Глава 32

— Ты не можешь убить меня, — сказала Рейко, отпрянув от лезвия приставленного к ее шее, когда увидела в глазах Югао желание разделаться с надоевшей дочерью судьи. — Я тебе нужна, чтобы обеспечивать твою защиту.

Хотя она поняла, что Югао был достаточно безумна, чтобы так или иначе убить ее, Рейко попыталась отговорить ее:

— Солдаты будут здесь в любой момент. Они тебя убьют, если они не застанут меня живой.

Югао засмеялась, громко и весело:

— Я что-то не слышу их приближения, не так ли? Он побеждает. Мы не нуждаемся в тебе.

Рейко слышала топот людей, бегущих от дома: армия дезертирует. А что Сано? Даже если он не погиб, сказал ли ему Хирата ему, что произошло здесь, может ли он пробиться мимо Призрака и спасти ее? Отчаяние овладело Рейко.

— Вы будете нуждаться во мне, чтобы выйти из Эдо. На вас обоих организована большая охота. Если я буду с тобой, мой муж и мой отец захотят, чтобы спасти меня. Вы сможете заключить сделку с ними: вашу свободу в обмен на мою жизнь.

Югао покачала головой. 

— Он может двигаться как ветер. Когда мы вместе это все равно, что мы невидимки.

Внимание Югао металось, когда она пыталась узнать, что творится снаружи. Тело трясло от нервного напряжения, Рейко чувствовала ее дрожь по ножу, приставленному к ее коже:

— Мы проскочим сквозь любые преграды. Ты же только замедлишь нас.

Рейко поняла, что скоро умрет. Мышцы ее шеи дергались под ножом. Но, по крайней мере, может быть, она могла, наконец, поставить точку в своем расследовании. 

— Если мне предстоит умереть, то ответь на один вопрос, который меня беспокоит. Почему ты убила своих родных?

В глазах Югао, она увидела восхищение смешанное с презрением:

— Ты настолько любопытна, перед смертью тебя волнует только желание узнать это, да?

— Просто не вижу, почему бы тебе удовлетворить мое любопытство

Рейко понимала, что чем дольше они говорили, тем больше шансов спастись.

Югао подумала, а потом пожала плечами:

— Хорошо.

Рейко почувствовала, что та хотела показать, насколько неправильно Рейко судила о причинах совершенного ею убийства. 

— Я не думаю, что это как-то может тебе повредить.

Лунного света, что проникал внутрь дома, едва хватало, чтобы Сано мог видеть проход, который уходил в черную пустоту. Он прижался спиной к стене, его левая рука ощупывала стену вдоль прохода, а правой рукой он держал меч. Когда тьма поглотила его, он не мог ничего видеть, но с каждым мгновением его другие чувства становились все более острыми. Он слышал малейший скрип пола под своим весом, его ноги чувствовали небольшие зазоры между досками пола. Его пальцы ощущали структуру стены. В затхлом воздухе замкнутого, непроветренного помещение, он различил оттенок мужского пота.

Кобори только что прошел этот путь. Он оставил свой след.

Сано двигался вперед, сосредоточившись на поисках своего противника. Он шел мимо перегородок пустых комнат по проходу и чувствовал, что где-то совсем близко его поджидает Призрак. Если он чувствовал запах Кобори, то Кобори мог также чувствовать его собственный запах. Сердце Сано колотилось так громко, что Кобори должен был его слышать. И, вероятно, Кобори отлично знал этот дом, что мог в нем ориентироваться в кромешной темноте. Мышцы Сано напряглись в ожидании удара из ниоткуда. Еще не было поздно, чтобы повернуть назад. Но честь побеждала в нем здравый смысл, и Сано продолжал двигаться вперед.

Он оглянулся назад на размытый дверной проем освещенный снаружи. Казалось, это был другой конец света, хотя он прошел всего лишь тридцать шагов. Когда он сунул ногу вперед и почувствовал, что дальше его путь ведет вниз по лестнице. Он ощупывал носком ботинка каждую ступеньку лестницы, ведущей на нижний ярус дома. Цепляясь за перила, он медленно и осторожно спустился по лестнице. Внизу он прошел вперед, и стал спускаться вниз по другой лестнице. Его окружала абсолютная тьма, словно живая ткань, которая дышала плесенью пылью. У него было жуткое чувство, что граница между ним и пространство вокруг него растворилась. У него возникло желание прикоснуться к собственному телу и убедиться, что он все еще существовал.

