Странная американская исключительность

Очень часто можно слышать, что американцы считают себя исключительной нацией, которой позволено гораздо больше, чем любым другим нациям на Земле. Отсюда, мол, их пренебрежение интересами других стран и народов, продвижение своей повестки, особенно во внешней политике и глобальной экономике, отсюда они выводят свое «моральное право» вмешиваться в дела других государств и поучать мир, как жить. В последние годы американские президенты стали вновь, как и в разгар холодной войны, все чаще говорить об американской исключительности. То Джордж Буш-младший, то Барак Обама с удовольствием приводили в своих речах аргумент об американской исключительности, не понимая, видимо, какой эффект это производит в мире. В мире, который – замечу в скобках – не может проигнорировать мнение американского президента. Как бы ему, миру, ни хотелось обратного…

Впрочем, можно вспомнить, что, когда в 2009 году Обаму спросили, считает ли он Америку исключительной, то он ответил утвердительно, точно так же, как любой англичанин считает исключительной Англию, грек – Грецию и т.д. Иначе говоря, Америка исключительна так же, как любая другая страна. Вывод, надо признать, весьма банальный сам по себе. Другое дело, что часть американской элиты считает, что президент был тогда неправ. Их доводы хорошо изложил консервативный политический комментатор Динеш Д’Суза, родившийся в Индии, но ставший сегодня одним из религиозных интеллектуалов Америки. Американская революция, уверяют сторонники этого взгляда, впервые в мировой истории привела к власти правительство, при котором все право и весь суверенитет находятся у народа, а не у вождя, царя, короля или правящего класса. Именно эта страна сломала традицию, установив у себя верховную власть не от Бога, не в виде некоего божественного предназначения и права, а путем компромисса между народом и элитой, через «согласие управляемых». Отсюда ее исключительность. На мой взгляд, несколько натянутая версия, учитывая, что в Декларации независимости США, принятой Конгрессом в июне 1776 года, прямо сказано: «…Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». То есть все-таки изначально есть Творец. И только потом сказано: «Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых».

Однако надо признать, что историческая правда заключается также и в другом. Помните, как начинается Конституция США? «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, провозглашаем и учреждаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки». Америка действительно создала систему власти, которая базировалась на принципе «мы – народ».

Поскольку данная книга посвящена в основном ряду американских ценностей и является попыткой разъяснить читателю некоторые глубинные, важные для понимания Америки вещи, я старался не касаться политики. Особенно внешней. Политика – вещь сугубо прикладная, а интересы и ценности – вещи если не вечные, то очень и очень долгосрочные. Кроме того, на политические и внешнеполитические темы я много высказывался и письменно, и во время теле- и радиоэфиров. Моя позиция должна быть хорошо известна читателям этой книги. Тем не менее скажу, что в вопросе американской исключительности я бы разделял три вещи. Первое – американскую внешнюю политику. Второе – веру простых американцев в исключительность, уникальность их страны и их самих как цивилизации. Третье – естественную веру многих других стран и народов в их – этих народов и стран – собственную исключительность и непохожесть на других, в их собственную цивилизационную особость, в их собственный уникальный исторический путь.

После того как ушел из жизни мой замечательно образованный, фантастически начитанный и мудрый папа, Василий Иванович Злобин, сын героя Первой мировой войны и георгиевского кавалера, чудом пережившего коллективизацию середняка из рязанской глубинки, я стал разбирать его архив. Папа всю жизнь был профессором исторического факультета МГУ и оставил немало интереснейших дневниковых записей, наблюдений и черновиков. Разбирая их, я нарвался на такую его дневниковую запись: «Лев Толстой первой фразой «Анны Карениной» – «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» – сформулировал также формулу особого исторического пути. Все успешные в истории страны похожи друг на друга причинами своего успеха, все неуспешные – имеют свои уникальные, специфические источники неудач. Отсюда часто делается вывод об исключительности их исторического пути. На самом деле, как правило, в мировой истории все позитивное – похожее, общее, единое; все негативное, неудачное – национальное по своему характеру, специфическое, уникальное». Мне кажется, что это не только очень интересная, но и абсолютно верная мысль. В то же время я, например, пока не встречал страны и народа, которые бы не считали себя уникальными и своеобразными, то есть в той или иной степени исключительными. Особенно это любят подчеркивать малые страны и малочисленные народы, борющиеся за свое физическое, культурное и лингвистическое выживание. И их, безусловно, можно понять. Что же тогда говорить про великие державы, традиционные и новые?

