ОПЕРАЦИЯ «ОМЕГА»
Я выяснил, что полиция села на хвост «Главарям» за полгода до нашего ареста. Существовали вполне очевидные признаки их внимания: копы с камерами, подозрительные личности, стоящие в толпе с маленькими черными таблетками в ушах или сидящие на трибуне в совершенно новых футболках, а также снующие туда-сюда типы, выдающие себя за хулов. Реальные парни носили лишь маленькие значки. Однажды какой-то никому не известный чувак подошел к нам и спросил: «Как насчет неплохой драчки?» Что за слово такое — «драчка»?
Секретные операции начались в середине восьмидесятых. После «Эйзеля» и запрета на участие английских клубов в еврокубках, Мэгги Тэтчер решила принять самые серьезные меры против футбольных хулиганов, которые позорили честное имя страны и все такое прочее. Об этом ее намерении срочно известили полицейское руководство. Я думаю, Мэгги все просто достало. Постоянное насилие, изо дня в день. Мы и впрямь не давали никому жить спокойно.
Первыми жертвами «чистки» стали большие лондонские клубы. В мае 1987 года кое-кого из «Хэдхантеров» наспех объявили лидерами моба «Челси» и отправили за решетку (правда, позднее они были выпущены на свободу после апелляции). Дела были заведены и на другие мобы. Помимо «Челси» в полицейских досье фигурировали «Миллуол», «Вест Хэм», так называемая «Пара Армия», поддерживающая «Лидс», и даже «Саут Мидлэнд Хит Сквод» клуба «Оксфорд Юнайтед». Повсюду носились слухи, что якобы нечто серьезное ожидает в ближайшее время и Манчестер. Но мы продолжали свои игры, частично потому, что нам это позволялось. Я думаю, полиция бездействовала сознательно, чтобы накопить большое количество фактов для уголовного дела. Они наблюдали за нами постоянно. О чем-то мы догадывались, о чем-то нет, но так или иначе руки у нас были развязаны в течение долгого времени, и мы хотели, чтобы все оставалось как есть.
Манчестерские копы отправлялись на выездные матчи вместе с фанатами Сити, потому что хорошо знали главных зачинщиков беспорядков. Они фотографировали болельщиков от вокзала до стадиона, достаточно открыто, стоя прямо напротив нас. Было совершенно очевидно, что они «шили дело». Большинство видеосвидетельств, использованных против нас на суде, показывали не сами драки, а то, кто с кем связан. На видео запечатлено не так уж и много насилия. Тем не менее многие факты, приведенные в суде, были весьма точны. В некоторых случаях копы даже оказывались среди нас. Причем не втираясь в самое ядро банды, а действуя через самых «периферийных» членов «фирмы».
К примеру, был такой парень Марк Чепмэн, который принимал в нашем деле достаточно активное участие. Сам он из Дидсбери. Марк не был одним из основных, но часто тусовался с нами. Однажды Крис даже вырубил его. Мы играли с «Чарльтоном» в гостях, и в автобусе шла неспешная болтовня. Чепмэн обронил пару обидных для Криса фраз в связи с какой-то дракой, обвинив его в бегстве с поля боя. Крис дико разозлился, потому что никогда ни от кого не бегал. Они встретились на сервисной станции, Чепмэн был там с какими-то своими дружками, как будто собирался побуянить, а Крис взял да и вырубил его.
Так или иначе, но во время следствия Чепмэн приссал по-страшному и всех подставил. Его никто не видел с 1989 года, и я тоже. В конце концов, он получил условный срок, хотя поучаствовал во многом. Однажды Чепмэн познакомился с тремя парнями, выдававшими себя за фанатов Сити из Блэкпула. На самом деле они были агентами криминальной полиции. Я с ними никакого дела не имел. Большинство из тех, с кем мне приходилось общаться, были друзьями с детства. Однако Чепмэн очень быстро с ними сошелся. Полиция установила прослушку в машине, и когда Чепмэн садился в нее, то постоянно трепался: «Мы сделали то-то, а я сделал то-то». И в результате вляпался в дерьмо сам.
Копы спрашивали его: «А это кто здесь? Что за парень Микки Фрэнсис?»
А Чепмэн отвечал: «О! Это бешеный чувак! Точно!»
«Он входит в состав „фирмы“? А это кто? Тоже из „фирмы“?»
Они разнюхивали все про всех, разыгрывая из себя хулиганов-новичков, которые просто хотят поближе продвинуться к «основным». Чепмэн, сам того не ведая, сливал им информацию. Копы уезжали сразу же после матчей, заявляя, что им надо вернуться в Блэкпул, а сами отправлялись строчить свои отчеты.
