Я не оставлю их гнить на дороге.

Не отдам крысам, воронам, мясным мухам и стаям бродячих собак.

Я не позволю, чтобы их кости клевали стервятники и растаскивали падальщики.

И я не стану их сжигать.

Я голыми руками вырою для них могилу в промерзшей земле. Почва застревает меж пальцев. Мои руки – два плуга, вспахивающие неподатливую пашню.

Солнце катится к горизонту. Поднимается ветер. Волосы хлещут по лицу.

За мной наблюдает Зомби. Я вижу его силуэт на фоне черных развалин сгоревшего дома. Он сидит с винтовкой в руках на каком-то обугленном камне и смотрит в мою сторону. Смеркается. Я по одному переношу тела в могилу, а Зомби все наблюдает.

Ковыляет ко мне. Он меня пристрелит. Сбросит мое тело в яму и закопает вместе с убитыми мной ребятами. Зомби не станет выслушивать объяснения. Вопросов не будет. О чем спрашивать, если каждый мой ответ – ложь?

Зомби останавливается. Я опускаюсь на колени возле могилы. Они смотрят на меня невидящими глазами. Самому старшему – наверняка он командир отделения – не больше двенадцати.

Зомби передергивает затвор. Хаб реагирует на звук и отдает приказ обороняться. Я не реагирую и говорю, глядя в лицо мертвого рекрута:

– Я застрелила Чашку. Решила, что она враг, и выстрелила. У нее был один шанс, а у меня не было выбора. Я позволила им взять нас, Зомби. Иначе ее было не спасти.

Голос Зомби сух, как шорох мертвой листвы на зимних ветвях.

– И где она?

– Ее нет.

Ответ повисает в воздухе, и даже ветер не в силах его унести.

– Что они с тобой сделали, Рингер?

Я поднимаю голову, но смотрю не на Зомби, а в небо, и звезды сквозь сумерки глядят на меня.

– То же самое, что с Уокером. И с Констанс. Со священником и с той кошатницей.

Звезды, не мигая, смотрят вниз. Я моргаю, и в моих слезах отражается их серебряный свет. Дар Воша позволяет мне видеть все до самого края Вселенной, но я не в состоянии узреть стены собственной тюрьмы.

Правда. Двенадцатая система усиливает всех, включая того, кто с момента моего возвращения с пустоши рвал мое тело на части. Я отказалась взглянуть правде в глаза. Я знала ее и отказалась. Слепой от рождения трогает ухо слона.

«Слон плоский, как простыня».

Другой слепец ощупывает хобот.

«Слон похож на дерево».

Я опускаю голову и говорю правду, глядя в могилу:

– Я беременна.