Глава 7

После осмотра ипподрома и допроса находившихся там свидетелей, Сано вместе с Марумэ и Фукидой опросили часовых и патрульных охранников, которые были в этом месте в момент смерти Эджимы. К тому времени, когда он вернулся в свою усадьбу, уже наступила ночь. Сано был рад видеть, что толпа просителей перед воротами в усадьбу и в его прихожей исчезла, и они отказались от встречи с ним сегодня. Но когда он зашел в свой кабинет, чтобы посмотреть, что случилось во время его отсутствия, его помощники осадили его со срочными запросами и проблемами. Сано погрузился обратно в вихрь своей жизни, пока слуга не принес ему два сообщения: правитель Мацудайра требовал доложить, чем он так долго занимался, и что пришел Хирата.

Зайдя в приемную, Сано увидел на полу Хирату, который сидел, подогнув колени. Он был потрясен, увидев, как тот плохо выглядит. Чувство собственной вины вновь пронзило Сано.

— Может тебе надо немного отдохнуть и перекусить? — спросил Сано.

Он выразил сожаление, что вынужден был нагрузить Хирату, как требовала обычная вежливость по отношению любого человека; он знал, что извинения или сочувствие только уязвят самолюбие Хираты.

— Нет, спасибо, я уже поел. — Хирата отказался на вежливое предложение Сано.

— Ну, а я еще нет, и я настаиваю, чтобы ты поел вместе со мной, — сказал Сано, хотя времени было мало. Он вызвал горничную и сказал ей:

— Принеси нам обед, и добавь в чай целебные травы. У меня болит голова.

Он надеялся, целебный чай улучшит самочувствие Хираты. Когда горничная ушла, Сано спросил:

— Что установил доктор Ито?

Когда Хирата рассказал ему, удивление охватило Сано.

— Эджима был убит посредством дим-мак? Насколько доктор Ито уверен?

Хирата описал ушиб с отпечатком пальца, вскрытие и сгустки крови в мозгу.

— Ну, я считаю, что проведенное доктором Ито обследование, самое важное из всего, что мы сегодня сделали. Все свидетели говорят, что Эджима упал замертво без видимых причин. Охранники, которые наблюдали за ним через подзорные трубы во время гонки, не видели, чтобы его кто-то ударил. Никто не стрелял, при осмотре скаковой дорожки и вокруг нее не найдено ни одной пули. Эджима точно не был убит обычным способом.

Сано чувствовал трепет, а также возбуждение:

— Теперь мы знаем, что Эджима был убит, и как это было сделано. Но это только осложняет дело.

Хирата кивнул.

— Это означает, что ипподром не обязательно является местом преступления. Эджима мог быть подвергнут смертельному касанию за несколько часов или дней, прежде чем умереть.

— И круг подозреваемых в убийстве не ограничивается людьми, которые были вокруг него, когда он умер, — добавил Сано.

Он и Хирата сидели молча, слушая звон храмовых колоколов, лай собак, выпущенных на ночь во дворы, возрастающий гул ветра и жужжание насекомых в саду. Сано кивнул в сторону улицы и сказал:

— Убийца где-то там.

Он уже предвосхищал острые ощущения охоты за преступником и беспрецедентный вызов в виде противника, который намного превосходил в боевых искусствах его самого:

— И мы понятия не имеем, кто он может быть.

Горничная принесла им ужин из рисовых шариков, сашими и маринованных овощей. Сано заметил, что Хирата почти не касался еды, но он выпил чаю и, казалось, немного взбодрился.

— У нас есть две проблемы, которые надо решить, прежде чем ловить убийцу. Во-первых, нам надо как-то скрыть факт вскрытия тела Эджимы?

— Я уже позаботился об этом. При мне помощник доктора Ито сложил голову Эджимы, после я велел своим людям одеть его в белый шелковый халат и положить его в гроб полный фимиама. Затем я отвез гроб с телом семье покойного и сказал им, что я подготовил его к похоронам, так как хотел избавить их от вида страшных ран Эджимы. Я также сказал, что я заплачу за похороны, соответствующие его рангу. Я дал родным посмотреть на Эджиму, а затем гроб опечатали. Они были благодарны, я не думаю, что они станут его открывать.

— Хорошо, — сказал Сано, впечатленный изобретательностью Хираты. — Но за похороны заплачу я. Это была ничтожная плата за сохранение экспертизы в тайне.