Я на сто процентов уверен, что они так и не добрались до нашей основной «фирмы». Полиции удалось окопаться лишь на самой периферии движения. Много раз она спускала все на тормозах, чтобы выстраивать дело планомерно. Например, когда мы играли с «Вест Бромом» и устроили драку на их секторе, никого не арестовали. То же самое произошло и на матче с «Миллуолом». Их не волновали аресты за одно нарушение, они собирали материал, чтобы пришить нам серьезную статью. В январе 1988 года у Сити состоялись очень неслабые схватки. На выезде с «Эвертоном» и дома с «Астон Виллой». И вновь никого не арестовали. В первую неделю февраля полиция произвела облавы в Северном Лондоне и соседних с ним территориях, арестовав шестнадцать подозреваемых в принадлежности к «Гунерам». Копы заявили, что это было сделано в целях предотвращения запланированных беспорядков на матче Кубка Англии с участием «Арсенала» и «Манчестер Юнайтед», который должен был состояться 20 февраля. Фанатам было предъявлено обвинение в «организации беспорядков с применением насилия». Сеть затягивалась все туже.
* * *
Раннее утро четверга 11 февраля. Еще темно. Я сплю у себя дома в Прествиче. Сначала раздается стук в дверь, потом следуют глухие удары, после чего дверь просто выносят, не дожидаясь ответа. Я вскакиваю с постели, смотрю в окно и вижу полицию. Перебегаю к окнам на другой стороне дома, но они и там. Все ясно. Так называемого «главаря» решили повязать с помощью настоящей полицейской «фирмы» в расчете на отпор с моей стороны. Но я не собирался устраивать спектакль с участием вооруженных отморозков, которые мечтают о том, как надрать мне задницу. Копы бегут вверх по лестнице. Забавно, но когда они ворвались внутрь, зазвонил телефон. Это один из моих приятелей хотел сообщить, что за ним тоже пришли. Трубку взял коп: «Все в порядке! Мы уже здесь!»
Они зашли в спальню и достали наручники. В этот момент мне приспичило по большому. Пришлось облегчаться с открытой настежь дверью. И вот сижу я на горшке, гажу и думаю: ну и хули теперь делать? Надо же! Мне разрешили посрать в своем доме. А еще мне позволили быстро побриться и одеться. И все это время они повторяли: «На этот раз ты обосрался по полной! Ты у нас на пленке и сядешь надолго». Да, да, да…
Они заглянули в кладовку под лестницей и нашли нож для резки ковров, которым я пользовался исключительно дома. Один из копов выдвинул лезвие и закричал в радостном возбуждении:
— Вещдок номер один: нож для резки ковров!
— Ты использовал его на футбольных матчах?
— Нет.
Как будто я собирался сказать «да»! Они положили нож в пластиковый пакет и написали на нем: «Вещдок номер 1». Один из копов нашел под кроватью деревянную дубинку, выставил ее на всеобщее обозрение и сказал: «О! А это что?» — «Это, бля, дубинка, и если кто вломится, я смогу его отделать. У каждого дома есть что-то подобное».
А разве нет?
Она действительно не является «оружием», пока находится дома. Уж я-то закон знаю. Но они берут ее и упаковывают, а затем лезут в мой ящик с инструментами. Вытаскивают молоток с гвоздодером, укладывают в пакет, достают еще один молоток, другие инструменты и заявляют: «Ты используешь все это на футбольных матчах».
Теперь понятно, что происходит. Копы ищут все, что можно на меня повесить.
— Это мой, бля, ящик с инструментами, я работаю в строительной компании, ежедневно сооружая строительные леса!
— Нет, мы знаем, что ты использовал все это на футбольных матчах.
Копы выводят меня из дома и везут в полицейский участок Лонгсайта. Меня усаживают и начинают задавать бесконечные вопросы. Я парирую: «Без комментариев».
— Ты ходил на такой-то матч в такой-то день?
— Нет.
— Нет, ходил, тебя там видели, и у нас есть фотографии.
— Без комментариев.
Меня допрашивают раз шесть за день. Уходят, а потом возвращаются и все начинается по новой.
— Так-так, парень, на этот раз ты обосрался, на тебе много чего висит. Мы знаем, что ты основной.
— А я знаю, что не основной.
На меня заводят дело, отказывают в освобождении под залог и отправляют в «Стрейнджуэйз».
