Вернувшись в систему Броза, я понял, что все мои ухищрения и попытки провесить безопасный маршрут так, чтобы не привлечь внимания сховавшегося здесь флота, пошли прахом. В том смысле, что флоту сейчас явно было не до нас. Здесь шло полноценное космическое сражение, и его участники, кажется, были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на крадущийся по краешку системы караван.

В принципе, ничего такого уж удивительного здесь не было. Во внешних секторах то и дело кто-то с кем-то воюет… точнее, удивительного не было бы, если бы не одно «но»! Сейчас мы стали свидетелями боя двух военных флотов Федерации. Нет, военные, конечно, ребята задиристые, а порой и вовсе безбашенные, но воевать друг с другом?! Это что-то совсем новенькое… и странное.

Впрочем, мне ли говорить о странностях? Особенно, если вспомнить недавние действия Старика… или того же Зейда. Как бы то ни было, но зрелище было феерическое. Два флота одного государства перемалывали друг друга с ожесточённостью, достойной лучшего применения. «Подранков», даже если те уже были не способны оказать никакого сопротивления, и та, и другая сторона добивали в обязательном порядке… и это наводило на очень нехорошие мысли. Кажется, оставлять свидетелей своего сражения они не собираются.

— Ходу. — Резко приказал Алекс, нервно посматривая на картинку, транслируемую сенсорами каравана на панорамный экран в рубке. Вот, что я говорил… — Павел, держи максимальное ускорение, уходить будем жёстко.

Корабли конвоя на схеме вытянулись в цепочку, устремляясь к активированному маяку, установленному мною в прошлое посещение системы для обозначения точки выхода на трек.

— Думаешь, они пожелают отвлечься от боя ради нас? — Осведомился Фил. Роун скривился.

— Если засекут, то обязательно пошлют погоню. Судя по тому, как старательно они уничтожают недобитков, свидетели ребятам не нужны. Ким!

— Что? — Откликнулся я.

— Давай к двигателям. Головной дал приказ на резонанс. Оттуда тебе будет проще контролировать машину. Частоты я сбросил тебе на интеллон.

— Засекли? — Нахмурился я. Алекс кивнул.

Да, дела. А сейчас ещё веселее будет… Одно дело уходить на резонансе в прыжок, и совсем другое — отрываться от преследователей в системе, используя тот же резонанс. Это уже из разряда катания на монопеде по проволоке под куполом цирка без страховки. Чуть промахнётся головной, и весь конвой, набирающий скорость перехода, вылетит за пределы системы, как пробка из бутылки. Лови потом координаты для прыжка и попробуй сориентироваться в межзвёздном пространстве без доступа к Верхнему Информаторию. Нет, чисто теоретически это возможно. Автономную астронавигацию никто не отменял, но в реальности для расчёта такого прыжка нам, пожалуй, понадобится объединить мощности всех вычислителей каравана… или задействовать Горина. Но о втором варианте я промолчу. Незачем всем и каждому знать, на что способен мой разведмодуль.

— Ким, головной нащупал трек. — Внеголосовое сообщение от Алекса пришло в тот самый момент, когда я пытался выжать из силовой установки «Тройки» ещё каплю мощности, одновременно удерживая резонанс гравигенераторов.

— Замечательно. Сбрасываем скорость?

— Да. — Роун замолк, и вдруг заговорил снова, холодно и чёткою. — Циркулярная связь! Господа, купцы вывесили свободный контракт «мёртвой руки» и боюсь, наши коллеги его не вытянут. Берём?

— Уверен, капитан? — Спросил Дубов.

— Уверен. Там две переделки из торговцев. Патруль их влёт снимет, а там и до нас доберётся, не выгребемся. — Резко отозвался Алекс. Подождал и, получив ответ от экипажа, вздохнул. — Возражений нет. Мы принимаем контракт. Есть подпись главы каравана и купцов. Получен приказ головного: связать боем преследователей, выиграть время для ухода каравана. Оплата пятидесятой доли от стоимости груза и полный ремонт или восстановление «Тройки» хоть из пепла… если выживем. А теперь, экипаж, внимание! Эстренное торможение. Держитесь за что-нибудь.

