– – Что там затеяли эти два чудака? – воскликнул отец, – – и т. д. – – – —

– Я думаю, – сказала мать, – что они действительно возводят укрепления. – —

– – Все же не в усадьбе миссис Водмен! – воскликнул отец, отступая назад. – —

– Думаю, что нет, – проговорила мать.

– Ну ее к черту, – сказал отец, возвысив голос, – всю эту фортификацию со всеми ее сапами, минами, блиндами, габионами, фосбреями, кюветами и прочей дребеденью. – – —

– – Все это глупости, – – согласилась мать.

Надо сказать, что мать моя имела обыкновение (и я готов, в скобках замечу, сию минуту отдать свой лиловый камзол – и желтые туфли в придачу, если кто-нибудь из ваших преподобий последует ее примеру), – мать моя имела обыкновение никогда не отказывать в своем одобрении и согласии, какое бы положение ни высказал перед ней отец, просто потому, что она его не понимала или не вкладывала никакого смысла в главное слово или в технический термин, на котором вращалось это мнение или положение. Она довольствовалась выполнением всего, что за нее пообещали ее крестные отец и мать, – но дальше не шла, и потому могла употреблять трудное слово двадцать лет подряд – а также отвечать на него, если то был глагол, во всех временах и наклонениях, не утруждая себя расспросами о его значении.

Эта манера являлась неиссякаемым источником досады моего отца, ибо с первой же фразы она убивала насмерть столько интересных разговоров, сколько никогда не могло бы сразить самое резкое противоречие; к числу немногих уцелевших тем относятся разговоры о кюветах. – – —

«– Все это глупости», – сказала мать.

– – – В особенности же кюветы, – отвечал отец.

Этого было довольно – он вкусил сладость торжества – и продолжал.

– Впрочем, строго говоря, усадьба эта не собственность миссис Водмен, – сказал отец, частично поправляя себя, – она владеет ею только пожизненно. – —

– Это большая разница, – сказала мать. – —

– В глазах дурака, – отвечал отец. – —

– Разве только у нее будет ребенок, – сказала мать. – —

– – Но сперва она должна убедить моего брата Тоби помочь ей в этом. —

– – Разумеется, мистер Шенди, – проговорила мать.

– – Впрочем, если для этого понадобится убеждение, – сказал отец, – господь да помилует их.

– Аминь, – сказала мать.

– Аминь, – воскликнул отец.

– Аминь, – сказала мать еще раз, но уже горестным тоном, в который она вложила столько личного чувства, что отца всего передернуло, – он моментально достал свой календарь; но прежде, чем он его раскрыл, паства Йорика, расходившаяся из церкви, дала ему исчерпывающий ответ на половину того, о чем он хотел справиться, – а матушка, сказав ему, что сегодня день причастия, – разрешила все его сомнения относительно другой половины. – Он положил календарь в карман.

Первый лорд казначейства, раздумывающий о государственных доходах, не мог бы вернуться домой с выражением большей озабоченности на лице.