— Продолжайте, почтенный канцлер, — прошептал Призрак. — Ты почти на месте.

Стена под рукой Сано закончилась: он добрался до угла. Сано обошел вокруг него. Пройдя несколько шагов дальше, он столкнулся с дверью, за которой была комната. Коридор привел в другие комнаты, вокруг которых были другие углы. Сано представил себя бродящим по лабиринту, в центре которого стоит готовый к прыжку Кобори. Его восприятие окружающего возросло до грани сверхъестественного. Следы Призрака издавали настолько сильный запах, что он улавливать его. Он почувствовал смещение веса где-то на этаже: Кобори был на одном с ним уровне дома.

Этаж скрипнул один раз, затем еще два раза.

Сано не издавал эти звуки. Он стоял будто парализованный, прислушиваясь к шагам Призрака, пытаясь понять, с какой стороны, с какой стороны ожидать нападения.

— Вот и я, — прошептал Кобори.

Сано повернулся на голос. Он держал поднятый обеими руками меч. Ожидая, он сразу почувствовал, как невидимый страх вселяется в него и это его рассердило.

Шаги приближались со всех сторон, как будто у Призрака появилась целая армия. Может Кобори создал эту иллюзию или это сделал собственный ум Сано? Сано никогда не чувствовал себя таким одиноким, заблудившимся и уязвимым. Здесь высокое звание и армия подчиненных не могли его защитить. То, что он имел власть над всеми жителями Японии, здесь не имело значения. Призрак понизил его до уровня самурая без хозяина, который изо всех сил пытается выжить сам по себе. Его жена, его сын, его должность, казалось, были настолько далеки, будто они ему приснились. Все, что было у Сано сейчас, так это его мечи.

Не смотря на то, что Сано знал, что его противник стремиться лишить его веры в собственные силы, но все равно его стало одолевать чувство уязвимости и одиночества. Звук шагов Призрака участился и приблизился к Сано. В слепой спешке Сано уткнулся в дверь. Внезапно шаги прекратились. Сано почувствовал теплый поток воздуха позади себя.

Это было тепло тела призрака...

 Сано охватила паника. Прежде, чем он успел среагировать, он почувствовал боль в спине, ниже правого плеча. Жестокая боль отдалась в его руке. Его мышцы застыли будто парализованные. Его пальцы отпустили меч, который упал на пол. Когда он согнулся пополам, стиснув от боли зубы, Призрак схватил его сзади. Руки ощупали его тело. Он резко выдернул свою неповрежденную левую руку. Его правая рука болталась как плеть и болела. Он почувствовал рывок на поясе, а потом услышал быстрые шаги отступающего противника.

Кобори пришел и ушел.

Один в темноте, Сано упал на колени, потрясенный внезапным нападением. Боль в руке уменьшилась и перешла в онемение. Сано пошевелил пальцами, но он не чувствовал их. Кобори ударил в жизненно важную точку и этот удар отключил его руку. Он сидел на полу, отчаянно пытаясь найти свой меч, до того, как Кобори нападет снова. Он хотел взять свой короткий меч на поясе, но это тоже не было. Кобори лишил его оружия. Он услышал смех Кобори, который трещал, словно пламя.

— Давай посмотрим, как хорошо ты сможешь драться со мной без своих мечей, — прошептал Кобори.

— Мой отец был палачом, — сказала Югао. Она облегчила давление ножа на горле Рейко. Рейко осторожно выдохнула и ее мышцы расслабились.

— Он приходил домой и рассказывал о том, сколько людей он убил, и что они сделали, прежде чем попасть под суд, — продолжала Югао. — Он говорил нам, как они себя вели прежде, чем он их казнил. Он говорил о том, как он им рубил головы.

Рейко сосредоточила взгляд на лице Югао, в надежде удержать внимание Югао на этом, а не на руках.

— После войны, много самураев армии Янагисавы от армии были казнены. Они были его товарищами. — Ярость обиды за друзей своего возлюбленного загорелась в глазах Югао. — Мой отец многих из них убил. Он хвастался этим, потому что они были важными людьми, и он был хинин, но они были мертвы, а он был жив. Каждый раз, когда он убивал кого-то, он вырезал метку на стене.