Кто будет оспаривать уникальность Китая или Англии, Индии или Германии? Академик Дмитрий Лихачев однажды написал про Россию: «У нас была история не хуже и не лучше, чем у других народов». То же самое можно сказать и про Америку. Но практически каждый народ в ходе своей истории рано или поздно приходит к мысли, вернее к убеждению, о своей избранности. По-моему, нет ни одной массовой идеи, которая была бы столь широко распространена и столь традиционна, как идея об особом предназначении своего народа, его избранности и уникальности. Идея, на мой взгляд, по-своему ущербная в каждом конкретном случае. «Умом Россию не понять» – любят повторять многие мои российские друзья в ответ на мое недоумение по тому или иному вопросу. По-моему, тут вообще гордиться нечем. Это, на мой взгляд, не комплимент, а своего рода диагноз целой стране. Которую никаким умом не понять… Никто при этом не спорит, что Россия страна исключительная, то есть уникальная и со своим собственным путем развития. Исключительность и уникальность российского пути никем не оспаривается. Чем Америка в этом плане хуже?

Кстати, для точности надо так же понимать, что английское слово exceptionalism переводится на русский язык словом «исключительность», однако в английском, особенно американском английском имеет немного более богатое смысловое содержание и отличается от слова exclusiveness или exclusivity. Я могу ошибаться, но мне кажется, что в русском языке нет точного эквивалента. Для среднего американца в понятие American exceptionalism отнюдь не входит право Америки вести себя исключительным образом на мировой арене. Скорее, историческое напоминание, что Америка была создана как первое государство «нового типа», сформированное не сверху вниз, как в большинстве стран мира, а снизу вверх, и основанное на принципах, которые к этому моменту нигде в Европе не были реализованы. Это индивидуализм, свобода, равенство перед законом, «маленькое государство», протестантизм, пуританство, отсутствие периода феодализма и т.д. Этакая «империя свободы». Демократия снизу: «Мы – народ…».

Иными словами, в большинстве случаев в американской бытовой политической культуре словосочетание American exceptionalism используется именно в этом значении и относится практически полностью к внутреннему устройству США, принципам их внутренней политики и истории государственного строительства. При этом в последнюю четверть века, а то и больше, многие простые американцы постепенно отказываются от безграничной веры в эту исключительность. Они полагают, что США все больше становятся похожи на другие западные страны. В США зреют те же проблемы и противоречия, что и в «государствах старого типа», от которых американцы пытались в свое время дистанцироваться, в том числе и через теорию American exceptionalism. Некоторые даже считают, что правильнее будет Америке вернуться в русло «европейской традиции». Здесь все чаще можно услышать мнение, что многие страны мира в той или иной степени являются exceptional в американском смысле слова, и это отнюдь не прерогатива одной лишь Америки. Более того, в последние десятилетия словосочетание American exceptionalism нередко стало использоваться в обиходном языке в ироническом, а то и уничижительном смысле.

Напротив, американские лидеры после окончания холодной войны стали все чаще, буквально по нарастающей говорить об исключительной уникальности американских ценностей и основ. Эти разговоры, кстати, ненамного опередили такие же заявления со стороны российского руководства об уникальности российских исторических ценностей, или, как их стали называть с легкой руки Владимира Путина, духовных скреп. Элиты обеих стран, похоже, двигаются сегодня в одну и ту же сторону – к обоснованию исключительности своих государственных и цивилизационных ценностей.

После событий 11 сентября 2001 года теорию American exceptionalism стали периодически переносить на внешнюю политику США, однако пока это не является чем-то общепринятым. Так, например, Белый дом не раз использовал это выражение, подчеркивая невозможность для Америки находиться в стороне, когда в Сирии используется оружие массового уничтожения, Россия присоединяет Крым, а на востоке Украины вот-вот может начаться большая война. Причем исходя именно из внутренних принципов устройства и морали США, их ценностей, а отнюдь не из мифического права Америки на исключительные внешнеполитические действия. Кстати, полагаю, что Россия также не смогла остаться в стороне в значительной степени в силу того, что развитие ситуации в Сирии противоречило российскому пониманию морали и категорий добра и зла, а не только из-за геополитических интересов. В этом смысле, безусловно, Россия тоже воспринимает себя «exceptional» – в чем, собственно, большинство американцев всегда были убеждены.

Уникальность политического процесса в США также подталкивает американцев, особенно элиту страны, к выводу об уникальности Соединенных Штатов. Некоторые американские политики начали говорить о «незаменимой» в своем предназначении нации. Да, многие американцы верят, что их страна отмечена Богом, ей дана особая роль быть величественным лидером современного мира, показывать путь развития и эволюции демократии другим, в том числе демократическим странам. Развитие самой американской демократии и ее устойчивость, вариабельность, богатство дают им основание думать о своей стране в несколько возвышенном, специфически патриотическом, даже пафосном тоне. Не зря на Большой государственной печати США, являющейся с 1782 года наряду с флагом эмблемой и символом единой нации, американцы прямо так и написали: «Novus Ordo Seclorum», то есть «новый мировой порядок» или «новый порядок для поколения», намекая на то, что именно Америка принесет миру новый порядок. Гораздо позже, уже в 1935 году, американцы поместили изображение Большой печати на купюры достоинством в один доллар, сделав эту фразу одной из самых тиражируемых надписей в истории человечества.

