Зомби на дороге. Он уменьшается.

Зомби и Дамбо идут по пустынной, залитой лунным светом дороге.

Сэм достает из кармана серебряную цепочку и сжимает ее в кулаке.

«Обещаешь?»

«Я хоть раз нарушил слово?»

Темнота, как пасть монстра, постепенно заглатывает Зомби, и Зомби исчезает, остается только монстр, только темнота.

Сэм прижимает ладонь к холодному стеклу. В тот день, когда автобус забрал его в лагерь «Приют», он смотрел на оставшуюся на коричневой дороге Кэсси. Она держала в руках мишку и постепенно уменьшалась, ее поглотила пыль, как Зомби поглотила темнота.

– Почему ты его не остановил? – злым голосом спрашивает Кэсси, стоящая сзади.

– Я пытался, – отвечает Эван Уокер.

– Плохо пытался.

– Не знаю, что еще я мог сделать. Разве только ноги ему переломать.

Сэм отрывает ладонь от окна, и на стекле остается след. Так же когда-то остался отпечаток его руки на стекле автобусного окна.

– А когда ты потеряла Сэма, разве кто-нибудь мог удержать тебя от поисков? – спрашивает Эван Уокер и выходит из дома.

Сэм видит в окне отражение сестринского лица. Кэсси изменилась, как изменились все после их появления. Она уже не та Кэсси, которая скрылась из виду на пыльной дороге. Нос у нее немножко кривой, как у тех, кто прижимается им к окну.

– Сэм, – говорит она, – уже поздно. Хочешь, сегодня переночуешь в моей комнате? Как ты на это смотришь?

Он мотает головой:

– Я должен присматривать за Меган. Приказ Зомби.

Кэсси хочет что-то сказать, но осекается и в итоге соглашается:

– Хорошо. Я приду через минуту, помолимся вместе.

– Не собираюсь я молиться.

– Сэм, надо молиться.

– Я молился за маму, и она умерла. Молился за папу, и он тоже умер. Когда за кого-то молишься, он умирает.

– Они не от этого умерли, Сэм.

Кэсси тянется к нему, он отстраняется.

– Я больше не буду ни за кого молиться.

В спальне Меган сидит на кровати с мишкой на коленях.

– Зомби ушел, – сообщает ей Сэм.

– А куда он пошел? – шепотом спрашивает Меган.

Она теперь все время говорит шепотом. Кэсси и Эван Уокер что-то повредили у нее в горле, когда вытаскивали оттуда гранулу-бомбу.

– Отправился искать Рингер и Чашку.

Меган не знает, кто такие Рингер и Чашка. Она качает головой и сжимает руками мишкину голову, от чего у мишки сморщивается мордочка, как будто он хочет кого-то поцеловать.

– Ты поаккуратнее с ним, – говорит Сэм. – Не оторви ему голову.

Окно в их спальне заколочено, и выглянуть наружу нельзя, а ночью, если выключить лампу, темнота становится плотной, как тяжелое одеяло. С потолка свисают обрывки проволоки и два металлических шара. Зомби сказал, что это – макеты Юпитера и Нептуна. Это та самая комната, где Эван Уокер пытался убить злобную леди Грейс с помощью проволоки, на которой были подвешены макеты планет Солнечной системы. На ковре остались темные кровавые полосы, а на стенах – пятна. Совсем как в маминой спальне после того, как она заразилась Красной смертью. У нее тогда все время шла носом кровь. Кровь текла из носа и изо рта, а ближе к концу – из глаз и даже из ушей. Сэм помнит кровь, но не может вспомнить лицо.

– Я думала, мы все останемся здесь, пока Эван не взорвет корабль, – шепчет Меган и еще сильнее сжимает мишку.

Сэм открывает шкаф. Кроме одежды и обуви, которые немного пахнут чумой, там сложены настольные игры, фигурки героев из комиксов и коллекция машинок из серии «Горячие колеса».

Однажды Кэсси зашла в комнату и увидела, как Сэм, сидя на измазанном кровью полу, играет в игрушки погибших детей. Он построил лагерь. Еще отряд из пластмассовых фигурок героев комиксов. Свое старое Отделение 53. У них был джип и самолет. Отряд на задании. Приказ – проникнуть в крепость инвазированных. Но только инвазированные заметили их приближение и послали дроны. Дроны забросали отряд бомбами. Все были ранены. Все, кроме Сэма. И Зомби сказал ему: «Рядовой, теперь все зависит от тебя. Ты один можешь нас спасти».