Рейко вспомнила, что видела эти зарубки в лачуге. Она потихоньку отвела свою правую руку сторону, нащупывая нож позади себя.

— Я не могла позволить ему продолжать убивать их, — сказала Югао. — В ту ночь я не смогла больше слушать его бахвальство. Так что я ударил его ножом. Это я смогла сделать для своего любимого.

Наконец Рейко поняла, почему Югао не хотела раскрыть мотив своего преступления, она избегала упоминать о Кобори, боясь разоблачения его преступлений. Но Рейко также чувствовала, что прошлые и настоящие обиды переполнили Югао и толкнули ее на убийство родных. Югао давно ненавидела отцу за то, что он с ней сделал, а затем отверг ее. Она, возможно, смирилась бы с этим, или ударила его ножом в другое время, но его преступления против товарищей Кобори, наконец, подтолкнули ее неустойчивую психику на убийство отца.

— Почему же ты убила свою мать мать и сестру? — спросила Рейко.

Презрительная улыбка искривила губы Югао. 

— Пока я убивала отца, мать просто забились в угол и плакала. Она находила оправдания всем своим преступлениям. Она могла бы меня остановить. Если бы она заботились о нем, она должна была это сделать. Несчастные трусы заслуживает смерти.

Возможно, Югао хотела, чтобы они ее остановили, предположила Рейко. Может быть, она все еще любила отца, несмотря ни на что. Если так, то она наказал их за их неспособность спасти его от нее самой, а также за прошлые несправедливости по отношению к ней. Теперь осталось выяснить лишь один вопрос.

— Почему ты призналась? — спросила Рейко.

— Это я сделала для него, — сказала Югао. — И я хотела, чтобы он это знал. Я не ожидала, что когда-нибудь увижу его снова, но чтобы он услышал, что я сделала. Он бы понял, почему. Он бы знал, что я умерла для него и был бы благодарным.

Величина ее заблуждения поразила Рейко. 

— Тогда почему ты убежала из тюрьмы вместо этого, — пальцы Рейко нащупали за спиной рукоять ножа.

— Огонь был предзнаменованием. Он сказал, что я должна была воссоединиться с ним вместо того, чтобы умереть за него.

Югао нахмурилась внезапным подозрением на Рейко.

— Что ты делаешь?

— Просто почесала спину, — солгала Рейко.

— Покажи руки, я хочу их видеть.

Когда Рейко повиновалась, она потеряла надежду ударить Югао прежде, чем та сможет ударить ее. Она придумала новую тактику. 

— Ты убивала для Кобори. Ты была готова пожертвовать своей жизнью ради него. Что он когда-нибудь сделать для тебя?

Югао посмотрела на Рейко, как смотрят на сумасшедших:

— Он любит меня.

— Он так сказал?

— Он не должен был ничего говорить. Я знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Он занимается любовью со мной, — сказала Югао.

— Ты хочешь сказать, он получает удовольствие, когда трахает тебя, — сказала Рейко. — Это не значит, что он как-нибудь заботится о тебе, кроме физически удовлетворяет.

— Он пришел ко мне после войны. Для него не имело значения, что я была хинин.

Впервые в голосе Югао прозвучало стремление доказать, что она имела в виду, как много Кобори, как он с ней сделал. 

— Он хотел быть со мной.

Рейко вспомнила о разгроме фракции Янагисава во время войны, и она предположила:

— Так он же был ранен?

— Да. Ну и что?

— Таким образом, он был ранен, и нигде не мог больше показаться. И я уверена, что как только он поправился, то он сразу ушел. Не так ли?

Сигнал тревоги на лице Югао подтвердил Рейко, что она угадала:

— Он должен был уйти. У него были важные дела.

— Важнее, чем ты, — сказала Рейко. — Скажи, когда ты сбежала из тюрьмы, он был рад видеть тебя?

Югао взорвалась:

— У него другие проблемы на уме.

— И ты сделалась одной из них, — сделала вывод Рейко. — Он знал, что ты могла способствовать его задержанию. И он был прав. Ты привела к нему правосудие. Он бросит тебя, как только он сможет.

— Мне все равно, — сказала Югао, но ее глаза заблестели от слез и страданий, ее голос дрожал, она прекратила свою браваду.

