Глава 25. Удар
Ида проснулась от громких голосов в коридоре, звука шагов, жужжания пылесоса. Больничное утро. Серые сумерки за окном. Еще один день вычеркнут из жизни. Теперь только дождаться доктора Мэкса и попытаться отпроситься домой.
Надеждам Иды не суждено было сбыться. Мэд Мэкс, по своему обыкновению, подпрыгивая, балагуря и распространяя вокруг себя запах дорогого лосьона, заявил, что еще денечек. Один малюсенький денечек и малюсенькая капельничка утром… и вечером повторить. А вот послезавтра — домой. И носик кверху! А то глазки печальные, и синячки, плохо спала? Нужно было попросить у дежурной сестрички таблеточку.
— Все будет хорошо! Обещаю! — с этими словами Мэд Мэкс захлопал крыльями и улетел.
Ида включила телевизор и тут же выключила. Неинтересно. Свернулась калачиком, закрыла глаза. Сунула руку под подушку, вытащила мобильный телефон и задумалась. Потом пощелкала кнопками. Толя не ответил. Он молчит со вчерашнего вечера. Не хочет с ней разговаривать. Это конец…
Она положила трубку рядом с собой и слушала длинные сигналы. Телефон вдруг замолчал, словно захлебнулся. Толя снова не ответил. Ида набрала заместителя мужа Игоря. Тот откликнулся сразу. Где Толя, он не знал, но предположил, что за городом, на складах. Там бетонные стены и плохая связь. Обещал разыскать и доложить, что звонила супруга. Спросил, как дела. Ида хотела расспросить о невыплаченном кредите, но постеснялась — Игорь подумает, что она проверяет Толю.
Светка откликнулась сразу, словно ожидала звонка.
— Ну что, домой? Собираешься?
— Нет. — Голос Иды дрогнул. — Доктор сказал, может, завтра.
— Ну и ладушки, — поспешила Светка. — Подумаешь, завтра! Ночь переспать — и дома. Отдыхай, набирайся сил, все равно погода дерьмо, ветрище сбивает с ног, и крупа в морду. Я забегу после обеда, не скучай. Что захватить? Хочешь мороженого?
— Светочка, не надо мороженого, я боюсь заболеть. Принеси мне ночную рубашку и халат. Я думала, меня выпустят вчера, не попросила Толю, а со вчерашнего вечера не могу его найти.
— Не вопрос! А ключ?
— Ключ возьмешь у соседей из пятнадцатой. Я им позвоню. Соседку зовут Регина Антоновна. Зайдешь в спальню, в верхнем ящике комода найдешь ночнушку, розовую в синий цветочек, а халат в ванной за дверью. Пакет найдешь в кухне за холодильником.
Ида укрылась до подбородка одеялом и закрыла глаза. Снежная крупа била в окно, и неприятный царапающий звук резонировал в ушах. Она накрылась с головой — звук стал глуше, но не исчез.
Она не заметила, как уснула. И приснился ей домик в цветущих азалиях, песчаный пляжик и белый пароход на синих волнах. Он качался как игрушечная лошадка, взлетал и падал: вверх-вниз, вверх-вниз…
…Светка позвонила в пятнадцатую квартиру, приятно улыбнулась в глазок. Дверь распахнулась, и перед ней предстал амбал под два метра ростом с большой бритой наголо головой, голый до пояса, босой, в тренировочных штанах. Он был похож на джинна из лампы, только чалмы не хватало. Уставился вопросительно.
— Здрасьте! Мне Регину Антоновну, — сказала Светка, рассматривая амбала.
— Мама, к тебе! — рявкнул амбал, в свою очередь, рассматривая Светку.
На зов прибежала маленькая женщина в черном шелковом кимоно и закричала:
— Вы от Идочки? Она звонила. Сейчас! Гарик, дай ключи! В тумбочке!
Гарик рванул на себя ящик тумбочки и вырвал его из гнезда. На пол посыпалось всякое барахло.
— Гарик, какой ты неосторожный! — закричала Регина Антоновна. — Теперь сам ищи ключи! — Она ткнула пальцем в кучу барахла.
Гарик присел на корточки и стал ковыряться в рассыпанных вещах.
— Хотите кофе или чаю? — спросила Регина Антоновна. — Пока Гарик ищет.
Из глубин квартиры меж тем стал расползаться запах пригоревшей еды.