У газет наступил день охоты. Это — передовица вечерней газеты «Манчестер ивнинг ньюс»:
ВО ВРЕМЯ РЕЙДА ПОЛИЦИЯ АРЕСТОВАЛА ФАНАТОВ СИТИ
В ходе расследования инцидентов, связанных с клубом «Манчестер Сити», полиция побывала в более чем в ста домах Большого Манчестера и графства Ланкашир. Эти рейды состоялись после долгой предварительной работы детективов под прикрытием, которым удалось внедриться в скандально известные футбольные банды «Главари» и «Молодые Главари».
Вслед за шестимесячной операцией под кодовым названием «Омега» прошел еще один рейд, увенчавшийся захватом большого количества оружия и арестом двадцати человек. Спецподразделение, состоящее из ста офицеров, раскрыло такие преступления, как нанесение тяжких телесных повреждений и преступный сговор с целью нарушения общественного порядка.
Собран ужасающий арсенал оружия, включающий кнопочные ножи, молотки, дубинки и т. п. Полиция также обнаружила большое количество карточек, которые подозреваемые оставляли своим жертвам с надписями «Вас только что сделали…»
Аресты были проведены в Манчестере, Олдэме, Бери, Дентоне и других городах Северо-Запада. Один из задержанных подозревается в связи с инцидентом, произошедшим 5 декабря прошлого года на стадионе «Мэйн-роуд» во время матча «Манчестер Сити» — «Кристал Пэлас», когда серьезно пострадал арбитр, обслуживавший эту встречу. По всей вероятности, в него запустили монетой.
Сегодняшние рейды последовали за теми, что были проведены на прошлой неделе в двадцати шести домах Северного Лондона и соседних с Лондоном графствах. В итоге шестнадцать болельщиков предстали перед судом по обвинению в преступных действиях.
«Главари» — многие из которых имели хорошо оплачиваемую работу — планировали беспорядки на выездных матчах, в то время как «Молодые Главари» приводили их в действие.
Старший офицер Эрик Ташингем, ветеран контроля за толпой на «Мэйн-роуд», заявил: «У нас были некоторые проблемы на матчах Сити в этом сезоне, но лишь небольшая группа лиц занималась тем, что нарушала привычную атмосферу на стадионе. Данная операция была направлена на их выявление».
«Омега» осуществлялась под руководством Фрэнка Халлигена — начальника оперативно-розыскного отдела полиции Большого Манчестера. Расследования проводились почти во всех клубах Второго дивизиона.
Председатель правления «Манчестер Сити» Питер Суэйлз похвалил полицию за удачное проведение операции и поведал прессе о своем неприятии футбольных хулиганов: «Это не болельщики. Естественно, я весьма разочарован, что они выбрали именно Сити».
Один парень, арестованный в аэропорту, направлялся в Израиль на матч сборной. «Дейли мейл» сообщила, что детективы расследуют связь между хулиганами и «Национальным фронтом». Лично для меня это стало большой новостью. Та же газета уверяла, что некоторые члены банды были ранее фанатами «Манчестер Юнайтед», которые позже перешли в стан Сити, потому что матчи Юнайтед слишком тщательно контролировались полицией. Полная херня! Другое издание, представлявшее «Главарей» читателю как «взрослых уважаемых людей с хорошо оплачиваемой работой», утверждало, что на карточках, оставленных на телах избитых людей, было написано: «Вы только что познакомились с „Молодыми Главарями“». В итоге обвинения были предъявлены двадцати одному человеку. В их числе оказались Крис, Пэт Берри, Джимми Гиттингс, Дэйв Фоулкс и Родни Роден из «Молодых Главарей». Большинству из них вешали заговор с целью организации беспорядков во время футбольных матчей. Я, Крис и Марк Дорриан были объявлены организаторами побоища, состоявшегося в день матча с «Вест Бромом» в прошлом ноябре. Нескольким нашим впарили нападение на болельщиков «Астон Виллы» в Манчестере восемнадцатью днями ранее. А одного парня обвинили в том, что он выдавал себя за офицера полиции в Плимуте. Стивена Монтегю из Блэкпула, которого угораздило подружиться с теми самыми полицейскими под прикрытием, ожидал срок за нанесение телесных повреждений судье Джону Дикинзу, в которого попала монета во время нашего домашнего матча с «Кристал Пэлас». Что же касается «уважаемых людей с хорошо оплачиваемой работой», то большинство парней Сити были либо безработными, либо выполняли рутинные обязанности помощника экспедитора, складского работника, подсобного рабочего или водителя. А двое и вовсе проходили по делу как несовершеннолетние.