— Какая вторая проблема? Как сказать князю Мацудайра, что Эджима был убит с помощью техники дим-мак, скрыв то, как это было установлено? — спросил Хирата.

Сано кивнул, отложил свои палочки для еды:

— Но у меня есть решение. Я расскажу тебе по пути во дворец.

Растущая луна украшала небо цвета индиго над остроконечными черепичными крышами дворца. Пламя фонарей отражалось на каменных стенах комплекса фахверковых зданий и вдоль покрытой белым гравием дорожки, которая пересекала пышные сады. От прудов слышалось пение лягушек, в то время как на полигоне, где проводились ночные стрельбы, раздавались выстрелы. На стенах патрулировали охранники в шлемах с гербом князя Мацудайра, подчеркивая его положение в самом центре режима Токугава.

Когда Сано, Хирата и сыщики Марумэ и Фукида прибыли в поисках правителя Мацудайра, часовые у дверей дворца направили их в личные покои сегуна. Там они застали разгар проходившей вечеринки. Красивые юноши, одетые в шелковые яркие одеяния играли на сямисэне, флейте и барабане, другие танцевали. Сегун полулежал, откинувшись на подушки, в то время как юноши больше болтали около него и потчевали его вином. Его пристрастие к молодым мужчинам было известно всем. То, что он предпочитает их женам и наложницам объясняло, почему он не может произвести наследника. Возле сегуна сидели Мацудайра и двое членов Совета старейшин, в который входили главные советники сегуна и который был главным руководящим органом режима. Господин Мацудайра сидел, опустившись на колени, скрестив руки, лицо его было мрачным: он не одобрял таких легкомысленных развлечений. Старейшины потягивали вино и кивали головами в такт музыке.

— Ну, что? — встрепенулся Мацудайра, когда вошедшие Сано и его спутники, опустились на колени и поклонились. — Было ли это убийство?

— Да, было, — сказал Сано.

Старейшины беспокойно нахмурились. Сегун отвлекся от танцоров и тупо посмотрел на Сано. Его лицо раскраснелось от вина; рукой он гладил колено юноши, что сидел рядом.

Это было Еритомо, нынешний фаворит сегуна. Он был молод и поразительно красив, как и его отец, бывший канцлер. Хотя князь Мацудайра изгнал Янагисаву и его семью, Еритомо остался в Эдо, потому что этом настоял сегун. Еритомо был родственником сегуна, так его мать была из рода Токугава, и ходили слухи, что тот назначил его своим наследником. Любовь сегуна защитила Еритомо от правителя Мацудайры, который хотел устранить всех, кто был связан с его соперником. Юноша застенчиво улыбнулся, его большие, черные живые, как у его отца, глаза при виде Сано глаза засветились.

— Так что я был прав. — Удовлетворение было написано на лице князя Мацудайры. — Я знал это.

— О чем это ты? — спросил сегун.

— Эджима, начальник мэцукэ. — Мацудайре едва удавалось скрывать свое нетерпение. — Он умер сегодня утром.

— Ах, да, — сказал Сегун силясь припомнить, что было утром.

— Я думаю, Эджима упал на ипподроме, во время скачен, — сказал один из старейшин. Это был Като Кинхиде, имевший широкое, морщинистое лицо со щелями для глаз и рта. Второго звали Ихара Эйгоро. Они были противниками князя Мацудайра и поддерживали Янагисаву во время конфликта, бывшего полгода назад. Они, как и некоторые из их союзников, пережили чистку, держались возле Еритомо, который, пользуясь своим влиянием на сегуна, защитил друзей отца. Но Сано знал, что защита работает в обоих направлениях: влияние Еритомо на сегуна защищало Като и Ихару, а они защищали его от Мацудайры. Он стал их зацепкой в режиме, дающей шанс получить над ним контроль.

— Не падение убило Эджиму, — сказал Сано.

— Тогда что же? — спросил Ихара. Короткий и сгорбленный, он походил на обезьянку. Он и Като были недовольны Сано, потому что тот отказался поддержать их группировку во время войны фракций, а теперь тесно сотрудничал с князем Мацудайра. Они завидовали тому, что он возвысился над ними.

— Эджима стал жертвой дим-мак, — ответил Сано.

— Смертельного касания, — Мацудайра уставился в изумлении, также как и старейшины и Еритомо. Сегун просто выглядел смущенным. Музыка и танцы продолжались, юноши шутили между собой и громко смеялись.