— По-моему, что-то горит, — сказала Светка, потянув носом.
— Ой! — Регина Антоновна метнулась из прихожей.
— Вот! — Гарик поднялся и теперь нависал мощным торсом над Светкой, протягивая ключ на колечке. — Опять картошка сгорела. Откроете сами? Там легко.
Действительно, легко. Светка вошла в полутемную прихожую, захлопала ладонью по стене в поисках выключателя. Нашла, щелкнула. Бра, неясно угадывающиеся по обеим сторонам прихожей, не загорелись. Черт, пробормотала Светка и осторожно двинулась по коридору. Ида сказала, что спальня слева. Вроде здесь. Она толкнула высокую стеклянную дверь в частых переплетах рамы и с облегчением поняла, что попала по назначению — это была спальня. С любопытством огляделась. Желто-зеленые тяжелые шторы были раздернуты, и в спальне было светло. Массивные стенные шкафы, комод, кровать, тумбочки — все приятного глазу рыжего дерева. На полу несколько небольших пестрых ковриков, необычных, нездешних, явно ручной работы. Шикарно! Просто шикарно. Из такой спальни не хочется выходить. Светка представила, как просыпается утром, а вокруг золотистый полумрак… Конечно, деньги есть, можно себе позволить. Громадная супружеская кровать с резным изголовьем была разобрана наполовину — Толя просто отбросил покрывало со своей стороны, не хотел заморачиваться. Атласное оливковое в розовых цветах покрывало торчало мятой грудой. Ну, мужики, подумала Светка, откуда только руки растут.
Она пошарила в верхнем ящике комода, нашла ночную сорочку, розовую с синим — похоже, та, о которой просила Ида. Теперь халат из ванной. Она оглянулась с порога на разобранную постель, прикидывая, не застелить ли, но махнула рукой — не ее дело! Вернется Ида, вправит супружнику мозги.
Открыв наугад несколько дверей, она нашла наконец ванную комнату. Там было темно. Она распахнула дверь пошире, чтобы впустить свет из коридора, вошла, поскользнулась, вскрикнув и взмахнув руками. Ну что за… Вода! Она нагнулась, рассматривая мокрый пол, пытаясь понять, откуда течет. Взгляд ее уперся в большую черную ванну, глаза полезли на лоб — она увидела руку со скрюченными пальцами, касающуюся пола, потом запрокинутую голову… Человек в ванне был неподвижен. В следующий миг Светка, оглушительно вопя, рванула из ванной, пробежала по коридору, выскочила на лестничную площадку и замолотила кулаками в соседскую дверь. О дверном звонке она даже не вспомнила.
Дверь распахнулась, Светка с криком бросилась внутрь и наткнулась на железный торс Гарика — он был уже в рубашке.
— Там! А-а-а! Там! Толя! В ванной! Лежит! — Светка захлебывалась рыданиями.
В прихожую выскочила Регина Антоновна, тоже закричала:
— Что случилось? Гарик!
— Сейчас! — Гарик отодвинул Светку и выскочил из квартиры. Регина Антоновна побежала следом. За ними, недолго думая, побежала подвывающая Светка. Они протопали по коридору, ворвались в ванную. Гарик повернулся к Светке: — Вы пытались включить свет?
— Пыталась, но он не включился!
Гарик на всякий случай пощелкал выключателем и чертыхнулся. Пронзительно вскрикнула Регина Антоновна. И с новыми силами завопила Светка.
— Мама, успокойся! — пробасил Гарик. — И вы тоже, барышня, успокойтесь. Отойдите, не заслоняйте свет. — Он деловито пощупал пульс на руке Анатолия Крамера. — Ма, принеси фонарик!
— Что с ним? — спросила Светка. — Он утонул?
— Не похоже, голова над водой. Сейчас разберемся.
Прибежала Регина Антоновна с фонариком, протянула сыну. Луч света выхватил из темноты бледное искаженное судорогой лицо человека. Светка снова вскрикнула и попятилась. Луч уперся в черный страшный ящик телевизора с разбитым экраном, наполовину погруженный в воду.
— Электрический удар! — ахнула Регина Антоновна. — Короткое замыкание. Бедный Толя! Я видела в одном сериале, только там была электробритва.
— Но он же такой маленький! — всхлипнула Светка. — Может, «Скорую»?
