Глава 11
Вокруг Хираты гремели пушечные выстрелы. Он стоял один на поле боя, в доспехах, в руке у него был меч. В клубах дыма и тумана, ожесточенно сражались призрачные фигуры. Их воинственные крики заглушали рев труб и грохот военных барабанов. Солдат на лошади выскочил из тумана, его копье было направленно на Хирату. Хирата увернулся и взмахнул мечом. Он попал солдату живот. Истекающий кровью солдат упал с коня. Сзади к Хирате крался самурай с мечом. Хирата резко повернулся, лезвие его меча перерезало горло мужчины. Другие солдаты нападали Хирату. Он убивал их с легким изяществом. Его лезвие казалось продолжением его воли к победе. Восторг наполнял его.
Вдруг звуки битвы исчезли, войска растворились в тумане. Хирата проснулся, лежа в постели, в раненной ноге пульсировала боль. Воинственные крики превратились в болтовню слуг в его усадьбе, стрельба исходила со стрельбища замка Эдо. Из окна ему в глаза светил утренний солнечный свет. У него болела голова, а во рту стоял прогорклый вкус его сонного зелья. Каждую ночь ему снилось, что он был здоровым и сильным, а каждое утро он просыпался в своем кошмарном истинном состоянии. Но он стоически тяжело поднялся с постели. Ему предстояла важная работа, а спал он уже слишком долго.
— Мидори! — позвал он.
После того как жена помогла ему одеться и уговорила его съесть рисовую кашу и рыбу, он пошел в свой кабинет и послал за своими сыщиками. Он назначил ответственных за проведение текущих расследований и отпустил их, а сыщикам Араи и Иноуэ велел остаться.
— Сегодня мы будем расследовать предыдущие смерти, которые господин Мацудайра считает убийствами, — сказал он.
— Имеется в виду смерти руководителя придворного церемониала Оно Шинносуке, комиссара дорог Сасамуры Томойя, и министра финансов Мориваки? — спросил Араи.
Хирата кивнул:
— Мы должны узнать, были ли они жертвами дим-мак. Если это так, мы будем искать подозреваемых.
— С чего начнем? — спросил Иноуэ.
— В домах, где умерли Сасамура и Оно.
Все трое жили в поместьях чиновничьего квартала Хибийа. Хирата надеялся, что ему не придется ездить дальше. В связи со вчерашними перегрузками сегодня боль была особенно сильная. Может быть, придется подключиться к расследованию смерти главы мэцукэ Эджимы и проверить некоторые версии. Чтобы быть готовым к перегрузкам, он заполнил флакон с опиумом под самое горлышко.
Два часа спустя, он и сыщики вышли из ворот резиденции министра финансов Мориваки. Они сели на лошадей, в то время как служащие, должностные лица в паланкине и солдаты шли мимо по улице сплошным потоком.
— Еще один тупик, — с сожалением сказал Иноуэ.
— Жаль, что ни здесь, ни у руководителя церемониала, ни у комиссара дорог никто не заметил синяков в форме отпечатка пальца на телах покойных, — сказал Араи.
Хирата допросил членов семьи и слуг, но безрезультатно. Поскольку тела были кремированы, их уже нельзя было осмотреть.
— Жена господина Мориваки все-таки рассказала нам некоторые интересные факты про то, что произошло после того, как он умер, — заметил Хирата.
— Но мы не узнали ничего, чтобы доказывало, что Оно и Сасамура не умерли естественной смертью во сне, — сказал Иноуэ.
— Может быть, убийство Эджима было единственным и нет никакого заговора против господина Мацудайра, — сказал Араи.
— В таком случае, список людей, которые встречались с покойными за два дня до их смерти, не даст нам ничего хорошего, потому что нет никаких оснований, чтобы в нем могло оказаться имя убийцы Эджимы.
Хирата засунул свиток в седельную сумку. Он чувствовал себя разбитым, а разочарование усилило его недомогание.
— Что же нам теперь делать? — спросил Иноуэ.
Хирата не хотел сдаваться и вернуться с пустыми руками Сано.
— Смерть министра финансов Мориваки не отличается от двух других, хотя он не был найден мертвым в постели у себя дома. И наш список его встреч и мест, которые он посещал перед смертью, далеко не полный.