Сестра несколько минут наблюдала за его игрой, а потом ни с того ни с сего расплакалась. Сэм тогда сильно на нее разозлился. Он не знал, что сестра за ним наблюдает, и не понимал, почему она плачет. И еще ему стало стыдно. Ведь он был солдатом, а не каким-то ребенком. С тех пор он перестал играть в игрушки.

Сэм в нерешительности замирает перед шкафом. Меган сидит на кровати и наблюдает за тем, что он делает. Она не знает о его секрете. Никто не знает. Но Зомби отдал ему приказ, и он должен его выполнять. Зомби – его командир.

– Если он взорвет корабль, то как же ему самому уберечься? – спрашивает Меган.

Перед тем как залезть в шкаф, Сэм оглядывается на нее и отвечает:

– Надеюсь, так и будет.

Зомби говорил, что не доверяет Эвану Уокеру. Уокер – инвазированный, и потому не важно, что он им помогает. Враг – всегда враг, и нельзя доверять предателям – так сказал Зомби. Кэсси уверяла, что Эван ей не дружок, но Сэм-то видел, как она на него смотрит и каким тоном разговаривает. Он не верил Кэсси, когда она говорила, что Эвану можно доверять или что Эван все сделает правильно. Сэм верил солдатам из лагеря, а потом оказалось, что они враги.

В шкафу он опускается на колени перед грудой сваленной у стенки одежды. Никто не знает, что он там прячет. Даже Зомби.

В первый день они обследовали весь дом. Когда осталось осмотреть подвал, Зомби запретил Сэму туда спускаться. Он пошел туда вместе с Дамбо и Эваном Уокером. А вернулись они с оружием. Принесли винтовки, пистолеты, взрывчатку и очень большую, похожую на трубу штуку, которая стреляет с плеча. Зомби сказал, что это «Стингер», и объяснил, что из него можно подбивать вертолеты и самолеты. А потом запретил Сэму спускаться в подвал и прикасаться к оружию. Сэм был таким же солдатом, как Дамбо или даже Зомби, и считал это несправедливым решением.

Сэм засовывает руку под груду одежды и достает оттуда пистолет. «Беретта М9».

«Крутой ствол».

– Что ты там делаешь? – спрашивает Меган, а сама дергает мишку за ухо.

Ей не следует этого делать, Сэм тысячу раз говорил. С тех пор как они обосновались в этом доме, Дамбо уже дважды пришивал оторванное ухо. Мишка был с Сэмом, сколько он себя помнил, но Сэм все равно отдал его Меган, пусть даже она постоянно дергала мишку за уши, сплющивала ему голову и называла разными именами. Из-за этих имен они однажды даже поругались.

– Его зовут Мишка, – сказал Сэм.

– Мишка – это не имя. Он сам и есть мишка. Я назвала его Капитаном.

– Ты не можешь его переназывать.

Меган пожала плечами:

– А я переназвала.

– Мишка – мой.

– Тогда забирай его обратно. Мне не жалко.

Сэм покачал головой. Он не хотел забирать у Меган мишку. Он больше не ребенок, он солдат. Он только хотел, чтобы Меган называла мишку настоящим именем – и все.

– Тебя раньше звали Сэм, а теперь у тебя другое имя, – заметила Меган.

– Это не одно и то же. Мишка не солдат из нашего отделения.

Но Меган все делала по-своему, а когда узнала, что Сэм терпеть не может имя Капитан, принялась постоянно называть мишку Капитаном. Нарочно, чтобы досадить Сэму.

Не поворачиваясь к Меган, Сэм засовывает пистолет за пояс и прикрывает его не по размеру большим красным спортивным свитером.

– Сэм? Капитан спрашивает, что ты там делаешь.

В тот вечер Сэм попросил у Зомби разрешения взять один пистолет. Их там была целая дюжина. Как выразился Зомби, «обалденный арсенал». Но все равно не разрешил. Кэсси тогда стояла рядом, и Сэм подождал, пока она выйдет из комнаты, после чего снова попросил пистолет. Несправедливо, что у всех есть оружие, а у него и у Меган – нет. Но Меган не в счет. Она гражданская. Она не прошла подготовку в лагере.

