Глава 17

– Смущает меня шкаф в библиотеке, – сказал Феликс, укладываясь в постель.

Я зевнула и отложила айпад.

– Какой и почему?

– Тот, откуда никому нельзя брать книги, – пояснил муж.

– А тебе хочется там порыться, потому что запретный плод сладок? – улыбнулась я.

– Нет, – возразил Феликс. – Я неправильный глагол употребил – не смущает, а удивляет. Библиотеку составлял образованный человек. Думаю, Виктор Маркович начал собирать тома в студенческие годы. И уже тогда он отличался превосходным литературным вкусом. За жизнь образовалась великолепная коллекция, в которой идеальный порядок, все логично. Издания расставлены по алфавиту, четко по отраслям знаний. Произведения, которые можно отнести к двум, а то и к трем наукам, например, труды Лосева, стоят отдельно. А теперь посмотрим на особо значимый для хозяина шкаф. Для начала отмечу: он тщательно заперт, а остальные книги в открытом доступе. И на полках кавардак: детективы, любовные романы, справочники стоят вперемежку. Создается ощущение, что основную часть библиотеки Виктор Маркович пестовал сам, а в шкаф кто-то другой запихивал тома. И еще одна странность: крайний к двери стеллаж отдан детской литературе.

Я села.

– Ничего удивительного нет. В доме Нина и Антон, понятное дело – им покупали книги и расположили их у входа, чтобы дети не шастали по всему помещению.

– Верно, – согласился Феликс. – В самом низу там авторы, чьи труды читают первоклассники, выше идут книги по школьной программе: Толстой, Пушкин, Гоголь, Лермонтов. Но! Есть собрание Майн Рида. Полное. Все тома на месте и основательно потрепаны. А в спецшкафу есть книга этого писателя. Отдельная. Или «Лунный камень» Уилки Коллинза. Прекрасный детективный роман находится там, где стоит изданная еще в СССР серия «Приключений».

Я обрадовалась.

– У меня такая была в детстве. Но не вся, поэтому я отчаянно завидовала Маше Трубиной – ее родители ухитрились приобрести полную серию. У Машуни был «Лунный камень», а у меня нет.

– В приватном шкафу есть еще один такой же Коллинз, – договорил муж. – Ну и зачем дублировать эти книги?

– Поняла! – обрадовалась я. – Любовь академика к печатным изданиям не являлась секретом. Ему дарили разные произведения. Виктор Маркович не мог выбросить на помойку книги. И передарить их тоже не мог, наверное, в них есть добрые пожелания тех, кто их ему дарил. Для такой литературы купили отдельный шкаф. Все сложные вопросы имеют простые ответы.

– И Шкодин держал хлам в своей трепетно собранной библиотеке? – прищурился Маневин. – У него большой дом, полно места, где можно сделать полки. Я бы отнес подаренные книги в какой-нибудь чулан и благополучно забыл о них. Тем более, какой смысл тщательно запирать никому не нужное собрание? Да еще запрещать брать книги тем, кому разрешено прихватить на память практически любую вещь из особняка?

Я открыла тумбочку, вытащила оттуда шоколадку и развернула ее.

– Люди часто совершают глупости, а потом удивляются: и зачем я это сделал? Не всякое действие логично. Шкаф это просто шкаф. По какой причине аккуратный Виктор Маркович хранил в нем разные книжки? Объяснения нет. Вот зачем я сейчас лопаю шоколад? Тоже непонятно.

– Тебе захотелось сладкого на ночь, – ответил Феликс, – в этом случае есть четкое объяснение.

– А Шкодин решил так книги расставлять, – засмеялась я, – и это тоже четкое объяснение. Забудь о ерунде. Вот у меня на самом деле загадочный вопрос. Как птица попала в синюю комнату?

Муж укрылся одеялом.

– Влетела в окно. Где загадка?