Бывшему секретарю Мориваки пришлось сказать, что министр финансов был эксцентричным, скрытным человеком, который предпочитал самостоятельно устраивать свои встречи и ходил на них один.
— Может быть, если восстановить его передвижения, мы сможем найти какие-то доказательства того, что он был убит, а также что-то относительно того, кто убил его и господина Эджима.
Даже несмотря на то, что состояние ноги несколько улучшилось, Хирата говорил с явным нежеланием ехать куда-то еще, в поисках успеха.
— Есть одно место, куда отправился Мориваки, это баня, в которой он умер. Мы направляемся туда.
Теперь Хирата со своими спутниками поехал в торговый район Нихонбаси. Наполненные весенними паводками и дождями каналы пересекали окрестности. По их берегам, подобно девушкам моющим свои волосы, стояли ивы. В горшках у дверей домов и на балконах зеленели цветы. Хирата и его люди проехали мимо похоронной процессии в сопровождении носильщиков с фонарями, священники звонили в колокола, били в барабаны и распевали молитвы, гроб, украшенный цветами, за которым шли скорбящие родственники в белых одеждах. Во время войны похороны стали обычным явлением.
Баня была расположена в деревянно-кирпичном здании с блестящей черепичной крышей. Она занимала целый квартал в районе величественных домов рядом с магазинами, в которых продавались дорогие предметы искусства. Над входом висела чистая, цвета индиго, штора, с надписью «Горячая вода». Ухоженные горничные, одетые в кимоно, стояли перед дверями, чтобы приветствовать клиентов. Когда Хирата и его детективы спешились перед входом, служащие поспешили позаботиться о лошадях. Он сделал вывод, что в этом заведении обслуживали людей, которые были достаточно богаты, чтобы иметь ванну у себя дома, сюда приезжали не только для того, чтобы вымыться.
Тут из двери вышел самурай. Это был высокий, мускулистый, подтянутый и высокомерный мужчина, одетый роскошную шелковую одежду, затейливый доспех, за поясом у него было два меча. За ним следовали еще два самурая. Когда он заметил Хирату, на его красивом угловатом лице появилась насмешка.
— Кто это, часом не сесакан-сама? — сказал он.
Хирата ощетинился на оскорбительный тон человека.
— Приветствую, начальник полиции Хосина.
Начальник полиции был любовником Янагисавы и верным союзником его фракции, пока ссора не разделила их. Тогда, чтобы отомстить Янагисаве, который предал его, Хосина перешел на сторону князя Мацудайры и таким образом сохранил свое положение во главе полиции. Он был давним врагом Сано и его вражда распространялась и на Хирату.
— Я удивлен, что ты еще жив. Последнее, что я слышал, ты на смертном одре.
Наглым взглядом Хосина уставился на раненную ногу Хираты.
— Я думаю, что ты слишком рано встал.
Ослабленный и исхудавший Хирата счел унизительным стоять перед сильным, здоровым противником.
— Я тоже удивлен видеть тебя, Последнее, что я слышал, что ты с господином Мацудайра пошли на это.
Он поднял два скрещенных пальцев:
— Почему ты не с ним? Ты стал ему не нужен?
Челюсти Хосины сжались, Хирата был доволен, что он попал в точку.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Хосина, а потом поднял ладони.
— Не говорите мне: вы пришли расследовать смерть министр финансов Мориваки. Канцлер Сано слишком важен, чтобы сделать это самому, поэтому он послал своего верного пса.
— Бьюсь об заклад, что ты здесь по этой же причине.
Хирата с трудом сдерживался. Когда Хосина кивнул, Хирата припомнил факты, которые сказала ему жена министра финансов:
— Но разве ты уже не расследовал его смерть? Разве ты не арестовал кого-то, кого уже казнили за его убийство?
Угрюмое молчание было ответом Хосины. Его приближенные выглядели смущенными за него.
— Теперь умер господин Эджима. — продолжил Хирата. — Вероятно, что он был убит тем же человеком, который убил министра финансов, а ты совершил ошибку.
— Ну и что, если так? — защищаясь взволновано сказал Хосина. — Любой мог бы сделать то же самое.