— Он все у меня есть.

Наконец Рейко вытащила дух Югао из твердой оболочки. Потери и лишения обусловили жизнь Югао. Она потерял невиновность, а также любовь своей матери, из-за порочности своего отца. Она потеряла свой дом, богатую жизнь в дочери купца и свое место в обществе. Сестра забрала у нее любовь отца. После того, как она убила свою семью, она потеряла всех родных и свободу. Теперь она отчаянно цеплялась за последнее, она еще не потеряна.

— Я не позволю вам забрать меня от него! — она плакала.

Однако, даже сейчас, когда Рейко стало жалко ее, Югао быстро сморгнула слезы. Знакомый щит враждебности закалил ее взгляд. 

— Мне надоело слушать тебя. — ее голос прозвучал жестко. Ее глаза пылали еще большей ненавистью, потому что Рейко заставила ее разоблачить себя:

— Пришло время покончить с тобой навсегда.

Лишенный охраны, слепой, и безоружный, Сано понял, что, если так дела продолжается и дальше, то у него не будет никаких шансов. Он установить контроль над ситуацией. Первое, что должен сделать выйти из ловушки, в которую его заманил Призрак. Сано полз по полу, пока не уткнулся в стену из деревянных панелей. Он ощупывал ее, пока его рука не обнаружила паз. Он вставил пальцы и потянул. Панель скользнула.

— Что ты делаешь? — прозвучал голос Кобори, его тон говорил, что ему не по душе, что Сано изменил правил игры.

За панелью была другая, из бумаги дорогом обрамлении. Свет светился через нее, достаточно яркий, чтобы Сано видел, что он находится один в пустой комнате без мебели. Он сдвинул и открыл панель. С другой стороны была дверь заколоченная грубыми досками. Лунный свет проходил через трещины между ними: дом был заколочен до лета от воров. Сано попробовал вытащить доски левой рукой, так как его правая рука онемела и была бесполезной. Когда доски не поддались, он ударил по ним.

— Вы не можете сбежать от меня, — прошептал Кобори.

Его голос приблизился, в сопровождении топота, который разнесся по дому. Сано огляделся в отчаянии и увидел в углу приставную деревянную лестницу. Он бросился к ней.

— Куда ты идешь? — голос Кобори обострился.

Сано достигли вершины лестницы, которая закончилась на площадке возле потолка. Он уперся рукой в потолок и поднял люк. Либо Кобори забыл запереть этот выход или он думал, что Сано его не найдет. Сано просунул голову через отверстие, в лунном свете и свежим, чистым воздухом.

— Стоп! —  приказал Кобори, его шепот выдавал волнение. — Вернись! 

Неловко подтянувшись, Сано забрался на крышу. Он стоял на ее наклонной поверхности, массируя свою правую руку, возвращая ее жизни. Крыша простиралась примерно на сто шагов в длину и пятьдесят в ширину, с возвышениями над фронтонами. Над Сано находился балкон верхнего яруса дома, и лесистый холм. Под ним лежала крыша нижнего уровня, холмистая долина, которая, понижаясь, уходила к тусклым огням Эдо. Луна плыла по низкой дуге, под звездами и, по-прежнему, ярко сияла. Это был не самое лучшее поле боя, но по крайней мере здесь он мог увидеть приближение Призрак.

— Ты ждешь, когда я буду достаточно сильным, чтобы ворваться в дом, — обратился Сано через люк к Кобори. — Если ты все еще хочешь, достать меня, тебе придется подняться сюда.

— Если вы хотите достать меня, вы должны будете вернуться внутрь, — возразил Кобори.

Создалась тупиковая ситуация, время практически остановилось. Сано согнул руку и кисть. Они дрожали, но онемение прошло. Он понял, почему Призрак убивает исподтишка. Это было не просто, потому что он был хорош в дим-мак.

— В чем дело, ты боишься встретиться со мной? — Сано дразнил своего противника.

Нет, самурай не мог устоять, чтобы его мужество ставилось под сомнение.

Кобори сказал:

— Я ничего не боюсь, и уж, конечно, не вас. Это ты меня боишься.

Его голос, звучал через люк, был ядовитым как дым. 

— Ты прячешься за стенами замка и своими войсками. Без них ты приседаешь, как женщина, которая боится мыши.