Все мы должны были предстать перед судом магистрата в Манчестере на следующее утро. Некоторые провели ночь в «Стрейнджуэйз» и камерах предварительного заключения. Затем всех нас усадили в полицейский фургон и повезли в суд. По дороге мы распевали «Мы едем, едем, едем…» Это была наша первая встреча после ареста. Потихоньку стали вырисовываться масштабы полицейской операции. Зал заседаний ломился от копов и журналистов. Как только нас посадили на скамью, началось оглашение деталей расследования.
— Мистер Фрэнсис — лидер «Главарей», ему двадцать семь лет, и он понимает всю степень своей ответственности. Ему действительно не следовало этим заниматься. Мы обыскали его дом утром и нашли вот это оружие.
Подстава гребаная! Ведь они предъявили суду лом, молоток с гвоздодером, молоток без него и нож для резки ковров.
— Мы можем доказать, что эти предметы были использованы на футбольных матчах. Мистер Фрэнсис представляет собой угрозу для общества и должен находиться под стражей.
Мой адвокат ничего особенного сказать не мог, потому что слушания только-только начались и он еще не понимал, что за херня здесь заваривается. Да и вообще никто не отдавал себе отчета в том, насколько серьезны выдвинутые против нас обвинения. В результате меня отправили в «Стрейнджуэйз» вместе с Крисом и еще пятью-шестью парнями. Практически все мы находились в тюрьме в течение первой недели слушаний. В следующую пятницу одиннадцати нашим было отказано в выпуске под залог, в то время как остальных выпустили при условии, что они не приблизятся к любому из стадионов ближе, чем на пятьсот метров.
Вскоре все стало намного хуже. В субботу 20 февраля на железнодорожном вокзале в Манчестере произошла кровавая разборка, получившая название «Битва при Пиккадилли». Сити в тот день не играл, поэтому «Главари» и «Молодые Главари» собрались в городе, чтобы напасть на фанатов Юнайтед, когда те вернутся домой после поездки в Лондон на матч с «Арсеналом». Полицейский, преградивший дорогу бегущим, был серьезно ранен. Вот что писала газета «Сан»:
КОП ОТБИВАЕТ АТАКУ ШЕСТИДЕСЯТИ ФУТБОЛЬНЫХ ЮНЦОВ
Герой-полицейский Джон Даффи вступил в схватку с ШЕСТЬЮДЕСЯТЬЮ футбольными хулиганами в одиночку, чтобы защитить своих коллег.
Пока тридцатилетний Джон сдерживал орды наседавших, ему досталось бутылкой по голове (вообще-то это был молоток. — Комментарий автора). Затем его повалили на землю и жестоко избили ногами.
Джон, отец двоих детей и сотрудник транспортной полиции, получил черепно-мозговые травмы. В дальнейшем ему понадобилась операция по удалению осколка, который давил на мозг.
Прошлой ночью его состояние оценивалось как стабильное.
Один из старших офицеров заявил: «Это было страшное зрелище, и Джон проявил невероятную храбрость».
Констебль Даффи и двое его коллег Стив Мартин и Даррен Йейтс сопровождали «специальный футбольный» поезд, который вез из Лондона домой фанатов «Манчестер Юнайтед» после поражения в Кубке Англии от «Арсенала».
Как только они покинули железнодорожную станцию «Пиккадилли», некоторые из них были атакованы из засады хулиганами, болеющими за «Манчестер Сити».
Один из нападавших ударил по лицу констебля Мартина (тридцать два года), повредив ему глаз. Вместе с другим констеблем Йейтсом (двадцать пять лет) пострадавший полицейский попытался арестовать хулигана, но толпа атаковала их самих.
Йейтса ударили по голове бутылкой и опрокинули на землю. Однако храбрый констебль Даффи, бывший армейский капрал, защитил своих коллег от свистящих в воздухе кулаков и ботинок и избавил их от более серьезных увечий.
Они никак не могли повесить на меня и это дело, так как я преспокойно сидел взаперти в тюрьме ЕЕ Величества «Стрейнджуэйз». Однако подобные инциденты надолго оставались в памяти как простых людей, так и законников. Теперь копы были весьма решительно настроены на поимку оставшихся на свободе «Молодых Главарей» и изучали фотографии и видеозаписи из нашего дела, чтобы опознать участников битвы у вокзала. Они арестовали еще одного человека по делу «Омеги» 24 февраля, а в марте — сразу семнадцать парней, средний возраст которых был девятнадцать лет. Произошло это в рамках расследования инцидента на Пиккадилли. В той битве Питу Фрису, моему приятелю, скаузеры порезали ножом лицо. В адрес восьми из них обвинения так и не были выдвинуты, но остальных ждал суд присяжных.
