Какое огромное пространство я проехал! – на сколько градусов приблизился к теплому солнцу и сколько красивых приветливых городов перевидал в то время, как вы, мадам, читали эту историю и размышляли над ней! Я побывал в Фонтенебло, в Сансе, в Жуаньи, в Оксере, в Дижоне, столице Бургундии, в Шелоне, в Маконе, столице Маконии, и еще в двух десятках городов, расположенных на пути в Лион, – – и теперь, когда я их миновал, я могу сказать вам о них столько же, как о городах на луне. Ничего не поделаешь: главу эту (а может быть, и следующую) нужно считать совершенно пропащей. – —

– Вот так странная история, Тристрам!

– – – Увы, мадам! Имей я дело с каким-нибудь меланхолическим поучением о кресте – о миролюбии кротости или об отраде смирения – – я бы не испытал затруднений; или если бы я задумал написать о таких чистых отвлеченностях, как мудрость, святость и созерцание, которыми духу человеческому (по отделении от тела) предстоит питаться веки вечные, – – вы бы остались вполне удовлетворены. – – – – – Я бы хотел, чтобы глава эта вовсе не была написана; но так как я никогда ничего не вычеркиваю, попробуем каким-нибудь пристойным способом немедленно выкинуть ее из головы.

– – Передайте мне, пожалуйста, мой дурацкий колпак; боюсь, вы на нем сидите, мадам, – – он у вас под подушкой – – я хочу его надеть. – – —

Боже мой! да ведь он уже полчаса у вас на голове. – – – Так пусть он там и останется вместе с

Фа-ра дидл-ди

и фа-ри дидл-д

и гай-дум – дай-дум

Фидл – – – дум-бум.

А теперь, мадам, мы можем, надеюсь, потихоньку продолжать наш путь.