15. Безопасность, польза и вред

Люди испокон века прилагали все усилия, чтобы обеспечить себе безопасное существование, долголетие, крепкое здоровье и возможность наслаждаться радостями жизни. Но, как стало ясно в последнее время, «люди», ради безопасности и выживания которых создавались семьи, сообщества и цивилизации, представляют собой совсем иные существа – суперорганизмы. А обеспечить безопасность сложного, «многовидового» суперорганизма – гораздо более трудная задача, чем защитить лишь одну его часть, состоящую сугубо из человеческих клеток, то есть клеток, свойственных млекопитающим. Что может считаться безопасным для тысяч видов живых существ, обитающих в нашем теле, – для наших микробных партнеров? В подавляющем большинстве случаев данные, которыми располагают в настоящее время государственные контролирующие органы, не дают нам здесь никаких подсказок. Эти ведомства могут нам объяснить, чту является опасным и безопасным для млекопитающих, но угрозы для микробиома и признаки его повреждения для них – пустой звук. Защита микробиома даже никогда не входила в сферу их компетенции. Сегодня, однако, оправдываться отсутствием знаний о микробиоме не имеют права ни правительственные структуры, ни предприятия пищевой промышленности, ни фармацевтические компании, ни врачи. Ни даже мы с вами.

Когда речь заходит о микробиоме, в первую очередь следует помнить о его безопасности. Пытаясь остановить разрастающуюся эпидемию НИЗ, государственные учреждения разных стран мира взывают о помощи к таким глобальным институтам, как Организация Объединенных Наций и Всемирная организация здравоохранения. И в то же самое время эти ведомства отдают себе отчет в том, что их старые программы оценки безопасности совершенно не учитывают микробиом. Их разработка шла в неверном направлении, использовать их в современном мире – дело сомнительное.

Рассмотрим, например, отношение государственных структур к бисфенолу А – химическому веществу, содержащемуся в пластике, из которого изготовлены детские бутылочки, упаковки для продуктов и напитков, медицинские инструменты, линзы для очков и многие другие изделия и который наносит вред иммунной и репродуктивной системам, повышая тем самым риск различных НИЗ. В статье, опубликованной в 2010 г. в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences, сообщалось, что бисфенол А нарушает кишечный барьер (то есть иммунный барьер клеток кишечника), который является ключевым интерфейсом, соединяющим наш микробиом с иммунной системой. Неудивительно, что это в свою очередь приводит к возникновению неуправляемого воспаления. Одни страны быстро запретили использование этого вещества, а другие были вынуждены вступить в активную борьбу с производителями с целью защитить здоровье детей в наиболее уязвимой фазе их развития – во младенчестве. В Канаде запрет на использование бисфенола А вступил в силу в 2010 г., в Европе – в 2011 г., в Южной Америке (Бразилии, Аргентине и Эквадоре) – в 2012 г., а в США он был частично введен только в 2013 г. после бурного протеста потребителей. Этот случай показывает, какие страны по-настоящему озабочены безопасностью людей и окружающей среды, а какие считают, что в особой срочности решение этой проблемы не нуждается.

В качестве еще одного примера рассмотрим историю, продолжающуюся и по сей день. В марте 2015 г. Национальные институты здоровья США сообщили результаты своих исследований, показывающие, что обычные пищевые эмульгаторы повреждают кишечный микробиом и повышают риск таких НИЗ, как, например, ожирение, обусловленное воспалительными процессами. Биологические механизмы этого эффекта вполне понятны. Спрашивается, сколько времени пройдет до тех пор, пока будут приняты хоть какие-то меры для защиты здоровья потребителей? Какие правительственные учреждения и в каких странах предпримут соответствующие действия? Можно, конечно, возразить: а оправданна ли незамедлительная реакция на предварительные результаты исследований? Печальный опыт последних десятилетий, однако, показывает, какими тяжелыми последствиями чревато использование химических веществ, безопасность которых для здоровья людей вызывает у ученых серьезные сомнения. Именно поэтому мы и наблюдаем непрерывный рост заболеваемости НИЗ, связанных с иммунной недостаточностью. Мы сами превращаем себя в биологически неполноценных людей.

Точно такие же проблемы возникают и в связи с возможностями покупателей выбирать и проверять потребляемые ими продукты питания. Какие страны активно способствуют тому, чтобы потребители знали состав своей пищи (в том числе и содержание в ней различных добавок и модификаторов), а какие страны относятся к этой проблеме безразлично? Как токсиколог я заявляю, что потребители имеют полное право на эту информацию. Читайте перечень ингредиентов на упаковках. Обращайте внимание на химические компоненты окружающей среды. Вскоре вашему примеру последуют и государственные учреждения. В известном смысле сегодня все мы токсикологи. К изменениям окружающей среды особой чувствительностью отличаются канарейки. Если в угольной шахте умирает канарейка, значит, в воздухе содержатся не имеющие запаха ядовитые газы, представляющие угрозу для здоровья шахтеров. Микробиом – это персональная «канарейка» каждого современного человека. Изменения микробиома, выявленные путем оценки содержания различных метаболитов в выдыхаемом воздухе, моче или присутствия определенных бактерий в кале, могут служить ранними предупредительными сигналами о том, что организм подвергается воздействию вредных химических веществ.