— Достаточно полампера, и каюк, — сказал Гарик. — Ма, вызывай полицию! Не повезло Толику.
— Бедная Идочка! — воскликнула Регина Антоновна. — Такое горе! Как же она теперь одна… Нужно позвонить ей и сказать. Может, ее отпустят.
— Страшно даже подумать, — пробормотала Светка. — Она и так слабенькая… а тут такое! Господи, да что же это такое? Ида говорит, со вчерашнего вечера не могла дозвониться…
— А его уже не было!
— Вы, девушка… как вас зовут?
— Светлана.
— Светочка, Гарик отвезет вас на машине в больницу к Идочке, лучше сообщить ей лично. Гарик, отвезешь Светочку в больницу. Может, ее отпустят, нужно поговорить с врачом.
— Я понял, ма. Отвезу. Разберемся с полицией и поедем.
— Может, ты пока починишь свет?
— Нельзя до приезда полиции. Ничего нельзя трогать. Смотришь сериалы?
— Светочка, идемте к нам, я вас напою ромашковым чаем, — сказала Регина Антоновна. — На вас лица нет. Господи, я опомниться не могу! Они так хорошо жили! Когда Идочка заболела, Толя все для нее делал. И делает. А вы его хорошо знали?
— Хорошо, у нас общие друзья. Такая нелепость! Уму непостижимо! — вскрикивала Светка. — Меня до сих пор трясет! Я вхожу в ванную, там темно, и вдруг вижу голову, и рука свисает! Нет, сначала руку! Как будто большая кукла сидит. Ужас! — Светка закрывает лицо руками.
— Ужас! Вот так живет человек, строит планы и вдруг — раз, и нет человека. Вы, Светочка, пейте чай, на вас лица нет, конечно, пережить такое потрясение. Может, бутербродик? — Регина Антоновна принялась взволнованно разливать ромашковый чай в синие тонкого фарфора чашки.
— Спасибо, ничего в горло не полезет. Кроме того, я сегодня голодаю.
— Это просто замечательно! — воскликнула Регина Антоновна. — А вы кто, извините за нескромность?
— Я визажист.
— Ой, как интересно! А Гарик спортивный врач, у нас вся семья медики. Не женат, между прочим. Отличный специалист, это я вам не потому, что он мой сын, честное слово, вам все скажут! Мальчик три года работал в Чехии, и в Англии стажировался. А у вас, Светочка, свой салон?
— Пока нет. У меня часы в «Шоколаднице», и на дом еще приходят, свои, конечно.
— Обязательно запишусь! Давно собираюсь, говорю себе, вот, женю Гарика и займусь собой.
— А почему Гарик не женат?
— Ищет свою судьбу, Светочка. А вы замужем?
— Я была замужем, но сейчас уже нет.
— Трудно найти человека, — вздохнула Регина Антоновна.
Беседу их прервал дверной звонок. Они слышали, как Гарик открыл дверь, услышали мужские голоса…
— Вы? — Майор Мельник оторопело уставился на Светку. — Светлана Михайловна, если не ошибаюсь? И что же на сей раз? Новое убийство?
— Несчастный случай, — вмешался Гарик. — Я сосед жертвы, Гарий Деркач, врач. Эта девушка…
— Светлана! — подсказала Регина Антоновна.
— Она пришла к соседям взять кое-какие вещи и нашла хозяина квартиры Анатолия Крамера мертвым. Смерть наступила в результате электрического разряда, вызванного падением в воду телевизора. То есть предположительно в результате электрического разряда — пока трудно сказать. Я не смог осмотреть тело, так как там нет света из-за короткого замыкания. Я не хотел трогать пробки. Вот фонарик.
— Пройдемте, — сдержанно предложил майор Мельник, не сводя со Светки испытующего взгляда, от которого у нее появилось желание закричать: «Я не виновата! Это не я! Я ничего не знаю!»
Они сгрудились на пороге ванной комнаты. Один из оперативников, покопавшись в щитке, крикнул:
— Готово!
