Глава 26

Нина вернулась из Лондона раньше времени, и ее аж колотит от желания как можно скорее приступить к изомальтовым леденцам. Комм свое обещание выполнил и сырье нам достал. Осталось найти кондитеров (не понимаю, сколько человек?), купить круглые формочки (250 штук?), 300 палочек (гостей по-прежнему 260, но решено сделать стратегический палочковый запас) и оборвать все Нинины розовые кусты.

На мой вопрос «Где мы будем заливать, а потом сушить леденцы?» Нина не отвечает, а только хитро подмигивает мне синим глазом и заливисто хохочет. Я утешаю себя тем, что невесты перед свадьбой еще и не такое творят, и прошу Нину проанализировать список гостей.

– Может, вычеркнем кого, а, Нин?

– Это моя последняя свадьба, я чувствую! Никого вычеркивать не будем! Они все близкие мне люди!

– Да я просто хотела на леденцах свои силы сэкономить, больше ничего.

Нина все равно не слушает и маниакально копается в Интернете в поисках идеально круглых формочек. Пока ничего подходящего не нашла: они то слишком маленькие, то гигантские, а большинство – вообще треугольные.

Мне поручено отобрать добровольцев-кондитеров. Из «Доколе» брать некого: после преступления на кухне у девочек до сих пор руки трясутся. В Roon баре, так уж сложилось, кондитеров никогда и не было. Десерты им на регулярной основе поставляет «Доколе». Благо владельцы и того и другого места – пересекающиеся множества. У единственного кондитера «Шанти» работы хоть отбавляй, отвлекать ее на личный заказ – просто не имею права.

Поэтому сижу и звоню практически всем подряд. Похоже, идет к тому, что буду уговаривать подружек-сладкоежек. Оккупируем Нинину дачу на пару дней, напьемся шампанского и сделаем-таки леденцы всем на счастье. Кстати, было бы здорово вместо цветов запаять внутрь бумажки с желаниями, как в китайском печенье. Но тогда надо будет еще 260 листочков подписать, зная Нину, красивым каллиграфическим почерком. Нет уж, лучше я про это пока промолчу. Розочки так розочки.

Провисев, без преувеличения, полдня на телефоне, я убедила трех девушек приехать на Николину Гору в назначенный час. Плюс неожиданно мне посоветовали одного парня-кондитера-любителя-гея, естественно, – из тех, кто дома шоколадные конфеты на заказ делает по собственным рецептам. Парня звали Юрой, и он тоже обещал к нам домчать варить специфическую карамель из изомальта.

Юра оказался веселым общительным парнем, и, конечно же, он привез своих конфет на пробу. Трюфели с кардамоном были крутые. Юра довольно быстро освоился на дачной кухне, и мы сами не заметили, как захватили и Нинину террасу, и Нинину гостиную. В спальню усилием коллективной воли решили не соваться. Леденцам там не место.

Итак, мы взяли большую кастрюлю и под шуточки с прибауточками засандалили туда белого порошка, немножко залили его водой и стали ждать. Помешивая. Чем-то все это напоминало рассказ писателя Носова «Мишкина каша», но я решила о своих ассоциациях не распространяться. Вдруг сорву рабочий процесс? Ровно в ту секунду, когда сироп уже достаточно нагрелся и собирался закипеть, на пол упал Юрин рюкзак – очень модный, местами блестящий, не постесняюсь сказать, стразами. Аккуратный и нарядный Юра поставил свой рюкзак на раритетный французский комод. Но комод оказался староват и почему-то взял и откинул копыто. То есть подломилась у комода ножка ни с того ни с сего. Мистика. Нина потом клялась, что на кухне всегда комоды ставит: там, мол, очень удобно хранить кружевные скатерти и салфетки – они всегда под рукой.

Мы с подружками не первый год на манеже и на мужскую эксцентричность в виде рюкзаков в кристаллах давно не обращаем внимания. Конфеты лепит вкусные, и это главное. Хотя бы один человек в коллективе представляет, как обращаться с формочками и палочками в промышленных количествах. 260 леденцов – это же вам не пару кругляшков отлить из столовой ложки, как в детстве!

На упавший рюкзак никто не обратил внимания. Кроме меня. Потому что из рюкзака на пол выкатилась… скалка. Деревянная. Без инкрустаций. Юра засуетился, заохал, как девчонка, но вовремя опомнился: проверил на ощупь, не отвалились ли стразы. Запихал скалку обратно. Сполоснул руки. (Гигиена в нашем кондитерском деле превыше всего.) И снова встал к кастрюле с изомальтом.

Я еще никогда так близко не подбиралась к сектантам. Юра стоял на расстоянии вытянутой руки. И вроде выглядел как обычный красавчик шоколатье. Неужели и кондитеров тоже взяли в оборот? А сколько тогда пекарей в организации? И что это за тайная масонская ложа? Кто все это придумал? И что, членские взносы собирают? Я серьезно интересуюсь: где у них касса? И кто кассир? Или Юра еще и пекарем подрабатывает? И кондитеров еще не посчитали?

Я пыталась притормозить и успокоиться. Вдруг Юра вообще ни при чем? Может быть, он скалку маме купил? По дороге на Николину Гору есть рынок хозтоваров. Там, правда, скалки за атомные тыщи продают – близость Рублевки отражается на хозтоварах не самым лучшим образом. И ведь не спросишь никак! Что, вот сейчас состроить умильную рожу и выдать: «Ой, Юра, а вы где такую симпатичную скалку приобрели?» Могу же в конце концов поинтересоваться. Просто так. Скалки сейчас всем нужны. Угу, особенно мне. По голове собственной стучать. А где Нина?! Куда невеста подевалась?!