Как мы уже знаем, некоторые компоненты готовых продуктов (например, пищевые эмульгаторы) и обычные лекарства (например, нестероидные противовоспалительные препараты, НПВП) в дозах, прежде считавшихся безопасными, могут быть токсичными для микробиома. Но токсичность для микробиома подавляющего большинства химических веществ и лекарств еще не изучалась вовсе. А вещества и лекарства, изученные в этом отношении, обнаружили активное взаимодействие с микробиомом.

Проблему использования веществ и лекарств с неопределенной токсичностью государственные учреждения решают по-разному. В США такие вещества и лекарства пользуются своего рода «презумпцией невиновности»: они могут применяться до тех пор, пока не будет неопровержимо доказана их токсичность. В Европе действует иной стандарт, получивший название принципа предосторожности. Согласно этому принципу, если имеется вероятность, что какое-либо новое химическое вещество или лекарство способно причинить вред здоровью, подвергать его воздействию большое число людей считается слишком большим риском – до тех пор, пока не будет доказана его безопасность. Самое знаменитое решение, вынесенное в соответствии с принципом предосторожности, касается использования генетически модифицированных продуктов (ГМП). На основании этого принципа Европа запретила использование ГМП или разрешила их очень медленное продвижение на рынок лишь после тщательной оценки безопасности каждого отдельного продукта; в США, как известно, сложилась прямо противоположная ситуация.

Независимо от нашего личного отношения к безопасности ГМП, возможное влияние этих продуктов на микробиом и связанные с ним факторы составляют сегодня важную область научных исследований. О наших собственных (человеческих) генах и их функционировании мы знаем гораздо больше, чем о поведении микробных партнеров. У всех нас есть личные пристрастия и предпочтения, но, коль скоро речь идет о микробиоме, при выборе продуктов питания нелишне проявлять крайнюю осторожность.

В центре современной дискуссии о безопасности гербицидов и инсектицидов для наших собственных (человеческих) клеток находится гербицид глифосат. Этот препарат, созданный американской компанией Monsanto, не только является активным компонентом таких широко известных гербицидов, как Раундап, Торнадо, Ураган и др., но и используется при создании генетически модифицированных культур, устойчивых к глифосату и предназначенных для выращивания на почвах с высокими концентрациями этого вещества. А как себя ведет глифосат в почве? Помимо прочего он избирательно изменяет экосистемы почвенных микробов, благоприятствуя видам, способным образовывать биопленки. Как свидетельствует недавнее сообщение из Южной Америки, глифосат сокращает количество почвенных грибов, устанавливающих симбиотические отношения с корнями травянистых растений, которыми кормятся различные животные. Кроме того, глифосат способен изменять устойчивость к антибиотикам некоторых патогенных для людей бактерий. А содержание глифосата в почвах нашей планеты между тем продолжает расти.

Как ни удивительно, но влияние этого широко используемого химического препарата на микробиом изучалось в ходе всего нескольких исследований, причем большинство из них были проведены на животных. Тем не менее полученные результаты вызывают сильное беспокойство. Так, изучение кишечного микробиома кур показало, что патогенные бактерии обладают к глифосату большей устойчивостью, чем полезные комменсальные микробы.

Немецкие ученые установили, что глифосат вызывает изменение состава микробиома у коров; в частности, препарат ослаблял естественную защиту животных, которую обеспечивали им комменсальные бактерии за счет подавления прорастания спор ботулиновой палочки. В последние годы отмечается рост заболеваемости ботулизмом крупного рогатого скота, и главным виновником этого поворота событий ученые считают глифосат, ослабляющий антагонистические эффекты различных видов энтерококков на ботулиновую палочку (Clostridium botulinum). А ведь помимо глифосата существует масса других химических препаратов, загрязняющих окружающую среду и включающихся в пищевые цепи, и у нас нет ни малейших представлений об их потенциальной опасности для нашего микробиома.

Если при решении вопросов, связанных с профилактикой НИЗ, власти не проявляют должной предусмотрительности и осторожности, проявите инициативу сами: не покупайте пищевые продукты, химические препараты и лекарства, если в их состав входят неприемлемые, по вашему мнению, ингредиенты, или если они не снабжены достаточно полной информацией о безопасности.