Глава 23

На террасе изо всех сил развлекался один мой знакомый по имени Тоша. Вообще-то он, конечно, был Антон, но вряд ли кто-нибудь помнил его полное имя. Тоша славился тем, что всем подряд рассказывал, как он хочет жениться, родить и воспитывать с любимой женщиной детей, содержать дом в порядке и сделать так, чтобы его счастливая вторая половина ни в чем не нуждалась. Это как раз то самое, что надо рассказывать в городе Москва, когда парню уже 35 и он владелец собственного бизнеса, который не пропускает ни одной вечеринки и всегда ест в новых модных ресторанах. Понимаете, о чем я? Нет? Вот и я тоже до сих пор не понимаю, как Тоше удается оставаться абсолютно холостым.

Девушек в возрасте около 20 Тоша зовет не иначе как «кисули». Кисули вьются вокруг него стаями, как акулы, почуяв окровавленную жертву в морской пучине. Но наш жених, подобно Колобку, уходит от любого намека на преданную любовь и продолжает рассказывать свои байки. И кто еще реальная акула в этой ситуации?

Итак, Тоша с длинноногими красотками в жестких микрошортах имел честь отобедать в нашем «Доколе». Он, как обычно, поил кисуль брютом и платил за всех. А также блистал остроумием. То есть травил анекдоты из мира современного искусства. Повторить их я не смогу, так как критически не запоминаю ни одного анекдота, кроме услышанных в возрасте пяти лет в старшей группе детского сада.

Тоша – человек громкий и, заметив меня, тут же стал жаловаться на жару, медленное обслуживание и прочие проблемы, которые, по его мнению, я моментально должна устранить. Я смиренно потратила какое-то время на приветственные поцелуи и объятия, обещала уволить медленных официантов и победить жару. Кисули были в восторге. Тоша преданно заглядывал в глаза и понимающе хлопал армяно-еврейскими ресницами. Нам с Дашей пришлось спрятаться в самый дальний угол, под зонт, чтобы не вспугнуть кисуль своими перекошенными рожами. Я почему-то разволновалась, а Даша была в чересчур яростном настроении.

Не успела я отхлебнуть имбирного лимонада, как она зашипела мне прямо в лицо:

– Нет, ну ты даже не представляешь, что мне этот наш Палыч сейчас рассказал!

– Что? Давай уже, говори!

– Ренат состоял в секте!

– Что?!

– В настоящей!

– Даш, откуда ты знаешь? Палыч? А он откуда? – от неожиданности я затараторила как сорока.

– Рассказываю по порядку: Тоша привел целый взвод баб.

– Это я видела. Они же до сих пор здесь.

– Пока я с ними разбиралась, принимала заказ и настраивала на позитивный лад официантов, потому что они Тошу боятся, он очень громкий и твой друг к тому же…

– Даш, мы сейчас не об этом. Переходи сразу к делу.

– А я и перехожу! Короче, Палыч вдруг вышел из арки. Встал под лестницей на террасу, глазами вращает, как Бармалей, и руками мне странные знаки показывает. Я к нему подхожу, беру под руку и увожу обратно – в арку.

– Хорошо, – не выдерживаю я, – зачем сейчас столько подробностей?

– Я боюсь что-нибудь забыть! Не перебивай!

– Палыч тоже в секте? – видимо, от полного бреда, который происходил вокруг, я неожиданно рассмеялась Даше в лицо.

– Ага! Ты хохочи-хохочи! Но факт остается фактом! Палыч видел, как пару месяцев назад к нам в подворотню зашли странные парни в белом! До такой степени в белом, что даже лица были густо посыпаны мукой! Она, мука эта, вообще с них сыпалась, так что они по всей Петровке наследили!

– Сказки братьев Гримм какие-то… Даш, может, он спятил? Ну, пару месяцев назад это случилось тихо, а сейчас на почве стресса все перерастает в буйную стадию?

– Ты кого сейчас имеешь в виду?

– Я про Палыча нашего, про кого же еще?

– Свет, ты, видимо, не понимаешь самого главного: спятил, к сожалению, не Палыч! Спятил, ну или сошел с правильного курса, Ренат!

– Даш, может, тебе все-таки водички со льдом попить?

– Нам с тобой не водички сейчас надо, а прямо рома твоего любимого пора долбануть – поверить не могу, что вообще такое возможно… – Даша тяжело вздохнула. – Короче, парни в белом просочились во двор, Палыч, так как они были пешком, без скутеров, ничего им не сказал. Подумал, что опять из Музея современного искусства художники заблудились.

– Какой же этот гражданин эрудит все-таки.

– И не говори! Так вот, мучные парни вошли строем. Теперь внимание! Во дворе они выстроились в круг! Достали…

– Даша! – я снова расхохоталась. – Не злоупотребляй! Что они могли достать?

– Скалки!

– Дурдом какой-то! И дальше что?

– Палыч говорит, что они постучали скалками, ну знаешь, как дети в кино деревянными мечами дерутся. Только эти не дрались, а просто типа скрестили оружие. А потом рассредоточились. А один из них по-бырому всучил охраннику Саше оранжевые листовки.

– А потом?

– Потом они так же строем вышли через арку и скрылись в лучах заката.

– Ну и в чем состав преступления, я что-то не пойму?

– Палыч утверждает, что Саша, как послушный ослик, раздал листовки на кухне. Поварам. Один из горячников, уходя с работы, отдал свою бумажку нашему пенсионеру. И вот сегодня старик наконец-то всё вспомнил!

– Что всё?

– Там было написано, по его мнению, что-то непонятное: про счастье и будущее… А еще: счастье и будущее обещали всем, кто вступит в союз пекарей! Или объединение, а не союз… Палыч не может точно слово вспомнить.

– Стихийный профсоюз? С метафизической подоплекой? Круто!

– Палыч говорит, что парни мучные были разные: кто-то молодой, а кто-то не очень. Женщин не было вообще!

– Мы тут пекарей найти днем с огнем не можем, а они, оказывается, по дворам ходят, со скалками. Записывают добровольцев?

– Понимаю, фантасмагория получается! Но Ренат точняк к ним записался!

– А это ты с чего решила?

– Палыч скалку у него стал замечать! Когда Ренат приходил на работу и уходил с нее, то из рюкзака все время торчала скалка! Палыч даже остановил его один раз и Сашу-охранника позвал. Думал, что хищение раскрыл. А Ренат спокойно так дал весь инвентарь на кухне пересчитать и доказал, что скалка – его, личная. В общем, про это все и забыли. Пока Палыч сегодня окончательно не перегрелся и вдруг не вспомнил эти жуткие подробности.

– Почему жуткие, Даш?

– Да потому что любая секта – это ад! Ты понимаешь, что мужики со скалками на улице или в метро – это странно как минимум?

– Конечно, странно. Я не спорю. Но пусть лучше со скалками ходят, чем с бутылками водки. И профессия все-таки не последняя на этом свете. Люди, работающие с тестом, – уникальные граждане, хотя редко это сами понимают.

Тут Тоша снова заблажил и стал звать на помощь. Кисули захотели мороженого. А мороженое из пармезана, их любимое, мы делать перестали по причине санкций. Тоша требовал вмешаться и что-нибудь придумать. Я предложила подождать год-другой: может, пармезан снова разрешат ввозить в страну? Тоша обещал вывезти меня и кисуль в Италию одним рейсом, чтобы я на месте наморозила что им надо. На том и разошлись.