Ее забрали из автобуса и где-то держали, пока не пришло время установить ей в горло бомбу-гранулу. Меган рассказала, что она была не одна. Там было много детей из автобусов. Сотни таких же детей. А Эван Уокер сказал, что каждого использовали для того, чтобы обдурить выживших. Этих детей по земле или по воздуху переправляли к местам, где, по данным врага, прятались люди. Люди хотели спасти детей и брали их к себе. И умирали.

А Кэсси заявила, что они должны доверять Уокеру!

Пистолет под свитером холодит кожу. Такое приятное ощущение, даже лучше, чем обниматься. Сэма не пугает оружие. Он вообще ничего не боится. У него приказ присматривать за Меган. Но Зомби перед уходом не оставил никого приглядывать за Эваном Уокером. Поэтому Сэм и это возьмет на себя.

В лагере «Приют» солдаты обещали ему защиту. Они твердили, что в лагере он в полной безопасности. Уверяли, что все будет хорошо. Они все врали. Они врали обо всем, потому что все – вруны. Все обещают, но слова не держат. Даже мама и папа обманывали. Когда в небе появился корабль-носитель, родители сказали, что никогда не оставят Сэма. А сами оставили. Они обещали, что все будет хорошо, а все стало плохо.

Сэм забирается на кровать напротив кровати Меган и принимается разглядывать свисающие с потолка металлические провода и шары. А Меган за ним наблюдает. Она крепко прижимает к груди мишку и дышит ртом, как будто у нее заложен нос.

Сэм отворачивается к стене. Нельзя, чтобы Меган видела, как он плачет.

Он не ребенок. Он солдат.

Теперь уже невозможно определить, кто человек, а кто иной. Эван Уокер выглядел очень даже как человек, но человеком-то он не был, не внутри, где это самое главное. Даже таким, как Меган (если она человек), нельзя доверять. Потому что неизвестно, что с ними сделал враг. Зомби, Кэсси, Дамбо… На самом деле им тоже нельзя верить. Они все могут оказаться такими, как Эван Уокер.

Сэм лежит в густой непроглядной темноте под свисающими с потолка обрывками проволоки, и сердце его начинает биться все быстрее и быстрее.

Может быть, его обманывают все. Даже Зомби. Даже Кэсси.

У него сжимается горло. Тяжело дышать.

«Надо молиться, Сэм», – сказала Кэсси.

Раньше он молился каждый вечер, и каждый вечер на его молитвы Бог давал один и тот же ответ – нет.

«Господи, пусть мама живет».

Нет.

«Господи, пусть папа вернется».

Нет.

Богу тоже верить нельзя. Даже Бог – обманщик. Он подвесил в небе радугу в знак того, что больше никогда никого не убьет. А потом взял и позволил иным прилететь и все это сделать. Все люди, которые погибли, наверняка тоже молились. А Бог отвечал: нет, нет, нет. Семь миллиардов «нет».

Холодный металл на голом животе. Как холодная ладонь на лбу. Меган дышит ртом, и звук напоминает Сэму о бомбах, которые детонируют от дыхания.

«Они не остановятся, – думает Сэм. – Они не остановятся, пока все не умрут. Бог позволил этому случиться, потому что хотел, чтобы это случилось. А Бога никто не может победить. Потому что он – Бог».

Дыхание Меган становится тише. Слезы Сэма высыхают. Он плывет в бескрайнем пустом пространстве. Вокруг никого и ничего, только тянется и тянется пустота.

«Может, все так и есть, – думает Сэм. – Может, людей уже вообще не осталось. Может, они все инвазированные».

Это значит, что он – последний. Последний человек на Земле.

Сэм прижимает ладони к пистолету. Это успокаивает. У Меган есть мишка. У него – пистолет.

Если все это обман, если все они – иные под прикрытием, он не даст им победить. Если надо, он их всех перебьет. А потом полетит в спасательной капсуле на корабль-носитель и взорвет его. Они проиграют. Последний человек погибнет, но зато иные не выиграют.

Бог сказал – нет. Он тоже так сможет.