Я находился в «Стрейнджуэйз» уже несколько недель. Слишком тяжело мне там не было (знал многих), но этот опыт был не из приятных. К счастью, сидеть пришлось в одной камере с братом. Копы часто сажали братьев вместе, и я думаю, это правильно. В тюрьме ты всегда слаб, даже если уверен, что крут и силен. Люди пытаются убедить себя в том, что тюрьма — это так, ничего страшного, но когда за тобой захлопывается дверь на ночь и ты остаешься наедине с самим собой, тебя охватывает паранойя. Лично я проводил время за чтением книг и посещением спортзала.
Наконец мой адвокат представил в суд прошение об освобождении под залог. Я ожидал результата весь день. Наступило шесть часов вечера, и в мою камеру постучали:
— Фрэнсис, собирай вещи, ты отправляешься домой.
Я начал скакать как сумасшедший.
— Собери свои вещи и держи их перед собой через пять минут!
Эти пять минут тянулись, как пять часов. Наконец коп вернулся, вывел меня на улицу и провел через двор. Я услышал голос Криса и прокричал в ответ:
— Крис! Меня выпускают под залог!
По делам других парней слушаний еще не было, но, в конце концов, всех выпустили под залог. Дело расследовалось еще год до передачи в суд. Все это время мне сообщали, что я получу семь лет. Конечно, такая информация, постоянно повторяемая, вызывала сильнейший стресс. Даже если ты знал, что неоднократно нарушал закон и заслуживал наказания, все равно психологический груз давил еще сильнее.
1988 год — время появления на «Мэйн-роуд» этих дурацких надувных бананов. Клубы начала захлестывать новая культура «экстази», и многие парни увлеклись идеями «мира и любви» и подобной чушью. Но только не наша «фирма». В мае «Молодые Главари» опять нанесли удар. На этот раз — на «Олд Траффорде», в день матча с Юнайтед, организованного в честь защитника «красных» Артура Альбистона. Копы ожидали этого, и засняли всю драку на Честер-роуд.
28 июня все мы должны были предстать перед Манчестерским судом присяжных. К тому времени нас стало уже двадцать шесть. Я даже половины молодых парней не знал. В общем, всех, кроме одного, выпустили под залог. Мы старались вести себя так, чтобы это дело не раздували, но «Главари» неизбежно попадали в сводки скандальных новостей. Придурок Дональд Фаррер поехал на чемпионат Европы в Германию и распустил там язык, болтая с репортерами в баре. На следующий день он появился на первой странице «Дейли Стар» с сигарой во рту и в окружении пивных кружек. Над снимком стоял заголовок: «Я СОБИРАЮСЬ УБИТЬ ФРИЦА!» Судя по его россказням, он собирался сделать русского вратаря, а также замочить какого-нибудь немца. На нем была футболка с Уинстоном Черчиллем и надписью: «Две мировые войны и один чемпионат мира». Он также показал репортерам нож, спрятанный в носке, и заявил, что он из банды «Главари». Неудивительно, что вскоре немецкая полиция задержала его и выслала из страны.
В сентябре на нашей домашней игре с Юнайтед приключилась еще одна массовая драка. А в ноябре урод Стивен Монтегю, которому было предъявлено обвинение в бросании двухпенсовой монеты в судью, получил условный срок в пятьдесят шесть суток. Ему не засчитали нанесение раны, зато признали факт нападения. Малый срок был вызван тем, что он вымолил у агента под прикрытием алиби, когда понял, что мог попасть на пленку. А ведь судье тогда наложили на голову всего лишь два шва. В январе 1989 года двадцать шесть фанатов Сити были арестованы, когда возникла драка на стадионе во время выездного кубкового матча с «Брентфордом».
Пока шло следствие, мне пришлось отказаться от посещения матчей. Требовалось соблюдать букву закона. К тому же я был и так слишком известен, чтобы вернуться к старому. Ни о какой «охоте» вместе с парнями теперь не могло быть и речи. Я понимал, что дело слишком серьезное и, скорее всего, завершится тюрьмой. Рисковать не имело смысла. Мне не оставалось ничего иного, как отойти в сторонку. Чем больше футбольного насилия показывали в новостях, тем хуже было для нас. А надо мной и вовсе болталась петля с надписью «ДЛИТЕЛЬНЫЙ СРОК».