— Но неудачником стал ты. Вот почему ты находитесь в немилости господина Мацудайра. В момент, когда он узнал, что Эджима мертв, он сразу же понял, что ты завалил расследование, из-за чего он потерял другого важного человека, и он выставил тебя из своего ближайшего окружения. Мои соболезнования.
Хирата пожалел Хосину.
— Теперь, если вы меня извините, я собираюсь провести надлежащее расследование гибели министра финансов Мориваки.
Он и его сыщики направились к двери бани, но Хосина преградил им путь.
— Вы только потеряете время, — сказал Хосина. — Я уже осмотрел место, где он умер.
— Что, пытаешься исправить свою ошибку, изучая все заново? — сказал Хирата.
Хосина нахмурился.
— Вы там ничего не найдете, — его настойчивость только убеждала Хирату, что в бане имеются важные улики. Хирата и его люди продолжали идти. Хосина последовал за ними в баню. Внутри вестибюля, женщина, одетая в кимоно белого и серого цветов сидела на помосте. У стен стояли стойки с полотенцами и мылом.
— Добрый день, господа, — сказала она, кланяясь Хирате и его сыщикам. Женщине было за пятьдесят лет, она была невысокая, полноватая, с крашенными в неестественно черный цвет волосами и с сильно напудренным и нарумяненным лицом. Но ее глаза были яркими, а черты лица приятными. Когда она увидела Хосину, ее улыбка исчезла.
— Чего ты вернулся так быстро? Разве ты еще не создал здесь достаточно проблем здесь?
Она была из породы тех пожилых женщин, которые не стеснялись высказывать свое мнение даже мужчинам, которые занимали более высокое социальное положение и терпели это, возможно, потому, что она напоминала им их строгую мать или няньку. После, она обратилась к Хирате:
— Добро пожаловать в мое заведение. Вы и ваши люди могут раздеться там.
Она указала на соседнюю комнату за занавеской, где халаты висели на крючках, одежда была сложена в отсеки на стене, а обувь стояла на стеллажах.
— Спасибо, но мы пришли не мыться.
Хирата представился, а потом сказал:
— Мы здесь, чтобы расследовать смерть одного из ваших клиентов — министра финансов Мориваки.
Хозяйка бросила проницательный взгляд от Хирата на Хосину:
— Я рада, что кто-то другой будет заниматься этим. Чем я могу вам помочь?
— Вы можете показать мне, где умер министр финансов.
— Пройдите сюда, поднявшись с помоста, она улыбнулась Хирате и скосила глаза на Хосину.
Хирата и его люди проследовали за ней через занавешенные двери в проход. Из отсеков, по обеим сторонам коридора, разделенных обклеенными бумагой решетками, слышалось шипение горячей воды и брызги воды. В каждом отсеке стояла большая, прямоугольная ванна, заполненная водой, ее окружал помост из деревянных реек. Голые мужчины, лежали в ваннах или сидели на помосте рядом с ними. Служанки, повернувшись спиной к входу, обливали их водой из ведер или сидели голые рядом с ними в ваннах. Некоторые двери были закрыты, за ними были слышны стоны и хихиканье. Хирата понял, что баня использовалась для незаконной проституции, и владелица, безусловно, платит полиции, которая позволяет ей работать вне закона.
Она открыла один из отсеков:
— Это случилось здесь.
Ванна была пуста, пол сухим. Она вошла вовнутрь и открыла бамбуковые жалюзи. Пылинки блестели на солнце.
— Мы не использовали этот номер, после того как Мориваки-сан умер. Ни одна из девочек не хочет работать здесь. Они думают, что его призрак станет их преследовать.
— Были ли вы в помещении, когда он умер? — спросил Хирата.
— Да. Я рассказывала ему, что произошло.
Хозяйка бросила мрачный взгляд на Хосину.
— Но он не хотел слушать.
Хосина отступил к стене, держа руки под мышками, его лицо выражало возмущение. Но Хирата знал, что он будет держаться рядом, чтобы увидеть, если Хирата найдет что-то, что он упустил, но можно было использовать, чтобы вернуть в благосклонность господина Мацудайра. Он был из тех, кто, не задумываясь, присваивает результаты чужого труда, чтобы выслужиться.
