Глава 16
Ожидая, пока мудрое начальство тщательно взвесив все «pro» и «contra» даст отмашку на проведение второго этапа операции, Анатолий совершенно извелся. Дни тянулись, как никогда, медленно. А, в это же время, невидимые часы, запущенные прощальным рукопожатием Баркова и Гриффита, стремительно отсчитывали минуты, часы, дни, недели, отпущенные Провидением.
Наконец, раздался звонок начальника отдела: «Иди, тебя вызывает Тулин». Анатолий, бросив недоеденный бутерброд, помчался по коридору.
Тулин как всегда встретил Анатолия с видом мрачной занятости, мельком оглядев вошедшего Баркова поверх очков, шеф указал глазами на кресло напротив, приглашая тем самым сесть.
— На, читай, — коротко бросил Станислав Владимирович, протягивая Баркову через стол документ.
Тулин посчитал лишним знакомить Анатолия с докладной запиской, и сделал это после того, как ее подписал начальник управления.
Анатолий, собравшись с духом, начал читать.
Сов. Секретно
Экз. единственный
«Согласен»
Доложено в инстанции.
Операцию подготовить совместно с ПГУ,
Министерством обороны.
Согласовать с МИД СССР.
План доложить 15.11.1976 г.
Андропов Ю. В. 24.10.1976 г.
Докладная записка.
Управлением КГБ по г. Москва и Московской области с сентября 1976 г. ведется разработка Гриффита Стивена (Griffit Stiven), 1941 г.р., гражданина США, майора ВВС США, в настоящее время проходящего службу на базе ВВС США на о. Окинава, Япония. В дальнейшем — «Гриф».
Изучение «Грифа» осуществляется через проверенного агента «Гвоздика», л.д. № 24643, бывшая гражданка СССР, в настоящее время проживает во Франции. «Гвоздика» установила с «Грифом» интимные отношения по его инициативе. Знакомство состоялось в сентябре 1976 г. в г. Бангкоке (Таиланд), где «Гриф» находился в краткосрочном отпуске. О себе «Гриф» агенту «Гвоздике» сообщил следующее: на базе ВВС служит три года, летает на истребителе F-16, женат, имеет двух детей, которые проживают в г. Каха на Окинаве, находящемся в 5 км от базы в Кадене.
В июле 1976 года в автомобильной аварии трагически погибли отец и мать «Грифа». Он вылетал в США в «г. Феникс» для прощания с родителями, смерть которых потрясла его. В личных вещах жены, которые находились в доме погибших родителей, «Гриф» обнаружил письмо. Содержание письма не оставляло никаких сомнений в том, что жена его не любит и мечтает о другом, с «Грифом» живет ради спокойствия детей. Медицинская служба временно отстранила «Грифа» от полетов с учетом его депрессивного состояния. Дальнейшую службу в ВВС он считает бесперспективной. В г. Бангкок «Гриф» прибыл для ведения переговоров с руководством авиакомпании «Таи интернейшенл» с целью возможного устройства к ним на работу.
«Гриф» испытывает сильные чувства к «Гвоздике». Признался ей, что готов ради нее порвать с семьей и уехать куда-нибудь в третью страну. Высказал мысль о возможном перелете на F-16 в Советский Союз с целью решения финансовых проблем.
19 октября 1976 года начальник 2 службы УКГБ по г. Москва и МО подполковник Тулин С. В. и зам. начальника 1 отделения 2 службы капитан Барков А. И. вылетели в г. Бангкок для встречи с «Грифом». Встреча была организована агентом «Гвоздика». «Гриф» подтвердил свою готовность посадить истребитель F-16 на базе ВВС СССР в районе Находки. За предоставление самолета F-16 с полным боекомплектом, кодами и шифрами он рассчитывает получить 3 миллиона долларов США наличными, из них — 250.000 до перелета.
С «Грифом» оговорены условия конспиративной связи, и назначена следующая встреча.
Принимая во внимание большую заинтересованность Министерства обороны СССР в приобретении новейшего истребителя F-16, просим разрешения на закрепление отношений с «Грифом» и проработку в Министерстве обороны СССР технических вопросов, связанных с посадкой американского истребителя на территории СССР.
Начальник Управления КГБ СССР по г. Москва и Московской области генерал-лейтенант Крутов В. И. 23 октября 1976 г.
Дочитав, Анатолий коротко хмыкнул. Тулин вопросительно посмотрел на него.
— Живую подпись Председателя видел? То-то…
Тулин осторожно, как сокровище, взял двумя руками документ и положил в папку. На папке красовалась выведенная каллиграфическим почерком надпись «СОКОЛ».
— Ладно. Дело на «Хоупа» я оставляю у себя, — тоном, исключающим возражения, изрек начальник службы. — Сегодня в 17.00 проведем совещание рабочей группы, которая будет заниматься подготовкой операции. Ваша задача — Гали и организация надежной связи с «Хоупом». Гали улетела?