Хохмач, его дивизию! Экстренное торможение, когда корабль уже идёт на двух третях световой?! Да мы ж развалимся на ходу!

Управление силовой установкой вновь перешло пилоту. Очевидно, Павел слился с кораблём… и правильно. Пытаться провернуть такой фокус без слияния, это верная смерть для корабля и экипажа.

Я вздохнул, активируя кокон-кресло, и, заполнив весь пост двигателиста своим пси, тихо вздохнул. Буду надеяться, что этого хватит.

Экстренное торможение вылилось для меня в череду сотрясений-ударов, больше похожих на бешеную вибрацию. Следом послышались тяжёлый стон силового набора и звонкий, раздирающий уши свист гравигенераторов, гасящих инерцию. Мигнуло освещение, на миг сменившись тревожным алым светом аварийки, коротко взвыли баззеры, а на морф посыпались сигналы силовой установки, жалующейся на перегрузку её узлов. Чертыхнувшись, я разблокировал кокон и занялся тестами, чтобы подключившись к интеллект-комплексу «Тройки», восхищённо выматериться. У него получилось! Павел — профи.

Скорость канлодки упала до её внутрисистемного стандарта в три тысячных световой, гравигенераторы и двигательная установка вышли на обычный режим, а упрощённый тест систем показал, что вся техника в порядке, насколько это возможно после таких кульбитов. Мелкие неполадки не в счёт. Там разве что кое-какие сервис-системы взбрыкнули, но ими уже занимаются ремботы, да рабочие кокон-кресла экипажа нуждаются в «перезарядке», поскольку их личные компенсаторы исчерпали себя до донышка. Ла-адно. Зарядим, не велика проблема. Но сначала нужно узнать, зачем вообще понадобились такие финты!

— Весело. — Протянул Фил.

— Договор, есть договор. Будет ещё веселее. — Заметил Роун. — Работаем, господа. Фил — картинку на экран. Посмотрим, кто там увязался за нашим караваном.

Я вздохнул. «Прошли тихонько», называется. Ладно… Алекс прав, договор есть договор, и его нужно исполнять. А в нашем контракте, как и у каждого конвойника, подобные условия прописаны жёстко. Трупам деньги не нужны? Оно так. Но отказаться от этого условия в контракте, значит, остаться без работы.

Морф нашарил соединение с вычислителем, контролирующим техническое состояние канлодки, и я погрузился в слияние, взяв под плотный контроль всех ремботов. Есть у меня предчувствие, что скоро для них будет полно работы. Из остальных доступных систем я оставил лишь тонкий канал связи с основным интеллект-комплексом «Тройки», чтоб следить за ходом событий, да связь с Горином, на всякий случай.

Пока преследователи не подобрались достаточно близко для боя, я разослал ремботов осмотреться в отсеках и проверить те части ходовых систем, что выдали предупреждение при экстренном торможении «Тройки». Время есть, так что можно и делом заняться… в ожидании столкновения.

Поправив несколько мелочей и убедившись в том, что все системы с честью пережили финт Павла, я обратил своё внимание на происходящее в Пустоте. Вовремя.

Полыхнули щиты, принимая на себя удар лёгкого гравиорудия одного из пары преследующих нас эсминцев. Олег ответил неожиданно для преследователей целой очередью из трёх «плевков» излучателя, благо гравигенератор поднабрал изрядно мощи на поглощении инерции при торможении. Ответил не по атаковавшему эсминцу, а по второму, решившему обойти канлодку и продолжить преследование каравана. Торопыга еле успел прикрыться щитами, но это не уберегло его от повреждений. Третий удар проломил щит, явно выставленный не на полную мощь. В общем, эсминец поплатился за свою экономию. Выстрел, пусть и ослабленный издыхающим щитом, лизнул носовую проекцию корабля, сминая внешний корпус и превращая пару погонных импульсников в комки искорёженной полистали.

— Иван, четверть часа на сближение. Потом выпускаешь первый залп «Гончих».

— Полный? — Уточнил Дубов. Алекс мотнул головой и, чуть подумав, вздохнул.

