга, отвечающей за склонность к агрессии?

Слава богу, что пока это оставалось лишь словами.

– Я сказала что-то смешное? – прищурившись, отрывисто произнесла праэко.

Харт покачался на носках, наблюдая за выползшим из небольшого отверстия в стене роботом-уборщиком. Теперь ясно, кого можно было благодарить за невероятную чистоту пола – в штабе Системы уборщикам-людям, даже Измененным, явно не доверяли.

– Зачем вам это? – подняв голову, спросил Харт. – Вы же все равно измените меня.

– Изменим, – хладнокровно подтвердила праэко. – Но от того, как сильно ты раскаиваешься в содеянном, зависит решение Системы о степени изменения твоего разума.

Значит, его визит к Реконструкторам – дело решенное. Он догадывался об этом, но… все же до последнего надеялся, что Изменения удастся избежать. По коже пробежал холодок, как только представил, как синт будет ковыряться в его мозгах, исправлять его.

Харт лихорадочно соображал: что сказать такого, чтобы уверить праэко в раскаянии?

– Я сожалею о том, что натворил, – не придумав ничего лучшего, проговорил он. – Это был первый раз, когда я попробовал алкоголь, и… я не знал, что он так на меня подействует. Я никогда бы не поставил под угрозу чью-то жизнь…

Синт молчала, пронзая Харта взглядом бирюзовых глаз. Показывали ли датчики, встроенные в ее тело, что он лгал? Знала ли Система, что, если бы не вмешательство маршала в драку, одним ударом в челюсть Харт бы не ограничился? В его ушах до сих пор звучали слова электа Элси: «Система одобряет наши отношения. И наш брак». Слова, от которых желание пробить кулаком сияющую белизной стену становилось просто невыносимым.

Праэко покивала своим мыслям. Неспешно направилась к выходу и покинула комнату, оставив Харта гадать: распознана ли его ложь и что его ожидает дальше?

Скрылся и сопровождающий синтетика маршал. Харт проверил решетки на прочность, тут же усмехнувшись своей наивности. Обследовал отверстие в полу, в котором скрылся робот-уборщик – забавное устройство размером с человеческую ладонь. Стены не разрушить, это точно.

Харт медленно выдохнул, опустился на пол, принципиально игнорируя кровать. Его планы по возвращению Элси неосуществимы. Страшно даже представить, каким он вернется домой. В голову настойчиво лезли мысли о безвольном, апатичном громиле в институте, лишь слабом подобии полноценного человека. Харт не хотел стать таким.

Время текло невероятно медленно. Ему принесли еду – выдвижная панель в низу двери откинулась назад, кто-то снаружи втолкнул в комнату пластиковый лоток с едой – на первый взгляд, довольно аппетитной. Харту не раз доводилось читать о настоящих тюрьмах, существовавших в Бене-Исс – тогда имевшем другое название – десятки лет назад, поэтому мысленно он готовился к худшему – какой-нибудь бурде с мерзким вкусом.

Голодный, Харт буквально набросился на пищу. Насытившись, устроился на кровати, подложив под голову руки. Вновь потянулось мучительное ожидание неизвестности. В памяти всплывали обрывки прошедших дней – дней, когда ничего еще беды не предвещало. Кривясь от досады, Харт думал о том, что так и не успел рассказать Элси о своем плане. А ему нужно было знать ее реакцию. Знать, что она, Даже несмотря на чертово свидание с электом, все еще хотела быть с ним.

И пусть решение Системы изменить невозможно, Харт не мог смириться с тем, что его будущему с Элси, которое не раз рисовал в своем воображении, теперь никогда уже не суждено сбыться.

Он не привык бездействовать. Зная, что все запросы в Сети Система играючи отслеживает, начал искать информацию иным путем. Поговорил с десятком знакомых: сокрушался по поводу отсутствия его имени в списках электов Элси, щедро приправляя свою речь прозрачными намеками. Если собеседник не понимал, то Харт просто выслушивал сочувственные слова, разворачивался и уходил. После бесчисленного количества набивших оскомину фраз он, наконец, добился хоть какого-то результата. Один из сокурсников – Лайл Гривс – заговорщицким шепотом поведал об «одной хитрой штуке». Назначил встречу у него дома, после этого тут же скрылся, опасливо поглядывая по сторонам.

Конечно, Харт рисковал – кто знает, вдруг так кстати подвернувшегося информатора ему подослала Система. Но не мог оставаться в стороне, пока Элси упрямо игнорировала его звонки. К тому же старался быть предельно осторожным, не допускать лишних фраз. Да и информацию приходилось вытягивать клещами – если бы Система хотела проверить его, то наверняка облегчила бы ему задачу.

Целый день Харт посвятил слежке за Лайлом, чувствуя себя заправским шпионом. Хотел убедиться, что возле его дома не ошиваются опасные личности типа праэко. К концу для, осознав простую истину и отругав себя за недальновидность – ну кто в современном мире доверяет личным встречам? – в одном из специальных магазинчиков приобрел микроскопического дрона-наблюдателя в виде паучка с камерой в механическом теле. Дрон, впущенный в квартиру Лайла через окно, перемещался, повинуясь командам Харта, и транслировал полученное изображение на его визор. Голос сокурсника в этой модели дрона был слышен плохо, а потому пришлось закачать дополнительный софт, позволяющий читать по губам.

Харту даже начинала нравиться эта своеобразная игра. Он представлял, как потом расскажет обо всем Элси. Как она распахнет синие глаза, обронит восхищенную фразу. Поймет, на что он готов ради того, чтобы только быть с нею рядом. Теперь вспоминать об этом было и смешно, и грустно.

Спустя пару дней Харт окончательно убедился – Лайл был просто одним из несогласных с уставом Системы, но никак не ее последователем и шпионом. Тогда-то он и пришел к нему, чтобы поговорить с глазу на глаз. Тогда-то и узнал о браслетах со встроенными чипами, какое-то время позволяющим не-электам находиться рядом с девушкой, не боясь вмешательства Системы. Программный код снимал ограничения, автоматически записывая не-электа в ранг электов. Однако действие кода не вечно: охранные системы, установленные по всему Бене-Исс, рано или поздно находили «программный сбой» и устраняли «ошибку».

Браслеты оказались невероятно дорогими, таких Денег у Харта с собой не было. Пообещал, что добудет их к следующему дню. Сегодня он должен был забрать браслеты, которые позволили бы ему урвать немного времени, чтобы побыть с Элси наедине.

Вместо этого он сидел в логове Реконструкторов, со страхом ожидая того часа, когда они придут за ним.