— В это трудно поверить, — сказал Като, всегда готовый, подвергнуть сомнению и высмеять суждения Сано. — Дим-Мак — давно потерянное искусство.

— Какие у вас есть доказательства? — спросил Ихара.

— Когда тело Эджима готовили к похоронам, был обнаружен ушиб головы. Он имел форму и структуру отпечатка пальца. — Эту ситуацию Сано придумал, чтобы скрыть незаконное вскрытие. — В соответствии с литературой по боевым искусствам, это верный признак смертельного касания.

— Книги вряд ли могут считаться достаточным подтверждением, — усмехнулся Като.

— Да, в книгах можно найти подтверждение любого самого абсурдного аргумента, — сказал Ихара, поддерживая своего союзника.

Сано знал, почему они так стремились оспорить утверждение, что Эджима пал жертвой убийства. Он произнес:

— Тем не менее, я остаюсь при своем мнении. Но давайте предоставим решить этот вопрос Его Превосходительству.

Сегун был доволен таким поворотом, но в то же самое время был слегка напуган, так как плохо себе представлял, о чем идет речь. Он повернулся к князю Мацудайре.

— Канцлер Сано является экспертом по преступлениям, — сказал Мацудайра. — Если он говорит, что это был дим-мак, то этого вполне достаточно.

Сано также понимал, что господин Мацудайра так стремиться подтвердить факт убийства Эджимы, что согласится с самыми нелепыми аргументами, которыми это подтверждается, не зависимо от того верит ли сам в них правильность.

— Ну, э-э, то так тому и быть, — сказал сегун, довольный, что Мацудайра подсказал ему решение. — Ах, официальная причина смерти, как говорит канцлер Сано.

Господин Мацудайра кивнул в знак одобрения. Като и Ихара попытались скрыть свое недовольство, а Сано был доволен тем, что его объяснение оказалось достаточным, а также, что проведенное вскрытие осталось тайной. В тоже время у него в голове промелькнула мысль, сколько еще ему будет сопутствовать удача.

Еритомо мелькнувшей улыбкой поздравил Сано. В течение последних шести месяцев они стали друзьями, несмотря на то, что Сано когда-то был врагом отца юноши. После отставки отца Еритомо, Сано ближе познакомился с ним и увидел, он был неплохим, вдумчивым молодым человеком, который заслуживал лучшего, чем быть сексуальной игрушкой сегуна и пешкой дружков отца, тем более что его статус наследника режима вовсе не означал ничего определенного. Сано был поражен, как у Янагисавы мог вырасти такой прекрасный сын и приобрел еще одну ответственность стать наставником ребенку своего бывшего противника.

— А как насчет трех других недавних смертей? — спросил князь Мацудайра у Сано. — Были ли они также вызваны дим-мак?

— Вы имеете в виду руководителя придворного церемониала, комиссара дорог и министром финансов? — подскочил Като.

— Да именно их, — сказал господин Мацудайра.

— Все эти смерти не могут быть убийствами, — запротестовал Ихара.

Сано видел, что Ихара и Като заметно нервничают при обсуждении этого вопроса.

— Это мы еще посмотрим, — сказал Мацудайра зловещим тоном. — Канцлер Сано?

— Пока нет подтверждений, что руководитель Оно, комиссар Сасамура или министр финансов Мориваки были убиты.

Сано заработал досадное ворчание господина Мацудайра, и облегчение старейшин.

— Я буду расследовать их смерти завтра, — заговорил Хирата.

— По крайней мере, кто-то признает необходимость провести расследование, прежде чем делать выводы, — сказал Като себе под нос.

Господин Мацудайра спросил Сано:

— Вы хоть знаете, кто убил Эджиму?

— Пока нет. Завтра я займусь поиском подозреваемых.

— Может быть, вам не придется искать очень далеко. — Правитель Мацудайра уставился вкрадчивым взглядом на старейшин. Те попытались скрыть свое смятение.

— Даже если вы считаете, что кто-то владеет техникой дим-мак, вы не можете не знать, что в правительстве таких мастеров нет, — сказал Ихара.

Сано знал, что он и Като боятся, что господин Мацудайра обвинит их в убийстве своих чиновников для того, чтобы убрать их.

— Тот, кто сам не владеет техникой убийства, вполне может нанять опытного убийцу, — сказал господин Мацудайра.

— То же самое касается тех, кто обвиняет других, — возразил Като. — Некоторые люди совершают преступления с целью нанесения удара в своих врагов.

Господин Мацудайра посмотрел на Като, который намекал, что преступление выгодно ему самому.