— Ты прячешься в темноте, потому что так боишься показать себя, — сказал Сано. — Ты крадешься к своим жертвам, поэтому они не могут сопротивляться и тебе ответить. Ты трус!

Ответом была тишина, и все же Сано почти физически ощущал, как реагировал горящий гневом Кобори. Нет, самурай, не может допустить такого оскорбления. Кобори должен выйти и защищать свое мужество и честь. Но Сано прекрасно знал, что Призрак не полезет в люк, который он контролировал. Поэтому он оглядел крышу вокруг него, глядя на фронтоны, ожидая внезапной атаки. Он посмотрел на крышу под ним. Его инстинкт самосохранения велел ему работать, пока у него был, хотя один шанс. Но и его собственная отвага и честь были поставлены на карту.

Когда он повернулся, чтобы посмотреть вверх, с балкона над головой отделилась тень и бросилась на него сверху вниз. У него не было времени, чтобы увернуться. Кобори приземлился на него. Колени Сано согнулись под весом противника. Он и Кобори с треском вместе упали. Кобори не был здоровым атлетом, но он состоял из тяжелых и твердых, как сталь костей и сухожилий. Он захватил Сано в жесткие тиски. Они покатились по крыше. Когда они катились, Сано увидел лицо Кобори, зубы, обнаженные в звериный оскал, сверкающие глаза, глядящие на него в упор. Он пытался зацепиться каблуками в соломенной крыше и удержаться от падения с наклонной поверхности, но он не смог остановить инерцию движения. Он и Кобори упали с крыши.

Они упали в пустоту. Крыша над балконом прервала их падение. Они сильно ударились, что отозвалось в позвоночнике Сано, а затем снова упали, на крышу нижнего яруса дома.

Схватив нож двумя руками, Югао громко и глубоко вздохнула. Она взмахнула лезвием ножа выше Рейко. Черты ее исказилось в ожесточенную гримасу. Внутри Рейко переплелись злость и отчаяние. Она съежилась и вскинула руки, чтобы защитить себя.

Вдруг раздался громкий, тяжелый удар на крышу над головой. Комната задрожала. Рейко и Югао оба подпрыгнули. Пыль и битая штукатурка посыпались на них с потолка. Югао стояла, колеблясь, с все еще с поднятым ножом в руках, с замороженным выражением на лице. Послышались удары, возня сопровождаемая шумом, трясла дом. Югао перевела взгляд от Рейко, к потолку, отвлекаться на то, что происходило на крыше.

Рейко протянула руки на бедра Югао и толкнула.

Югао, спотыкаясь, попятилась назад. Сюрприз изменил выражение ее лица. Она споткнулась о подол, потеряла равновесие и упала на бок. 

— Ты подлая маленькая шлюха!

Рейко выскочила из своего угла, вытащив нож из-за спины. Югао вскочила на ноги. Воя в ярости, она бросилась на Рейко. Рейко отказались от желания захватить Югао. Достаточно было, если бы она сама вышла из этого дома живой. Она побежала к двери, но Югао прыгнула, перекрывая ей путь и яростно рубанула ножом. Рейко увернулась, отскочив в сторону, нырнув головой, когда нож разрезал ее одежду. Ткань с треском превратилась в лохмотья, когда она воспользовавшись своим ножом, парировала им удары Югао, которая двигалась так быстро, казалось, что вокруг Рейко свистели сотни лезвий.

— Вы могли бы его остановить! — кричала Югао. Она била с такой свирепой силой, каждое столкновение их лезвий едва ли не выбивало оружие Рейко из ее рук. — Но вы притворялись, что не видите. Вы позволили ему это сделать. Вы относились ко мне, как будто это была моя ошибка!

Она разрезала рукав Рейко, которая почувствовала резкую боль в предплечье. Она остановилась. Югао с развивающимися, как при торнадо, волосами размахивала оружием и сыпала грубыми проклятиями. Ее нож просвистел возле уха Рейко, по шее которой потекла теплая, влажная кровь.

— Он был моим! — воскликнула Югао. — Вы забрали его у меня!

В безумной ярости, она преследовала Рейко по комнате. В ее душе Рейко увидела кровавые следы в лачуге. Югао переживал ночь убийства. Она думала, что Рейко была ее мать и сестра.

— Вы дали мне убить его. Теперь вы умрете!