— Я вас выслушаю, — сказал Хирата. — Расскажите мне.
— Я была в передней, когда Мориваки-сан пришел помыться, — объяснила женщина. — Он был нашим постоянным клиентом. Приходил почти каждый день. Я вызвала Юки, которая ждала его. Она была его любимой девушкой. Она привела его сюда. Через некоторое время я услышала громкий стук. Юки закричала. Я побежала посмотреть, что случилось. Здесь лежал голый Мориваки-сан.
Она указала на пол рядом с ванной.
— Юки сказала, что он упал. Его голова была в крови, где он упал на пол. Она поджала губы.
— Это было первый раз, чтобы клиент умер здесь. Очень плохо для бизнеса. Но это был несчастный случай.
Хирата отметил, что это звучало так же, как когда неожиданно без видимой причины упал Эджима. Может министр финансов стал очередной жертвой дим-мак?
— Я направила посыльного в семье Мориваки. Его вассалы приехали и сказали, что они нас ни в чем не обвиняют, чтобы Юки и я не волновались. Они забрали его тело домой. Но на следующий день, появился он.
Она бросила взгляд на Хосину.
— Он взял Юки в комнату и спросил ее, что случилось с Мориваки. Когда она пыталась сказать ему, что не сделала ничего плохого, он назвал ее лгуньей. Я слышал, как он ударил ее. Я слышала, как она плачет.
— Этого достаточно, — сердито прервал ее Хосина.
— Продолжай, — сказал Хирата.
Женщина ответила Хосине мстительной ухмылкой.
— Он думал, что Юки толкнула Мориваки. Он заставил ее так сказать. Он арестовал ее и отправил в тюрьму, хотя я говорила ему, Юки добрая девушка, которая и мухи не обидит. На следующий день, ей отрубили голову.
Хирата смотрел на комиссара полиции с отвращением:
— Это была хорошая, быстрая работа сыщика.
Уязвленный, Хосина поспешил оправдаться:
— Это была стандартная процедура. Если с подозреваемых сдувать пылинки и гладить по голове, то ни одно преступление не будет раскрыто, но закон позволяет нам применять к ним силу, чтобы выбить признание.
Пытки действительно были разрешены, недостатком чего было то, что в результате часто признания выбивались у невиновных лиц.
— А сегодня он вернулся, — сказала женщина.
— Видимо он узнал, что Юки не убивала министра финансов, потому он снова, хочет сделать виноватыми других людей.
— Заткнись, старуха! — сказал в ярости Хосина.
— Я закрою вашу баню или…
Он с кулаками накинулся на нее. Сыщики Хираты оттолкнули его от нее. Хирата сказал:
— Эта женщина является важным свидетелем, и если вы будете давить на нее, то окажетесь в еще более сложном положении, чем вы уже находитесь.
В бессильной ярости Хосина утих. Хирата был доволен, что отплатил Хосине за сегодняшнее оскорбление и пакости, которые тот делал Сано в прошлом. Он обратился к женщине:
— Я здесь для того, чтобы найти и задержать настоящего убийцу. Мне нужно задать вам несколько вопросов о министре Мориваки.
Довольная тем, что ее взяли под защиту, женщина сказала:
— Да, пожалуйста.
— На теле господина Мориваки были какие-либо необычные синяки, когда он умер?
— Действительно были.
Хосина процедил сквозь зубы:
— Я приказал тебе молчать обо всем, что относится к этому расследованию.
— Как я могу отказаться говорить с сесакан-сама сегуна? — сказала женщина, притворившись беспомощной. Она сказала Хирате:
— У него был синяк прямо вот здесь, — и указала на место рядом с виском.
Хирата почувствовал, как вздрогнул от волнения:
— Как он выглядел?
— Он был синий. Овальной формы. Вроде как отпечатка пальца.
Наконец-то, Хирата получил четкие доказательства, которые связывали убийство Эджимы с одной из предыдущих смертей. Хосина выглядел недовольным, очевидно, он хотел скрыть этот важный факт для собственного использования.
— Когда вы видели синяк? — сказал Хирата.