— Может быть, нам следует выяснить личные мотивы канцлера Сано для определения причины смерти как убийства и проведения расследования. — Ихара посмотрел на Сано.

Сегун раздраженно нахмурился в недоумении, так как он разделил свое внимание между музыкой, танцем и разговором. Еритомо выглядел недовольным тому, что Сано попал под атаку. Сано было известно, что Като и Ихара опасаются, что его дружба с Еритомо подрывает их собственное влияние на молодого человека. Без Еритомо и его связи с сегуном они не будут защищены от нападок князя Мацудайры. Поэтому для них лучше самим нанести удар по Сано, хотя он пытался поддерживать с ними мир.

— Моя единственная цель состоит, чтобы узнать правду, — сказал Сано.

— Ту правду, которая подходит вам и правителю Мацудайре, — сказал Като с гримасой презрения, а затем обратился к сегуну — Ваше превосходительство, убийства, если таковые действительно были, должны быть расследованы кем-то, кто не имеет личной заинтересованности в исходе и будет объективным. Я предлагаю создать комитет, чтобы объективно все расследовать.

— Для вас уж точно в этом деле поставлено на карту столько, как ни у кого другого, — презрительно сказал Мацудайра.

— Комитет это прекрасная идея, — сказал Ихара. — Я буду в нем работать.

Сано подумал, они хотели взять на себя расследование, потому что боялись, что он обвинит их в убийстве и хотели попытаться отвести от себя всякие подозрения. Но Сано не мог позволить им спрятать следы убийства, а, возможно, четырех, под татами, или допустить Мацудайру к участию в этом процессе. В тоже время это было нарушением субординации.

— Я рад слышать, что вы готовы расследовать убийство господина Эджима, — сказал Сано Като и Ихаре. — Я всегда приветствую такие порывы своих подчиненных.

Старейшины были технически подчиненные ему, хотя их возраст и долгие годы пребывания в бакуфу ставил их в особое положение.

— Если мне понадобится ваша помощь, я попрошу вас. До этого же, ваша роль ограничится консультированием Его Превосходительства в меру ваших сил и опыта.

Като и Ихара в ярости стиснули челюсти, но они не могли возразить прямому приказу.

— Вы всегда были довольны работой канцлер Сано, — сказал Мацудайра сегуну. — Этот человек, более других сведущ в проведения расследований. Пусть он продолжает.

— Ну, э-э, это звучит как хорошая идея, — сказал сегун. Разногласия беспокоили его, он говорил с робким желанием прекратить их.

— То, что Сано преуспел в прошлых расследованиях, не означает, что он гарантированно не подведет вас теперь, Ваше Превосходительство, — произнес Като с настойчивостью, рожденной паникой.

— Этот случай слишком серьезный, чтобы он справиться в одиночку, независимо от его опыта, — добавил Ихара.

Сано почувствовал их мысли, что если господин Мацудайра установит их причастность к гибели четырех высокопоставленных чиновников Токугавы, они будут казнены за измену. В таком случае даже Еритомо не спасет их.

— Достаточно всех этих советов! — вдруг вскричал сегун. Возможно, он почувствовал подводные течения в разговоре, подумал Сано, а может быть, чувствовал необходимость утвердить свою власть.

— Я буду решать, кто будет расследовать убийство, ах, — он захлопал руками в замешательстве. — Кто бы ни были эти люди. Просто помолчите и дайте мне подумать!

Музыканты перестали играть, танцоры застыли в полушаге; болтовня мальчиков затихла. Неудобная зловещая тишина опустилась на комнату. Суровое лицо князя Мацудайра выражало недовольно из-за потери контроля над ситуацией. Старейшины сидели неподвижно, как будто в глубокой медитации, надеясь на решение сегуна в их пользу. Сегун ерзал с неуверенностью в себе и боязни совершить ошибку. Сано в который раз увидел, как его судьба балансирует на прихоти господина. Кто будет проводить расследование убийства, в настоящее время всех занимает гораздо больше, чем поиски убийцы. Сано почувствовал, что собственное положение находится под угрозой.

Еритомо наклонился к сегуну и шепнул что-то ему на ухо. Сано видел, как нахмурился пораженный князь Мацудайра, старейшины, Хирата, и сыщики внимательно наблюдали за происходящим. Сегун поднял брови, когда он слушал Еритомо, а потом кивнул.