— Да.
— Ну вот и хорошо, — почему то с облечением проговорил Тулин. — Обеспечьте с ней постоянную и надежную связь. Проработайте вопрос связи с ней через парижскую резидентуру. Но это на самый крайний случай. Категорически запретите ей звонить в Москву с домашнего телефона. Попросите ее в ближайшие 10–12 дней не покидать Париж.
«Это и ежу понятно», — подумал Анатолий.
Баркову до конца не хотелось в это верить, но происходило то, что обычно и происходит — его, фактически оттеснили от дела, оставив функции «связного». Дело на янки уплывало из рук.
Барков хорошо понимал, что такие сложные дела доводятся до финала сплоченной командой опытных оперативников. Группа создается иногда из сотрудников разных управлений Комитета — каждый профи в своей области. А собранные в одном месте они формируют интеллектуальный таран, против которого никто не устоит. Конечно, он далеко не профи, «он не волшебник, он только учится». Ну, а с другой стороны, только участие в таких делах и позволяет стать мастером своего дела.
Подумав, Анатолий вежливо кашлянул и стараясь быть максимально тактичным начал:
— Станислав Владимирович, я хотел бы предупредить…, что привлечение к делу большого количества людей, тем более из Министерства обороны и МИДа может привести к утечке информации. Особенно это касается МИДа. Вы сами говорили на совещании о вербовочных подходах цэрэушников к нашим дипломатам. Ведь достаточно агентам ЦРУ добыть только три-четыре слова, ну, навскидку: «F-16», «Окинава», «перелет», «Находка», контрразведка тут же вычислит «Хоупа».
Тулин несколько секунд пристально разглядывал Баркова, как будто видел его впервые.
«Хмм… Умыл. Но «красавчик» прав. Растреплют», — подумал Тулин. Он, про себя называл Баркова «красавчиком». Тулин прекрасно понимал, что надо исхитриться так, чтобы и рыбку съесть и сохранить невинность собственной задницы. Здесь мог особенно пригодиться его иезуитский опыт.
Впрочем вслух Тулин сказал совсем другое:
— Вы, Анатолий Иванович, майор, а замах у вас… Вы что, умнее начальника управления? Не рано ли берете на себя функции арбитра? Вот дорастете хотя бы до звания подполковника, а пока «бери на лопату больше, кидай дальше»… Я ясно выражаю свою мысль?
Анатолий кивнул.
— Ну вот и хорошо. Ваше дело обес-пе-чи-вать связь с «Гвоздикой», и чтобы она куда-нибудь не усвистела с очередным любовником.
Начальник службы, для усиления воздействия в такт словам бил указательным пальцем по краю стола, да так, что ложка в пустой чашке из-под кофе стала синкопировать. Получилось совсем не плохо.
В кабинет без стука вошел заместитель начальника службы.
— Все, идите, Анатолий Иванович. Я занят, дел невпроворот. Подготовьте письма по существу дела. Пусть ПГУ, 3-й Главк и ГРУ выскажут свои соображения, — подумав, Тулин добавил, давая понять, что замечания Анатолия все-таки не пропали втуне. — В МИД пока ничего посылать не будем.
Три миллиона долларов в конце семидесятых годов были большими деньгами. Но, русские за ценой никогда не стояли — 3 миллиона так 3. Нужно было решение на уровне правительства. В КГБ бывали расходы и покруче. Заковыка заключалась в том, что 250.000 зеленых, нужно было отправить какому-то дяде, а потом ждать и надеяться, что он слово свое сдержит. А если не сдержит? На секретной бумаге, которая пришла в Минфин из Секретариата КГБ, появилась резолюция «Согласовано. Под Вашу личную ответственность».
Барков получил команду при очередном телефонном разговоре с «Хоупом» получить страну и реквизиты банка, куда должны быть отправлены деньги. Через пару дней «Хоуп» сообщил номер ячейки, которую он арендовал в одном из швейцарских банков на предъявителя. Анонимность владельца ячейки гарантировалась незапятнанной репутацией банка, отпраздновавшего 120-ти летний юбилей. Договорились, что трансфер должен быть сделан за трое суток до дня Х, т. е. перелета F-16.
И снова рутина. Беготня по коридорам и кабинетам. Завтраки и обеды, анекдоты в столовой. Прошло еще несколько суматошных дней. Поздно вечером Тулин собирался уже уезжать с работы домой, когда на столе зазвонила «кремлевка». Начальник второй службы нехотя поднял трубку.
— Слушаю.