— Нет, слишком жирно будет. Хватит и половины. — Наконец разродился он, продолжая наблюдать за эволюциями получивших по носу и поумеривших активность эсминцев, схема перемещений которых высвечивалась на экране. Первое приветствие состоялось, и теперь корабли закружили в танце, пытаясь выйти на дистанцию атаки и при этом не подставиться под удар противника.

Обмениваясь ударами гравиорудий и полыхая срабатывающими от попаданий на малой мощности щитами, эсминцы явно собрались вести бой на истощение. Ну-ну… это они не знают о двух отдельных генераторах, питающих гравиорудие. Олег, поступив по уму, ещё ни разу не вывел излучатели на полную мощность. О! А теперь ещё и начал снижать темп… Ещё немного, и противник будет убеждён, что мы выдохлись. Это будет жестокая ошибка!

Смотреть за кружевом, выписываемым кораблями, было интересно. Хотел бы я сам поучаствовать в ведении боя? Если честно… Конечно, да! Но у каждого свои обязанности, и я вынужден сидеть на посту двигателиста, контролируя работу ходовых систем и дожидаясь неминуемых повреждений, чтобы тут же бросить на их ликвидацию всю армию ремботов.

Очередной выстрел импульсника сблизившегося с «Тройкой» эсминца вспорол обшивку внешнего корпуса канлодки в районе первого трюмного отсека. И не успело исчезнуть мелькнувшее перед моим внутренним взором сообщение о повреждении, как два десятка дроидов из ближайшего бокса кинулись в бой… в смысле, зашивать пробоины, восстанавливая целостность корпуса.

Ну вот, всего на секунду отвлёкся, а Олег уже успел размазать меткого противника выведенным на полную мощность гравиорудием. Эсминец, всадивший в нас очередь из тяжёлого импульсника, скрутился и смялся, выплеснув из своего нутра подсвеченные взрывами облака моментально кристаллизующейся жидкости, а его напарник тут же порскнул в сторону, одновременно замолотив по «Тройке» из всех стволов.

Тихо зашипела Анастасия, на лету меняя конфигурацию щитов, и канлодка, направляемая Павлом, резко подалась вперёд, уходя из-под удара. А в следующую секунду минный пояс выплюнул навстречу атакующему противнику две дюжины «Гончих». Бамки, словно рой разъярённых пчёл, рванулись к эсминцу, и… передаваемая Филом картинка расцветилась множеством огней. Кажется, Иван решил показать, чего стоит ракетный залп двадцати четырёх «Гончих».

Щит противника дёрнулся, пошёл разводами и… лопнул словно мыльный пузырь. А вокруг эсминца и на его корпусе засияли вспышки взрывов прошедших защиту ракет. Часть из них сбили турели малых импульников, но пять «веретён» всё же прошли через заградительный огонь и, разворотив борт корабля, устроили в его внутренностях огненный ад. Неужели мы победили?!

— Не расслабляться. — Голос Алекса, перекрывший восторженные крики экипажа, заставил меня дёрнуться. А ведь я его только через морф слышу… — Фил, что с караваном?

— На треке, капитан. Скорость в две трети световой, их теперь даже внутрисистемным прыжком не догнать. — Звонко отозвался Морина, но тут же посерьёзнел. — Фиксирую финиш. Расстояние две световых минуты. Внутрисистемный прыжок… есть сигнатуры. Три вымпела, капитан! Похоже, игра продолжается.

— Павел, разворачивай «Тройку»! — Зарычал Алекс. — Уходим во внешнюю сферу.

— Мы не будем драться? — С каким-то разочарованием в голосе осведомилась Настя.

— С тремя кораблями?! Фил… ты их можешь опознать? — Роун повернулся к напарнику.

— Лёгкий крейсер и два эсминца.

— Канлодке сражаться с крейсером? Не, дохлый номер. — Пробурчал Иван. Он только что загнал своих «птичек» обратно в брюхо «Тройки» и теперь мог поучаствовать в беседе.

— Именно. Да и нет нам смысла с ними биться. — Кивнул Алекс. — Караван уже не достать, так что, свою задачу мы выполнили. Теперь наш черёд сматываться… Павел, прибавь ходу! У нас есть полчаса форы, пока эти ребятки выйдут из режима прыжка и смогут кинуться в погоню. Я хочу, чтобы к этому моменту мы были как можно дальше от них.

