– Булонь! – – а! – мы здесь все вместе – – должники и грешники перед небом; веселенькая компания – но я не могу остаться и распить с вами бутылочку – за мной сумасшедшая погоня, я буду настигнут прежде, чем успею переменить лошадей. – – Ради всего святого, торопись. – – Это государственный преступник, – сказал маленький человечек еле слышным шепотом, обращаясь к высоченному детине, стоявшему рядом с ним. – – Или убийца, – сказал высокий. – – Ловкий бросок: Шестерка и Очко! – сказал я. – Нет, – проговорил третий, – этот джентльмен совершил – – —

– Ah! ma ch?re fille! – сказал я, – когда она проходила мимо, возвращаясь от утрени, – вы вся розовая, как утро (всходило солнце, и комплимент мой оказался тем более уместен). – – Нет, тут что-то не так, – сказал четвертый, – – (она сделала мне реверанс – я послал ей воздушный поцелуй) он спасается от долгов, – продолжал он. – Разумеется, от долгов, – сказал пятый. – Я бы не взялся заплатить долги этого джентльмена, – сказало Очко, – и за тысячу фунтов. – А я и за шесть тысяч, – сказала Шестерка. – Снова ловкий бросок, Шестерка и Очко! – сказал я; – но у меня нет других долгов, кроме долга Природе, пусть она только потерпит, и я заплачу ей свой долг до последнего фартинга. – – Как можете вы быть такой жестокосердой, мадам? вы задерживаете бедного путешественника, который едет по своим законным делам, никому не делая зла. Лучше остановите этот скелет, этого длинноногого бездельника, пугало грешников, который несется за мной во весь опор. – – Он бы за мной не гнался, если б не вы – – – позвольте мне сделать с вами один-два перегона, умоляю вас, мадам – – – – – Пожалуйста, любезная дама. – —

– – Жалею, от всего сердца жалею, – сказал мой хозяин, ирландец, – столько учтивостей пропало даром; ведь эта молодая дама ушла так далеко, что ничего не слышала. – —

– – Простофиля! – сказал я.

– – Так у вас больше ничего нет в Булони, на что стоило бы посмотреть?

– – Клянусь Иисусом! у нас есть превосходная семинария гуманитарных наук. – —

– Лучшей не может быть, – сказал я.