— Добрый вечер, Станислав Владимирович. Вас беспокоит полковник Кругляков Игорь Викторович из ГРУ. Мы получили Ваше сообщение об F-16. Очень, очень интересное дело! Мы готовы подключиться хоть с завтрашнего дня. По нашим учетам «Гриф» не проходит. А что, «москвичи» давно стали заниматься военной тематикой? У вас есть специалисты с военно-академическим образованием?
В интонациях полковника зазвучали знакомые нотки — ревность военной разведки к Комитету. КГБ частенько нарушало установленные секретными решениями Политбюро границы разделения полномочий. В переводе на простой язык «ГРУшник» говорил: «Снова вы, комитетчики, капусту таскаете с нашего огорода?»
«Проснулись», — с некоторым ехидством подумал Тулин. Звонка из ГРУ он ждал едва ли не сразу по прилету. Тулин закурил очередную сигарету, дождался, когда в трубке замолчат, и выдал давно заготовленную отповедь:
— Нет, Игорь Викторович, у нас таких специалистов нет, да они нам и не нужны. А вот высококлассные вербовщики у нас есть. И они свое дело делают хорошо.
Кого он имел в виду, знал только сам Тулин. В его голосе появились стальные нотки. На том конце провода помолчали, и, видимо, решив не ссориться раньше времени, продолжили тем же панибратским тоном.
— Да нет, Станислав Владимирович, я просто к слову. Хорошо бы сыграть с американцами вничью 1:1. К ним удрал Беленко, а к нам «Хоуп».
— А вот с этим я согласен. — Тулин даже кивнул, хотя видеть его не могли. — Хорошо, запишите телефон руководителя рабочей группы — Никитенко Леонида Ефремовича… Пусть завтра кто-то из ваших товарищей свяжется с ним и установит рабочий контакт.
— Ну, вот и хорошо, — довольным голосом закончил Кругляков. — Рад, что мы договорились.
— До свиданья. — Тулин положил трубку. «С вами пожалуй договоришься», — глубоко затянувшись, подумал он.
Через секунду раздался следующий телефонный звонок.
— Здравствуй, Станислав Владимирович! — раздался в трубке знакомый голос начальника отдела Юго-Восточной Азии ПГУ. — Допоздна засиживаетесь, москвичи, по кремлевке в 21.00 до вас не дозвониться. Видимо, есть над чем трудиться?
Полковник Анатолий Никитич Кудряшов обычно называл Тулина просто «Стасом», обращение по имени-отчеству свидетельствовало о сильной обиде.
— Ну, вы, мужики, даете, — с ходу и без обиняков начал он. — В Бангкок смотались, заарканили американца, хотите свистнуть истребитель! А потом что?! Пригласишь к столу стаканы сдвинуть за ваши звезды героев?! Не по-соседски поступаешь, Стас… Если так дальше пойдет, Вы собственные нелегальные резидентуры начнете открывать в натовских странах! Без нашего разрешения, это же грубое нарушение приказов Председателя, не говоря уже о моральной стороне дела. Попробуй теперь, Станислав Владимирович, направить к нам срочный запрос по какому-нибудь вашему объекту интереса. Уж мы так постараемся, так надорвемся его выполнять, что после дождичка в четверг ответ и получите.
Холерик по темпераменту, полковник Кудряшов еще долго выплескивал свое негодование. Станислав даже трубку отставил от уха, потому что и так было хорошо слышно. Гнев Кудряшова был справедлив, и надо было терпеть его выговоры.
— Забрались в наш курятник, понимаешь, наворовали кур! — все еще гремел рассерженный голос в трубке.
— Анатоль Никитич! — старался перекричать Тулин. — Да, погоди ты ерепениться! Ну чего ты сразу?! Никто не забыт, ничто не забыто!
К талантам Тулина можно было отнести то, что он умел искусно снижать давление в конфликтных ситуациях. В конце разговора, проходившего уже в более спокойных тонах, договорились встретиться и подготовить совместный план проведения операции. Каждый остался доволен собой — Тулин, тем что дело на Хоупа осталось у него, Кудряшов — тем, что его фамилия будет фигурировать в докладной записке Председателю КГБ. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Дело было сделано. Московское управление КГБ обскакало ПГУ и ГРУ, доложило председателю КГБ о результатах своей перспективной разработки и услышало в свой адрес: «Молодцы!».
Еще несколько дней прошли для Анатолия в ожидании хоть каких-нибудь сдвигов по делу. Наконец, позвонила Гали:
— У меня все хорошо. Ваш друг пока не объявлялся.
Анатолий не выдержал:
— Ну, так позвони сама! Узнай, как он себя чувствует, выясни его настроение.
Гали обиженно помолчала:
— Хорошо. А у вас-то есть движение, ну понимаете о чем я?
Гали наступала на больную мозоль. Анатолий еле сдержался, чтобы не выругаться вслух.
— Позвони ему, и сразу же перезвони мне.
— Ладно-ладно, — недовольно пробурчала Гали и положила трубку.