— А может, встанем на трек? — Спросил Олег, пока Павел выполнял приказ капитана.

— Они ускоряются на марше в полтора раза быстрее, чем мы. — Фыркнула Настя. — Пока выйдем на режим, нас трижды догонят… и побьют. Больно будет.

— И как ты это узнала? — Осведомился Олег.

Внутрисистемный прыжок сильно отличается от межсистемного, но у них есть одна общая черта: и для первого, и для второго необходим разгон, а по завершении прыжка требуется некоторое время на торможение. Конечно, затраты времени и на то, и на другое в случае внутрисистемного прыжка на порядки меньше, чем при совершении межсистемного перехода, но… даже пара-тройка часов форы на старте или финише могут решить очень многое… если не всё. Собственно, это и есть причина, по которой внутрисистемные прыжки почти невозможно использовать в бою. Мало кому удаётся двигаться по идеальной прямой под обстрелом, да и догонять прыжками спокойно меняющий курс корабль дело неблагодарное. Пока стартуешь, пока оттормозишься, глядь, а противник уже в другую сторону чешет… а ты и сделать ничего не можешь, поскольку при торможении сменить курс просто физически невозможно. Размажет при маневре.

Вот такими играми в «кошки-мышки» мы и занялись. Точнее, Павел занялся. Повинуясь пилоту, канлодка начала набирать скорость, используя всю мощь новой силовой установки, а едва отправившийся за нами в погоню крейсер со своим сопровождением сошёл с трека и смог разобрать, что к чему, хитрый Павел сбросил ход, изображая, что ползёт на полной тяге. Преследователи кинулись следом, только что не гавкая…

— Настя, прикрой нашу задницу! — Прорычал Павел. Щитовик нахмурилась. — Не тормози! Вывесь щиты на задней полусфере! Мне нужно время на набор скорости!

— Выполняй. — Кивнул Алекс, первый понявший, что именно задумал пилот. Настя пожала плечами, и за кормой «Тройки» развернулось полотнище щита, в которое тут же забарабанили разряды импульсников, заставляя щит мерцать и вздрагивать. Одновременно с этим Павел прибавил ходу.

— Выровняй излучение эмиттеров… — Заговорил Роун, но Анастасия отмахнулась.

— Я поняла. Уже делаю. — Проговорила она, колдуя над щитом, неожиданно начавшим удаляться от кормы. Теперь следующие за нами преследователи не смогут точно определить скорость движения «Тройки», а мы… мы вполне можем успеть встать на трек внутрисистемного прыжка.

И ведь получилось! Преследователи поняли, что их где-то накололи, лишь минут за пятнадцать до того, как канлодка ушла в прыжок. Но нагнать нас даже на коротком треке они не успевали. Один минус. Зная направление нашего движения, они запросто могут продолжить погоню, тем более что, в отличие от Горина, скрывать возмущения во время прыжка «Тройка» не способна.

Крутясь во внешней сфере системы Броза, мы ещё трижды вступали в бой то с самим крейсером, то с эсминцами его сопровождения, и каждый раз стараниями Павла и Насти успешно уходили от охотников, а Олег с Иваном ещё и огрызаться успевали, да так, что один из эсминцев вскоре вынужден был прекратить преследование. Учитывая, что наш бой шёл на слишком большом удалении от места сражения флотов, мы не опасались появления новых загонщиков. И как выяснилось, зря.

Олег с Иваном совместными усилиями умудрились завалить второй эсминец охранения, когда в нескольких световых секундах от нас из ниоткуда, то есть из прыжка, конечно, вывалился ещё один крейсер… и, даже не оттормозившись, принялся палить из всех орудий. Счастье ещё, что точность боя оказалась никудышной, но стоит ему сбавить ход хотя бы до трёх стандартов, и нам придётся туго. Кажется, и Алекс понял, чем нам грозит бой с двумя крейсерами. Приказы посыпались из капитана, как горох из мешка, и рубка наполнилась суетой. Гибнуть в этом бою никто не собирался, но и сдаваться нам тоже было не с руки. Именно поэтому я и согласился с планом Алекса. Хотя «Тройку», конечно, жалко. Ведь и полугода на ней не отходили… эх!