— Сразу после того как Мориваки-сан умер. Я смыла с него кровь, перед тем, как его слуги забрали его домой. — И добавила — всякий раз, когда он купался со мной, он сосал мою грудь, когда мы сидели в ванной. Вы знаете, некоторым мужчинам его возраста нравится делать это. При этом я много смотрела на его голову, потому знала, что раньше синяка на этом месте не было.
Это было более подробно, чем требовалось Хирате, но добавило правдивости ее заявлению:
— Вы сказали, что министр финансов был постоянным клиентом. Заезжал ли он сюда за два дня до его смерти?
Сердитый Хосина жестом показал женщине, чтобы она молчала, но она проигнорировала его:
— Да, он был здесь как раз за день до этого.
Теперь Хирата знал, где Мориваки провел часть времени накануне своей смерти вне замка Эдо:
— Вы видели, кого-нибудь с ним в этот день?
— Я уже спрашивал ее, об этом, — прервал его Хосина. — Она ничего не знает. Она врет, чтобы порадовать вас.
Женщина положила руки на бедра, а ее глаза сердитыми искрами выстрелили в Хосину:
— Я не лгу. И если вы думаете, что я лгу, то почему вы так заволновались, о человеке, которого я видела с Мориваки?
Хосина разочарованно вздохнул. Довольный, Хирата сказал:
— Скажи мне, что ты рассказала начальнику полиции.
— Вместе с Мориваки в баню зашел самурай. Он хотел, чтобы министр поговорил с ним. Мориваки сказал, что занят, но самурай все равно последовал за ним в раздевалку. Они начали спорить. Я не слышала, о чем они говорили, но думаю, что самурай просил его о чем-то. Мориваки попросил его уйти. После чего самурай вышел.
Хирата почувствовал, что находится на грани того, что сдвинет расследование:
— Вы знаете, этого самурая?
— Да, — я спросила Мориваки: — Кто этот грубиян? Он ответил, что это капитан Накаи из армии Токугавы.
С улыбкой она торжествующе посмотрела на Хосину.
Полный негодования и ярости тот вышел из комнаты. Теперь Хирата понял, почему Хосина хотел сохранить в тайне информацию владелицы бани. Капитан Накаи был превосходным подозреваемым, его мастерское владение боевыми искусствами было широко известно, так как он его продемонстрировал во время войны группировок. Включение его в список контактов министра финансов Мориваки было удачей, потому что его не было в списках людей, которые встречались с другими умершими чиновниками.
— Капитан Накаи был наедине с министром финансов? — спросил Хирата.
— Да. Когда Мориваки раздевался.
— Он касался господина Мориваки?
— Я не знаю. Занавес был закрыт.
Тем не менее, Хирата был в восторге. Когда он и сыщики покинули баню, еще кипевший злостью начальник полиции Хосина ждал его на улице.
— Я просто хочу сказать вам, что на этой раз вам не удастся выставить меня дураком, — сказал Хосина. — И если вы думаете, что канцлер Сано сумеет раскрыть это дело и выиграть еще больше наград за мой счет, вы глубоко ошибаетесь. Я обломаю вас обоих.
Он с силой ткнул рукой в грудь Хираты. Хирата потерял равновесие, его раненная нога подогнулась, и он упал на кучу конского навоза. От негодования он вскричал. Хосина и его самураи рассмеялись.
— Вы там, где вам и надлежит быть, — сказал Хосина, когда сыщики Хираты помогали ему подняться на ноги и вытирали навоза от него.
— В следующий раз я вгоню вас в такое дерьмо, в котором вы и останетесь.
Хосина и его люди сели на лошадей и уехали. Детектив Иноуэ сказал:
— Не обращай внимания на этого неудачника, Хирата-сан. Он не стоит беспокойства.
Но Хирата знал, что Хосина, который отчаянно пытается восстановить свой статус при дворе, опасен. Их стычка была только первым раундом, обещала перерасти в кровавую политическую войну. Хирата захромал к лошади.
— Нам надо вернуться в замок Эдо. Мне надо доложить канцлеру Сано о капитане Накаи.
Он поспешил предупредить Сано, о кознях его старого врага.