Однако, думается, здесь немаловажно учесть еще одно обстоятельство. С одной стороны, американцы верят в исключительность, уникальность своей страны и ее предназначение. С другой стороны, они – повторю эту принципиальную с моей точки зрения мысль – отнюдь не отказывают другим странам в праве рассматривать себя таким же образом. Россия, по мнению американцев, не менее уникальна, чем США, Япония, Китай, Германия, Индия и т.д. Но вдобавок – и это самое важное – американцы не рассчитывают на то, что Бог, отметив, по их мнению, Америку и возложив на нее определенную миссию, будет сам обеспечивать ее выполнение. В отличие от многих стран и народов, верящих в свою «звезду» и в свою роль в этом мире, американцы готовы работать день и ночь для ее реализации. К этому они, как я и старался показать в этой книге, готовятся с детства.

Американцы, как известно, – одна из самых трудолюбивых наций на Земле, опережающая другие нации по продолжительности рабочего дня, недели, года. Не имеющая никаких законодательных ограничений продолжительности рабочей недели. С очень краткими отпусками и освобождениями по болезни или родам, немногочисленными свободными днями, поздним выходом на пенсию и т.д. В записных книжках Ильи Ильфа есть замечательная фраза, по-своему отражающая динамизм американской жизни: «Вино требует времени и умения разговаривать. Поэтому американцы пьют виски». США – страна людей в деловых костюмах, бегущих по улицам со стаканчиком кофе в руках. Этот динамизм, в частности, стал причиной глобального успеха компаний типа «Старбакса» или «Макдоналдса». В предыдущей книге я приводил многочисленную статистику по поводу трудовых затрат, работоспособности американцев и скорости их ежедневной жизни, так что нет смысла повторяться. Хотя, замечу в скобках, немалое количество американцев с грустью готовы признать, что бешеный ритм их жизни оставляет слишком мало времени на саму жизнь. В этом отношении они с легкой завистью посматривают на свою соседку Мексику или традиционные европейские страны, где можно спокойно посидеть за столиком уличного кафе с газетой в руках в середине рабочего дня. В Нью-Йорке или Вашингтоне такое может себе позволить разве что безработный или турист.

Иными словами, американцы много и упорно работают над своей страной, будучи уверенными в ее уникальности и прогрессивности. Они не рассчитывают на «чудо», «экономическую скатерть-самобранку», «ковры-самолеты», «сапоги-скороходы». Они не понимают, как можно 33 года лежать на печи, а потом вдруг встать и всех «одним махом» победить. Это противоречит их менталитету и истории, их протестантскому самосознанию, их персональной идеологии. Русские сказки про Иванушку-дурачка, который ничего не делал, а потом взял в жены Василису Премудрую, решившую все загаданные ему загадки, после чего жизнь сразу удалась, в США вряд ли появились бы. Американские дети (другой вопрос – хорошо это или плохо) читают сказки, в которых от героя требуются другие, более трудоемкие решения для благоустройства собственной жизни. Я отнюдь не хочу делать какие-то «притянутые за нос» наукообразные выводы, но, мне кажется, надо признать, что русская пословица «под лежачий камень вода не течет» очень точно отражает суть американской жизненной позиции. По крайней мере, в большей степени, чем, скажем, позиции российской…

Конечно, отчасти Америке сильно помог сохранить такую позицию тот факт, что США и их правящий класс избежали самых тяжелых и кровопролитных катастроф XX века. Даже социалистическая революция 1917 года в России не затронула США так, как она затронула европейские страны. В результате не только США избежали колоссальных потрясений прошлого века, но и их элита избежала необходимости на себе проходить все жестокие уроки, которые приходилось раз за разом проходить европейским элитам. Американцы любят учиться на чужих ошибках, этого у них не отнять. Два океана, окружающие Соединенные Штаты, служили и служат надежным буфером между ними и остальным миром, позволяя американцам наблюдать за всем издалека и обучаться на опыте и многочисленных ошибках других, на их революциях и войнах. Причем не только во внешней политике, но и, главное, – в том, как наиболее рационально обустроить свою страну. Там, где такого опыта – негативного или позитивного – мир в силу разных причин и условий им предоставить не смог, у Соединенных Штатов возникали свои собственные проблемы, которые надо было решать на основе собственного, а не чужого опыта. Именно это дается американцам, как показывает история, особенно тяжело и мучительно. Типичный пример – долгое и не очень успешное урегулирование расовых отношений в американском обществе. Отношений, которые остались в наследство из далекого прошлого и до сих пор остаются весьма острой и взрывоопасной темой в весьма продвинутом во многих других планах государстве.