— Я принял решение, — теперь уверенно сказал он. — Я поручаю канцлеру Сано расследовать убийство Эджимы и задержать убийцу.

Сано охватили чувство благодарности за поддержку и опасение за дальнейший ход дела. Хирата и сыщики удовлетворенно кивнули ему. Лицо господина Мацудайры выражало смесь удовлетворения и досады от того, что сын его бывшего соперника в состоянии так влиять на сегуна. Старейшины попытались скрыть свое недовольство. Еритомо улыбнулся Сано.

— Теперь достаточно этих, ах, серьезных разговоров, — сказал сегун Сано, его спутникам, князю Мацудайре и старейшинам. — Вы все свободны. Держите меня в курсе этого, ах, хода расследования.

Он указал на музыкантов, танцоров и других мальчиков:

— Музыканты могут продолжать.

В коридоре у личных покоев сегуна, господин Мацудайра и старейшин прошли мимо Сано.

— Я рассчитываю, что ты раскроешь это дело, к моему удовлетворению, — сказал Мацудайра.

Его тон подчеркнул свое товарищество, но намекнул на тяжелые последствия для Сано, если следствие будет провалено.

Старейшины поклонились Сано. Они любезно сказали, что опасаются, что он будет против них; враждебность в их глазах говорила, что и в дальнейшем они будут выступать против него, пока он находится в союзе с Мацудайра.

— Вы не мешало бы помнить, как вы получили должность, которую занимаете, — сказал Като.

Сано был назначен канцлером, потому что, занимая независимое положение, он оказался компромиссной фигурой, которая удовлетворяла и правителя Мацудайру, и остатки фракции Янагисавы, которые смогли прийти к согласию по его кандидатуре. Като намекнул Сано, что если они помогли поставить его у власти, то могли бы убрать его, если он станет создавать им проблемы.

Еритомо вышел из дверного проема.

Ихара сказал ему:

— Ты идешь с нами?

— Нет. Увидимся позже. — Еритомо остановился рядом с Сано.

Неодобрение окрасило лица старейшин.

— Не забывай, кто твои настоящие друзья, — сказал Ихара.

Пылающие гневом старейшины ушли. Сано и Еритомо пошли вместе по коридору. Хирата и сыщики пошли за ними.

Сано сказал:

— Я благодарен тебе за то, что замолвил за меня слово перед сегуном.

Молодой человек покраснел от удовольствия, услышав слова Сано.

— После всего, что ты сделал для меня, это было самое меньшее, что я мог сделать.

Еритомо выглядел таким довольным, своим поступком, что Сано стало неловко, ему не хотелось говорить дальше, что он все же произнес:

— Но вы не должны были вмешиваться. Вы не можете себе позволить ссориться с Като или Ихарой из-за меня. Это было глупо. Больше никогда не делайте этого.

— Пожалуйста, прости меня. Я не подумал.

Еритомо опустил голову, пораженный критикой Сано.

— Я только хотел помочь вам.

— Вы не обязаны и не должны мне помогать, — сказал Сано мягко, но твердо. Надо же, отец Еритомо когда-то сделал все возможное, чтобы погубить Сано, а сын рисковал своей собственной безопасностью, чтобы защитить его!

— Вы должны оставаться вне политики. Она может быть смертельно опасной.

— Да… Я понимаю, что вы имеете в виду.

Поникший тон Еритомо тоном показал, что он поймал намек Сано на его изгнанного отца. Сано знал, что хотя Еритомо любил и уважал своего отца, он все же не был слеп к его недостаткам Янагисавы. Когда они остановились у двери, которая вела из дворца, Еритомо искренне посмотрел на Сано.

— Но если вам когда-нибудь понадобится, чтобы я сделал что-нибудь для вас… — Глаза Еритомо светились любовью и преклонением перед героем, которого ассоциировал с отсутствующим отцом. — Просто скажите мне.

Его отношение смутило Сано, он не считал, что сделал что-то существенное для юноши, а всего лишь уделил ему немного времени, беседуя во время застолий или прогуливаясь по замку. Он все это делал исключительно из доброты и не рассчитывал на благодарность.

— Что ж, будем надеяться, что не будет необходимости.

Еритомо вернулся в компанию сегуна. Сано со своей свитой прошел через темные, извилистые проходы замка Эдо к своей усадьбе. Он надеялся, что удастся поговорить с Рейко о новом деле, и он почувствовал острую ностальгию по временам, когда они расследовали преступления вместе. Но это уже было бы не как в старые времена. Все изменилось.