– В стеклопакете, – пояснила я. – Когда я вошла в гостиную, удивилась. Но сначала не поняла почему, лишь потом сообразила. Помнишь рассказ Степана? Из-за того, что диспенсер с шалфейным гелем прикрутили к стене, Богатов мылся не в своей ванной. А когда вышел из санузла, на него налетела птица. Вот это странно. Окна-то в синей гостевой были закрыты.

Феликс снова сел.

– Вероятно, Степан Андреевич захлопнул окно и потом пошел искать Антона.

Я вытерла испачканные шоколадом пальцы салфеткой.

– Вспомни, в каком состоянии Степан ворвался в гостиную. Руки и рубашка в крови, весь трясется, сел на пол… Бизнесмен панически боится чужих «энергетических воздействий», он просто разум потерял при виде вороны. Остается удивляться, как умный хитрый мужик, заработавший большое состояние, может верить во всякую чушь.

Муж посмотрел на часы.

– Одно другому не помеха. Мой приятель Густав Йорген был великим математиком, но по понедельникам не высовывал носа из своего дома. Потому что когда-то ему цыганка сказала: ты погибнешь в первый день недели от наезда машины.

– Богатов не стал бы закрывать окно, он был в истерике, – продолжала я. – Так откуда взялась птица, если стеклопакет был закрыт?

Маневин погасил лампу на своей тумбочке.

– Ответ прост: кто-то впустил ее в комнату. Дашуня, прежде чем обдумывать ситуацию с бедной птичкой, спроси у Богатова, закрывал ли он окно.

– Завтра я непременно сделаю это, – сказала я, – но стопроцентно уверена, что услышу «нет». Поэтому следующий вопрос. Зачем приносить ворону в дом? Судя по тому, что птица билась о стены, она дикая. Несчастную поймали на улице, потом, наверное, в сумке внесли в особняк и, пока Степан мылся, отпустили в синей гостевой. Зачем?

– У меня есть лишь одно предположение, – сонно пробормотал муж. – Богатова хотели напугать до смерти и удачно справились с задачей. Еще хорошо, что он жив остался, у некоторых людей от личного ужаса сердце остановиться может.

– Личного ужаса? – повторила я.

Феликс зевнул.

– Есть общие страхи, им подвержены почти все представители человечества независимо от расы, социального положения, ареала обитания и пола. Например, страх смерти. И большинство людей страшится потерять близких, заболеть, стать нищими. Но у всякого из нас есть еще и свой личный ужас, о котором мало кому рассказывают. Могу назвать тебе кучу фобий: боязнь пауков, рассвета, темноты, яблок…

– Яблок? – хихикнула я.

– Тебе смешно, – вздохнул Феликс, – а одному моему приятелю нет. У него при виде этих фруктов, картинок с ними, чтении фразы «с кусочками яблок» начинается паническая атака. Сейчас он живет в глухой деревне, в которой нет ни одной яблони, он не смотрит телевизор, потерял семью, работу. Но это крайний случай. Чего боится Богатов, мы знаем: порчи, которая приведет к его кончине. И тот, кто впустил в комнату ворону, тоже был прекрасно осведомлен о его личном ужасе. А с птицами связана масса примет, наиболее распространенная: если в дом залетело пернатое, кто-то в семье скоро умрет.

– Маленькая деталь, – остановила я мужа. – Решение мыться в ванной при синей спальне Степан принял спонтанно. Он понятия не имел, что дозатор с шалфейным мылом прикручен к стене. Бизнесмен пошел в ванную, чтобы забрать гель, и только потом решил влезть под душ. Человек, который принес бедную птицу, не знал, кто там плещется, дверь-то в ванную была закрыта. Думаю, напугать хотели не Степана.

– А кого? – еле слышно пробормотал Феликс.

Я взяла с тумбочки бутылку минералки.

– Хороший вопрос… Не знаю. Но, думаю, злоумышленник ошибся. Он считал, что в санузле другой человек. Интересно, может, кто-то из членов семьи любит мыться в гостевой комнате? Хотя это странно. Как ты думаешь?

В ответ раздалось мерное посапывание – мой муж заснул.