У них над головами вспыхнул голубоватый плетеный шар. Светка вскрикнула. Голова Анатолия Крамера была запрокинута, лицо перекосила мучительная гримаса. Из стены торчала черная лапа кронштейна, из воды углом виднелся страшный обугленный ящик телевизора; рыхлая серая пена покрывала поверхность воды… Картина, открывшаяся их глазам была безнадежной и страшной. На полу у ванны стояла бутылка коньяка и наполовину пустой бокал — как штрих, говорящий о бренности сущего и скоропостижности перехода…
При осмотре оказалось, что телевизор крепился к кронштейну двумя винтами вместо четырех. Гарик рассказал, что он в курсе — винтов изначально было два, некомплект, и Толя спрашивал, нет ли лишних, а потом позвонил в магазин, и они обещали заказать со склада. Видимо, не дождался.
— Я говорил Толе, что надо подождать, что два — мало, опасно, — басил Гарик. — Вот телик и сорвался. Идиотская нелепость!
Майор Мельник посмотрел на Светку и спросил:
— Как вы сюда попали?
— Ида Крамер… жена, — Светка кивнула на мертвого человека в ванне, — моя подруга, она сейчас в больнице, попросила заехать взять ночную рубашку и халат. Я заехала, и вот…
— Ключи были у нас! — вступила Регина Антоновна.
— Ничего необычного не заметили? — спросил майор Мельник, продолжая сверлить Светку пронзительным взглядом.
— Ничего. Было темно… кажется, ничего. — Она обвела взглядом ванную комнату. — Ничего не заметила.
— Вы пытались включить свет?
— Пыталась! Пощелкала, а он не включился. И в прихожей не включился.
— Понятно, — сказал майор Мельник. — Все пока свободны.
— Я могу уйти? — не поверила Светка.
— Можете. Ваши данные у меня есть. В случае чего вызову.
— Ага, спасибо! — выпалила Светка. — Тогда я пошла!
Она выскочила из квартиры.
Регина Антоновна побежала следом.
— Светочка, подождите! Гарик вас отвезет!
— А почему вы спросили меня про свет в ванной? — спросила Светка уже в машине, рассматривая большие руки Гарика, сжимавшие руль. — И майор тоже спросил.
— Это классика. Детективами не увлекаетесь?
— Не очень… как-то. А что?
— Сюжет, где убийца маскировал убийство под самоубийство и, покидая место преступления, машинально гасил свет, на чем и ловился, довольно распространенный.
— Почему? — не поняла Светка.
— Ну, смотрите, Толик принимал ванну, так? При свете, разумеется. Умер оттого, что сорвался телевизор; в результате полетели пробки и свет вырубился. Когда их починили, свет должен был загореться. А вот если бы не загорелся, это значило бы, что убийца, уходя, машинально щелкнул выключателем. Потому майор и спросил, пытались вы или не пытались. Раз пытались, то смазали картину. Понятно? Сюжет достаточно популярный, как я уже сказал.
Говорил он скупо, не торопясь, делая паузы между фразами, отчего казалось, что он сильный и надежный. Светка рассматривала его исподтишка, стреляла глазами и тут же отводила взгляд. Он сидел рядом, как громадный каменный идол с острова Пасхи. В рубашке и свитере он уже не напоминал джинна из лампы. Не красавецё но очень интересный мужчина. Очень!
— Понятно… кажется.
— Этот майор ваш знакомый? — спросил Гарик немного погодя.
— Знакомый… — Светка замялась. — Мы познакомились несколько дней назад, я пришла к подруге, а она… ее… одним словом, она лежала мертвая. Ну, я вызвала полицию, и приехал майор Мельник. Он меня допрашивал. И сегодня опять.
— Мертвая? Вы хотите сказать, что вашу подругу убили?
— Убили. И вокруг поломанные цветы…
— Цветы?
— Ага, и рассыпанная земля. А сегодня я опять вляпалась. — Светка всхлипнула. — Ну что за невезуха!
— Да уж, невезуха, — хмыкнул Гарик. — Называется, оказаться в нужном месте в нужное время. И кто же ее убил?
— Понятия не имею. Там еще знак был…
— Какой знак?
— Знак земли, потому и земля рассыпана. Забыла, как называется, такой треугольничек вот здесь! — Она показала на руке, где был знак.
— Понятно, — сказал после паузы Гарик. — Толю жалко, хороший парень был, — добавил он после непродолжительного молчания.
— Бедная Идочка, — сказала Светка. — Ума не приложу, как ей сказать!
— Хотите, я с вами? — спросил Гарик.
— Не надо, я сама. Вы лучше… — Она замялась.
— Хорошо, я вас подожду, — сказал Гарик. — Держитесь, Светлана!
